Технологический просчет 3 страница

В общей картине экономического развития Соединенных Штатов с 1946 года выделяется еще одна технологическая замена — вытеснение железнодорожных грузоперевозок автотранспортными перевозками. Об экологической цене этой замены дают Представление следующие данные. Энергия, требующаяся для перевозки 1 тонны груза на 1 километр по железной дороге, равна в среднем 250 килокалориям, в то время как грузовой автомобильный транспорт расходует около 1400 килокалорий на тоннокилометр. Это значит, что для перевозки одного и того же количества грузов автомобильный транспорт расходует примерно в 6 раз больше топлива, чем железнодорожный, — и, следовательно, выбрасывает в атмосферу примерно в 6 раз больше загрязняющих веществ. В то же время производство цемента и стали, идущих на 1 километр четырехрядной автострады (особенно для грузового транспорта), требует в 5,8 раза больше энергии, чем производство стальных рельсов, идущих на строительство соответствующего отрезка железнодорожного пути. Во всех этих случаях замена железнодорожного транспорта автомобильным не только в грузовых, но и в пассажирских перевозках усилила влияние, оказываемое единицей экономической продукции (в данном случае — тонно-километра грузоперевозок) на окружающую среду.

Производство электроэнергии — одна из быстро развивающихся отраслей послевоенной экономики США. Эту отрасль также можно отнести к числу основных источников загрязнения окружающей среды: тепловые электростанции, работающие на ископаемом топливе, выбрасывают в атмосферу окислы серы и азота и пыль, ядерные станции не только дают радиоактивные выбросы, но и представляют страшную потенциальную опасность в случае аварии; электростанции того и другого типа вызывают тепловое загрязнение атмосферы и близлежащих поверхностных вод. Рост потребления электроэнергии обусловлен прежде всего модернизацией вашей экономики и в гораздо меньшей степени — нашим мнимым «благосостоянием». Об этом достаточно красноречиво свидетельствуют статистические данные. Ежегодное потребление электроэнергии на душу населения-в Соединенных Штатах составляет примерно 20540 киловатт-часов (США потребляют 34 процента всей энергетической мощности мира), в то время как в Чили оно составляет около 2900, в Индии — 260 и в Таиланде — 230 киловатт-часов.
Однако сама по себе электрическая энергия неспособна удовлетворить все известные потребности человека; ее вклад в благосостояние человечества следует измерять ценностью экономических товаров, производство которых требует затрат энергии. Здесь мы обнаруживаем еще один серьезный недостаток (с точки зрения благосостояния человечества) послевоенной технологии: новые высокопродуктивные технологические процессы требуют больших затрат электрической и других видов энергии на единицу продукции, чем те, которые они заменили. Например, производство алюминия, который как строительный материал значительно потеснил сталь и лесоматериалы, требует почти в 15 раз больше энергии, чем производство стали, и почти в 150 раз больше, чем производство лесоматериалов. От того, что на одно и то же изделие алюминии идет меньше (по весу), чем стали, это различие не исчезает. Например, на производство алюминиевой пивной канистры расходуется в 6,3 раза больше энергии, чем на производство стальной.
Замена лесоматериалов и стали бетоном очень сходна в этом смысле с заменой естественных продуктов синтетическими органическими продуктами. И химическое производство, и производство цемента для бетона — мощные потребители электроэнергии. Химическая промышленность вместе с производством алюминия потребляют около 28 процентов всей электрической энергии, используемой в промышленности Соединенных Штатов. Таким образом, увеличение производства энергии в Соединенных Штатах не может служить точным мерилом расширения производства вообще, поскольку в сильной степени определяется возрастающей тенденцией к замене экономичных, с точки зрения потребления энергии, товаров энергоемкими товарами. Расплачиваться за это приходится качеством окружающей среды.

Еще один результат технологических изменений — это мусор, ежедневно скапливающийся в каждом доме главным образом за счет различного рода упаковочных материалов. Полезно проанализировать статистические данные, относящиеся к некоторым экономическим товарам, скажем к пиву, и таким образом выяснить, что определяет конечные результаты их воздействия на окружающую среду. Для начала условимся, что интересующий нас товар— это само пиво, но не бутылка или канистра, в которые оно упаковывается, а соответствующий загрязнитель — это невозвратные бутылки или канистры, так как, будучи «выброшены» в мусор, они не могут быть вовлечены ни в какой природный экологический цикл. Поэтому они либо скапливаются, либо должны быть переработаны—ценой некоторых затрат энергии и дополнительного загрязнения, возникающего при получении этой энергии. Анализ состоит в сравнительной оценке эффектов трех факторов, которые в нашем случае могли привести к увеличению выхода загрязнений в период с 1950 по 1967 год. За это время общее потребление невозвратных пивных бутылок увеличилось на 595 процентов, а потребление пива — на 37 процентов. Поскольку численность населения возросла на 30 процентов, то фактор «благосостояния», или количество пива, потребляемого на душу населения, практически не изменился (фактически он увеличился на 5 процентов). Остается только одна причина увеличения количества загрязняющих продуктов, в данном случае пивных бутылок, — технологический фактор. Количество невозвратных бутылок, приходящихся на галлон пива, увеличилось на 408 процентов. Значение каждого из этих трех факторов очевидно.
На это можно, конечно, возразить, что потребителю пива удобнее покупать его в невозвратных бутылках, чем в возвратных. Кроме того, некоторым людям иногда бывает трудно вернуть бутылку туда, где было куплено пиво. Подойдя к этому доводу с другого конца, можно утверждать, что только ради своего комфорта, ради того, чтобы избавиться от усилий, связанных с возвратом бутылок, мы на 408 процентов усилили воздействие на окружающую среду, выпуская пиво в невозвратной таре*. Несколько проще

* Как указывалось раньше, сравнивая два альтернативных продукта, такие как пиво, разливаемое в возвратные бутылки и в невозвратные, необходимо возможно более полно учитывать их сравнительное воздействие на окружающую среду. Такое сравнение провели недавно три студента из Иллинойсского университета — Джим Бентен, Джон Гриванк и Джордж Восс, под руководством д-ра Брюса Хеннона. Они обнаружили, что, если принимать в расчет все виды энергии, затраченной на производство и эксплуатацию двух типов бутылок (например, доставка потребителю, а в случае возвратных бутылок— мытье и стерилизация), невозвратные бутылки требуют в 4,7 раза больше энергии, чем возвратные. Следовательно, использование невозвратных бутылок порождает гораздо большее загрязнение воздуха,- чём использование возвратных бутылок. — Прим. авт.

сравнивать воздействие, которое оказывает на окружающую среду производство двух других типов невозвратной пивной тары —алюминиевых и железных банок. Энергия, затрачиваемая на производство алюминиевых банок — и, следовательно, загрязнение продуктами сгорания, — в 8,3 раза больше, чем энергия, требующаяся для
производства железных банок.
Подобным же образом можно оценить и воздействие на окружающую среду тонких пленок, в которые упаковываются пищевые и другие товары, иди пластмассовых оберток (неразложимых), вытеснивших разложимые целлюлозные упаковки. Вообще, современная промышленная техника облекает товары, ценность которых для человека возросла не очень сильно, во все увеличивающееся количество упаковочных материалов, представляющих опасность для окружающей среды. Результат: растущие горы мусора, которые символизируют наступление технического века.
Следует признать, что такие расчеты эффектов воздействия на окружающую среду находятся пока на начальном, примитивном уровне. Что необходимо и что, нужно надеяться, будет в скором времени сделано, — это экологический анализ всех основных аспектов производства, использования и распределения товаров. Необходимо разработать нечто вроде «реестра экологических последствий» для каждого вида производственной деятельности, что позволит нам снабдить каждый выпускаемый продукт этикеткой, на которой вместо цены будет указана степень загрязнения, вносимого данным товаром в окружающую среду. Тогда мы знали бы иен о каждом килограмме, к примеру, детергента: какой вклад в загрязнение воздуха дают потребовавшаяся для его получения электроэнергии и топливо, сжигаемое при производстве составляющих его химических веществ; как велико загрязнение воды, вызываемое ртутью, «теряющейся» в процессе получения хлора, необходимого для его производства; каково загрязнение воды, вызываемое детергентом и фосфатами, сбрасываемыми в сточные системы; каков экологический эффект фтористых соединений и мышьяка (которые могут быть присоединены к фосфатам), а также ртути, которая в виде примеси может входить в состав любой щелочи, при меняемой при синтезе детергентов. Такие «ценники» загрязнения нужно разработать для всех основных видов выпускаемой продукции, чтобы мы могли судить об их сравнительной социальной ценности. Приводившийся ранее расчет показывает нам, насколько далеки мы от этой целя, и снова и снова напоминает нам, как ничтожно мало знаем мы о воздействии современной технологии на окружающую среду.
С этой точки зрения, полезно вернуться к вопросу, который раньше уже рассматривался. Каково сравнительное значение трех факторов, которые, как предполагают, влияют на интенсивность Загрязнения окружающей среды: рост численности населения, сте-

пень благосостояния и «загрязняющие» тенденции современной технологии? Весьма простое математическое» соотношение связывает количество загрязнений, выбрасываемых в окружающую среду, с тремя этими факторами. Количество загрязнений равно произведению трех факторов: численности населения» количества данного товара, приходящегося на душу населения, и количества загрязнений, сопутствующих единице выпускаемого товара» в Соединенных Штатах все эти три фактора изменились посла 1946 года. Путем сравнения этих изменений с сопутствующим им увеличением общего объема загрязнений можно определить долю каждого из трех факторов в общем увеличении выброса загрязняющих веществ. Если эти расчеты выполнить для рассмотренных выше видов
экономических товаров — сельскохозяйственные продукты (сопутствующие загрязнители: азотные удобрения), моющие сродства (фосфаты), пассажирский автомобильный транспорт (свинец и
окислы азота) и пиво (пивные бутылки) возникнет довольно ясная картина.
С ростом численности населения связано от 12 до 20 процентов общего выхода загрязнений (от различных видов деятельности) после 1946 года. Фактор благосостояния (то есть увеличение выпуска товаров на душу населения) объясняет от 1 до 6 процентов общего увеличения выброса загрязнений; однако это не распространяется на такую его составляющую, как пассажирский автотранспорт, так как ее вклад составляет 40 процентов. Это обстоятельство отражает значительное увеличение длины пробега автомобилей в расчете на душу населения. Однако, как уже указывалось, этот факт отражает не столько улучшение благосостоянии, сколько весьма неприятную необходимость, связанную с переселением людей из центральных районов города в пригороды. Не технологический фактор, то есть увеличение выброса загрязнений на единицу продукции за счет внедрения с 1946 года новой производственной технологии, приходится около 95 процентов общего увеличения количества загрязнителей, за исключением пассажирского автотранспорта, где этот фактор дает 40-процентный вклад в общее увеличение.
Все эти выводы основываются только на тех примерах относительно которых имеются количественные данные о выбросе загрязнений. Однако качественные данные по другим проблемам загрязнения, обсуждавшимся ранее, приводят к подобному же выводу: в большинстве случаев резкое увеличение загрязнения объясняется не столько роет ом населения и подъемом благосостояния, сколько изменениями в технологии производства.
Все сводится именно к этому. Главная причина кризиса окружающей среды, который охватил Соединенные Штаты в последние годы, состоит в стремительном преобразовании технологии произ-

водства, происшедшем после второй мировой войны. Подъем экономики был достаточным для того, чтобы обеспечить население Соединенных Штатов примерно таким же количеством основных потребительских товаров па душу населения, как и в 1946 году. Однако ва это время на смену старой, менее продуктивной, но и менее разрушительной технологии пришла технология, более продуктивная, но оказывающая более интенсивное воздействие на окружающую среду. Кризис окружающей среды — неизбежный результат этого антиэкологического характера процесса развития.

9. СОЦИАЛЬНЫЕ ФАКТОРЫ

Предыдущие главы этой книги касались происхождения кризиса окружающей среды. Проведенный анализ, я полагаю, убедительно показывает, что этот кризис нельзя рассматривать как следствие стихийной катастрофы или неуправляемой мощи биологической деятельности человека. Земля загрязнена не потому, что человек — это какое-то особенно грязное животное, и не потому, что нас стало слишком много. Причина заключается в человеческом обществе—в тех способах, при помощи которых оно добывает, распределяет и использует блага, извлекаемые человеческим трудом из ресурсов планеты. И как только социальное происхождение кризиса становится ясным, мы можем наметить соответствующие социальные действия, направленные на его разрешение. Это и будет содержанием настоящей главы.
В современных индустриальных обществах наиболее важным связующим звеном между обществом и экосистемой, от которой оно зависит, является технология. В значительной мере очевидно, что многие новые технологические процессы, которые ныне доминируют в промышленности таких развитых стран, как Соединенные Штаты, находятся в конфликте с экосистемой. Как мы можем исправить этот просчет современной технологии?

С этой точки зрения, важно отметить особый статус науки и техники в современном обществе. Технику часто представляют как некую автономную силу, относительно независимую от человека и более компетентную, чем те обычные человеческие существа, которые ее реализуют. Считается, например, что правильное предсказание будущего выходит за пределы возможностей обычных людей. Но только не техники. Вот что говорит ведущий технократ Симон Рамо:

Соберите какую-то группу знающих инженеров, поставьте перед ними задачу предсказать ход развития отраслей, в которых они компетентны, и можно почти не сомневаться в том, что они составят внушительный перечень важных событий и эти события действительно произойдут в указанный ими период.

Кажется, что техника обладает волшебным кристаллом.
Причину того, что техники так хорошо осведомлены о будущем техники, проясняет один из наиболее проницательных исследователей социальной роли техники Джон Кеннет Гэлбрейт:

Современная техника отличается тем, что она решает проблемы еще до того, как становятся ясны пути их решения.

В этом коротком высказывании Гэлбрейт блестяще вскрыл суть современной техники: она построена на слепой вере — в самое себя. Действительно, могущество техники так очевидно и ошеломляюще, что, кажется, пугает даже ее критиков. Так, Джек Эллул, один из самых суровых критиков воздействия современной техники на человеческие ценности, пишет:

Техника становится автономной;, она превращается во все пожирающий мир, подчиняющийся своим собственным законам и сметающий вое традиции… Техника все больше овладевает всеми элементами цивилизации-, человек сам отдает себя в ее власть и становится ее объектом.

Таким образом, и сторонники, и противники техники склонны рассматривать ее как что-то существующее само по себе, как автономную неумолимую, безжалостную силу, на которую не распространяется человеческое несовершенство и которая не управляется человеческой волей. Те, кто восхищается могуществом техники, считают, что человеческие существа должны к ней приспособиться. Так, согласно Рамо:

Теперь Земля должна быть поделена между нами и машинами… Мы становимся партнерами. Машины для своего оптимального функционирования требуют определенного устройства общества. Мы имеем определенные пожелания. Но мы нуждаемся в том, что могут производить машины, и поэтому мы должны в чем-то им уступать. Мы должны изменить устройство общества таким образом, чтобы мы и они стали совместимы.

Здесь Рамо присваивает машинам способность к какому-то автономному «оптимальному функционированию», в то время как человеческие существа могут лишь изъявлять какие-то «пожелания». В результате становится неизбежным «компромисс», ради которого он призывает изменить общество, а не машины.
Мысль о том, что отсюда вытекает крушение надежд тех, кто верит в приоритет человеческих ценностей, аамечателъно выразил Арчибальд Маклейш:

После Хиросимы стало очевидно, что наука служила не человечеству, по истине — своей собственной истине, и что закон науки был не законом добра, то есть того, что люди подразумевают под словом добро,— морали, порядочности, человечности, — но законом возможного. То, что возможно познать, наука должна познать. То, что возможно для техники, техника сделает. Состояние крушения надежд — крушения реального и унизительного, — в котором мы пребываем сегодня; не покинет нас до тех пор, пока мы снова не поверим в себя, пока не станем снова хозяевами наших жизней, наших средств

На атом фоне существенно то обстоятельство, что главным аспектом кризиса окружающей среды стала ошибочность технологии. Так, президент Никсон в своем первом Послании конгрессу, которое преимущественно было посвящено кризису окружающей среды, что так поразило его избирателей, предлагал решить эти проблемы путем мобилизации энергии «той же армии изобретательных гениев, которые их породили».
Так как заявление президента Никсона можно считать официальным признанием экологической несостоятельности современной технологии, которая была доказана в предыдущих главах, было бы небезынтересно рассмотреть предлагаемый им способ решения вопроса более подробно. Коль скоро технология действительно повинна в кризисе окружающей среды, хорошо было бы понять, в чем именно ее «изобретательные гении» нас обманули, и исправить ошибку — прежде чем вверять свои жизни технологии с ее слепой верой в самое себя. Было бы целесообразно, далее, рассмотреть последние достижения технологии и понять, почему они так часто оказываются несостоятельными по отношению к окружающей среде.
Хорошим примером может послужить технология очистки сточных вод. В основном проблема эта была описана выше. Когда сточные воды, которые содержат значительное количество органических веществ, сбрасываются в реку или озеро, они порождают повышенную потребность кислорода, так как он нужен разлагающим бактериям, которые преобразуют органическое вещество в неорганические продукты разложения. В результате поверхностные воды обычно лишаются кислорода, разлагающие бактерии погибают и, следовательно, способность водной системы к самоочищению нарушается. Что делает технолог-гигиенист? Сначала ставится технологическая проблема: каким образом снизить кислородную потребность сточных вод до того, как они попадают в поверхностные воды? Затем выби-

раются средства: разлагающие бактерии поселяют в очистных сооружениях, искусственно обогащаемых кислородом в количестве, достаточном для того, чтобы справиться с потоком поступающих органических веществ. То, что выходит из очистных сооружений, — это в основном неорганические продукты деятельности бактерий. Теперь повышенная потребность кислорода ликвидирована и проблема, в том виде, как она была поставлена, считается решенной; современная технология очистки сточных вод создана.
Вот, вкратце, технологический сценарий, история, которая, в подтверждение всесилия технологии, имеет как будто счастливый конец. К несчастью, в природных реках и водоемах этот сценарий разыгрывается не так четко. Очищенные отходы теперь обогащены неорганическими продуктами распада — углекислым газом, нитратами и фосфатами, — которые в природном цикле поддерживают рост водорослей. Под интенсивным воздействием удобрений водоросли стремительно развиваются и вскоре погибают, высвобождая органическое вещество и тем самым вновь восстанавливая ту потребность кислорода, которую ликвидировало очистное сооружение. Успех технологов оказался мнимым. Причина этой неудачи ясна: технолог рассматривает свою проблему слишком узко, принимая во внимание лишь единственный сегмент того бесконечного цикла, который существует в природе и который может прийти к катастрофе, если нарушить его хотя бы в одном месте. Та же самая ошибка лежит в основе всех экологических неудач Современной технологии: внимание обращается лишь на одну грань того, что в природе представяет собой сложное целое.
Рассмотрим другой пример — детергенты. Здесь технология преследовала лишь одну цель — разработать синтетическое моющее средство, способное заменить мыло. Исследования, предпринятые по поводу первых синтетических детергентов, призваны были ответить только на те вопросы, которые были подчинены этой единственной цели: достаточно ли хорош детергент как моющий агент? Но раздражает ли он женских ручек? Сделает ли он белье белее белого цвета ли он пользоваться спросом? И никто не поинтересовался тем, что происходит с детергентом после того, как он попадает вместе со стоками в экосистему. Детергенты были подвергнуты множеству тестов на «пригодность к употреблению». Но последние потребители детергентов, бактерии поверхностных вод и систем очистки стоков, игнорировались. В результате технология потерпела неудачу, поскольку первоначальные неразложимые детергенты пришлось изъять из продажи.
Даже после этого печального, с точки зрения общества, опыта технологи по-прежнему проявляют близорукость в разработке новых детергентов. Я вспоминаю состоявшуюся несколько лет назад дискуссию о проблеме эвтрофикации, в которой участвовала группа инженеров-химиков. После того как я рассказал о том, каким обра-

зом нитраты и фосфаты, попадая в поверхностные воды, стимулируют перепроизводство водорослей, и указал на необходимость удаления фосфатов из детергентов, слово взял представитель крупной фирмы, производящей детергенты. Его фирма, сказал он,, упорно ищет вещество, которое могло бы заменить фосфаты в детергентах. Когда я спросил, достигнуты ли какие-нибудь обнадеживающие результаты, он с энтузиазмом ответил: «Да, полинитраты».
Позже промышленность действительно стала перестраиваться на производство детергентов на нитратной основе, НТК, но проект был приостановлен, так как было обнаружено, что это вещество вызывает врожденные дефекты у подопытных животных. Подобным же образом, когда промышленники были поставлены перед необходимостью заменить неразложимые детергенты, которые из-за разветвленности молекулярных цепочек не поддавались бактериальному разложению, они сконцентрировали внимание только на этом факторе и изобрели «разложимые» детергенты с «неразветвленными» цепочками молекул. Однако они упустили из виду то, что к этим новым молекулам присоединена бензольная группа, которая в водной среде может перейти в фенол, ядовитое вещество.
Узость технологического мышления повинна и в проблеме удобрений. В данном случае единственной целью было повысить урожайность сельскохозяйственных культур; при этом не обращалось никакого внимания на избыточное поступление нитратов в экосистему до тех пор, пока не выяснилось, что они вызывают загрязнение поверхностных вод.
Технология пестицидов была направлена только на решение проблемы уничтожения вредных насекомых, игнорируя неизбежное воздействие пестицидов на полезных насекомых, которые в природных условиях контролируют численность насекомых-вредителей, на диких животных и человека.
Современный мощный автомобиль служит олицетворением узколобой технологии, которую не интересует ничего кроме мощности и которая игнорирует неизбежное воздействие на окружающую среду вредных продуктов сгорания, образующихся при высоких рабочих температурах в двигателях с высокой степенью сжатия.
Синтетические пластмассы представляют собой конечный продукт бесчисленного множества исследований и разработок, подчиненных исключительно той цели, для которой предназначены пластмассы, — получать из них волокна, бутылки, упаковочный материал. Никого не заботила судьба, которая постигнет эти продукты после того, как они отживут свой век и будут выброшены в окружающую среду.
Асуанская плотина, подобно многим другим крупным инженерным проектам, была предназначена для производства энергии и накопления запасов воды для постоянно действующей ирригационной системы; при этом не подумали о том, что ирригационные каналы

приведут к распространению тяжелого заболевания —шистозоматоза*.
Ртуть использовалась в химическим промышленности из-за ее специфических электрических и химических свойств; то, что ртутные отхода могут мигрировать по водной экосистеме и накапливаться в организмах рыб, было неожиданным и неприятным сюрпризом.
Ядерные бомбы были изобретены как взрывчатое вещество; в течение долгого времени — пока к тому не вынудило давление извне- ответственные правительственные учреждения пытались скрыть тот факт, что эти бомбы представляют собой не столько новую взрывчатку,сколько орудие глобальной экологической катастрофы.** Эти проблемы, связанные с загрязнением, возникали не из-за отдельных неудач в новых технологических процессах, а потому, что они слишком успешно решали поставленные перед ними цели. Современные очистные сооружения вызывают перепроизводство водорослей и связанные с этим загрязнении потому, что они, в соответствии со своим предназначением, дают на выходе слишком много питательных веществ. Современные концентрированные азотные удобрения ведут к проникновению нитратных загрязнений в реки и озера как раз потому, что они отвечают своему назначению-повысить содержание питательных веществ в почве. Современные бензиновые двигатели с высокой степенью сжатия способствуют образованию смога и нитратного загрязнения потому, что они успешно выполняют свое назначение- достичь высокой мощности. Современные синтетические инсектициды убивают птиц, рыб и полезных насекомых потому, что они поглощаются насекомыми и уничтожают их, для чего они и предназначены. Пластмассы захламляют ландшафт потому, что эти ненатуральные, синтетические вещества устойчивы к разложению, то есть как раз из-за тех свойств, которые составляют их технологическую ценность.
Здесь-то мы и начинаем нащупывать противоречие между пресловутой непогрешимостью технологии и очевидными ее неудачами

* Группа заболеваний, вызываемых паразитическими червями — шистозомами; сопровождаются болезненными явлениями со стороны печени и толстых кишок. Распространены в странах Ближнего и Дальнего Востока и в Африке, в частности в Египте. Разумеется, любые водоемы в таких районах являются местом обитания этих паразитов, и никакого существенного значения для распространения указанного заболевания ирригационная система Асуанской плотины не имеет. Коммонер использует здесь — надо полагать, без серьезного рассмотрения — распространяемую определенными кругами Запада версию о якобы «негативных» последствиях сооружения с помощью Советского Союза этого важнейшего для АРЕ объекта. — Прим. ред
** При всей опасности применения ядерного оружии для планетарной экологической системы, справедливо отмечаемой автором, нельзя считать эту опасность главной. Основное – это прямое уничтожение многих миллионов людей и колоссальных материальных ценностей, которым грозит применение этого оружия. — Прим.ред.

по отношению к окружающей среде. Действительно, новые технологические процессы нельзя называть неудачными, если исходить из поставленных перед ними целей. Так, цель, поставленная перед технологией ядерного оружия, — стать мощным взрывчатым средством – была с блеском достигнута; тысячи японских могил и радиоактивность в наших костях подтверждают это. В этом же смысле следует признать удачными и очистные сооружения, потому что в конце концов они достигают своей цели — уменьшить биологическую потребность кислорода сточных вод. Азотные удобрения также дают то, чего добивались от них агрономы, — повышают урожайность. Синтетические пестициды действительно убивают насекомых, детергенты действительно моют белье, а пластмасса служит хорошим материалом для пивных банок.
Отсюда становится ясно, что мы имеем дело не с отдельными Промахами технологии, которые никак не уменьшают ее ценность, но с провалом, который проистекает от ее успеха в промышленном и сельскохозяйственном производстве. Коль скоро экологический провал современной технологии обязан успешному достижению поставленных перед нею целей, то ошибка заключена в ее целях.
Почему же тогда современная технология руководствуется целями, настолько несовместимыми с целями экологии? Здесь мы снова можем обратиться за помощью к Гэлбрейту. Вот его определение технологии, в особенности касающееся ее связей с производством:

Технология — это систематическое применение научных или других организованных знаний к практическим задачам. Наиболее важное ее назначение, по крайней мере для целей экономики, состоят в последовательном разделении и подразделении такой задачи на составные части. Так и только так организованные знания могут найти свое практическое воплощение. Примечательно то, что организованное знание не может найти себе применение в производстве автомобиля как целого, или даже корпуса, или рамы. Оно может быть применено лишь тогда, когда задача подразделена, так, чтобы ее составные части входили в сферу компетенции той или иной области научных или инженерных знаний. Хотя знания в области металлургии не могут быть приложены к созданию машины в целом, они могут быть использованы при проектировании системы охлаждения или блока двигателя. Знания в области механики не могут обеспечить создания машины, однако они могут быть применены в изготовлении системы передач. В то время как химия не может быть использована для создания автомобиля в целом, она может быть полезна при отделочных работах. Почти все свойства технологии и структура современной индустрии проистекают из этой необходимости разделять и подразделять задачи.

Дата добавления: 2015-10-16