Слово в день Вознесения Господня

Памятуете ли, братие, к чему приглашала нас Церковь, когда мы празд­новали Сошествие Господа на землю? Христос на земли, - взывала она, - возноситеся! Если тогда было уместно и нужно такое приглаше­ние, тем паче теперь, когда Христос возшел на небо. Когда Он сходил на землю, то, по-видимому, лучше было оставаться с Ним на земле, можно было даже ради Его сойти с неба, как и сходили многие Ангелы, а теперь явно нет причин оставаться без Христа на земле, лучше идти к Нему, быть на небе. Христос на небеси, возноситеся!

"И кто бы, - скажете, - не пожелал быть на небе, если бы не препят­ствовала тому грубая плоть наша?" Но, братие, не наша ли плоть была у Еноха? И, однако же, он преложен на небо (Быт. 5; 24), не видев смерти, то есть, вознесся туда с плотью. Не наша ли плоть была у Илии? И однако же он восхищен на небо на колеснице огненной (4 Цар. 2; 11). Не наша ли плоть была у Павла? Но он был на третьем небе и слышал неизреченные глаголы. Не наша ли плоть была у Марии Египетской? Но когда она мо­лилась, то святой Зосима видел ее на лакоть от земли. Не наша ли плоть была у всех мучеников, и на что они не шли с сей плотью? У всех по­движников? И каких чудес не показали они в сей плоти?

Плоть подлинно влечет всех к земле, ибо она земная; но привлекает и удерживает только тех, кои сами рады сему влечению, у коих дух столько оземленел, что потерял способность стремиться, сообразно своей приро­де, на небо. У тех же, кои умеют противостоять требованиям чувственно­сти, сама плоть постепенно отвыкает от земли, принимает горнее направ­ление, становится духовной; и без преувеличения можно сказать, что если бы сии люди не разрешались скоро от уз плоти рукою смерти, то они с продолжением времени возносили бы самую плоть свою на небо.

Но уступим плоти ее тяжесть, не будем оспаривать у персти перст-ного; предоставим эту честь тем, кои могут вместить оную. Пусть плоть останется на земле: что препятствует духу возноситься на небо? Не у него ли способность быть - в мыслях - там, где захочет? Что же препят­ствует употреблять сию драгоценную способность на то, чтобы, как можно чаще, бывать духом и сердцем на небе, у своего Спасителя, среди своих небесных собратий? Трудно ли это дело? И, однако же, как не многие устремляют, даже позволяют устремляться мыслям и желаниям на небо!

Где не бывают мыслями, о чем не думают? Но спросите самых много­мыслящих людей, часто ли они мыслями бывают на небе? А без сего удивительно ли, что дух, непрестанно занимаясь земным, житейским, тленным, наконец сам земленеет, грубеет и исполняется крушения и суетности!

"Но, что пользы из того, что мы будем мыслями возлетать на небо, когда все прочее существо наше остается на земле? Помогает ли бедно­му, что он мыслями будет жить в чертогах царских?" Бедному это не по­могает, а нам поможет - думать о небе. Ибо, чертоги царя не предостав­лены бедному, а небо предназначено нам: думая о небе, мы будем думать о своем; а думать о чем-либо часто - не составляет малости. У человека все зачинается с мыслей. Начните чаще думать о каком угодно предмете: этот предмет будет все ближе и ближе к вам; потом он войдет в вашу душу, наполнит ее собою, вытеснит все прочие предметы, обратится в управляющее начало всех ваших действий. Так бывает и тогда, когда че­ловек часто возносится мыслью на небо; он исполняется чувством пре­зрения к миру, становится возвышенным над всем греховным, и легким на добро, - небесным.

"Но, - скажете, - будет еще время думать о небе, когда мы взойдем на небо, по смерти; теперь довольно забот земных: зачем предварять по­рядок вещей?" Затем, что настоящий порядок вещей есть беспорядок; затем, что кто не предварит, тот вовсе опоздает; затем, что без доброволь­ного вознесения в духе при жизни невольное вознесение по смерти не только не пользует, но и обратится в источник мучений.

Так, братие, как ни ужасна сия истина, но не подлежит никакому со­мнению, ибо весьма ощутительно выражается уже теперь. Что происхо­дит с теми, кои восходят на слишком высокие горы? Вид прекрасный, но дыхание становится тяжелым, в голове чувствуется боль, чувство тупеет и, наконец, вовсе теряется. Так и с теми, кои без собственного приготов­ления, рукою смерти насильно преставляются на небо. Горняя стихия, в коей блаженствуют духи чистые, нестерпима для нечистого сердца, оно не может дышать ею, и само собою падает с высоты небесной - в ад!

Посему-то, так часто и так сильно, священные писатели внушают нам заранее отвыкать от земли, возноситься в горняя умом и сердцем. Это нужно не для Творца нашего, - Он и без нас всегда был и будет преблажен, - а для нас, для того, чтобы мы, перейдя без приготовления на небо, не нашли там себе, вместо блаженства, мучения. Ибо небо блажен­но не для всех, а только для тех, кои сами сделались небесными.

"Но как приучить ум устремляться на небо? Внешние предметы и нужды непрестанно рассеивают его и обращают к земле". Правда, что у человека много препон к тому, чтоб неуклонно взирать умом на небо, но не менее и побуждений взирать туда. Надобно только однажды и навсе­гда утвердить в душе своей мысль, что там - на небе - все наше, лучшее: после сего взоры ума, и даже тела, невольно будут обращаться часто к небу. В самом деле, мы без труда помним непрестанно о своем доме, а где наш вечный дом? Там. Для нас не составляет трудности вспоминать о родных и близких сердцу, а где их более: на земле, или на небе? Там. Начальники за нас редко не в мыслях: а где наш Царь и Господь? Там. Таким образом, - говорю, - нужно только пробудить мысль о том, что значит для нас небо, - и думать о нем для нас сделается необходимостью.

Но, любезный собрат, скажу в заключение: думай или не думай о небе, а ты будешь на небе; люби сколько хочешь землю и прилепляйся к ней, но ты оставишь ее навсегда. Твое место не здесь, а - или на небе, или во аде!

Итак, лучше все употребить, перенести все трудности, только явить­ся на небе способным к небу, нежели увлекаясь соблазнами, или побеж-даясь трудностями, быть потом низринуту с неба. Аминь.

Дата добавления: 2015-10-16