Читайте также: |
|
БУРИ
Иоанн далее рисует портрет Иешуа (Иисуса), касаясь Его двойственной природы. Иисус в видении пророка предстает в облике, напоминающем обычного «сына человеческого» — подобно тому Иисусу, Которого мы видим в Евангелиях* — из плоти и крови — среди мужчин и женщин того времени. Но Он также обладает и чертами «Сына Человеческого» во славе из книги Даниила, Который с белыми, «как чистая волна» волосами (Дан. 7:9) и с очами «как горящие светильники» (Дан. 10:6) участвует в завершительном суду и грядет с облаками, чтобы ознаменовать начало Царства Божия (Дан. 7:13).
Таким образом, мы встречаемся и с Богом, Который близко, пребывает лично во плоти Иисуса Мессии, и с Богом, Который далеко, Богом грядущей славы. Когда Он обращается к Иоанну, то пророк падает на колени к Его ногам, «как мертвый». Но Тот же Бог и ободряет его: «Не бойся» (Отк. 1:17).
Именно эта неразрывная связь между будущем Богом, Который грядет, и настоящим Богом, Который есть, зажигает в наших сердцах надежду. Без уверенности в том, что ожидает нас за пределами этой бренной и полной страданий жизни, ожидания грядущего теряют всякий смысл. А без повседневного духовного подкрепления надежды через постоянные встречи с Богом у нас может исчезнуть и всякое желание ждать. Надежда включает в себя категории и настоящего, и будущего.
Первые серии видений отражают эту неразрывную связь. Мы слышим о верном свидетеле и неверном преследователе. Бог и прославляет, и судит историю Церкви. Дождь проявляется двояким образом: он дарует благословение и наводит проклятие, животворящий ливень и смертельную бурю — и Церковь тоже имеет два лица.
· * Мф. 8:30; 10:23; 17:9; Лк. 7:34; Ин. 5:3 и др.
ГЛАВА 1
ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО ЦЕРКВЯМ
(Откровение 1:11 — 3:22)
Песах (Пасха)
Не является простым совпадением тот факт, что первое видение семи церквей переносит нас в пространство «посреди семи светильников». Это должно напоминать читателю о том, что храмовые светильники были также частью утвари, захваченной после разрушения римскими войсками Храма в 70 г. н. э., о чем свидетельствует его изображение на рельефе триумфальной арки Тита в честь победы над Иерусалимом. Этот образ в видении означает, что уничтожение Храма не указывает на конец взаимоотношений человека с Богом. Очевидно, что эти светильники, которые, казалось, бесследно исчезли в римских сокровищницах, все еще существуют в этих семи церквях, и среди них находится Всевышний. Он не оставил Свой народ без Своего водительства в тяжкий час исторических испытаний. Бог все еще со Свои народом, как шехина (присутствие Божье) была с Израилем: «И буду ходить среди вас» (Лев. 26:12). Последние слова Иисуса перед Его вознесением выражали то же обетование: «И се, Я с вами во все дни до скончания века. Аминь» (Мф. 28:20). Именно шехина (огненное облако) сопровождала исход евреев из Египта (ср.::Господь «в пламени огня из среды тернового куста» в Исх. 3). Подобно этому, присутствует и Сын человеческий с глазами — «как пламень огненный» (Отк. 1:14) и лицом — как солнце, сияющим в силе своей (ст. 16), и ногами — подобно «халколивану [бронзе], как раскаленные в печи (ст. 15), и Он поддерживает постоянный свет в светильниках и направляет путь народа Своего. Это видение облаченного в золото Сына человеческого сливается воедино с брильянтовым сиянием светильников, озаряя грядущую славу золотого Иерусалима.
После вести о Субботе теперь Апокалипсис возвещает о Пасхе через аллюзию на смерть и воскресение Иисуса (ст. 18) 1 и о шехине, присутствии Божьем среди Своего народа. Пасха — это праздник, который следует после Субботы в Лев. 23 (ст. 4–14), и это первый годовой праздник еврейского календаря (Исх. 12:2). Пасха является воспоминанием об Исходе и сотворении Израиля. Но она заключает в себе больше, чем день воспоминаний — она говорит о надежде и ожидании Мессии. Жертва агнца символизирует песах: ангел-губитель проходит мимо домов, косяки дверей которых помазаны кровью этого агнца, и укрепляет надежду на грядущее избавление (Исх. 12:7, 13). Запрет сокрушать кости агнца указывает на воскресенье 2. Опресноки (хлеб без закваски), или маца — это напоминание о кочевом образе жизни народа, единственная надежда которого на Землю обетованную (ст. 11). Даже в еврейской литургии, в агаде (назидательное сказание, легенда) из поколения в поколение передается возглас надежды: «Следующий год в Иерусалиме» (лешана хабаа бирушалайм). Аналогичным образом, в христианской традиции, Вечеря Господня — Евхаристия, воспоминание о последнем песахе Господа — повторяет ту же литургическую формулу с обетованием: «Истинно говорю вам: Я уже не буду пить от плода виноградного до того дня, когда буду пить новое вино в Царствии Божием» (Мк. 14:25). Это обетование впоследствии апостол Павел будет рассматривать в эсхатологическом контексте: «Ибо всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Господню возвещаете, доколе Он придет» (1 Кор. 11:26). Необходимо также отметить, что раннехристианская евхаристическая литургия завершалась арамейским словом: Маран — та, (Маранафа): «Гряди, О Господь», что подчеркивает упование и надежду на пришествия Господа ранних христиан.
Дата добавления: 2015-10-16; просмотров: 50 | Нарушение авторских прав
<== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
Бог Израиля | | | Семь церквей |