Фиатира

Теперь мы перемещаемся на восток, к Фиатире, которая расположена в 40 милях от Пергама. По сравнению с Эфесом и Пергамом Фиатира не столь важный город. Плиний называет его «посредственным городом». Вместе с тем, именно к церкви в Фиатире обращены самые жесткие обвинения (Отк. 2:20–27) и совсем мало похвалы (ст. 19).

Зло уже проникло в Пергам, но с Фиатирой ситуация еще хуже. Зло охватывает там все церковные сферы. Ангел описывает ересь в Пергамской церкви, используя образ Валаама, влияние которого оставалось для церкви внешним. Но в церкви Фиатиры, однако, зло господствует в образе царицы Иезавели (ст. 20). Иезавель была женой Ахава, израильского царя. Она была дочерью Ефваала, сидонского царя (3 Цар. 16:31), поклонявшегося Ваалу и Астарте ⁴². Иезавель собственноручно привела царя и народ Израиля к идолопоклонству — к культу Ваала. Помимо того, что она поддерживала 450 пророков Ваала, она также была известна своей лютой ненавистью к пророку Илие, а также ко всем, кто оставался верным ЯХВЕ. Ее влияние продолжалось и во время правления ее сыновей и дочери ее, Гофолии. ⁴³.

Для церкви в Фиатире характерно господство духа Иезавели. Ересь становится официальным учением и овладевает умами церковной знати. Церковь укрепляет свой статус как политической силы и облачается в царственные одежды. Фиатира была известна производством пурпурной краски (багряницы): этот цвет преобладал в облачении царей ⁴⁵ и священников. Вспомним о Лидии из Фиатиры, которая торговала багряницей ⁴⁶.

Но город Фиатира также был известен своим поклонением богу Тиримну (бог солнца), который позднее дал начало культу римского императора. Автор послания использует здесь иронию, представляя Себя в ореоле ослепительного сияния, с глазами как пламень, ногами, «подобными халколивану», т. е. сверкающей меди, — в лучезарном сиянии, которое превосходит сияющего солнца-бога и сводит на нет его самовозвеличивание. Господство духа Иезавели приводит к узурпации власти Бога по мере того, как церковь принимает решения, которые находятся в ведении только Бога.

В послании отмечаются «все церкви» (Отк. 21:23). Часто свидетели Божьи забывают, кого они представляют, и заменяют субъект своего свидетельства на самих себя. С этим риском сталкиваются все религии и все пророки. Люди могут подменить голос Бога. Традиции и установления могут превалировать над истиной, которая их породила. Когда человеческие традиции и предписания занимают место Бога и истины, результат всегда один: нетерпимость и преследование инакомыслящих. Все это характерно и для церкви в Фиатире, и для Церкви средневековья, получившей официальный статус в 538 г. н. э. после искоренения арианской ереси ⁴⁷ и укрепившей свои позиции после Тридентского собора в 1563 г. Это была Церковь эпохи инквизиции и крестовых походов. Никогда в человеческой истории не было таких продолжительных и идейно выдержанных преследований инакомыслящих. Совершенно понятен гнев Сына Божьего, повергающего ее «в великую скорбь» за неимоверные страдания, которые она принесла другим (ст. 22). Церковь дорого заплатит за свою нетерпимость.

Необходимо, однако, отметить, что Бог не направляет Свой гнев непосредственно на мужчин и женщин Фиатиры, но на Церковь как человеческий институт. Даже внутри самой этой церкви есть много мужчин и женщин, которые остались верными и не познали «так называемых глубин сатанинских» (ст. 24). Это выражение перекликается с тем, что сказано о Боге: «глубины Божии» (1 Кор. 2:10), и характеризует тех, кто доверился Духу Божьему, а не «мудрости человеческой» (1 Кор. 2:5). Как и во времена Иезавели, они не подчинились воле новой Иезавели (3 Цар. 19:18), но остались верными своему Богу. В послании это отмечается особо, и за них воздаются особые молитвы. Отмечаются также четыре добродетели, которые проявляют эти верующие: любовь, служение, вера и терпение (Отк. 2:19). Церковь Фиатиры это также и Церковь Францизска Ассизского (1182–1226), и французского короля Людовика (названного Святым), который впервые открыл многие школы, университеты и больницы. Это было время великих перемен и Реформации. Мы вспоминаем предшественников великих реформаторов: Питера Вальдо (1140–1217) в Италии, Джона Уиклифа (1320–1384) в Англии и Яна Гуса (1369–1415) в Богемии. В XV – XVI веке пришло время Мартина Лютера (1483–1546) в Германии. Ангел ободряет и поддерживает всех этих людей, все эти движения: «Только то, что имеете, держите, пока приду» (ст. 25).

Апокалипсис возвещает эсхатологическую надежду как завершительное утешение и воздаяние. Вначале в нем говорится о даровании «власти над язычниками» (ст. 26), обетование, которое восходит к Пс. 2:8, 9 с его провозвестием мессианской эры. Согласно древним раввинам, это будет пришествие «Мессии, сына Давидова» ⁴⁸. Поскольку в послании этой церкви описывается человеческие попытки узурпировать власть Бога, необходимо напомнить, у кого находится вся власть, кто есть владыка всего сущего.

Упование на Второе пришествие также гарантируется дарованием «звезды утренней» (Отк. 2:28): это аллюзия на Чис. 24:17 («Восходит звезда от Иакова»). Этот отрывок в иудаизме традиционно относят к Мессии: «я вижу его» — это относится к Царю Мессии — «Восходит звезда от Иакова», звезда из тьмы… это звезда Мессии». ⁴⁹. Это обетование воодушевляло всех тех, кто страдал и боролся в средние века: они лелеял надежду на утреннюю зарю спасения.

Сардис

В сорока милях к югу от Фиатиры находится город Сардис, который расположен на двух гипсометрических уровнях, а потому по-гречески его название носит форму множественного числа (оно звучит как Сардейс). Город был заложен на высоком плато, но по мере своего развития он рос и спускался в долины и по склонам холмов. Топография Сардиса свидетельствует о его упадке. Сардис являет собой яркий пример промежуточного состояния между славным прошлым и бесславным настоящим. Во времена ссылки Иоанна слава Сардиса уже ушла в историю. За пять столетий до этого он был среди самых престижных городов мира. Его последним царем был Крёз (он правил в 560–546 гг. до н. э.), богатство которого вошло в поговоррку. Но затем город был захвачен Киром. Когда его войска приблизились к вершине холма, на котором стоял город, они он обнаружил, что ворота его открыты и не охраняются. Упоенный своим богатством и славой, Крёз не счел нужным подготовится к войне. Город Сардис быстро растерял всю свою былую славу, пришел в упадок, превратившись в неухоженный, заброшенный памятник прошлого, напоминая оставшемуся населению о том, чего может стоить беспечность и отсутствие бдительности.

Трагедия исторического прошлого города теперь вдохновляет призыв к повиновению и смирению: «Вспомни, что ты принял и слышал, и храни и покайся» (Отк. 3:3). Все послание взывает к церкви вернуться к истине и надлежащей вере.

Автор послания теперь открывает Себя как имеющего «семь духов Божиих и семь звезд» (3:1; ср.: 2:1). Церковь в Сардисе, подобно церкви в Эфесе, единственная, у которой «есть» что-то. Несмотря на все обвинения против них, обе эти церкви все еще имеют нечто, достойное доверия. Греческое слово алла (но в Отк. 2:6 или все же в Отк.; в русском переводе: в обоих случаях: впрочем — примеч. переводч.) вводит предложение со словом «есть», — в качестве «выговора», порицания. Обе церкви получают обещание жизни — «дерево жизни» для Эфеса (отк. 2:7) и «книгу жизни» для Сардиса (Отк. 3:5). И обе они участвуют в небесном пире — церкви в Эфесе (Отк. 2:7) дается право вкушать от дерева жизни, а церкви в Сардисе (Отк. 3:4, 5) говорится о белых одеждах — образе, который вызывает ассоциации с праздниками и торжествами (Еккл. 9:8).

Церковь в Сардисе символизирует собой возвращение христианства к своим истокам. Это церковь эпохи Реформации, народ которой вновь открыл для себя исходное послание, весть Библии. Ум раскрывается в ревностных поисках истины. Движение Реформации установило прямой доступ к библейским документам, устранив барьеры, создаваемые духовенством и преданиями. Исследователей побуждают читать Библию на языках ее оригинала — еврейском и греческом; создаются первые учебники грамматики еврейского языка.

Но очень быстро этот динамизм изменений превращается в догму. Церковь вводит новые традиции и символы веры. Стремление к правильности доктрины превалирует над личным отношением с Богом. Нетерпимость снова потихоньку «вползает» в церковную жизнь. У протестантов были свои собственные инквизиторы. У Кальвина были такие ученики, как Мигель Сервет (1511–1553), который был сожжен на костре, тогда как Лютер яростно выступал против католиков и евреев и клялся истребить тех, кто не хотел следовать его учению. Жертвами религиозных войн в Европе были не только протестанты — как руководители Церкви, совершившие больше преступлений во имя Божье. И протестантские, и католические церкви стремились обрести статус властных структур. Забыв источники истины, протестанты впадали в те же ошибки, которые они критиковали в средневековой Церкви.

История повторяет себя для тех, кто ее не помнит. Церковь, которая теряет бдительность, не бодрствует, лишается смысла своего существования. Городские стражи дремлют. Бога взывает к нам: «Проснитесь!» В Отк. 3:2 сказано: «Бодрствуй и утверждай прочее близкое к смерти», и далее в ст. 3: «Если же не будешь бодрствовать, то Я найду на тебя, как тать».

Через все послание к церкви Сардиса следует громовой призыв: «Бодрствуй», «утверждай», «вспомни», «храни», «покайся». Такой язык призван разбудить людей, которые, подобно древним жителям Сардиса, предпочитают богатство и комфорт.

Автор послания, впрочем, отмечает, что в Сардисе «есть несколько человек» (буквально: «немногие имена»), которые остались верными истине. Они «не осквернили одежд своих» (ст. 4). Немногие выдержат. Концепция «Остатка» глубоко укоренилась в библейской традиции. От Сифа, третьего сына Адама, до строителей Храма при Ездре и Неемии; от патриархов Авраама, Исаака и Иакова до учеников Илии — история завета Бога со Своим народом постоянно ассоциируется с этим драгоценным меньшинством, «верным Остатком».

Бог дает такое же обетование живому остатку через пророка Исайю, который возвестил его в значащем имени одного из своих сыновей: Шеарясув («остаток вернется») как знамение своему переставшему бодрствовать народу (Ис. 7:3). Иоанн также использует игру слов на имени Сарди с, стремясь донести свою пророческую весть на аллитерации: «стерисон!» («проснись»). В самом названии Сардиса мы можем слышать звучное «стерисон», мощный, громкий клич, который должен пробудить тех, кому угрожает смерть от этого сна.

Дата добавления: 2015-10-16