V. Право наций на самоопределение

Во всём мире окончательная победа капитализма над феодализмом, и как показала нам история, крушение социализма и замена его капитализмом, была связана с пробуждением национальных движений. Экономическая основа этих движений заключается в том, что для полной победы товарного производства необходимо завоевание внутреннего рынка буржуазией, государственное сплочение территорий с населением, говорящим на одном языке, защита этого внутреннего рынка от буржуазии других государств. Создание национальных государств, наиболее удовлетворяющих этим требованиям, является ведущей тенденцией любого национального движения. Поэтому право наций на самоопределение есть в первую очередь право на отделение, на самостоятельное политическое, экономическое, культурное и т.д. существование. Что касается федерации и автономии, то хотя абстрактно они и подходят под понятие «самоопределение», понимать их как право наций на самоопределение с марксисткой точки зрения нельзя. Право на федерацию есть вообще бессмыслица, ибо федерация есть двусторонний договор. Право на автономию марксисты рассматривают как общий, универсальный принцип демократического государства с пёстрым национальным составом. Поэтому признавать «право наций на автономию» было бы также бессмысленно, как и «право наций на федерацию».

Но при этом марксизм вовсе не сводит сущность права наций на самоопределение к так называемому «праву наций», согласно которому необходимо создание «своего» национального государства при любых условиях: «одна нация – одно государство» (итальянец Манчини, бельгиец Лоран, русские А. Градовский и Н. Данилевский). Напротив, марксизм настаивает на том, что вопрос отделении той или иной нации должен решаться исходя из его целесообразности, с точки зрения интересов всего общественного развития, интересов борьбы за мир и социализм. Следует учитывать, что число современных наций и народов, проживающих в более чем 200 государствах, составляет около 2 тысяч. Таким образом, очевидно, что для большинства наций и народностей национальный вопрос может быть решён только в многонациональных государствах.

Марксизм-ленинизм ставит вопрос не только о формальном (правовом) равенстве наций, но и о достижении ими фактического равенства (в экономической и культурной областях. К сплочению, единству, всестороннему сближению наций можно идти только через их полное освобождение от национального и социального гнёта, через создание максимально благоприятных условий развития каждой из них.

Посмотрим теперь, как обстоит дело с правом на самоопределение на территории бывшего Советского Союза.

Капитализация советской экономики, начавшаяся со времён Хрущёва и достигшая своего апогея после 1991 году, привела к возникновению буржуазных элит как в РСФСР, так и в союзных республиках, что, в конечном счете, привело к распаду СССР и разводу прежде братских народов по «национальным квартирам».

ХIХ партийная конференция 1988 г. положила начало конституционным реформам в СССР. В марте 1990 г. внеочередной Съезд народных депутатов СССР отменил ст. 6 Конституции СССР, законодательно закреплявшую монополию КПСС на власть в стране, чем фактически окончательно уничтожил социализм. Этот же съезд утвердил пост Президента СССР. М.С.Горбачев был выбран на съезде первым Президентом СССР.

1990 год ознаменовался односторонним решением некоторых союзных республик о самоопределении и создании независимых государств. По стране прокатилась волна провозглашения суверенитетов союзных республик, избрания в них своих президентов, введения новых названий. Россия не могла оставаться в стороне от этого процесса. Вопрос о российском суверенитете стал главным на I съезде народных депутатов РСФСР. 12 июня 1990 г. была принята «Декларация о государственном суверенитете РСФСР».

Сложилось фактическое многовластие, при котором союзные и республиканские структуры не могли ни действовать без оглядки друг на друга, ни договориться между собой. «Война законов» между Союзом и республиками велась с переменным успехом и к зи­ме 1990 -91 года достигла апогея в связи с трагическими события­ми в Прибалтике, борьбой вокруг Союзного договора и союзного бюджета. Все это происходило на фоне быстрого крушения экономи­ки, межнациональной конфронтации между республиками и внутри их.

Августовские события 1991 года привели к окончательному распаду СССР.

Итак, республики отделились. Национальная буржуазия в каждой из них провозгласила самостоятельное политическое, экономическое и культурное существование. Понятное дело, что этот процесс проходил вовсе не бесконфликтно, напротив, он породил многочисленные войны, межнациональные столкновения, о которых мы уже говорили в гл. IV. Но что должно было случиться в создавшейся политико-экономической ситуации, то случилось. Неисторично и недиалектично сейчас говорить, что отделение республик было ошибкой, трагедией и т.д. Это было исторической необходимостью в рамках восходящего на обломках социализма капиталистического способа производства. При этом национальный вопрос на постсоветской территории и в рамках РФ ещё далеко не решён.

Чтобы не быть голословными, обратимся в настоящем пункте к критическому рассмотрению статьи Д. Якушева «Марксизм и национальный вопрос – исправление некоторых типичных заблуждений». Наиболее интересной является второй пункт статьи «Энгельс о национальном вопросе», в котором Якушев, опираясь на авторитет классика, старается доказать прогрессивность социал-шовинизма и отставить принцип права наций на самоопределение на второй план.

Якушев пишет, что лозунг «право наций на самоопределение» есть буржуазный лозунг и то, что он обслуживает интересы буржуазии «мы могли воочию убедиться в конце 20-го века, когда этот лозунг был написан на знаменах контрреволюции, разрушавшей СССР, Югославию, всю систему социализма». Действительно, указанный лозунг является по большей части буржуазным и характеризует эпоху восходящего на обломках феодализма или социализма капиталистического способа производства. В первом случае под ним буржуазия создаёт своё государство, объединяя феодально-раздробленные территории, создаёт национальный рынок. Во втором случае, под ним буржуазия боролась с социализмом, разъединяя советские республики в интересах создания «своих» национальных рынков. При этом не следует думать, что этот процесс был какой-то «навязанной контрреволюцией». Он, как мы выше уже говорили, развился вследствие капитализации советской экономики с конца 50-х годов, и не мог привести ни к каким иным результатам, как только распаду республик и реставрации капитализма. В условиях возродившегося капитализма вполне естественным стал и лозунг права наций на самоопределение, и к каким бы потерям и жертвам его осуществление не привело на всём постсоциалистическом пространстве, это было неизбежно в сложившейся ситуации. Чтобы всего этого избежать – раньше думать надо было, ещё до 80-х годов, между тем всеобщий бюрократизм и застой атрофировал мозги всем, кто ещё мог думать марксистски, породив только анархически (по-другому сейчас и не скажешь) интеллигенцию, ради продвижения своих «произведений» готовую продать свою Родину за три копейки. Впрочем, история не знает сослагательного наклонения и рассуждать сейчас по принципу «если бы да кабы» мы не будем.

Итак, мы выяснили, что лозунг самоопределения наций, в общем, является буржуазным лозунгом. Но почему тогда марксисты поддерживают его? А потому, что осуществление самоопределения, во-первых, служит более интенсивному развитию капитализма национальной буржуазией, освобождённой от гнёта буржуазии господствующей нации, что прямым результатом имеет рост рабочего класса и развитие экономического оборота. Во-вторых, реальное осуществление права наций на самоопределение демократизирует межнациональные и межгосударственные отношения, делает их более доверительными, способствует более широкому экономическому обороту между отделившимися нациями и таким образом сближает их на качественно новом уровне. В-третьих, последовательно проводя лозунг права наций на самоопределение, марксисты стоят вовсе не за интересы буржуазии, а за интересы пролетариата. На этом пункте нам нужно остановиться подробнее. Когда буржуазия требует равноправия наций, очень часто это превращается в проповедь национальной исключительности, шовинизма, нетерпимости. С этим, безусловно, воюют марксисты, проповедующие не только сближение наций, но и слияние их в единых пролетарских организациях. Именно поэтому они осуждают «национально-культурную автономию», способствующую закреплению всевозможной азиатчины. Интересы пролетарской солидарности, товарищеского единства классовой борьбы рабочих требуют полного равноправия наций для устранения малейшего национального недоверия, отчуждения, подозрительности. Право наций на самоопределение для того и нужно, чтобы искоренить все эти явления.

Ленин говорил: «Сознательные рабочие не проповедуют отделения; они знают выгоды больших государств и объединения крупных масс рабочих. Но большие государства могут быть демократичны только при самом полном равноправии наций, а такое равноправие означает и право на отделение. Борьба против национального гнёта и против национальных привилегий неразрывно связана с отстаиванием этого права» (Ленин В.И. Соч. 4 изд. т. 20, стр. 92).

В своей статье, Якушев приводит интересные цитаты Энгельса, которые на первый взгляд могут показаться противоречащими пролетарскому интернационализму. Разберём их здесь. Автор статьи, правда, тоже их разбирает на примере Украины, однако делает ряд ошибок, к которым мы несколько позже вернёмся.

«Мы уже доказали, что подобные маленькие национальности, которые история уже в течении столетий влечет за собой против их собственной воли, неизбежно должны быть контрреволюционными и что вся их позиция в революции 1848 года действительно была контрреволюционной… Все они принадлежат к тем народам, которые либо, подобно южным славянам, по всему своему историческому положению неизбежно являются контрреволюционными, либо, подобно русским, еще далеки от революции и потому, по крайней мере пока, еще контрреволюционны… Мы повторяем: кроме поляков, русских и, самое большее, турецких славян, ни одни славянский народ не имеет будущего по той простой причине, что у всех остальных славян отсутствуют необходимые исторические, географические, политические и промышленные условия самостоятельности и жизнеспособности. Народы, которые никогда не имели своей собственной истории, которые с момента достижения ими первой, самой низшей ступени цивилизации уже подпали под чужеземную власть или лишь при помощи чужеземного ярма были насильственно подняты на первую ступень цивилизации, нежизнеспособны и никогда не смогут обрести какую-либо самостоятельность» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т.6, стр. 293-294).

И далее:

«Нет ни одной страны в Европе, где в каком-нибудь уголке нельзя было бы найти один или несколько обломков народов, остатков прежнего населения, оттесненных и покоренных нацией, которая позднее стала носительницей исторического развития. Эти остатки нации, безжалостно растоптанной, по выражению Гегеля, ходом истории, эти обломки народов становятся каждый раз фанатическими носителями контрреволюции и остаются таковыми до момента полного их уничтожения или полной утраты своих национальных особенностей, как и вообще уже самое их существование является протестом против великой исторической революции. Таковы в Шотландии гэлы, опора Стюартов с 1640 до 1745 года. Таковы во Франции бретонцы, опора Бурбонов с 1792 до 1800 года. Таковы в Испании баски, опора дон Карлоса. Таковы в Австрии панславистские южные славяне; это только обломки народов, продукт в высшей степени запутанного тысячелетнего развития. Вполне естественно, что эти также находящиеся в весьма хаотическом состоянии обломки народов видят свое спасение только в регрессе всего европейского движения…» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т.6, стр. 183).

Действительно, исторический процесс породил не только полноценные нации, но и различные «национальные обломки», включенные в состав государств более развитых наций, при этом частью ассимилированных, вовлечённых в той или иной мере в общекультурное развитие с господствующей нацией. Это вовсе не говорит о какой-то национальной исключительности одних и неполноценности других, делении самих людей на высшие и низшие расы, умственном неравенстве и т.д. Отнюдь. Но судьба этих национальных обломков фактически всегда предрешена: дальнейшая ассимиляция и растворение в господствующей нации. Между тем, последнее нельзя назвать правилом. Многие народы Восточной Европы, которые Энгельс называл «национальными обломками» постепенно конституировались в самостоятельные государства.

Что касается реакционности борьбы «национальных обломков», то и здесь никакого отхода от интернационализма у Энгельса нет. Просто он понимал, что нельзя смешивать право наций на самоопределение с правом каждой отдельной, даже самой маленькой нации на отдельное государство. Ведь понятно, что реализация такого права может привести только к всеобщей национальной грызне, экономическому, политическому, культурному регрессу.

История даёт нам много примеров, как национальные движения мелких наций использовались большими в своей политической игре, для подавления революций, демократических движений. Об этом много раз писали Маркс и Энгельс. Отсюда и выходил их «евроцентризм». Для классиков было вполне естественно, что интересы освобождения нескольких крупных и крупнейших народов Европы стоят выше интересов освободительных движений малых наций. Это вовсе не говорит в пользу национализма Маркса и Энгельса, а показывает их как настоящих политиков, понимающих, что с общеисторической точки зрения интересы Германии, Франции, Англии и т.д. не то же самое, что интересы тех же южных славян, и что в социалистической революции последние могут сыграть исключительно реакционную роль, став через Россию, которая выполняла в то время роль «сторожевого пса европейской реакции», душителями революции. Поэтому Ленин впоследствии выразил это в следующих словах:

«Отдельные требования демократии, в том числе самоопределение, не абсолют, а частичка общедемократического (ныне: общесоциалистического) мирового движения. Возможно, что в отдельных конкретных случаях частичка противостоит общему, тогда надо отвергнуть ее» (Ленин, Соч., 4-е изд., т. 22. стр. 326).

Интересны взгляды Маркса и Энгельса на колониализм. Классики, будучи в высшей степени диалектиками, не берутся голословно восхвалять или проклинать его, а выделяют то прогрессивное, что он дал прежде, и то реакционное, чем он стал впоследствии. Маркс и Энгельс во многих своих работах подчёркивали, что распространение цивилизации, каким бы жестоким оно ни было, имеет прогрессивное значение.

«Вопрос заключается в том, - говорит Маркс, - может ли человечество выполнить свое назначение без коренной революции в социальных условиях Азии. Если нет, то Англия, несмотря на все свои преступления, была бессознательным орудием истории, вызывая эту революцию» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, изд.2, т. 9, стр. 136).

Действительно, подлинная история Америки, Сибири, Средней Азии начинается именно с введения в их экономический оборот с европейскими нациями.

Однако со временем колониализм из прогрессивного превратился в реакционный. Привнеся культуру в подчинённые им страны, развив там капитализм, на определённом этапе он стал тормозить их собственное развитие, ибо освобождение осознавших своё рабство рабов не входило в интересы хозяев.

Даже и сегодня существует подобная диалектика влияния цивилизованных стран на «третий мир». Сколько мы слышали от антиглобалистов проклятий в адрес американской культуры, Mc’donalds, о разрушении традиционных ценностей капитализмом. Понятно, что такая позиция сугубо реакционна, ибо она препятствует проникновению в отсталые страны более передовой, более демократичной американо-европейской культуры, которая при всех своих отрицательных сторонах является лучшим средством для выветривания из голов людей всевозможного фундаментализма, азиатчины и прочей пакости, которые являются главными препятствиями всего мирового развития. Некоторые мне возразят, сказав, что всякая цивилизация – самоценность, что нет единого понятия цивилизации. Врёте господа, бессовестно врёте, защищая самые дикие порядки! Европа и те страны, которые соприкоснулись с её культурой, дают нам пример действительной цивилизации, социального, экономического и культурного прогресса. Напротив, какой самоценной не называй сохраняющуюся в Индии кастовую систему, едва ли можно назвать это цивилизацией.

Экономический оборот в рамках единого мирового хозяйства, локомотивами которого являются страны Западной Европы и США, безусловно вовлекает все страны мира в цивилизацию, уничтожая мало помалу дикие традиции и порядки, прививая культуру капитализма, создавая рабочий класс. Это бесспорно хорошо и марксисты не могут отрицать этого. Между тем именно потому, что этот процесс идёт в рамках капитализма, ему присущи реакционные стороны, прежде всего подчинение огромного большинства развивающихся стран горстке стран-метрополий. Это и есть существенная черта империализма, бороться с которым коммунисты всех стран просто обязаны, но не за национальную замкнутость и обособленность, за всевозможную «тумбу-юмбу», а за союз пролетариев всех стран против общего врага – монополистического капитала.

В эпоху империализма как раз и выступил Ленин, развив дальше учение Маркса и Энгельса о самоопределении наций. А Якушев запутался именно в этом месте. Он не смог понять различия между положением в национальном вопросе в эпоху домонополистического капитализма и в эпоху империализма. Более того, он не признаёт наличия российского империализма.

Ленин писал:

«Как именно изменилась конкретная ситуация с 1848 – 1871 по 1898 – 1916….? Царизм заведомо и бесспорно перестал быть главным оплотом реакции, во-1-х, вследствие его поддержки международным финансовым капиталом, особенно Франции, во-2-х, в силу 1905 года. Тогда система крупных национальных государств – демократий Европы – несла миру демократию и социализм вопреки царизму… Теперь сложилась система горстки (5 – 6 числом) «великих» империалистических держав, их коих каждая угнетает чужие нации, причём это угнетение является одним из источников искусственной задержки падения капитализма, искусственной поддержки оппортунизма и социал-шовинизма господствующих над миром империалистских наций. Тогда западноевропейская демократия, освобождающая крупнейшие нации, была против царизма, использующего в целях реакции отдельные маленькие национальные движения. Теперь союз царистского с передовым капиталистическим, европейским империализмом, на базе всеобщего угнетения им ряда наций, стоит против социалистического пролетариата, расколотого на шовинистской, «социал-империалистский», и на революционный… Отсюда конкретное изменение в приложении тех же социалистических принципов: тогда в первую голову «против царизма»…за крупно-национальные, революционные, народы Запада. Теперь против единого, выровнявшегося, фронта империалистских держав, империалистской буржуазии, социал-империалистов, за использование в целях социалистической революции всех национальных движений против империализма. … Ибо именно интернациональный фронт пролетарской борьбы видоизменился в отношении конкретной позиции мелких наций: тогда (1848 – 1871) мелкие нации имели значение, как возможный союзник либо «западной демократии» и революционных народов, либо царизма; теперь (1898 – 1914) мелкие нации потеряли такое значение; их значение ныне – один из питательных источников паразитизма и, следовательно, социал-империализма «великодержавных наций». Не то важно, освободится ли до социалистической революции 1/50 или 1/100 мелких наций, а то важно, что пролетариат в империалистскую эпоху, в силу объективных причин, разделился на два международных лагеря, из коих один развращен крохами, падающими со стола великодержавной буржуазии, - между прочим, и от двойной или тройной эксплуатации мелких наций, - а другой не может освободиться сам, не освобождая мелких наций, не воспитывая массы в антишовинистском, т.е. антианнексионистском, т.е. «самоопределенческом» духе.

Ленин ничуть не противоречит себе, когда в одном месте говорит, что «самоопределение не абсолют», а в другом о необходимости поддержки всех национальных движений против империализма. Просто, всё как говорится, хорошо в своём месте и в своё время. Марксизм действительно не проповедует право каждой нации на отделение, ибо это сущая нелепица. Но при этом марксизм поддерживает борьбу рабочих угнетённых наций в союзе с рабочими наций-угнетателей против империализма за независимость, за социализм.

Посмотрим теперь, как Якушев интерпретирует теорию Энгельса о реакционности «национальных обломков».

«В подтверждение слов Энгельса возьмем еще раз такой классически национальный обломок, как наши галичане. В революции 1848 года русины (так они тогда назывались) выступают на стороне реакции против революционно настроенных поляков. При помощи реакции и австрийского императора они надеются создать что-то вроде автономии и защититься от неминуемой ассимиляции поляками. Хотя, что плохого в ассимиляции небольшого осколка восточнославянской народности большой развитой исторической нацией, которой являлись поляки? Спасать свою обособленность, а значит в случае галицийских русин и отсталость, обращаясь за помощью в этом к австрийскому императору или слиться с большой и развитой польской нацией и вместе с ней стать творцами истории. Где реакция, а где прогресс, что было бы лучше для самих русинов? Кстати, любопытно, но ассимиляции русин поляками мешала ориентация интеллигентного слоя русин на большую Россию и осознание себя пусть особой, но частью единой русской нации. Никакого собственно украинского движения на тот момент еще не было. Надо сказать, что революционные и демократические элементы среди русин в революцию 1848 года были, и они призывали к совместным действиям с поляками, считая русин частью польского народа. Тут раскрывается подлинная задача революционных элементов внутри национальных обломков. Они должны привести свой народ на соединение с наиболее близкой ему большой исторической нацией. По отношению к галичанам это могли быть как поляки, так и русские, включающие в себя украинцев-малороссов.

В противном случае, без такого соединения получается исторически обреченный национальный обломок, ищущий союза со всякой реакцией, дабы остановить историческое развитие и свою неминуемою гибель. В годы Второй мировой войны именно Галиция стала оплотом бандеровцев, которые не нашли себе никакой опоры ни в центре, ни на востоке Украины. Галичане хотели решать свои национальные проблемы с опорой на Гитлера. Сегодня будущее «незалэжной» украинской державы полностью зависит от западного империализма, который для ослабления России должен помочь националистам создать державу и нацию. И опять-таки Ющенко, его русофобский курс, вступление в НАТО, сама «незалэжная» Украина были бы невозможны без Галиции. Собственно Украина без Западных областей – это та же Россия. В Харькове, Донецке, Курске, Луганске, Брянске, на Кубани и Ставрополье живет один и тот же народ. Прибавьте сюда Крым и Одессу. Что же остается от собственно «украинской Украины»? Западные области и киевская интеллигенция, включая почти поголовно националистическое столичное студенчество. Не густо. Понятно, что насиловать всю остальную Украину они могут, только опираясь на западный империализм. Русскоговорящее большинство Украины в этих условиях не может не чувствовать себя, как в оккупации, когда им запрещено на родном языке общаться с властью. Тут очень забавно наблюдать, как отдельные «левые» агенты национализма и империализма, исповедуя будто бы классовый подход, призывают не замечать националистического насилия над Украиной, а говорить только о непосредственно классовых интересах. Будто это не классовый долг коммунистов выступить против националистов и украинизаторов и будто всякое сближение, вплоть до объединения с большой Россией не есть очевидный классовый интерес украинских трудящихся. На самом деле у украинских противников соединения с Россией есть только один настоящий довод – это сохранение «украинской Украины», центром которой является Галиция. Ради этого они готовы на все. Ради этого они идут на союз с империализмом и становятся по выражению Энгельса «фанатичными носителями контрреволюции».

Таким образом, Энгельс был совершенно прав, указывая на контрреволюционность национальных обломков. Из этого уже ясно, что взгляды Энгельса были далеки от абсолютизации «права наций на самоопределения», как это делается многими современными леваками».

Выше мы уже обращались к украинской проблеме, поэтому сейчас мне остаётся сделать только несколько замечаний к приведённой цитате.

Территория исторической России не совпадает с территорией СССР или Российской Федерации. В частности, на Украине территория исторической России - это Крым, Новороссия и вся левобережная Украина (Донбасс, Брянск, Северодвинск).

Галиция и Гетманская Украина (центральная часть Украины), куда можно с большой натяжкой включить Киев - это не территория исторической России.

Это всё так с исторической, но не политико-экономической точки зрения. Согласно же последней Украина в том виде, в каком она существует сегодня, отделилась от России и является политически самостоятельным государством. Это status quo необходимо признать.

Галиция – действительно «национальный обломок», который готов сотрудничать с кем угодно, лишь бы только отстоять свою независимость. С точки зрения исторического прогресса было бы хорошо, если бы в прошлом галичане окончательно ассимилировались с поляками или русскими. Но, к сожалению этого не произошло, поэтому нам нужно искать другие пути решения проблемы.

Должны ли украинские коммунисты бороться за соединение с Россией, а российские коммунисты за включение Украины (хотя бы Левобережной) в состав России? Вот здесь и лежит водораздел между национал-патриотизмом и марксизмом.

То, что Россия империалистическое государство с весьма серьёзными амбициями на территории СНГ – в этом нет сомнений. Тот факт, что Украина экономически зависима от России, прежде всего от её газа, также несомненен, и это показали события начала января сего года. Было бы конечно нелепым проповедовать разрыв экономических связей России с Украиной, ибо это было бы проповедью регресса, разъединения, а ведь известно, что экономический оборот связывает страны сильнее любого оружия. Между тем в этой связи нельзя не видеть превосходства России над Украиной, кроме того, развёртывающейся борьбы империализма США против империализма России (специально подчёркиваю слово «империализм», потому что борьбы между территориями США и России нет как таковой, но есть мировое соперничество двух групп буржуазии: мощнейшей финансовой олигархии США и в сто крат более слабой, но также имеющей свои интересы российской буржуазно-силовой машины) с использованием национализма галичан.

Всё это приводит нас к вопросу об интернационалистском воспитании пролетариата – вопросу, который безбожно запутан многими нашими «левыми», в т.ч. и Якушевым. Не буду изобретать велосипеда, а приведу здесь слова Ленина, который сказал просто и гениально:

«Может ли это воспитание… быть конкретно одинаково в нациях больших и угнетающих и в нациях маленьких, угнетаемых? В нациях аннексирующих и нациях аннексируемых?

Очевидно, нет. Путь к одной цели: к полному равноправию, теснейшему сближению и дальнейшему слиянию всех наций идет здесь, очевидно, различными конкретными дорогами, - все равно, как путь, скажем к точке, находящейся в середине данной страницы, идёт налево от одного бокового края к её и направо от противоположного края. Если социалист большой, угнетающей, аннексирующей нации, исповедуя всеобщее слияние наций, забудет хоть на минуту о том, что «его» Николай II, «его» Вильгельм, Георг, Пуанкаре и пр. тоже за слияние с мелкими нациями (путём аннексий) – Николай II за «слияние» с Галицией, Вильгельм II за «слияние» с Бельгией и пр., - то подобный социалист окажется смешным доктринёром в теории, пособником империализма на практике».

Центр тяжести интернационалистского воспитания рабочих в угнетающих странах неминуемо должен состоять в проповеди и отстаивании ими свободы отделения угнетаемых стран. Без этого нет интернационализма. Мы вправе и обязаны третировать всякого социалиста угнетающей нации, который не ведёт такой пропаганды, как империалиста и как негодяя. Это безусловное требование, хотя бы случай отделения был возможен и «осуществим» до социализма всего в 1 из 1000 случаев.

Мы обязаны воспитывать рабочих в «равнодушии» к национальным различиям» Это бесспорно. Но не в равнодушии аннексионистов. Член угнетающей нации должен быть «равнодушен» к вопросу о том, принадлежат ли маленькие нации его государству или соседнему или сами себе, смотря по их симпатиям: без такого «равнодушия» он не социал-демократ. Чтобы быть социал-демократом-интернационалистом, надо думать не о своей только нации, а выше её ставить интересы всех, их всеобщую свободу и равноправие.

Наоборот. Социалист маленькой нации должен центр тяжести своей агитации класть на втором слове нашей общей формулы: «добровольное соединение» наций. Он может, не нарушая своих обязанностей, как интернационалиста, быть и за политическую независимость своей нации, и за её включение в соседнее государство X, Y, Z и пр. Но во всех случаях он должен бороться против мелко-национальной узости, замкнутости, обособленности, за счёт учёта целого и всеобщего, за подчинение интересов частного интересам общего.

Люди, не вдумавшиеся в вопрос, находят «противоречивым», чтобы социалисты угнетающих наций настаивали на «свободе отделения», а социалисты угнетённых наций – на «свободе соединения». Но небольшое размышление показывает, что иного пути к интернационализму и слиянию наций, иного пути к этой цели от данного положения нет и быть не может» (Ленин. В. И. Соч. 4 изд., т. 22, стр. 331 – 332).

Таким образом, российские коммунисты должны бороться за равноправие и независимость Украины в отношениях с Россией (как впрочем, и с другими империалистическими центрами), бороться со всяким угнетением украинских рабочих со стороны российского (и всякого другого) империализма, а украинские коммунисты (разумеется, не ревизионисты из КПУ) должны бороться за единение с российским пролетариатом против насильственной «украинизации», за сотрудничество с Россией, в конечном счёте – за включение Украины в состав России. Если же не учитывать всего этого, проповедь сотрудничества и объединения превращается на деле в защиту империалистических интересов крупнейших российских монополий и ничего более.

Дата добавления: 2015-10-16