Способы опровержения

Будучи операцией, направленной на разрешение ранее состоявшегося доказательства, опровержение может быть выполнено тремя способами. Первый – опровержение тезиса, второй – опровержение демонстрации, третий – опровержение аргументов.

а) Опровержение тезиса пропонента

Опровержение тезиса бывает прямым и косвенным. Аргументация в случае прямого опровержения строится следующим образом. Вначале условно допускают, что выдвинутый тезис является истинным. Далее логически выводят следствия, вытекающие из данного тезиса. Затем сравнивают их с известными уже утверждениями – фактами, ранее установленными положениями или с другими заявлениями того же пропонента.

Если обнаруживают противоречие между выведенными следствиями и установленными утверждениями, то заключают, что условное допущение было неверным: тезис не соответствует действительности, является ложным. Этот способ опровержения тезиса называют сведением к абсурду. Если же обнаруживают несогласие между выведенными следствиями и ранее сделанным утверждением пропонента, то условно допущенный тезис также отбрасывается, так как пропонент противоречит сам себе – одно положение у него не вяжется с другим.

Несмотря на убедительность прямого опровержения, само по себе оно выполняет лишь разрушительную, деструктивную функцию. Вместе с тем опровержение «сведением к абсурду» часто оказывается весьма полезным. В науке оно служит формой выражения здорового скептицизма и средством проверки на надежность различного рода новых научных гипотез и теорий. В социально-практической деятельности, например в судопроизводстве, где функции защиты и обвинения разделены, деструктивная аргументация помогает избавиться от необоснованных обвинений и тем самым упреждает возможность судебных ошибок. Вполне допустима деструктивная критика в качестве дополнительного средства аргументации, поскольку обнаружение ошибок или недостатков отнюдь не означает, что критикующий всегда в состоянии дать свое позитивное решение вопроса.

По-иному строится косвенное опровержение тезиса. В этом случае можно не анализировать прямо предложение противной стороны, не проверять ни аргументов, ни демонстрации пропонента, а сосредоточить внимание на тщательном и всестороннем обосновании собственного тезиса. Если его аргументация основательна, то вслед за этим делают второй шаг: показывают, что из истинности доказанного положения с необходимостью вытекает ложность тезиса противника. Косвенное опровержение указанного типа приемлемо опять-таки лишь в том случае, если тезис и антитезис регулируются принципом «третьего не дано». При наличии иных отношений между конкурирующими утверждениями, например когда они частично совпадают, этот принцип опровержения не будет эффективным.

б) Опровержение демонстрации пропонента

Этот способ ориентируется на выявление того, что тезис противной стороны логически не вытекает из ее аргументов. На практике бывают случаи, когда пропонент для обоснования своего утверждения приводит такие факты и мнения авторитетов, которые не имеют с выдвинутым тезисом ни прямой, ни косвенной связи. Чтобы «убедительно» представить такое мнимое следование, обычно прибегают к фразам вроде: «Таким образом, отсюда следует...»; «Всем понятно, что отсюда можно сделать лишь один вывод»; «Из приведенных фактов вытекает, что...» и т.п. Критика таких рассуждений как раз и выражается в том, что, анализируя ход рассуждения, показывают отсутствие в нем действительной логической связи.

в) Опровержение аргументов пропонента

Третий способ опровержения – критика аргументов. Показав ложность или необоснованность доводов пропонента, приходят к выводу, что тем самым его тезис не доказан. Применяется этот способ критики при соблюдении минимальных условий рационально организованного обсуждения тех или иных вопросов. В этом случае отчетливо определяют тему дискуссии, различные подходы к ее решению, аргументы каждой из сторон. Необоснованные утверждения, в пользу которых не приводятся доводы, из рассмотрения в таких обсуждениях обычно исключаются.

В тех случаях, когда противник прибегает к бездоказательным, неаргументированным декларациям, эффективным может оказаться прием опровержения, связанный с восстановлением возможных доводов противника.

В практике газетных выступлений нередко одновременно применяются несколько способов опровержения. Так, критика тезиса может сочетаться с одновременным опровержением аргументов. Критика недостатков демонстрации может быть дополнена показом несостоятельности доводов. Возможна, конечно, одновременная критика всех элементов доказательства – тезиса, доводов и способов обоснования. Но это имеет место лишь тогда, когда пропонент действительно допускает три логических просчета: пользуется недоброкачественными доводами, нарушает правила вывода и выставляет к тому же ложный тезис. Подобные просчеты, разумеется, не такое уж частое дело.

Содержательно-теоретические методы

В отличие от формально-логических, предполагающих неизменность явлений, по отношению к которым выносятся те или иные суждения, содержательно-теоретические методы принимают во внимание изменчивость, развитие мира. Значимость их в том, что они способны учитывать текучесть, изменчивость реального мира. Существуют следующие группы содержательно-теоретических методов выявления связей предмета.

Первая группа – исходящие из необходимости при изучении предмета разделения его на составляющие, а затем – соединения этих составляющих – методы анализа и синтеза. Расчленяя, то есть анализируя реально существующий в единстве предмет, автор добирается до глубинных содержательных связей, причин изучаемого явления. А поскольку исследуемое явление реально не существует в виде составляющих его элементов в отдельности, то понять его только на уровне анализа нельзя. Анализ – лишь начало выявления взаимодействующих элементов, взаимосвязи причин и следствий, а окончание его – соединение исследуемых отдельных элементов в единое целое, то есть синтез. Именно поэтому анализ в большинстве случаев сам по себе еще доказательства не составляет. Синтез же, опираясь на данные, полученные путем анализа, завершает доказательство^[23].

Вторая группа – исходящий из необходимости выхода за пределы непосредственного, сегодняшнего состояния развития явления – гипотетический метод. С его помощью исследователь (в том числе журналист), опираясь на совокупность известных ему фактов, предпринимает попытку предсказать развитие изучаемого явления в будущем. Без выдвижения гипотез невозможно развитие человеческого знания, движение к истине. Этот метод в современной журналистике проявляется чаще всего в формах догадки, предположения, версий, основанных не на теоретическом анализе закономерностей общественного развития (что характерно для творчества ученых-аналитиков), а на прежнем опыте, эмпирических наблюдениях. Гипотетическое умозаключение, основанное на достоверных фактах, способно дать истинное знание о будущем. Но поскольку круг таких явлений ограничен, то знание, полученное гипотетическим методом, носит вероятностный характер.

Третья группа – исходящие из необходимости при изучении предмета выявлять индивидуальные черты его развития – метод историзма, а также и сущностные, «спрямленные» его связи – метод логический. Исторический метод требует исследовать каждый предмет с точки зрения того, как он возник, какие главные этапы в его развитии существовали, что он представляет собой в настоящий момент. Этот метод позволяет реконструировать конкретные индивидуальные грани явления, увидеть ступени его развития, показать обусловленность его нынешнего состояния его прошлым состоянием.

Историческое исследование дополняется теоретическим анализом, который основан на логическом методе, позволяющем выделить из всего многообразия связей действительности наиболее существенные.

Существует также группа методов, которые можно условно назвать методами истолкования (интерпретации) предмета отображения (описания, причинно-следственного анализа, оценки, прогноза, формулирования программы действия).

Метод описания предмета отображения (создание его наглядной модели)

Создание наглядной модели исследуемого явления – цель, которую часто ставит перед собой журналист. Такая модель называется «описанием» предмета отображения – заинтересовавшей его проблемы, какого-то события, явления, процесса. Иногда понятие «описание» употребляется в качестве синонима понятия «наблюдение». Это ошибка, поскольку наблюдение представляет собой метод эмпирического изучения действительности, метод добывания фактов. Описание же есть структурный этап в осмыслении журналистом явления, его истолкования.

Существуют разные виды описания: полное и неполное, количественное (статистическое) и качественное, структурное, генетическое и т.п. Осуществляя описание того или иного вида, автор опирается как на эмпирические методы (наблюдение, эксперимент и др.), так и на логико-теоретические (анализ, синтез, сравнение, аналогия, обобщение, ограничение и пр.), использует разнообразные категории познания (форма и содержание, возможность и действительность, место и время, движение и т.д.). Описание производится в рамках той задачи, которую автор собирается решать в конкретной ситуации познания действительности. Он не ставит своей целью определение каких-либо закономерностей, выявление сущности изучаемого явления. Оно служит лишь эмпирическому познанию, наглядному показу различных сторон предмета отображения, что облегчает переход от опытного к теоретическому познанию реальности. С помощью описания данные (скажем, результаты непосредственного, «живого» наблюдения) приводятся к такому виду, который позволяет использовать их в качестве материала для теоретических операций и в первую очередь для объяснения явления.

Описание фактов – важный этап в познании журналистом действительности. Факты важны для автора в данном случае в силу того, что, опираясь на них, он может сделать первые выводы о предмете интереса. Описание является ответственной операцией, поскольку в нем может проявляться большой субъективизм. Факт сам по себе, как явление, о котором ведет речь журналист, и описание этого явления (факта) – разные вещи. Считать описание явления равнозначным самому явлению – значит совершать грубую ошибку. Описание есть лишь некая модель описываемого предмета, то есть оригинала. И эта модель всегда есть «квазифакт», хотя в журналистском обиходе он существует именно под именем «факт».

Таким образом, понятия факта (оригинала) и его описания (модели) для журналиста-практика существуют обычно под одним именем – «именем факта». Описывать факт – значит отвечать на вопросы о его качественных и количественных сторонах. Эти вопросы формулируются так: какой? какое? какая? сколько? и пр. Поэтому описание отличается от простой констатации фактов, которая есть ответ на вопросы: что? где? когда? При констатации фактов журналист показывает, существуют они или не существуют. А при описании он интересуется их свойствами. Хотя надо иметь в виду, что ответ на вопрос «что?» часто заключает в себе и ответ на вопрос о качествах явления. Главное при описании предмета заключается в его характеристике, то есть в выяснении не столько его общих, сколько особенных качеств. Конечно, описывая свойства явления, журналист не может указать все из них. Однако обычно он и не ставит перед собой такую задачу, поскольку некая их часть (большая или меньшая) может быть неинтересной ни для аудитории, ни для самого автора. То, какие качества автор будет описывать, зависит от цели, которую он перед собой ставит. Если для него важно, например, при подготовке публикации о коррупции показать уличенного в этом чиновника именно как коррупционера, то он и будет его представлять. Естественно, он должен при этом иметь в виду, что существуют и другие стороны, характеризующие данного чиновника.

Описание предмета журналистского интереса не может быть сведено к случайному списку, реестру каких-то свойств этого предмета (фактографии). Автор прежде всего должен выявить те особенные качества явления, которые дают наиболее полное представление об исследуемой его стороне. Чем детальнее, правильнее в этом смысле описание, тем больше сведений дает оно о предмете описания. Без описания не обходится практически ни одно аналитическое выступление, если автор знает, что аудитории ничего неизвестно о том предмете, который рассматривается в его произведении.

Методы причинно-следственного анализа

Установление причинно-следственных связей тех или иных событий, процессов, действий является центральной задачей объяснения, которую часто ставят перед собой журналисты-расследователи. Зная причину какого-то негативного явления, можно воздействовать на него в том или ином направлении; ориентировать аудиторию, социальные институты на те или иные действия по его устранению. Причина и следствие всегда связаны между собой материально. Во временном плане причина предшествует следствию. Но, разумеется, причинно-следственную связь нельзя сводить к обычной последовательности тех или иных событий во времени. Из того, например, что поезд в метро начинает движение после того, как мы в него входим, не следует, что факт нашего появления есть причина движения поезда. Для того чтобы предшествующее событие могло быть определено как причина последующего, необходимо, чтобы между этими двумя событиями существовала активная материальная связь. Таким образом, причиной следует называть такое явление, которое предшествует другому во времени и связано с ним внутренней материальной связью. Причем наличие первого явления всегда приводит к возникновению второго, а устранение первого ведет к устранению второго. Характерной чертой причинно-следственных связей является то, что они обладают определенностью и однозначностью, то есть в одних и тех же условиях одни и те же причины вызывают одни и те же следствия.

Пожалуй, каждый человек, пытающийся выяснить главную причину того или иного события, замечает, что она часто входит в совокупность других причин, породивших данное событие и наложивших на него свой отпечаток. Чтобы установить причинно-следственную связь, журналисту необходимо первоначально выделить интересующую его совокупность явлений из общего ряда других явлений. Далее следует обратить внимание на те обстоятельства, которые предшествовали ее возникновению. Затем из этих обстоятельств выделить определяющие, способные быть причиной данного явления. Во многих случаях, как показывает журналистская практика, само по себе установление фактов, способных стать причиной последующих событий, еще не устраняет трудностей, связанных с определением непосредственной причины. Эти трудности связаны с тем, что:

· 1) одно и то же следствие может быть вызвано несколькими однотипными причинами, которые могут действовать либо совокупно, либо порознь;

· 2) совокупно действующие причины могут либо усиливать одна другую, либо ослаблять или нейтрализовать друг друга;

· 3) причина начинает действовать только при определенных условиях;

· 4) на причину может оказывать обратное воздействие ее следствие.

Причинно-следственный анализ осуществляется (в той или иной мере) практически в ходе каждого расследования. При этом журналист-расследователь может сталкиваться с разными трудностями. Актуальные ситуации, выступающие предметом журналистского расследования, очень часто, как уже отмечалось, представляют собой сложные переплетения различных взаимодействующих факторов, условий, обстоятельств, что отнюдь не способствует оперативному установлению причин тех или иных явлений. Справиться с возникшей задачей расследователю может помочь владение логическими методами установления причинно-следственной связи явлений. Следует заметить, что логические методы выявления причинно-следственной связи нельзя ставить в один ряд с такими методами изучения действительности, как методы наблюдения, эксперимента, изучения документов, и другими, которые использует журналист. Логические методы включаются в тот мыслительный процесс, который осуществляется в процессе и наблюдения, и эксперимента, изучения документов и пр. Рассмотрим наиболее важные из них.

1. Метод исключения

Суть этого метода в том, что, изучая сложный комплекс причинно-следственных отношений, журналист может обнаружить непосредственную причину путем исключения всех предполагаемых обстоятельств, способных вызвать однотипные или сходные события, кроме одного фактора, который и принимается за причину изучаемого явления.

2. Метод сходства

Обращение к этому методу становится необходимым, когда интересующие журналиста явления, причину которых он хочет установить, возникают в самых разных обстоятельствах, но при этом всегда при наличии одного и того же фактора. Суть метода сходства можно определить так: если исследуемое явление возникает в различных обстоятельствах, но при наличии единственного общего фактора, то этот фактор и есть причина данного явления. Применяя этот метод, журналист должен изучить разные условия возникновения одного и того же явления и вычленить из них один и тот же общий фактор, приводящий к этому явлению.

С определенной долей вероятности можно утверждать, что этот фактор и есть причина, интересующая журналиста. Применяя метод сходства, нужно помнить о том, что он может оказаться недостаточным, если различные обстоятельства, в которых проявляется одно и то же следствие, слабо отличаются одно от другого. Ведь иногда причиной одинаковых следствий может быть не один фактор, а целый комплекс обстоятельств, несколько изменяющихся от случая к случаю в своих элементах. Это затрудняет выяснение причин интересующего журналиста явления и предполагает дополнительные исследования, прежде всего – обращение к методу единственного различия.

3. Метод единственного различия

Данный метод заключается в сопоставлении случая, когда интересующее журналиста событие наступает, с тем, когда оно не наступает. В обоих случаях должны существовать одни и те же условия, за исключением фактора, который в одном из случаев отсутствует. Сущность метода можно определить так: если в одних и тех же обстоятельствах наличие какого-то фактора порождает, а его отсутствие устраняет исследуемое журналистом явление (следствие), то этот фактор и есть причина данного явления.

Данный метод активно используется, например, при изучении эффективности организации различных форм труда. При этом главное внимание журналист обращает не на то, что повторяется в этих формах, а на выяснение различий в них и получаемых в итоге дополнительных позитивных или негативных результатах (следствиях).

В отличие от метода сходства, метод различия дает более достоверный вывод. Однако не следует сбрасывать со счета то обстоятельство, что применение метода единственного различия связано с организацией эксперимента, поскольку совершенно одинаковые, но с одним-единственным различием социальные или естественные условия не встречаются – их надо создать, организовать искусственно. Этот метод используется чаще всего для проверки результатов применения метода сходства.

4. Соединенный метод сходства и различия

Применяя этот метод, журналист как бы соединяет достоинства двух предыдущих методов (сходства и различия), что позволяет получить более точное знание о причине исследуемого им явления. Соединенный метод сходства и различия имеет в своей основе следующую формулировку: если в одном ряде случаев следствие наступает в различных обстоятельствах, но при наличии одного общего фактора, а в другом ряде случаев то же самое следствие не возникает в сходных обстоятельствах, но при отсутствии того же фактора, то он и есть причина изучаемого следствия.

Используя этот метод, журналист подбирает ряд случаев, близких по условиям к первому, но в которых интересующий его феномен не возникает. Если установлено, что случаи другого ряда едины в том, что в них отсутствует фактор, общий для случаев первого ряда, то он и определяется как причина интересующего журналиста феномена.

5. Метод сопутствующих изменений

Данный метод применяется, когда журналист пытается выяснить причину определенного явления путем сравнения случаев, в каждом из которых это явление возникает, но имеет определенную модификацию. Причем сравниваются случаи, которые имеют сходные условия, за исключением одного фактора, меняющегося в определенной своей части от случая к случаю.

Применение этого метода опирается на закономерность, согласно которой любое явление, изменяющееся в определенной мере в случае изменения предшествующего ему события, есть либо его следствие, либо состоит с ним в причинной связи. Например, таким образом, от степени нагрева тела зависит его объем: чем больше нагрев, тем больше объем, и наоборот.

6. Метод остатков

Изучая какое-то сложное явление, автор будущего аналитического выступления может предположить, что оно порождено определенной совокупностью обстоятельств. Далее он может выяснить, что частью обстоятельств, входящих в данную совокупность, действительно порождены некоторые основные слагаемые изучаемого явления. В этой ситуации у него появляется возможность предположить, что остальные слагаемые данного явления порождены оставшимися неисследованными обстоятельствами, входящими в отмеченную совокупность потенциальных причин.

Суть метода остатков может быть определена так: если из сложного явления, порожденного рядом факторов, исключить слагаемые, уже исследованные и зависящие от изученной части комплекса обстоятельств, то оставшиеся слагаемые будут порождены оставшейся неизученной частью этого комплекса обстоятельств.

7. Гипотетический метод

Первым шагом на пути объяснения причины явления, как правило, становится гипотеза. Под гипотезой обычно понимается уже в какой-то мере обоснованное, но нуждающееся в более серьезном доказательстве предположение о причине исследуемого автором события. Однако в науке слово «гипотеза» обозначает не только предположение о причине явления, но и логический процесс, ведущий к построению этого предположения и его проверке.

По логической природе гипотеза представляет собой умозаключение, в котором неизвестны одна или несколько посылок. Выдвигая гипотезу, пользуются умозаключениями по аналогии, индуктивным, дедуктивным методами, соединяющимися в целенаправленный мыслительный процесс. Чаще всего при выяснении причины исследуемых фактов журналист первоначально прибегает к аналогии или индуктивным обобщениям, а затем уже обращается к дедукции.

Но иногда первоначальные предположения выдвигаются и дедуктивным путем. При этом мысль журналиста следует от известного явления к неизвестной причине. Заключенные в предположении суждения имеют проблемный характер, являются вероятностным знанием, достоверность которого должна быть дополнительно подтверждена. Журналист должен знать, что гипотезу можно считать доказанной только тогда, когда достигнут хотя бы один из следующих результатов:

· 1). Появилась возможность непосредственно наблюдать причину явления.

· 2). Установлено, что следствие, вытекающее из гипотезы, подтверждается экспериментально.

· 3). Показано, что содержание гипотезы выводится с помощью дедукции из достоверных посылок.

Пример обращения к гипотетическому методу в целях объяснения причин происходящего можно найти в публикации И. Домникова «Вбегание во власть» (Новая газета. 1999. № 16), где он пытается, в частности, ответить на вопрос: почему, собственно говоря, липчане, которые, по его мнению, хорошо жили, выбрали нового губернатора (Королева), а не оставили на своем посту Наролина (бывшего губернатора), надежного, по мнению Домникова, хозяйственника, поднявшего экономику области на высокий уровень? Как становится известно из текста, за Королева проголосовали 79% липчан. Эта ситуация кажется журналисту абсурдной, и он честно признается:

«Я, сознаться, так и не смог выяснить, почему народ так дружно голосовал за Королева».

Именно поэтому журналист высказывает предположение, что причина кроется в особенностях предвыборной агитации, которую вел новый претендент на пост главы области:

«Королев говорил, что будет скромен, беден и народен. И опубликовал такой могучий список обещаний, что без порозовения щек сейчас это читать невозможно. Ни одного не выполнил». «Главный компромат на Наролина свелся к фотографиям, где старый губернатор стоит вместе с Ельциным».

Кроме того, автор предполагает существование еще одной причины:

«...неумение ценить малое, отрицание его во имя нашего изумительно не оправдывающего себя “а вдруг”... и конечно, полный национальный провал на экзамене по психологии...»

Таким образом, выявляя истоки описываемых явлений, И. Домников в полной мере использовал возникшие у него предположения о них. Подобные объяснения, конечно же, как уже было сказано, не возбраняются в разных сферах деятельности, включая журналистику. Однако каждому журналисту, а тем более журналисту-расследователю, важно помнить, что гипотетический метод всегда дает лишь приблизительное, вероятностное знание, но отнюдь – не истину в последней инстанции. Поэтому оно всегда может быть опровергнуто оппонентом^[24].

Ошибки в причинно-следственном анализе

Выясняя причину какого-либо явления, журналист должен быть нацелен на тщательную проверку полученных данных, на уточнение внутренней связи между исследуемыми фактами, что в определенной мере помогает избежать ошибок в определении интересующей его причины. Естественно поэтому, что знание типичных ошибок, сопровождающих причинно-следственный анализ, является отнюдь не лишним для журналиста-аналитика. Наиболее частыми из них являются следующие.

1. Обобщение без достаточного основания

Такого рода ошибка возникает в случае обобщения по случайным, нетипичным, индивидуальным признакам, при неоднородности исследуемых явлений. Случайные или индивидуальные признаки, не связанные органически со своими носителями, могут отсутствовать у ряда других предметов данного класса. И если журналист забывает об этом, он может сделать поспешное обобщение без достаточного основания, увидеть причину изучаемого явления в том обстоятельстве, которое на деле причиной не является.

2. Подмена причинной связи внешним порядком

Данная ошибка заключается в том, что обычная последовательность каких-то явлений во временном плане (иногда повторяющаяся) определяется журналистом как причинно-следственная зависимость. Однако не всякое предшествующее обстоятельство есть причина последующего. При исследовании сложных социальных явлений журналисту могут встретиться самые разнообразные соотношения событий во времени. В таком случае важно не ограничиваться только наблюдением внешнего порядка. Необходимо определить глубинную причинную связь явлений. При этом возможно нахождение такой причины, которая не вошла в поверхностно очерченный круг предшествующих событий, первоначально претендовавших, по мнению журналиста, на связь с исследуемым явлением (следствием).

3. Подмена условного безусловным

Как известно, любой процесс, исследуемый журналистом, протекает в определенных условиях, в особый комплекс которых включается и непосредственная причина интересующего журналиста явления. Если он игнорирует особый характер этого комплекса условий, то в ходе выяснения причинно-следственной связи может произойти ошибка, представляющая собой подмену условного безусловным.

Иначе говоря, в данном случае упускается из виду зависимость того или иного явления от конкретных условий и относительное принимается за безусловное, то есть за действительное для любого времени, ситуации, любого места действия. Например, наблюдая, что каждый раз камень, брошенный вверх, падает на землю, мы можем неверно утверждать, что так будет себя вести любой предмет. Между тем наполненный гелием воздушный шар ведет себя по-другому. Иным будет результат на какой-то другой планете.

Методы оценки предмета отображения

Одной из задач, которую журналист решает при расследовании, является оценка разного рода фактов, событий, личностей, попадающих в орбиту его интереса. Оценка в журналистике предстает как установление соответствия или несоответствия оцениваемых явлений существующим в обществе, в данной сфере деятельности нормам, потребностям, образцам, представлениям (критериям оценки). Значение оценки состоит в том, что она предваряет дальнейшие шаги в расследовании, позволяет установить приоритеты, например, в плане «вклада» того или иного участника, предположим, финансовой махинации, в ее осуществление. Разумеется, как бы журналист ни стремился к тому, чтобы объективно воспринимать обстоятельства расследуемого дела, полученная им «истина» всегда будет относительной, то есть его знание будет бесконечно приближаться к сути оцениваемого предмета. Относительно истинной будет и оценка, выносимая тем или иным действиям, поступкам, следствиям на основании такого знания. Все это, однако, не означает, что он не может получать достаточно достоверные знания и выносить достоверные оценки.

Естественно, что степень достоверности оценочных суждений журналиста будет изменяться в зависимости от того, какие именно факты становятся ему известны. Ведь отображение сторон фактов происходит избирательно, в зависимости от того, что интересует журналиста. И поскольку в каждом явлении, событии есть полезные, нужные человеку качества и наряду с этим ненужные или вредные, то, принимая во внимание одни из них и отвергая другие, журналист может выносить предмету в целом одностороннюю оценку. Таким же путем может формироваться и отношение к оцениваемому предмету и аудитории, когда она будет знакомиться с текстом.

Пример использования избирательного показа отдельных сторон явления, с целью формирования его оценки, содержит уже упомянутая публикация И. Домникова «Вбегание во власть». В этом материале, кроме всего прочего, речь идет о заместителях нового липецкого губернатора, в частности о Горлове – первом заместителе, Дюкареве – заместителе по связям с общественностью и Доровском – заместителе по экономике. В биографии и сегодняшней деятельности каждого из этих героев публикации Домников находит не самые лицеприятные поступки и действия.

О Горлове он пишет так:

«Один только пример, как можно довести своего брата чиновника до состояния классовой ненависти. Незадолго до выборов назначили нового начальника управления культуры, и тот по правилам джентльменской этики заявил себя сторонником Наролина (противника нынешнего губернатора)... А утром нашего управленца вызвал Горлов и сообщил, что позвонил куда надо и работы у энергетиков нашему управленцу не будет».

О Дюкареве:

«Впечатление, к слову, что Дюкарев – это и есть липецкая пресса. Учитывая, что он председатель местного союза журналистов, и что какой-нибудь редактор может подписать номер, уехать домой, а утром увидеть совсем другую газету (“Приехал Дюкарев и велел поставить другой материал”), – так оно и есть».

О Доровском:

«Городские депутаты внесли 25%, и “область” – тоже 25. Затем Доровский основал банк, взяв за базу почему-то самый слабый... Потом за спиной у города через подставное лицо купил еще 20% акций. Затем тихо забрал свои же 25% и сам же в себя их вложил, но уже под проценты. Схема жульничества известная...»

Таким образом, всего лишь описывая поступки липецких «рулевых» власти, Домников сразу же дает им негативную оценку. Он отбирает только те факты, которые разоблачают их махинации, и вот перед взором читателя моральный облик чиновников нового губернатора. Объективны ли эти оценки? Это зависит, конечно же, от того, насколько объективны примеры (факты), которые приводит журналист, что требует отдельного рассмотрения.

Избирательный показ качеств оцениваемого предмета может, разумеется, давать адекватное представление об этом предмете, если автор сумеет выявить именно его существенные качества. В этом случае следует полагать, что не только журналист, но и читатель может правильно оценить значимость для себя описываемого явления. Необходимо отметить, что в случае оценки объектов, представляющих собой разного рода информационные сообщения (это существенно для расследования исторических явлений), аналогом описанного фрагментарного отображения реальности «предметного» характера выступает цитирование. Предъявив читателю ряд цитат из какого-то текста, автор публикации может предоставить ему возможность самому оценить такой текст, достоверность содержащихся в нем сведений. Ясно, что от того, какие будут подобраны цитаты, во многом зависит и оценка самого текста. Очень часто о тех или иных качествах оцениваемого предмета аудитория узнает, знакомясь не с наглядным описанием фрагментов, а воспринимая «свернутые» сведения о предмете, которые могут быть преподнесены в форме пересказа того, что узнал автор. Пересказ, как и показ фрагментов, помогает аудитории обратить внимание на определенные стороны явления и вынести, исходя из этого, определенную оценку.

Пересказом журналист обычно пользуется в том случае, когда хочет сэкономить газетную, журнальную площадь или эфирное время. Или же тогда, когда у него нет возможности лично наблюдать описываемое явление и получить наглядные его детали. Наряду с показом наглядных фрагментов явления в журналистике активно сочетается их пересказ и показ. Этот путь позволяет не только познакомить аудиторию с отдельными сторонами описываемого явления, но и дать ей относительно полное представление о нем. Далее необходимо обратить внимание на следующее обстоятельство. Оценку какого-либо события, явления можно сделать не только с помощью показа качеств, сторон, проявляющихся именно в момент его свершения, но и показывая те следствия, которые оно породило. Знакомясь с ними, читатель оценит описанное журналистом явление, его причину вполне однозначно.

Свое отношение к расследуемым явлениям, событиям автор, как и во многих иных случаях, выносит прежде всего при помощи так называемых оценочных слов: «добро», «зло», «хорошо», «плохо», «положительно», «отрицательно», «прекрасно», «безобразно», «великолепно», «серьезно», «несерьезно» и др. Без такого рода оценок практически не обходится ни одно расследовательское выступление.

Вот пример применения таких оценок в материале И. Домникова из упоминавшегося «липецкого цикла» под названием «Липецк очнулся: весь в экономическом чуде» (Новая газета. 2000. № 7–8). Этот материал – реакция автора на интервью с губернатором, который говорил о «новом экономическом чуде» в хозяйствах Липецкой области. Домников, возмущенный этими заявлениями, пишет:

«И я настаиваю: в год экономического чуда под руководством зюгановского протеже жить в Липецке стало хуже, жить стало гнуснее. О чем, собственно, и говорили мне липчане без всякой арифметики».

Так же прямо, как говорится, «в лоб», с помощью оценочных слов выражает Домников свое отношение к самим липецким властям:

«И скептик и циник, конечно, скажет, что, мол, не надо теорий, анадо прямо сказать, что в Липецке политику, экономику определяют наглость, жадность, властолюбие и отсутствие хотя каких-то правил приличия. Но мы на это возразим, что Королев и его ребята, может, ничего плохого и не хотели, а просто у них так получается. Натура такая. Не удержишься».

Оценку самому губернатору Королеву Домников выносит в другом материале под названием «Мандолина в кустах» – последней публикации из «липецкого цикла» (Новая газета. 2000. № 8):

«Не толстый, не тонкий, не усатый, не лысый, не громкий, не тихий, не старый, не молодой... Тут просто надо встряхнуться, сбросить все слова и лозунги, исходящие из липецкой администрации, и посмотреть прямым, незамутненным детским взглядом на губернатора. Во-первых, здесь нет принципов или убеждений – ни в политике, ни в экономике. И нет партийности, а только ориентация на реальную власть, если она сильная. И нет ответственности перед людьми. И принципиальность всегда ситуативная – если безопасно и выгодно. И ясный взор пионера, и незапоминающиеся обтекаемые речи, и слишком хорошие стерильные манеры... Вот! Это же старый, знакомый до боли, тип инструктора горкома партии».

Прямые, лобовые авторские оценки в журналистских текстах, в том числе и расследовательских, не исчерпываются только оценочными словами, которые обычно олицетворяют собой в обыденном сознании понятие оценки. Оценочные суждения сами по себе ничего не говорят о предмете оценки. Они становятся таковыми лишь в силу того, что как бы замешают определенные, вполне реальные качества предметов. Выступать «заместителями», «представителями» определенных качеств предмета могут не только оценочные слова, о которых говорилось, но и некие «имена» предметов. Такие «имена» имеют определенную историю своего становления и называются в журналистике и литературе «образами» или «образными сравнениями». Образное сравнение есть не что иное, как «прикладывание» образа к оцениваемому предмету, приписывание этому предмету качеств и свойств, которые стоят за самим образом. Примером могут быть такие выражения: «джек-потрошитель», «плюшкин», «синяя борода», «фараон», «мент» (о полицейском), «рэмбо» и пр.

Как видим, такие слова и выражения, ставшие образами в силу закрепления за ними определенного отношения, способны как бы придавать явлениям, людям, которых ими обозначают, определенные качества (даже если их у тех нет).

Прямая авторская оценка может быть вынесена в тексте и без применения оценочных слов и образных выражений. Свое отношение к описываемым событиям, явлениям автор может выразить и через описание (показ) своего поведения (поведенческой реакции) или поведения других людей, животных. Что касается уместности использования в тексте расследования метода прямой оценки автором того или иного феномена, то надо иметь в виду следующее: он, как и любой другой человек, имеет полное право высказываться по любому поводу, оценивать любое явление. Однако его прямое выражение своего отношения к предмету оценки целесообразнее применять в первую очередь тогда, когда он хорошо знает предмет или ситуация не позволяет, например, обратиться к мнению экспертов или использовать другие методы.

В большинстве случаев желательно избегать лобовых оценок расследуемых явлений. Достаточно достоверно описать факты и показать, что является их причиной и к каким следствиям (желательно – хорошо узнаваемым аудиторией) ведет расследуемое событие. Оценку в таких случаях сможет дать сам читатель или телезритель.

Методы прогноза развития предмета отображения

В ходе расследования журналист очень часто ставит перед собой задачу, связанную с определением будущего состояния заинтересовавшего его явления. Решается эта задача путем прогнозирования, которое представляет собой определение тенденций и перспектив развития тех или иных явлений на основе анализа данных об их прошлом и нынешнем состоянии. Обращение к прогнозированию дает возможность показать не только желательные стороны дальнейшего развития явления, но и нежелательные, способствуя таким образом поиску путей устранения негативных последствий.

Успешному прогнозированию способствует и опора, с одной стороны, на полученные реальные факты, а с другой – на тенденции развития расследуемых явлений. К точным прогнозам могут привести лишь истинные основания (естественно, при соблюдении всех правил логического вывода). Нередко, прогнозируя развитие расследуемого события, журналист опирается не только на вполне достоверные, но и на гипотетические положения, рассуждая примерно так: «Если наше предположение о причине события верно, то оно далее будет развиваться следующим образом...» Прогнозирование может осуществляться и методом аналогии. Например, журналист, зная, какими путями криминальные структуры «отмывают» деньги, может предположить, что и в конкретном случае, который он расследует, мог быть использован какой-то из этих методов.

Конечным логическим результатом прогноза является определенная модель будущего состояния расследуемого явления, что позволяет журналисту либо познакомить с ней аудиторию, либо избрать в качестве ориентира для дальнейшего расследования интересующей его ситуации.

Методы программирования действий

Осуществляя расследование, журналист может считать свою задачу выполненной, например, в случае, если ему удастся установить обстоятельства дела. Но порой он не ограничивается этим, а предлагает и еще некий вариант (программу) действий, осуществление которого способно определенным образом повлиять на причины, порождающие события, подобные тому, которое он расследовал. Программирование в журналистском тексте может предстать как совокупность определенных мер, действий, средств, условий, предлагаемых для решения тех или иных проблем. Объединение желательных событий с производящими их действиями в программе достигается двумя различными путями: либо посредством движения назад по оси времени от последующих событий к предшествующим, либо вперед – от предшествующих к последующим.

В первом случае фиксируется определенный желаемый результат с начальными условиями программируемого периода времени, то есть с потенциальными «ресурсами». Так поступает, например, человек, который желает приобрести дорогую вещь. Он прикидывает: могли бы члены его семьи и он сам за несколько лет накопить требуемую сумму?

Во втором случае журналист, наоборот, отталкивается от некоторых «ресурсов» событий и «разворачивает» их вперед до тех пор, пока «цепочка» событий не дотянется до того или иного желаемого результата. В первом случае в качестве независимой переменной (или точки отсчета) в развертывании вариантов деятельности (программ) выступает какое-либо желаемое благо, а во втором – те или иные потенциальные ресурсы для приобретения благ.

Первый вариант конструирования программы деятельности обычно выглядит как настойчивый, активный, преобразующий, второй – как пассивный, приспосабливающийся, применяющийся к обстоятельствам, «оппортунистический». Эффективное конструирование вариантов предполагает сочетание в процессе программирования встречных ходов, идущих от старта к финишу.

Часто журналист не занимается сколько-нибудь углубленной разработкой вариантов деятельности, а исходит из готовых альтернатив, созданных специалистами в соответствующей сфере деятельности. В таком случае на долю «программирующей деятельности» автора журналистского выступления остается лишь изложение соответствующей программы. Лично журналист обычно выдвигает программы в виде неких «добрых пожеланий». Например, в публикации «Вбегание во власть» И. Домников предлагает такой выход из ситуации «неразборчивости» избирателей в период выборов:

«Я, собственно, хотел только сказать, что нам всем – не только липчанам – пора перестать “голосовать сердцем”».

Такого рода «программы действий» настолько общи, абстрактны, что каждый читатель может наполнять их своим собственным содержанием, в зависимости от той конкретной ситуации, в которой он находится.

Методы психоанализа в осмыслении расследуемых явлений

В журналистских расследованиях нередко помогает хорошее знание психологии людей и владение хотя бы простейшими навыками психоанализа. Применение этих методов в значительной мере сближает журналистское расследование и следственные действия представителей правоохранительных органов. В каких случаях следователь или журналист могут прибегать к помощи психологии? Чаще всего это происходит:

· 1) когда возникает необходимость составить психологический портрет преступника (или подозреваемого в преступлении);

· 2) когда важно установить мотивацию преступления.

Зачем и как создается «психологический портрет» преступника?

Если речь идет, например, о криминальном расследовании, то такой портрет составляется при расследовании конкретных дел на первоначальном этапе розыска преступника. Следователи стараются представить отличительные признаки неизвестного преступника по оставленным на месте происшествия следам. Они могут помочь специалистам составить довольно точное описание внешности преступника даже при отсутствии очевидцев преступления. Известно множество случаев, когда преступника узнавали даже по одной детали, обнаруженной при осмотре места преступления. Следователи нередко вспоминают анекдотичный случай из практики. Вор, забравшийся ночью в магазин, спутал в темноте кусок мыла с шоколадом и надкусил его. Заключение эксперта о наличии у преступника неправильного прикуса зубов и позволило определить личность виновника ночного взлома.

Иное дело, когда речь идет не о внешности преступника, а об особенностях его психологии. Опытные специалисты, на основе изучения материалов преступления, могут с высокой степенью вероятности составить психологический портрет виновного лица. При этом тщательно анализируются избранный способ преступления, его мотив, место совершения, а также то, как преступник прибыл и скрылся с места происшествия, какие способы использовал для сокрытия следов. Анализ признаков криминального события способствует установлению типичных признаков поведения преступников и индивидуальные особенности каждого.

Такой анализ особенно важен при расследовании серийных преступлений, когда в совокупности нескольких дел удается выявить наиболее устойчивые для виновного лица привычки и особенности противоправного поведения. Использование этого метода при изучении серийных многоэпизодных преступлений помогает предугадать и предупредить следующее действие правонарушителя. Были случаи, когда с помощью психологического портрета удавалось точно определить место и время нового покушения и быстро обезвредить преступника.

Конечно же, журналист-расследователь не уполномочен ловить убийц, бандитов, воров. Но установить личность какого-то человека по вещественным следам ему иногда бывает необходимо. И в этом случае он вполне может попытаться (самостоятельно или с помощью специалиста-психолога) составить психологический портрет «героя» своего расследования, что вполне может оказаться важным шагом в продвижении предпринятого им поиска.

Еще чаще у журналиста-расследователя возникает нужда в определении мотивации лица, предпринявшего какие-то преступные действия. Подобная задача является одной из важнейших в процессе расследования практически всех преступлений^[25].

Вот каким образом пытаются определить и соотнести возможные мотивы убийства известного политика, генерала, депутата Госдумы РФ с обвинением в совершении этого убийства его жены Тамары Рохлиной следователи, о которых идет речь в журналистском расследовании «Убийство Рохлина. Вопросы без ответов»^[26].

«ТОЧКА ЗРЕНИЯ СЛЕДСТВИЯ

Согласно официальной версии, Льва Рохлина застрелила его жена. Мотивом послужила крайняя степень ее недовольства супругом. По всей видимости, Тамара Рохлина относится к тому типу женщин, которые стремятся верховодить в семье и командовать супругом, но генерал был не из тех, кто пляшет под чужую дудку. Близкие семье люди утверждают, что в последнее время неоднократно слышали от Рохлиной фразы вроде: “Я его сделала генералом, а он меня не слушается. Я его убью”. По свидетельствам некоторых лиц, близких к семье покойного, Тамара Рохлина была страшно недовольна тем, что ее муж вышел из состава НДР и лишился поста председателя комитета Госдумы.

Знал об угрозах жены и сам генерал, но не придавал им значения. Помощник генерала А.И. Плескачев, фактически проживавший с семьей Рохлиных с 1994 года, также, вероятно, настолько уже привык к угрозам Тамары Рохлиной, что только отмахнулся от нее, когда в 2часа ночи, сразу после совершения убийства, она пришла в его комнату и сообщила о содеянном.

ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ

Не все сыщики разделяют официальную версию об убийстве Льва Рохлина его женой Тамарой Павловной. Так, один из оперативников, побывавших на месте преступления, рассказал, что был удивлен профессионализмом и хладнокровием убийцы.

Рохлин был застрелен одним выстрелом. Причем был он снайперским. Пуля попала в так называемую “точку киллера” – ровно посередине воображаемой линии между виском и ухом. Обычно так стреляют профессиональные убийцы, делая контрольный выстрел в голову. В результате у жертвы не остается никаких шансов на выживание. Кстати, именно в эту же точку пуля поразила в августе 1991 г. и бывшего министра внутренних дел СССР генерала армии Пуго. Тогда ту загадочную смерть представили как самоубийство. Некоторые криминалисты считают, что почерк убийцы больше походит на мужской, а не женский. Милицейские психологи, долгое время изучающие преступления, совершенные при помощи огнестрельного оружия, утверждают, что женщины почти всегда стреляют в туловище, а не в голову. Тут и боязнь промахнуться. Ведь, как правило, оружием они владеют куда хуже мужчин. Но главное – у дам, много времени проводящих перед зеркалом, всегда живет инстинктивный, неосознанный страх обезобразить человеческое лицо.

Психологи обратили внимание и на другой момент. Женщина, особенно находящаяся в состоянии сильного душевного волнения, может выпустить всю обойму, но никогда не ограничивается одним выстрелом. Ведь в порыве ярости и гнева она не способна сразу оценить результаты своей стрельбы. А тут жена Рохлина, которая, по свидетельству очевидцев, была почти в невменяемом состоянии, действует так хладнокровно, как профессиональный киллер: сначала опробует оружие в пустой комнате, потом делает один выстрел в мужа и выбрасывает пистолет в окно»

Таким образом, устанавливается несовпадение психологического портрета возможного (потенциального) убийцы и психологического портрета поведения женщины, окажись она в роли убийцы. Далее может следовать анализ мотивации потенциального убийцы (заказчиков убийства), как это происходит и в представленном тексте:

«КОМУ ОН МЕШАЛ?

Как показывает российская практика, от профессиональных киллеров не убережет никакая охрана. Это осознавал и сам Лев Яковлевич. Показывая в нашей редакции папку с документами о хищении одним из крупных военачальников десяти миллионов долларов, он сказал: “Меня планируют убрать. Убийство хотят представить чисто бытовым: погиб, мол, в пьяной драке или в автоаварии”.

Утверждают, что накануне своей смерти Рохлин участвовал в тайном совещании, где разрабатывался план блокады Москвы протестующими шахтерами и отставными военными. Движение в поддержку армии, по замыслу его лидера, должно было выставить на кольцевой автодороге 39 пикетов. Мол, потому и поспешили убрать видного оппозиционера, чтобы обезглавить эту акцию.

Те, кто знает бюрократический характер российских силовых ведомств, не верят в такое развитие событий. Там никто не рискнет официально отдать приказ об уничтожении политического противника. Другое дело – частная инициатива.

Наши источники в ГВП утверждают, что недавно Лев Рохлин обещал представить новые документы по коррупции в армии. Не успел».

Таким образом, психологический портрет возможного убийцы, не совпадающий с психологическим портретом женщины в такой роли, и намек на участие в убийстве того, кому оно было выгодно в максимальной мере (то есть политическим противникам), становятся весомыми доводами в пользу версии о том, что Л. Рохлина убили наемники властных или политических структур, которые были недовольны его поведением.

Художественный метод

Суть метода заключается в безграничном применении авторской фантазии, вымысла, которые дают необходимую для творца свободу создания художественного образа и выявления через него «правды жизни в целом». Но при этом отнюдь не ставится цель отобразить сиюминутные, актуальные достоверные факты. В журналистике элементы вымысла могут быть применены лишь для того, чтобы «оттенить» такие факты. Поэтому говорить о применении в журналистике художественного метода можно лишь с определенными оговорками, понимая под этим главным образом использование элементов типизации, образно-экспрессивного языка, определенного уровня детализации отображения предмета, применение условности при реконструкции событий.

Художественный метод, разумеется, может быть применен лишь на стадии изложения материала журналистского расследования, при написании его текста. Причем хороший журналист всегда дает понять читателю, где достоверные факты, а где вымысел, фантазия и в чем смысл их «сосуществования».

в начало главы << >> в начало

ГЛАВА 3.

РАССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ ЖУРНАЛИСТИКА И СХОДНЫЕ ВИДЫ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Дата добавления: 2015-10-16