Перспективы структурного развития расследовательской журналистики 2 страница

Первый номер: «Прогнозы на XXI век. Можно ли верить предсказателям?»; «Первая взятка чиновника Романова»; «Погромы в Сочи устроила охрана Путина?»; «”Банковское дело”: политика или бизнес?»; «Убийство журналиста Гонгадзе заказал Кучма?»; «Дело Шутова к суду готово».

Второй номер: «Убийцы Новоселова скрывались от ФСБ в рядах ГРУ?»; «Не слишком ли часто из 35-го отделения милиции выносят трупы?»; «Криминальная наркология. Очерк нравов»; «Борцам с наркотиками не нужны наркодилеры?»; «”Дело МММ”: адвокат Новолодский против прокурора Сыдорука»; «Боб Кемеровский: криминальный авторитет или агент турецких спецслужб?»; «Нижний Новгород: кто остановит Андрея Климентьева?»

Как видно из этого сравнения, коллектив издания берется за самые «горячие» криминальные дела и, судя по датам публикации материалов, раскрывает их исключительно быстро. Все это делает «дедуктивную газету» (так гласит подзаголовок этого издания) незаменимой для тех, кто интересуется закулисной жизнью Петербурга и России в целом.

Именно отсюда читатели узнали о существовании в Петербурге секты нумерологов. Именно здесь среди многочисленных журналистских расследований, которые публиковались в газете, впервые появилось самое объемное, запутанное и наиболее интересное для изучения начинающими журналистами расследование – «Мы искали Малыша два месяца. И нашли». Текст представляет собой хронику расследования убийства депутата Виктора Новоселова, в котором авторы описывают каждый шаг своего поиска с точностью до дней и часов. Сначала журналисты пытались действовать совместно с правоохранительными органами, но последние отвергли их помощь и попросили не мешать следствию. А оно вышло на ложный путь обвинения некоего Николая Петрова, не причастного к убийству. Журналисты же, поняв, что он был лишь жертвой неудачной версии случившегося, сумели доказать его невиновность. Потребовалось ровно два месяца, чтобы выйти на след настоящих преступников – Артура Гудкова и Александра Малыша. Последний был выслежен именно журналистами и передан ими же отделу Управления уголовного розыска, где Малыша официально арестовали. Таким образом, журналисты-расследователи помогли властям раскрыть убийство.

Год назад на ежегодном профессиональном конкурсе «Золотое перо» газета «Ваш тайный советник» получила первую премию в номинации «Дебют года».

в начало главы << >> в начало

Газета «Stringer» («!»)

Существует около года. Главный редактор газеты – Леонид Крутаков, его заместители – Алексей Фомин и Ольга Богданова. Среди учредителей газеты значится хорошо известный российской публике бывший охранник Б. Ельцина генерал А. Коржаков (председатель редакционной коллегии).

Редакцию «!» интересуют практически все тайны властных структур, аферы в экономической сфере и в области культуры. Штатных журналистов в газете нет, в основном здесь публикуются журналисты-расследователи из таких известных московских газет, как «Совершенно секретно», «Версия», «Новая газета», «Известия», «Новые известия», «Московские новости», «Комсомольская правда», «Независимая газета». Поскольку материалы газеты имеют в основном сенсационный характер, то практически все имена авторов скрываются. Вместо них используют псевдонимы: «stringer? 1», «stringer? 2» и т.д. Хотя имена широко известных деятелей – нештатных авторов – публикуются. Сначала газета выходила один раз в месяц, но поскольку объем поступающей информации оказался большим, она перешла на еженедельный график выхода.

Издание ориентируется не на массового читателя. В отличие, к примеру, от газеты «Версия», оно нацелено на людей 25–45 лет, активно вовлеченных в политику, интересующихся тем, что происходит «на ковре» и «под ковром», работников спецслужб, иностранных посольств и просто любопытных взрослых и даже подростков. Тем не менее, газета пользуется относительно широкой популярностью и у читателей старшего, пенсионного возраста, склонных обращаться к оппозиционным изданиям. По-видимому, разоблачение афер в коридорах власти, о чем активно пишет «!», привлекает в первую очередь именно эту аудиторию. В Москве газетные торговцы обычно продают издание у входа на Красную площадь, у музея В.И. Ленина.

В поле зрения газеты попадают и темные истории из жизни «высшего общества», будь то взаимоотношения Юмашева с президентом или главой администрации, махинации «нефтяных магнатов», ситуация вокруг НТВ и т.д. Ее интересует все, о чем уже говорят «посвященные», но чего еще не знает общественность. О характере публикаций можно в какой-то мере судить, например, по следующим заголовкам: «Эта лодка протаранила “Курск”»; «РАО ЕЭС: приватизация состоялась»; «Идет война армии и спецслужб»; «Реальный Пелевин в Цифрах и фактах»; «Элитная медицина мертвого поднимет»; «История болезни пациента Ельцина»; «Политики от инфантерии»; «Чубайса можно по-прежнему трогать только в белых перчатках»; «Концы в воду»; «Чеченский синдром» и т.д.

Девиз издания «Стрингер – ничего личного!» как бы предупреждает о том, что оно нацелено на сообщение достоверной информации.

К опубликованию принимаются главным образом материалы, подтвержденные письменными документами. Кроме того, редакция тщательно проверяет поступающие тексты по другим каналам, через свои источники.

Чиновники, официальные лица реагируют на публикуемую информацию, часто носящую сенсационный характер, – по мнению авторов издания, довольно сдержанно. Но «сердитые» звонки в газету из администрации президента, правительства, других госструктур были. Дальше этого дело не доходило, что убеждает редакцию в правильности жесткого требования к достоверности публикаций.

Выделив наиболее яркие черты газет «Совершенно секретно», «Версия», «Новая газета», «Ваш тайный советник», «Stringer», представляющих тип «расследовательских» изданий, необходимо отметить, что в большинстве случаев работающие в них журналисты, придерживаются уже сложившихся, ставших традиционными для каждого из СМИ схем расследования. С одной стороны, это придает публикациям несколько стандартный характер, но с другой – способствует сохранению определенного лица издания. Кроме того, в любом случае интересное содержание может перевесить недостатки формы (в том числе и проявляющиеся порой в стандартности расследований). Но такое содержание не появится на свет без инициативы, идей и усилий со стороны журналиста-расследователя. То, что они есть у большинства авторов, работающих в этих СМИ, сомневаться не приходится. И нацелены они, прежде всего на реализацию явной или неявной установки самих изданий – быть в оппозиции к коррумпированным властным структурам. Из чего и проистекает дух расследовательства, позволяющий таким СМИ (с разной степенью успешности) претендовать на роль авангарда современной расследовательской журналистики.

в начало главы << >> в начало

«Расследовательские» отделы и группы

Далее следует заметить, что подавляющая часть современных российских СМИ не претендует на звание «расследовательских». В них расследования составляют относительно небольшую с точки зрения объема часть публикаций. Занимаются этим либо небольшие отделы из нескольких человек (не считая нештатных сотрудников), либо вообще один журналист (это относится прежде всего к региональным печатным изданиям). На телевидении или радио могут быть созданы отдельные расследовательские передачи (в силу специфики данных СМИ этим занимается гораздо больше людей, чем, скажем, в газете). Однако, несмотря на ограниченность «расследовательских сил», такие издания достаточно последовательно ведут разного рода расследования, что, разумеется, укрепляет их авторитет у определенной части аудитории.

Интересен в указанном отношении опыт «Общей газеты». Первый номер ее вышел 19 августа 1991 года, в сложный для нашей страны период, когда большинство изданий было закрыто. Сегодня газета пользуется большой популярностью, ее тираж составляет 222384 экземпляра (региональный – 165000). Распространяется она в розницу и по подписке в 208 городах России. Региональные выпуски выходят в Самаре, Орле, Выборге, Саратове, Хабаровске, Кемерове, Иркутске, в Республике Эстония. Подписчики газеты живут в разных станах мира – США, Чехии, Израиле, Германии. Успех ей приносит разнообразие тематических публикаций по актуальным проблемам политики, экономики, культуры. Газета много пишет о текущих событиях в регионах, отдельных городах. Как определили сами ее сотрудники, человек и его судьба – главная тема газеты. Ведущими являются следующие рубрики: «Я и семь минувших дней»; «Я и государство»; «Мы и мировое сообщество»; «Мы – горожане»; «Они в своих коридорах»; «Мы во власти науки»; «Мы в зеркале искусства»; «Мы в потоке информации»; «Мы вопреки обстоятельствам»; «Мы на рынке»; «Мы на телевидении»; «Мы и наш диагноз»; «Я вас люблю»; «В четверг поутру» и др.

Значительная роль принадлежит в газете расследованиям.

Изучение подшивок показывает, что газета оперативно реагирует на все важные события в жизни общества. Журналисты, проводящие расследования, специализируются в определенных направлениях. Так, Виктор Литовкин и Олег Владыкин, хорошо знающие военную тематику, занимаются прежде всего этим направлением. Например, в публикации «Правда о псковском десанте» (ОГ. 2000. 9 марта) они рассказали, как власти пытались скрыть гибель и героизм десантников. Хотя отрывочные сведения о том, что на высоте 705,6 у населенного пункта Улус-Керт в ночь на 1 марта полегла в бою с бандитами целая рота 104-го полка Псковской воздушно-десантной дивизии, в СМИ просочились, журналистов в те дни в район не допускали, и никто не мог предоставить достоверной информации о произошедшем. И только 5 марта маршал Геннадий Трошев признался, что шестая парашютно-десантная рота, которая была на острие атаки бандитов, потеряла убитыми 31 человека.

Далее авторы привели сведения о том, что уже в первые сутки после боя у командующего войсками генерал-полковника Георгия Шпака появился на столе список погибших 86 десантников. Он якобы доложил об этом министру обороны и получил строжайший приказ: до особого распоряжения информацию не разглашать. Все произошло будто бы потому, что накануне, 29 февраля, министр обороны доложил исполняющему обязанности президента «об успешном выполнении задач третьего этапа контртеррористической операции в Чечне и завершении на том собственно военной ее фазы». А уже через несколько часов после доклада боевики напали на федеральные войска.

Достаточно смело звучит комментарий журналистов о том, что «маршалу, наверное, стало немного неловко за свой последний рапорт» и он, чтобы сгладить конфуз, придумал «мягкую» версию случившегося. Далее, со слов шести выживших бойцов, воссоздается картина боя. Авторы статьи ни на минуту не ставят под сомнение мужество десантников и негодуют, что настоящих героев, «достойных того, чтобы их чтили поименно», превращают «в безликое пушечное мясо».

В этом же материале упоминается о приезде на Северный Кавказ начальника Генерального штаба Анатолия Квашнина, который [приезд], по их мнению, всегда связан с отвлечением дополнительных боевых подразделений на его охрану. Очень осторожно высказывается журналистами следующая мысль:

«Мы не утверждаем, что и подмосковные омоновцы, и сражавшиеся на высоте 705,6 десантники не получили... необходимого подкрепления, потому что свежие силы были задействованы на встрече с очередным инспектором. Но сказать о том, к чему может приводить показуха там, где идет война, считаем необходимым».

Журналисты газеты расследуют наиболее острые факты современной жизни. Таким стало, скажем, расследование по поводу взрывов жилых домов в Москве. В статье «Кто заказал московские взрывы?» (ОГ. 2000. 2 марта) Елена Скворцова обращает внимание на то, что недели две после взрывов вся страна следила за ходом следствия, «потом оно тихо ушло с первых полос газет, о нем начали забывать». Сами собой напрашиваются вопросы: «Что все-таки происходит со следствием?», «Будут ли когда-нибудь найдены террористы?», «Куда уводит чеченский след?». На все вопросы следует один и тот же ответ – «тайна следствия». Из разрозненных фактов у журналистки вырисовывается, по ее словам, довольно странная картина.

Достаточно много расследовательских материалов газеты посвящено работе правоохранительных и судебных органов. Здесь можно привести статьи Александры Самариной – автора, чье имя чаше всего встречается в обличающих и разоблачающих материалах. Ее статья «Сашу Веймарн “заказал” сосед за прелюдии Баха» (ОГ. 2000. 29 июня) бросает вызов лицемерию российской власти, российскому правосудию, которые, по ее мнению, испокон веков презирали «маленького человека». «Никогда еще, даже в самые смутные периоды нашей истории, хам, подлец и бандит не чувствовали себя столь вольготно, как ныне», – пишет она. И далее, на примере конкретной истории, подтверждает эти слова. Однажды утром к москвичке Саше Веймарн во дворе ее дома подошел 35-летний мужчина и, ударив в солнечное сплетение, пригрозил, что, если она еще хоть раз дотронется до клавиш, ее убьют. Надо сказать, что и до этого происшествия ей угрожали. Врач травмпункта засвидетельствовал «удар живота», и на следующее утро родители принесли заявление в 159-е отделение милиции, а девушку спрятали. Разыскав участкового Дениса Бочкова, автор получила очень «исчерпывающий» ответ:

«...Вы ведь понимаете – свидетелей происшествия нет... Мало ли кто ее ударил – это еще надо доказать... Может, она на сучок напоролась... Нет, гарантии безопасности дать не можем». Не удержался участковый и от претензий: «А почему это она сразу к нам не пришла? Мы бы включили план “Перехват”... Спустя три недели после этого никто никакого следствия не проводил, не опрашивал ни соседей, ни потерпевшую. А Саше остается только одно – ставить перед пианино телефон, чтобы успеть набрать 02».

В другой статье – «Челюсти правопорядка» (ОГ. 2000. 28 сентября) Александра Самарина рассказывает о так называемой «расправе» над иногородними:

«Два молодых человека, приехавшие в Москву на заработки, спешили после посещения кафе к метро, которое вот-вот должно было закрыться. В подземном переходе в ногу одного из них вцепилась собака; сотрудники милиции, находившиеся неподалеку, с улыбками на лице наблюдали за этой сценой. По команде одного из милиционеров собака отбежала в сторону. Пострадавший молодой человек попросил отвести его в травмпункт. В свою очередь, стражи порядка, узнав, что ребята иногородние, избили их дубинками. Затем, испугавшись, повезли их в травмпункт, где врачи засвидетельствовали многочисленные телесные повреждения, сломанный нос у одного и сотрясение мозга у другого. При таких обстоятельствах ребята могли подать на милиционеров в суд, поэтому сразу же превратились в задержанных, пытавшихся оказать сопротивление правоохранительным органам. В изолятор Бутырок их сначала отказались брать – увидели покусанные ноги, испугались заразы. Милиционеры выдали бездомную собаку за свою, даже привезли справку о прививках. Все это произошло в ночь на 23 апреля, и к моменту написания статьи ребята все еще находились в заключении. Во время следствия стали исчезать документы. Сначала справка от ветеринаров, затем – подтверждения о телесных повреждениях подследственных. Затем появляется новый документ о “легких телесных повреждениях”, нанесенных подследственными одному из сотрудников милиции. Затем из злополучного перехода исчезла и собака», – рассказывает журналистка.

Освещению социальных конфликтов посвящены и многие другие расследования А. Самариной: «Народ по прозвищу зверь. Пострадавшие боятся суда, убийца требует свободы» (ОГ. 2000. 27 апреля); «Тимур Кургин ждет суда шестой год» (ОГ. 2000. 31 августа); «Легенда о Есенбике» – женщине, которая надеется на осуждение убийц мужа (ОГ. 2000. 6 июля) и т.д.

«Общая газета» нередко помещает расследования деятельности нынешних политиков. Эта тема, например, успешно освещается в публикациях Игоря Королькова. В одной из них: «Ненецкий округ. Продано!» (ОГ. 2000. 13 июля) – автор повествует о новогоднем приеме в Большом театре, где среди гостей был замечен губернатор Ненецкого автономного округа Владимир Бутов, чуть не купивший на аукционе картину за 30 тыс. долларов.

«С каких это пор он стал богачом? А главное, на чем разбогател? – спрашивает автор. – Ведь если судить по доходам, которые он декларирует в налоговой инспекции, ему не то что на билет в театр (2000 долларов) – на авиабилет от Нарьян-Мара до Москвы с трудом удается наскрести». И тут же находится объяснение: «В округе успешно работают коммерческие фирмы, начало которым еще в 80-х положил Бутов».

Дальше приводятся следующие сведения: губернатор уже дважды был судим – за мошенничество и браконьерство. В конце концов, рассказывает автор, доходов на покупку картины у Бутова так и не хватило – нашелся человек, который смог тягаться с ненецким губернатором, – Борис Березовский.

Другая публикация Игоря Королькова – «Белая полоса» (ОГ. 2000. 8 июня) – направлена против Виктора Артюхова, бывшего замминистра финансов России, бывшего генерального директора Российского дорожного агентства, ожидавшего нового назначения. Здесь автор отвечает на злободневные вопросы:

«Остановленные предприятия, разрушенные дороги, разоренные села... Почему так? Главная причина очевидна: на ответственные посты зачастую назначаются люди, не обремененные государственным мышлением, с сомнительной репутацией».

И далее журналист показывает, как расследование деятельности упомянутого Виктора Артюхова убедило его в необходимости данных выводов.

Подобные публикации отдела расследований «Общей газеты» хотя и занимают относительно небольшую часть ее полос, но значимость их для укрепления авторитета перед читателями исключительно высока.

Необходимо заметить, что чем больше журналистов занимаются в конкретном издании расследованиями, тем более узкий спектр явлений становится предметом внимания того или иного расследователя. Четкая «специализация» помогает оперативнее, глубже, квалифицированнее исследовать оказавшийся в «зоне обязанностей» объект. А это очень важный момент в расследовательской деятельности журналиста. Об этом свидетельствует опыт не только «Обшей газеты», но и других изданий.

Если судить по авторству представленных на страницах «Московского комсомольца» расследовательских публикаций, то можно заметить, что в отделе расследований этой газеты за «разработку» преступлений в высших эшелонах власти отвечает Александр Хинштейн (например: «Длинные руки Рушайло» (МК. 2000. 19 мая)); за расследование темы заказных убийств и преступных «авторитетов» («Авария – помощница прокурора» (МК. 2001. 27 марта)) – Олег Фочкин; темы деятельности прокуратуры и милиции («Ученье – смерть. В барнаульских вузах готовятся к новому нашествию маньяков» (МК. 2001. 4 апреля)) – Марина Гриднева; темы бытовых преступлений («Школьник – маньяк» (МК. 2000. 27 декабря)) – Маргарита Мохель; темы судебных тяжб, авторских прав, происшествий со знаменитостями («Шоу “Тибет” за решеткой» (МК. 2001. 26 мая)) – Юлия Азман. Особо сложные случаи («Стариковские слезы – милицейские забавы» (МК. 2000. 18 декабря)) расследует редактор отдела Елена Салина. Конечно же, издание, имеющее тираж более двух миллионов экземпляров, хорошую финансовую базу, может позволить себе и «развернутый» отдел журналистских расследований и дать возможность его сотрудникам специализироваться на освещении вполне определенных тем.

Большинство же малотиражных СМИ не имеют отделов, способных одновременно расследовать несколько дел. Если, скажем, взять газету «Ежедневные новости. Подмосковье» (тираж 98300 экз.), то расследовательского отдела в ней нет. Его функции выполняет выходящая раз в месяц колонка «Спецслужбы без тайн». Здесь в первую очередь описываются происшествия, преступления, которые происходят в Подмосковье. Тем не менее, появление ее на полосе значительно поднимает интерес аудитории к изданию.

в начало главы << >> в начало

«Расследовательские» телепередачи

Телевидение России не может похвастаться обилием собственно расследовательских передач, хотя, скажем, криминальную тематику освещает довольно широко. Но происходит это за счет информационных материалов, документальных съемок действий, операций, проводимых, например, милицией или полицией («Криминальная хроника», «Криминальная Россия» (НТВ); «Самые громкие преступления XX века» (ТВ-6)). Ближе к расследовательским стоят передачи «Архивные тайны» на РТР, «Забытый полк» на ТВ-6 и особенно – «Независимое расследование», которую вел до апреля 2001 года на НТВ Николай Николаев, работавший здесь с 1993 года. По специальности экономист, он был корреспондентом, режиссером, занимался рекламой. Потом вел на канале три передачи: «Криминал», «Чистосердечное признание», «Независимое расследование».

Последняя передача представляет собой ток-шоу, цель которого – рассказывать о громких преступлениях, имеющих большой общественный резонанс. В аудитории всегда присутствовали гости – самые разные люди: свидетели и участники событий, сотрудники Генеральной прокуратуры, Федеральной службы безопасности, Министерства внутренних дел, Министерства обороны, независимые эксперты, врачи, журналисты, а иногда и представители криминального мира. В передаче подробно рассказывалось о нюансах расследуемого преступления (происшествия), излагались малоизвестные факты. Ведущий поддерживал конструктивный спор между участниками программы с различными точками зрения и разными доводами в их пользу.

В студии демонстрировались видеосюжеты, излагавшие документальные факты: архивные материалы, фотографии, оперативные съемки. Некоторые эпизоды восстанавливались методом условной реконструкции. «Независимое расследование» – это показ лишь тех преступлений, актуальные подробности которых не были известны широкой аудитории. Передача впервые появилась на экране в 1999 году. За это время свет увидели около 60 ток-шоу.

Как уже говорилось, цель журналистского расследования заключается прежде всего в том, чтобы установить причину определенного явления, процесса, ситуации, обнаружить скрытые пружины, приведшие в действие некий механизм и породившие вполне конкретный результат. Основные вопросы, которые задает журналист-расследователь: кто? как? почему? Причем ответы на первый и второй вопросы занимают в расследовании, как правило, большую часть места (времени). Это всегда ощущалось в «Независимых расследованиях».

Предметом журналистского расследования обычно становится негативное явление, приковывающее внимание общества и скрываемое от него. Н. Николаев в своем ток-шоу обращался именно к таким предметам. Передача не интересовалась только убийствами или должностными преступлениями. Автор и ведущий пытался осветить широкий круг проблем. Хотя можно выделить один предмет журналистского расследования, который им не затрагивался. Это – исторические события. Временные рамки преступлений, расследуемых в ток-шоу, ограничивались перестроечным и постперестроечным периодом, что диктовалось стремлением к актуальности, злободневности передачи. Была и другая причина: канал НТВ и его ведущие Парфенов, Киселев время от времени представляли вниманию зрителя передачи, посвященные историческим событиям. Они тоже были своего рода журналистскими расследованиями, поскольку в них нередко шла речь о каких-то преступлениях прошлого. Это значит, жанр журналистского исторического расследования уже присутствовал на этом канале, что побуждало автора ток-шоу «Независимое расследование» ставить перед собой другие цели.

В чем же отличие этой передачи от других (например, от «Архивных тайн»), относящихся в известной мере к журналистским расследованиям? Прежде всего, она действительно была тем, что называют «ток-шоу». «Talk-show» в переводе с английского означает «передача-беседа», «передача-разговор», то есть обсуждение определенной проблемы. Этот жанр на российском телевидении начал активно развиваться в последнее десятилетие. Отличительной его чертой является присутствие в студии зрителей – обычных людей, которые имеют право непосредственно участвовать в происходящем: задавать вопросы, высказывать мнение. Как правило, ток-шоу имеют статус развлекательных программ. Что же касается расследования, то это не просто обсуждение какого-то вопроса со зрителями. Оно означает, прежде всего, поиск информации. Совмещение жанра ток-шоу и расследования определяло специфику передачи, наделив ее своими достоинствами и недостатками.

Для того чтобы искусно вести ток-шоу, нужно обладать незаурядными артистическими качествами. У ведущего этого жанра – особая профессия, требующая определенных навыков. Как показывает творческая биография Николая Николаева, опыта в этой области у журналиста не было. Разговор на передаче сложно контролировать, поскольку в общем обсуждении принимают участие обычные люди, которые могут затронуть невыгодные для журналиста в данный момент проблемы или говорить слишком долго, плохо и непонятно. Именно поэтому в таких передачах обсуждать серьезные вопросы достаточно сложно, в силу чего, скажем, в ток-шоу «Я сама», «Тема» зрителям выделяется определенное время на выступления уже после того, как проблема поставлена и все вопросы и аспекты определены. В то же время в более сложном по проблематике «Независимом расследовании» зрителям предоставлялось слово на протяжении всей передачи, за исключением тех моментов, когда говорили специально приглашенные люди или зрителям предлагалось просмотреть подготовленные заранее видеосюжеты.

Передача Н. Николаева была построена таким образом, что зрители могли не просто высказывать свое мнение, но, по сути, выступать соучастниками процесса поиска истины. Ведущий предлагал им разобраться в какой-либо проблеме, найти ответ на какой-то вопрос, причем сделать это на равных с экспертами. Участники передачи вовлекались в процесс обработки информации – анализа, сопоставления фактов и формулирования четких тезисов. Именно единство ток-шоу и расследования определило специфику «Независимого расследования». В случае, когда речь идет о расследовании, проведенном газетчиком, аудитория получает «продукт», подготовка которого происходила до того, как материал оказался напечатанным. И происходила она, грубо говоря, в два этапа. Сначала журналист собирал информацию, анализировал ее. А уж потом писал статью. В «Независимом расследовании» все ступени расследования чаще всего совмещались (хотя бы в каких-то отдельных моментах) в одном ток-шоу. Безусловно, любая передача готовится – долго, тщательно; материалы отбираются с большим пристрастием. К ее проведению корреспонденты должны не только изучить проблему, но и взять интервью у причастных к ней лиц, пригласить на передачу нужных людей, отснять или достать «видеоряды», чтобы показать их в студии на экране.

Это происходило и при подготовке «Независимого расследования». Однако журналист только собирал информацию, а процесс ее анализа в основном происходил в студии. Причем Н. Николаев старался не высказывать четко свою точку зрения, а лишь контролировал процесс анализа, который проводили наряду с ним зрители, не оказывая давления на их мнение. Он старался сделать так, чтобы максимальное количество точек зрения, интересных и стоящих идей было не просто высказано, а обсуждено. Что касается итога, то ведущий не присваивал себе исключительное право (в отличие от некоторых коллег по НТВ) выносить окончательный приговор, считая, что там, где кончаются факты, начинаются домыслы. Поэтому в передаче фигурировали только те факты и безоговорочные доказательства, которые были найдены уже при ее проведении. Причем зачастую проблема оказывалась настолько сложной и запутанной, что, в конце концов, приходилось отказываться от попытки разрешить ее.

Возникает вопрос: зачем создатели программы совместили ток-шоу и расследование? Безусловно, этот жанр привлекает к передаче внимание аудитории. Телезрителям гораздо приятнее наблюдать оживленную дискуссию в студии, чем чередование картинок с закадровым голосом журналиста. Но жанр ток-шоу при этом отчасти снижает пафос передачи, и, как ни странно, у журналиста в этом случае также уменьшается возможность высказать свое мнение. У ведущего обычного сюжета (не ток-шоу) гораздо больше технических, визуальных, жанровых средств убедить зрителя в своей правоте. В нужный момент он может дать, скажем, видеоряд, пустить слова одного персонажа вслед (по времени) за словами другого и т.д. Эти приемы, которыми пользуются тележурналисты, помогают им достигать успеха. Программа «Независимое расследование» была лишена такой возможности.

Но есть у ток-шоу и свои достоинства. Телезрителям импонирует то, что в обсуждении принимают участие такие же, как и они люди, значит решение той или иной проблемы представляется им объективным. Люди потенциально способны больше доверять такой передаче, чем видеосюжету, который может быть заказным и не оставляет аудитории возможности не согласиться с принятым решением, отношением к проблеме. В конце «Независимого расследования» не произносились фразы, примерно, такого плана: «Сегодня мы выяснили, что виновным в совершении этого преступления является...». Нет, виновный остается наедине со своей совестью, никто не собирается его судить или просто осуждать, потому что четко и прямо преступник не называется. Но телезрителю предлагается определенная сумма сведений, опираясь на которые он может сам решить, считать кого-либо виновным в чем-либо или не считать, и т.д. Зритель (сидящий как в телестудии, так и перед голубым экраном) выступает в роли судьи, а ведущий – всего лишь распорядителя процесса.

Ток-шоу имеет еще одно важное для журналистского расследования достоинство. Поскольку передача записывается в студии, на нее приглашаются люди, непосредственно участвовавшие в событиях, о которых идет речь. Это могут быть потерпевшие, свидетели, эксперты и даже сами «преступники». Они приносят с собой доказательства: окровавленную одежду, документы судмедэкспертизы, видеокассеты и т.д. Все это создает ощущение большей достоверности. Эффект, возникающий, когда в студии выступает живой человек, который показывает израненную ногу, окровавленную рубашку убитого сына или просто сам рассказывает о том, что он видел, намного сильнее, чем прослушивание выступления того же человека в записи на аудио-видеопленку. Этот эффект присутствия свидетелей, экспертов, «подозреваемых», безусловно, является одним из решающих факторов, использование которого возможно только в ток-шоу. Именно поэтому, по всей вероятности, создатели программы и соединили журналистское расследование с ток-шоу, создав оригинальное их сочетание.

Дата добавления: 2015-10-16