О предмете правового регулирования.

Как отмечал И. Бен­там, поведение человека делится на

1) акты по отношению к самому себе

2) и акты по отношению к другим.

1) Применительно к пер­вым правовое регулирование должно быть предельно сдержан­ным. «Бывает мало случаев, в которых... полезно наказывать человека за вред самому себе». Причем жалоба, что индивид «ма­ло знает самого себя», не должна приниматься во внимание. Ведь если она и верна, то «неужели так несомненно, что законо­датель должен знать больше?» К тому же у него не всегда есть моральное право на вмешательство в частную жизнь людей.

Чтобы иллюстрировать последнюю мысль, И. Бентам привел известный в его время анекдот об окулисте, которому он упо­доблял государственный аппарат. К этому врачу, повредившему свое зрение неумеренным употреблением алкоголя, пришел па­циент, страдающий от того же недуга и по аналогичной причи­не. Он застал окулиста за стаканом вина. Когда врач посовето­вал больному прекратить пить спиртное, пациент заметил, что, с его точки зрения, так нужно поступить и самому советчику. Тем не менее, он ведет себя противоположным образом. «Это со­вершенно справедливо, приятель, - согласился с ним оку­лист. - Однако вы должны знать, что я люблю вино больше, чем свои глаза».

По мнению И. Бентама, «законодатель не может ничего знать» о тех пунктах поведения индивидуумов, «которые зави­сят от частных обстоятельств каждого» лица, и поэтому не мо­жет сделать здесь «никаких удачных определений». Он в состоя­нии «иметь какое-нибудь притязание на вмешательство только относительно... широких линий поведения, которые могут быть приняты всеми» людьми или весьма обширными и постоянны­ми разрядами их. Но даже и в подобных ситуациях уместность его вмешательства чаще всего сомнительна. Во всяком случае, законодатель «никогда не должен ожидать, что получит совер­шенное согласие с собой одной только силой санкции, автор которой есть он сам». Все, на что он может надеяться, это уве­личение действенности частной этики, когда юридическая нор­ма придает дополнительную мощь нравственной санкции. В ча­стности, «какой бы шанс успеха мог, например, иметь законо­датель, если бы он взялся искоренять пьянство и незаконные половые связи силой легального наказания?... Прежде чем он бы получил какой-нибудь успех, это наказание произвело бы такую массу зла, которая бы в тысячи раз превзошла величай­шее возможное зло от самого преступления». Иными словами, все, что возможно «сделать с какой-нибудь надеждой на успех против преступлений» указанного «свойства путем прямого за­конодательства, это подвергнуть их в случае публичности легко­му осуждению», чтобы тем самым бросить на них «тень искусст­венной дурной репутации».

2) Совсем другой должна быть роль законодателя, когда лицо причиняет вред остальным гражданам государства. Система го­сударственных органов призвана напрячь все свои силы, чтобы при помощи правового регулирования защитить каждого инди­вида от вредоносных действий окружающих. По словам И. Бен­тама, «бывает мало случаев - если только они есть, - где бы не было полезно наказывать человека за вред его ближнему».

Что же касается взаимного поведения людей, когда один из них приносит пользу своему партнеру, то такие социальные связи обыкновенно следует предоставлять «юрисдикции частной эти­ки». Правда, законодателю и здесь нужно вмешиваться в ситуа­циях, когда человек находится в опасности. В таких обстоятель­ствах необходимо сделать юридической обязанностью каждого гражданина спасать терпящего бедствие, когда последнего возможно избавить от угрозы вреда без ущерба самому спасателю.

Дата добавления: 2015-10-16