Картина вторая

Южносахалинский порт. Пустынный причал. Над причальной тумбой свисает вертикальная вывеска «Порт Хонто». Под русскими буквами – иероглифы.

С рейда доносится прощальный гудок парохода, который сменяет песня японских рыбаков.

Слышен приближающийся постук двигателя морского катера, крики чаек и скрежет катера о причал. Слышны крики моряков:

Сахалин! Южный Сахалин!

Появляются К и м у р а и И в а о, следят за выгрузкой прибывших на катере русских переселенцев.

Спускается трап. На пирс выходят с вещами С е м е н, В а с и л и й, А н т он и на, Ф е д о р а, Р ы б и н, Д и н а, Г е р а и Ю р и к.

Вперед пробивается Гера с котомкой на спине и рогаткой в руках. Он на ходу растягивает рогатку, целится в японцев, но ему мешают свои.

С е м е н: (замечает Геру, отодвигает его за причальную тумбу, помогает женщинам разгрузиться и сложить поклажу в кучу). Слышь, японские рыбаки поют. Жизнь потихоньку налаживается.

К и м у р а: (с удивлением). Капитан Семен – сан!?

С е м е н. Я самый, ононээ… Явился не запылился! Коннити ва, Кимура – сан!(Переселенцам.) Башковитый мужик. По-русски шпарит лучше иного нашего, славяне. А погоду носом чует! Главный метеоролог!

К и м у р а. Опять на Сахалин, Семен-сан?

С е м е н. Понравилось здесь, Кимура-сан. И земляков навербовал в Хабаровске. (Представляет прибывших.) Друг мой Василий с семейством. Жена его Антонина, теща Федора, дети Герка с Юриком. А это Рыбин с женой Диной. Афоня механик-моторист, каких поискать.

К и м у р а. Работы много, капитан.

С е м е н. Вместе поработаем, пока вас в Японию не увезут. А ребятня и учиться в одной школе будет, глядишь, и дружба завяжется…

Г е р а. Не хватало!..

С е м е н. Упыристый у вас старший, Вася, рогатка уже наизготовке…

В а с и л и й. У Герасима особый счет к японцам...

Р ы б и н (кивает на Ивао). Да и япончонок вон смотрит волком.

И в а о: Вакаранай+!

К и м у р а. Мой племянник пришел в порт помогать мне.

С е м е н. Ничего. Еще скорешатся – лето впереди.

К и м у р а. Запад есть Запад, Восток есть Восток, и вместе им не быть!

В а с и л и й (своим). Самурайским душком потягивает…

Р ы б и н. Подскажет он нам как-нибудь погодку!

С е м е н. А я угощу его табачком, и мы закурим по-дружески.

(Достает кисет, нарезанную газету и угощает Кимуру куревом.)

Р ы б и н. А почем у вас тут табак, гражданин японец?

В а с и л и й. Ты же не куришь, Афоня.

Д и н а. У нас свой интерес на этот счет имеется.

В а с и л и й. А, торговлишка…

Р ы б и н. Натуральный обмен на то, на се, надо же хозяйством обзаводиться.

Д и н а. У папани-мамани дом - полная чаша, и мы здеся гольтепой не будем!

К и м у р а (закуривает с Семеном и Василием).Табаку здесь-увы- нет.

И в а о (напоминает Кимуре). Тити курить надо, Кимура-сан.

Гера наводит рогатку на Ивао.

С е м е н (загораживает японцев). Ты, Герасим, глаз кому-нибудь выбить собираешься?

Г е р а. Да я пристращать их… Чтобы они быстрее на свои острова убирались.

К Гере прислоняется Юрик.

Ю р и к. Гера, а ты с маленькими будешь драться или с большими?

Г е р а. Все они самураи. Кроме самых маленьких, глупышей, вроде тебя.

Ю р и к. Значит я могу с ними играть?

Г е р а. Я с тобой сам буду возиться.

Ю р и к. Ты меня обманываешь.

Г е р а (с наигранным возмущением). Когда?.. я тебя обманывал?

Ю р и к. Говорил, на белом пароходе «Оранжад» поплывем, а он был задрипаный, ржавый, и всех тошнило на нем…

Г е р а. Пароход сейчас на ремонте стоит. Вот порт отремонтируют, он сюда придет. Все увидишь сам: сады на нем, аквариум с разными рыбами, столовка с пирожными! Там и подружишься с хорошей ребятней…

Ю р и к. Герка, смотри! Сколько птиц здесь летает! Смотри, какая на нас летит! Можешь поймать ее, Герка?

Песня Юрика о священной птице- журавле

Гера вскидывает рогатку и стреляет. Птица падает в воду.

Все замирают.

С е м е н. Добился-таки своего, вояка!

К и м у р а. Русский мальчик, очень плохо! Первый шаг на острове с убийства журавля…

И в а о. Худона+!

В а с и л и й. Раскудахтались из-за какой-то цапли!

Р ы б и н. Дали закурить и будьте довольны, узкоглазые! Гони их, Вася! Еще стащут чего-нибудь…

С е м е н. Журавль-священная птица в Японии.

Ф е д о р а. Господи, грех-то какой, Гераська! Добра не видать нам здесь, пока не отмолю твою рогатку.

С е м е н. А мы ее на месте преступления ликвиднем! (Забирает у Геры рогатку и выбрасывает в воду.)

Гера кидается на Семена, задевает рыбинский тюк, и узел развязывается. Из прорехи сыпется табак.

Рыбин и Дина бросаются подбирать самосад.

С е м е н (сдерживает Геру). Ну, и на кого ты дальше набросишься?

Г е р а. А вы за них, Семен-сан?

С е м е н. А что же, за хулиганье?

Ва с и л и й. Зря ты сына обезоружил.

С е м е н. Он что, воевать сюда ехал?

В а с и л и й. Да уж не к друзьям собирался. Давно ли бои тут были?

С е м е н. Вот и надо следы войны зачищать, славяне, а не наоборот! Табак-то везли для чего? Трубку мира раскуривать, полагаю…(К японцам.) Так, Кимура-сан?

К и м у р а (протягивает деньги Рыбину). Прошу вас продать мне табаку.

С е м е н. Не слышишь, Афоня? Человек табачку просит за наши рубли.

Р ы б и н. Стакана нету.

В а с и л и й. Да ты горстями…

Д и н а. Не дело это – меж пальцев сколь просыпется.

Р ы б и н. Опять же цена пока неизвестная.

С е м е н. Не обеднеешь, если отсыпешь на глазок.

Д и н а. Повременим. У нас его не вагон… Свое взяли, самими выращенное… Вот мозоли-то, глядите! (Показывает руки ладонями вверх.)

Рыбин (отталкивает Кимуру). А вы почто не на работе? Так на нашу власть мантулите, да?

К и м у р а. Прошу прощения. Я хотел купить табаку для больного брата.

Отходит к Ивао.

Ивао исподтишка грозит Гере своим бамбуковым мечом.

Гера пытается броситься на Ивао, но его перехватывает Семен.

Се м е н. Журавля хлестанул и еще под винты лезешь, вояка!

Г е р а. Я с ним еще посчитаюсь!

С е м е н. Конечно, встретитесь – городок-то с ноготок. И делить вам тут нечего.

Г е р а. Это сейчас они такие тихие, а случись заваруха, возьмут в руки настоящие мечи! Не бамбуковые, а самурайские!

С е м е н. Да наш десантный отряд японец от смерти спас!..

Штурмовали мы Хонто...

Высадились мы и поначалу – ни выстрела. Главные силы вроде в сопки оттянулись. А в порту, оказывается, нам ловушку замастрячили. Заминировали все вокруг и смертника оставили, чтобы жахнуть всех скопом. И нам с дружком как раз боевая задача – пакгаузы просмотреть. Мы с моим сержантом прочесываем склады – вроде никого нет. Мы автоматы на плечи и начинаем насчет сакэ, рисовой настойки, уже соображать. И тут как раз японец с японкой к нам подкрадываются. Как потом оказалось, Тора с дочерью Юки. Ну, мы им насчет сакэ начинаем талдычить, а они на складишко вон тот незаметный показывают и лопочут: «Камикадзе, самурай там – все бафф!» Соображаю, дело нешутейное. Мы к складу! Разошлись там между штабелями, и смертник на меня пришелся. Кинулся с ножом, да я руку успел подставить. Двумя пальцами отделался, славяне!(Поднимает трехпалую ладошку.) Второй бы удар как раз в сердце пришелся, да Юки сзади закричала. И дружок тут подоспел с автоматом…

Пауза.

Ф е д о р а (японцам). Эй, ребяты, вертайтесь-ка! Дам вам своего табачку. Зять-то мой курилец завзятый. До фронта не пил, не курил, а пришел с войны – не узнать соколика.

В а с и л и й. Рассупонилась, душа моленная. Не останови, так все отдаст по христианской доброте.

Ф е д о р а. Бог радел и нам велел.

Кимура с Ивао подходят к Федоре.

Федора развязывает свой узел, набирает горстями табак и насыпает самосад Кимуре в подставленную фуражку.

Кимура пытается отдать деньги Федоре, но та отклоняет его руку.

К и м у р а. Спасибо, добрая женщина.

И в а о. Аригато гудзаимас.+

Ф е д о р а. У нас и у них болести одинаковые.

Г е р а. Бабушка, что ты перед ними распинаешься!

Б а б у ш к а: Больной там у них.

Кимура с Ивао уходят.

Г е р а (подступает к Федоре). Где у тебя память? Кого поддерживаешь? И ты, дядя Семен, способствуешь этим узкоглазым!

С е м е н (с шутливой интонацией). А я в госпитале пока тут лежал, к японочкам пригляделся. Юки все время приходила, милая такая, обходительная, стихи читала ихние-хокку …

Г е р а. Еще есть танки… Даже стихи по-военному называются!..

С е м е н. А городу бы от взрыва тогда досталось … а так двумя пальцами обошлось… И как левша, теперь ни писать, ни рисовать левой, приходится переучиваться на правую руку.

В а с и л и й: (п одмигивая) Саке и с тремя пальцами мимо не пролетит.

Ю р и к. А Герка может научить, дядя Семен. Он здорово рисует. У него альбом красивый есть…

Юрик пытается открыть чемодан, напрягается и заходится в кашле.

А н т о н и н а (кидается к Юрику с шалью в руках). Боже мой, сыночек! Опять проклятый кашель! Худышка ты мой! Мама твоя дура, послушалась шебутного папку, бросила свой домик, куриц, огород, привезли тебя к черту на кулички…

В а с и л и й. Здесь морской климат, Тоня, хвори заслон! Спроси у Семена…

С е м е н. Скоро начнутся теплые дни, будет мирово.

Ф е д о р а. Первым делом – огород вскопать да засеять.

С е м е н. Земли тут немеряно по сопкам… (закурил двумя пальцами)

В а с и л и й: Памятник надо поставить твоим пальцам!

С е м е н: Один нам нужен памятник для всех – мирная жизнь… (закашлялся)Ух и табак – благость!.. Лишь бы мир да такой табачок был… Ладно, пора расселяться.

Уходят. Затемнение.

Дата добавления: 2015-10-16