Неподходящий партнер

После событий в Боулинг Грин я переехал в Гадсден, штат Алабама, где вместе с одним молодым человеком занялся бизнесом, связанным с фотографией. Жена с сыном оставались в Хопкинсвилле, поэтому я остановился у его родителей, которые были самыми набожными христианами, которых я когда-либо имел удовольствие знать. Я часто разговаривал с ними о некоторых событиях моей жизни, но пока жил там, не пытался выполнять чтения.

По своей работе я часто ездил в сельскую местность, посещал школы, различные собрания, съезды, встречи в нескольких округах. Я намеренно предпочитал работать

вне студии, чтобы находиться на открытом воздухе, как можно ближе к природе. В графствах Талхоун и Талладега я прошагал много миль по лесам от одного школьного округа до другого.

В мае 1910 года президент государственного педагогического училища штата Алабама, находящегося в Джэксонвилле, получил письмо от одного из наиболее известных исследователей моего феномена, который посетил меня в Боулинг Грин. Он с одним-двумя врачами предпринял эксперименты, некоторые из которых дали замечательные результаты. В одном случае речь шла об операции, в другом — о деформации нижних конечностей, еще один ребенок был в совершенно непонятном состоянии и пошел на поправку после применения предложенного лечения. Это были первые чтения, которые я оказался в состоянии сделать после моих попыток предсказывать результаты бегов в Латонии.

Эти случаи вызвали ряд комментариев, затем последовало еще несколько чтений в Аннистоне и других близлежащих городах. Большинство из них проводилось одним из студентов, молодым человеком из Джэксонвилля—А. Дж. Хайдом, который позднее стал начальником почтового отделения в Науво, штат Алабама. В аннистонской газете была напечатана большая статья, в которой описывались некоторые из этих событий.

Работая в Аннистоне, я на несколько дней приезжал домой в Хопкинсвилль, чтобы повидаться с семьей. Отец сказал мне, что в городе появился врач, Уэсли X. Кечум, который очень хотел познакомиться со мной. Мы отправились в его офис, где и познакомились. Он показался нам очень любезным, приятным молодым человеком¹.

«Я слышал много историй о том, что вы делали здесь,—сказал он мне. —По правде говоря, я квартирую у одной дамы, которая внезапно поседела в результате одного из ваших чтений».

¹У доктора Кечума иная версия их первой встречи. Он сказал, что он однажды поехал в Боулинг Грин к доктору Хаузу, чтобы проконсультироваться с Эдгаром о трудном случае,—событие, которое, возможно, не отложилось в памяти Кейси.

«Что вы имеете в виду?»—спросил я.

«Ну что ж,—ответил он с улыбкой, —вы сказали ей, что краска, которую она использовала, была вредна для ее здоровья».

Мы с отцом улыбнулись ему. Доктор Кечум также познакомился с маленькой дочерью профессора Дитриха Эйми.

«Дитрих и его жена в полном восторге от вас, и, как мне кажется, они искренне верят в вас,—сказал Кечум. —Мне бы очень хотелось посмотреть на подобный эксперимент».

Я рассказал ему о грустных событиях, произошедших в последний период моего пребывания в Боулинг Грин, и о молодом человеке, которого отправили в заведение для душевнобольных, где он находится до сих пор, о том, что пытался что-то сделать для него, но потерпел неудачу. «Моя неспособность выполнять чтения,—сказал я ему,—привела к тому, что я принял решение больше не заниматься ничем подобным. Только в последние несколько месяцев я смог снова экспериментировать с постановкой диагнозов, я действовал вместе с несколькими врачами штата Алабама»,—добавил я.

«Ну, хорошо, но я хочу увидеть это,—сказал Keчум.—Что мне нужно сделать, чтобы получить чтение для какого-то человека?»

Если он мог бы получить письменное или устное сообщение от кого-то, кто действительно нуждался в чтении, сказал я ему, я готов попробовать выполнить его. Он попросил меня подождать несколько минут. Он вышел из кабинета и отсутствовал 15 или 20 минут, а затем вернулся, держа в руке лист бумаги.

«Вот здесь у меня письменный запрос. Когда я могу получить чтение?»

«Мы можем попробовать выполнить его прямо сейчас».

После этого я лег на смотровой стол, и мой отец провел сеанс. Я не знал, что у Кечума была стенографистка, и она пришла, чтобы записывать то, что будет сказано, потому что она вошла после того, как я уже находился в трансе. Когда я проснулся, то увидел, что Кечум стоит около ме

ня, засунув большие пальцы в проймы жилета и покачиваясь взад-вперед. Он сказал: «Ну что ж, это самое замечательное, что я когда-либо видел в жизни, но это—обман, чистый и простой, и я сомневаюсь, что кто-либо кроме меня сумел бы разоблачить его. Вы телепат. Вы знаете, кто это такие?»

Я ответил: «Нет».

«Ну что ж, я думаю, что вы все же знаете это, поскольку вы говорили обо мне, и я знаю, что со мной. У меня аппендицит. На следующей неделе я собираюсь отправиться на операцию, и тут вы ложитесь на кушетку и говорите мне, что очень много месяцев назад я попал в аварию, в которой повредил позвоночник. В результате возникло некое патологическое изменение, приведшее к неприятным ощущениям с правой стороны живота, что заставило меня считать, что это аппендицит. Согласно вашему чтению, я, доктор медицины, должен пойти к остеопату для правки позвоночника, и через несколько дней я буду в порядке. Это совершеннейшая ахинея. Я знаю, что у меня аппендицит, поскольку я был у шести лучших докторов в штате, и все они говорят одно и то же».

«Я никогда не видел вас прежде,—сказал я Кечуму,—и я понятия не имел, какую информацию вы у меня получите. Я даже не знаю, что мне было сказано. Я ничего не утверждал, я ничего не просил вас показать мне, а просто постарался быть вам полезным посредством канала, который, как говорили мне очень многие, помогает людям».

Кечум был не первым доктором, который не верил в мои способности. Но он удивил меня своим предложением: «Кейси, если вы будете работать вместе со мной, мы сможем заработать кучу денег,—сказал он.—Я могу брать вас с собой в различные центры, показывать вас и получать реальные деньги за эксперименты вроде того, что вы продемонстрировали здесь, но в действительности все это чепуха».

«Доктор,—сказал я ему,—возможно, это обман, и все, что вы говорите,—правда, но это не мой обман. Если вы докажете мне, что это—обман и что вся данная мной информация неправильна, я обязательно поблагодарю вас и никогда больше не выполню ни одного чтения. Что касается

попытки делать деньги, дурача кого-то, это совсем не для меня». После этого я вышел из его офиса.

В тот же вечер около девяти часов в доме моей матери зазвонил телефон. К телефону подошел мой отец. Звонил Кечум и просил подъехать к нему в офис. Кечум встретил нас в дверях, облокотившись на правый бок. Протянув левую руку ко мне, он сказал: «Входите. Вы не обманщик. Это я был настоящим дураком. Когда вы уехали, я начал размышлять над тем, что вы сказали, и подумал, если произошло то, о чем вы говорили, могло ли это привести к тому состоянию, от которого я страдаю, и чем больше я думал об этом, тем вероятнее мне это казалось. Вы знали, что у меня есть запись того, что вы говорили?»

«Нет», ־־־сказал я.

«Так вот, она у меня есть. И вот я сказал себе: «Кечум, не будь дураком. Он имел смелость утверждать, так что возьми и проверь все это». В результате я пошел к доктору Олдхэму, остеопату, и проконсультировался у него. Когда я сидел у него в кабинете перед обследованием, я спросил, не знаком ли он с вами. Он сказал, что знает вас. Я спросил, что он думает о вас. Он ответил: «Знаете, он делает весьма впечатляющие вещи. Я лечил парня несколько месяцев подряд. Он великолепно описывает проблему, но я полагаю, что большую часть информации он узнал от меня. Он по־ лучил представление о заболевании, имеет общее поверхностное знание физиологии и анатомии в результате знакомства со мной, продолжавшегося несколько месяцев». Тогда я сказал ему, что никогда не имел с вами никаких дел прежде, даже не видел вас, и что вы меня не осматривали. Я сказал Олдему: «Он не знал, кому он собирался дать информацию, и он осмелился мне доказывать, что он прав. Я хочу, чтобы вы помогли мне».

Олдем провел рукой по моему позвоночнику, дошел до определенного места и назвал конкретный позвонок, заметив: «Вот источник ваших неприятностей». Затем я попросил его посмотреть запись чтения, которое вы сделали, и оказалось, что информация та же самая! Я спросил его: «Олдем, что вы об этом думаете?»

Он сказал: «Я думаю, доктор, вы полагаете, что у вас аппендицит». Тогда я спросил его, что он может сделать с этим. «Я помещу руку сюда и попрошу жену придержать вам ноги, пока я буду поворачивать ваше тело до тех пор, пока давление на позвонок не уменьшится»,—ответил он. Тогда я сказал: «Прочитайте следующую строчку из чтения Кейси о том, что надо сделать, чтобы исправить положение»,—вы делаете именно то, что он сказал!

Кейси, я убежден, что в этом кроется что-то очень необычное. Вы не имеете права скрывать, как вы это делаете».

Я сказал ему, что у меня было множество весьма неприятных инцидентов, и, хотя несколько человек получили реальную помощь от моих чтений, я не знаю, что со всем этим делать.

Спустя приблизительно месяц после того, как я вернулся в штат Алабама, я получил телеграмму от доктора Кечума, в которой он просил меня приехать как можно скорее, чтобы выполнить чтение для одного видного гражданина. Поскольку он переслал мне плату за проезд по железной дороге, я распрощался с работой и вернулся в Хопкинсвилль.

Когда я пришел домой, отец уже держал в руке письменное обращение семьи этого человека. Когда я начал выполнять чтение, его семья находилась в соседней комнате, т. е. я не видел ни одного из них. Мое сообщение записывали две стенографистки. После того как мы закончили чтение, Кечум сделал небольшой комментарий. Он сказал: «Хорошо, это тот случай, когда мне придется выполнить некоторые дополнительные исследования, чтобы доказать, правильно ли все было сказано». Затем я вернулся к своей работе и больше ничего не слышал об этом случае¹.

В середине лета я поехал в Монтгомери, штат Алабама, чтобы работать на другого фотографа, мистера Тресслера.

¹ В интервью, данном много лет спустя, доктор Кечум сказал, что он выполнил предложенные в чтении рекомендации, его пациент выздоровел, но он никогда не говорил семье о Кейси, «потому что в тот день и в то время было бы очень неправильно упоминать о таких сверхъестественных моментах!»

В конце лета было сделано несколько чтений, их проводил мой кузен, Томас Э. Кейси.

В октябре я совершенно неожиданно узнал из газет, что случай, по поводу которого меня пригласили в Хопкинсвилль для выполнения чтения, был представлен доктором Кечумом американскому Обществу клинически«исследований в Бостоне. Об этом также передали в Ассошиэйтед Пресс.

Другие газеты пронюхали интересную историю и попытались определить мое местонахождение. Поскольку сообщалось, что я родился и вырос в Хопкинсвилле, мою семью осаждали репортеры. Некоторое время я всячески сопротивлялся любым попыткам прессы чего-то добиться от меня. Наконец доктор Кечум вместе с Альбертом Ноем, владельцем гостиницы в Хопкинсвилле, настояли на моем прибытии для интервью. Приехав туда, я обнаружил, что в моем доме находилось более 2000 долларов наличными, чеками и денежными переводами, а также более двенадцати тысяч писем. Всего за несколько месяцев осени 1910 года газеты быстро распространили информацию по всей стране. Я не знал, что со всем этим делать. Многие мои друзья и знакомые предлагали различные выходы из сложившейся ситуа -

¹ Статья была опубликована в воскресном выпуске «Таймс» 9 октября 1910 года. В ней можно было увидеть крупные фотографии Эдгара Кейси, Л. Б. Кейси и доктора Кечума. В записях доктора Кечума на бостонской встрече Эдгар не был назван по имени, упоминалось лишь, что он родом из Хопкинсвилля. Очевидно, у отца Кейси брали интервью, и, вероятно, именно он был источником некоторых преувеличенных заявлений, приведенных в «Таймс» и в статье Ассошиэйтед Пресс. Текст из «Таймс» приведен в приложении. Кечум посетил следующую ежегодную встречу медицинского общества в Бостоне и прочитал другую газету, в которой расхвал и вались удивительные результаты работы Кейси, выполненной для некоторых из его пациентов. «Но даже тогда все это было для них чуждо, —писал Кейси много лет спустя.—Никто не принял меня и мою работу, они смотрели на меня, как будто я только вчера вышел из леса!»

Газета «Нью-Йорк Таймс» также напечатала статью. Заголовок гласил: «Неграмотный человек под гипнозом становится доктором. Странная сила, продемонстрированная Эдгаром Кейси, озадачивает врачей»¹.

ции. Когда доктор Кечум и мистер Ной предложили создать исследовательское общество на научной и деловой основе, это вызвало во мне живой отклик, поскольку я не хотел никого дурачить—ни себя самого, ни других. Если бы я мог помочь через мои каналы своим собратьям, действительно ли это была моя обязанность по отношению к ним? Или это поиск легкого способа побудить человека инвестировать деньги в то, что было полной чушью?

Я попросил видных людей из политических кругов-судей города, админисграцию штата присутствовать при одном из чтений и составить свое честное мнение как представителей закона относительно того, следует ли считать меня шарлатаном и обманщиком или в моих чтениях есть достаточно реальной информации, которая могла бы представлять интерес и помогать людям. Они выразили свое мнение письменно.

Доктор Кечум, мистер Ной и я заключили контракт, определивший, что должны делать они, что должен делать я, и любая полученная прибыль должна быть поделена между нами поровну. Другими словами, они должны были организовать офис, доставить необходимые материалы для работы, взыскать определенную плату за работу и т.д.¹. Прежде чем подписать контракт, я спросил не -

¹В мемуарах Кечума объясняется, что он и Ной согласились профинансировать фотостудию Кейси: «Кейси сделал закупки, и мы оплатили их. Это было-лучшее из возможного! Новая камера и все такое. Пришлось потратить болыиую часть пяти тысяч долларов, чтобы оборудовать офис. Я полатал, что это было его призванием, а все остальное было для него второстепенным... Все его чтения выполнялись в студии. Кейси был хорошим фотографом. Он был совершеннейшим ребенком. Невозможно было переубедить его. Иногда он говорил: «Я не знаю, как я это делаю», и мы отвечали: «Ну ладно, только продолжай делать это! Неважно, как!» Он смущался, потому что медики не поддерживали его—и меня тоже. Были люди, которые подлизывались к нему ради его совета. Однажды вся правда об этих докторах выйдет наружу! Однажды вы приходите из уважаемой военномедицинской школы, признанной медицинским сообществом, и не придерживаетесь того, что написано в книгах, а просто создаете имидж—сразу же! Это совершенное чудо, что я не получил «черную метку», но вместо того чтобы «рухнуть», я создал себе имя. Дело было слишком крупным, чтобы быть правдой!»

скольких поверенных и врачей, которых считал благородными, надежными и порядочными бизнесменами, прослушать одно из чтений, обдумать его и дать мне совет, еледует ли мне подписывать такой договор или нет. Они его одобрили. Контракт был заключен. Судьи сказали мне, что он вполне законен во всех своих частях. В Хопкинсвилле были открыты офисы. Были наняты стенографистки, и каждая монета, которая была получена, шла в общий котел с указанием, что людям, попросившим о чтении, стало лучше после получения информации, за которую они заплатили свои деньги.

Офис находился на втором этаже здания, примыкаю־ щего к книжному магазину, где я работал. На двери было написано: «ДИАГНОСТ-ЭКСТРАСЕНС ЭДГАР КЕЙСИ». В конце небольшого холла находилась дверь с надписью «СТУДИЯ КЕЙСИ». По соглашению с доктором Кечумом и мистером Ноем они должны были обеспечить место и оборудование для студии и обставить офис хорошей офисной мебелью. Что они сделали.

Войдя в офис диагноста-экстрасенса, вы оказывались в небольшой прихожей размером приблизительно 2 на 3 метра с хорошим ковром; там стоял стол и несколько стульев. Оттуда перемещались в главный кабинет площадью около 5,5 на б метров, обставленный довольно изысканной мебелью,—два очень больших мягких кресла-качалки, два обычных мягких кресла, в центре кабинета находился большой стол, за которым работал мой отец. Также там стояла пишущая машинка на особом столике. Из основной комнаты можно было пройти в комнату для чтений. Там стоял высокий специальным образом сделанный мягкий стол, на который я ложился, чтобы выполнить чтения, а также имелся стол и стул для стенографистки, но для проводника стула не было предусмотрено. Он должен был стоять, поскольку стол был слишком высок для того, чтобы он мог сесть возле него.

Я никогда не был в состоянии проводить больше двух, от силы трех чтений в день; следовательно, я не мог выполнять большой объем работы, поэтому в следующие не

сколько месяцев нам пришлось очень напряженно трудиться. Мы выполнили несколько местных заказов и работали с рядом удаленных случаев, когда чтение приходилось делать на значительном расстоянии¹.

Один случай был описан в газетах, это было чтение для мисс Пул.

► Это экстрасенсорное чтение, выполненное Эдгаром Кейси в Хопкинсвилле, штат Кентукки, в первый день декабря 1910 года. Присутствовали: Эдгар Кейси, Л. Б. Кейси, проводник-Л.П. Пул, стенографистка.

Э. К: Мистер Бем-да, он здесь. Почти совсем истощен.

Начнем с головы. Очень слабое капиллярное кровообращение по всему телу, особенно в области головы, лицевых мускулов, мозга, головы в целом. Знаете, капиллярное кровообращение очень слабое, ^,поскольку вся система кровообращения довольно слабая, это отражается на голоее. Переходим к позвоночнику-неподатливый в дорсальном, поясничном, шейном отделах, видны изменения на уровне восьмого спинного позвонка, второго поясничного и всего шейного отдела позвоночника. Желудок весь перекручен, печень увеличена, много нечистой крови. Кровообращение в позвоночном столбе и в конечностях ослаблено. Нервная система очень хорошая, знаете, она может обеспечить нормольное кровообращение. Довольно хорошие нервы, довольно сильная воля. Плохое состояние тела в целом вызвано истощением всего организма, что является, по-видимому, следствием недостаточного питания, плохими поставками питательных веществ для всего организма из желудка. Желудок не справляется с поставками необходимых организму питательных веществ-строительного материала для формирования костей, мускулов, нервов, крови, мозга, для каждого элемента организма. То, что извлекается в процессе пищеварения, остается в самом желудке. Здесь мы видим, что получаемых питательных веществ недостаточно, чтобы поддерживать весь организм в норме. Необходимо больше кальция, железа.

¹1 ^ечум вспоминал, что местное медицинское общество угрожало подвер־ гнуть его остракизму за то, что он «связался с ненормальным Кейси, который всего лишь ловкий обманщик». Однако когда он предложил им предоставить Эдгару возможность поставить диагноз в случаях, приведших их в тупик, они пошли на попятную.

Ослабление организма, которое мы наблюдаем, является следствием такого состояния желудка. Желудок разрушается, и постепенно организм приходит в упадок. Таким образом, мы находим, что вся система организма зависела от того, что поступает в желудок. Если вы не кладете в желудок достаточно для того, чтобы поддерживать жизнь, то организм теряет силы. Хотя он был в состоянии взять эти необходимые элементы. Его проблемы не в голове, а в желудке, желудок изношен, именно этот орган следует обновить, ведь вы не можете вложить в него новый. Чтобы восстановить его, сначала следует пройти очистку водой. Вымойте желудок начисто, заполните организм водой-чистой водой,-и следует придерживаться легкой пищи (отказ от мяса, хлеб, злаки и овощи), пока организм не будет полностью очищен и не получит достаточного количества железа и кальция. Вы увидите реакцию всего организма, от крови до легких, капиллярное кровообращение также улучшится. Будут необходимы дигиталис и стрихнин. Желудок сильно изношен, и следует принимать эти препараты в достаточно больших дозах, чтобы он полностью очистился.

Несколько месяцев спустя Бем получил другое чтение. Прежде чем мы его выполнили, в кабинет вошел джентльмен, работающий в прессе. Он сообщил мне, что его зовут Розуэлл Фелд, он из «Чикаго Экзаминер» и хотел бы получить интервью. Это был первый случай, ко гда у меня брали интервью репортеры из крупных чикагских газет.

Глава 13

Дата добавления: 2015-09-07