Безумный водоворот

Насколько отличался Луисвилль от всего того, что было известно бедному деревенскому мальчику, который и на поезде־то раньше никогда не ездил! Я никогда не был в большом городе, не видел трамваи или автобусы, и так много людей—люди повсюду! Для меня это был безумный водоворот.

К счастью, один из моих друзей дал мне рекомендательное письмо к одной леди, которая владела меблированными комнатами. Он надеялся, что я смогу снять там комнату. Я нашел обаятельную даму в красивом доме, где жили вполне приличные люди. Для меня было вновинку платить за комнату и питание. В день было два приема пищи, что для меня было непривычно, и это стоило пять долларов в неделю, которые необходимо было заплатить авансом. Я еще не знал, сколько мне будут платить, но после того как мне показали комнату на третьем этаже, я неохотно заплатил пять долларов, поставил там свой немудреный багаж и решил поискать место, где, как я надеялся, мне предстоит работать. Это была суббота, а летом фирмы закрывались в полдень. Наконец я нашел нужное мне место и предоставил телеграмму, в которой мне предлагалась работа. Мне сказали, чтобы я вернулся сюда в понедельник в 7:30 утра.

Я задумался, что мне делать в оставшуюся часть дня и вечером, а также в воскресенье. Вернувшись в свою маленькую комнатку, я распаковал свое скудное имущество и, утомленный из-за того, что почти не спал в поезде, рухнул на постель и проспал до тех пор, пока меня не позвали к ужину.

Деревенский парень, каким я был, не привык к обеду вечером, но меня представили многим людям, собравшимся за столом. После обеда управляющий пансионом взял меня под свою опеку. Я был рад узнать, что он жил в Хопкинсвилле, работает здесь всего несколько лет и знает практически каждого в графстве, включая всю мою семью. Он расспрашивал меня о каждом, кого знал, и заставил меня почувствовать, что у меня здесь есть, по крайней мере, один друг. Он рассказал мне, как добираться до магазина и обратно, а также о том, как здесь следует себя вести. Он как мог облегчал мне жизнь, ведь я чувствовал себя таким одиноким!

В воскресенье утром я пошел в воскресную школу при Первой христианской церкви. Здесь все было по-другому. Сюда пришли сотни людей, тогда как в небольшой церкви у нас дома я знал каждого. Я познакомился со священником и поговорил с ним о занятиях. Он показался мне очень милым человеком. Когда я рассказал ему, откуда я приехал, он сказал, что

был там пастором. Он расспрашивал меня о многих людях, которых я очень хорошо знал, и пригласил меня посещать его класс воскресной школы, который состоял из двух молодых людей и десяти девушек. Я ׳также реорганизовал работу общества Christian Endeavour в этой городской церкви и стал президентом «Радостного общества помощников». Наша работа состояла в том, что мы раз в неделю посещали городскую тюрьму и городскую больницу с проповедями.

8 пансионе, где я жил, можно было увидеть самых разных людей, сильно отличавшихся от всех тех. кого я когда-либо знал, -там были студент-медик, один-два государственных служащих, художники, музыканты, писатель-это совершенно новый для меня стиль общения, новая речь, необычные интересы. Для них я был загадкой.

Когда я пришел на фирму в понедельник, глава компании послал за мной. Я никогда не забуду нашу первую беседу с управляющим, мистером Грисуолдом. Он спросил: «Почему вы приехали сюда? У вас дома возникли какие-то неприятности?» Я искренне ответил ему, что моей целью был о увидеть мир, познакомиться с многими из моих собратьев и, если получится, получить более хорошую работу.

Я не спросил его, какое вознаграждение я мог бы ожидать за свою работу на этой фирме. «Никто никогда не приезжал сюда наниматься на работу сюда с такими рекомендациями, как у вас,—сказал мистер Грисуолд,—Но вам придется доказать, что мы не ошиблись, и мы сможем платить вам только пять долларов в неделю».

«Но я должен заплатить точно такую же сумму за комнату и питание!—сказал я ему.—Что же тогда мне останется платить за проезд или прачечную?»

«Переезжайте в более дешевое место»,—ответил мне мистер Грисуолд.

«Я не могу сделать этого,—сказал я ему.—Даже с теми, кто знает мою семью, жить достаточно трудно. Я уверен, что 60 ־ лее дешевое место не будет хорошим пристанищем для меня».

«Хорошо, мы посмотрим, что можно для вас сделать, но пять долларов—это все, что мы можем предложить вам для начала».

Так я начал работать. В выходные, когда я получил зарплату и принес ее, чтобы заплатить домовладелице, она сказала: «Теперь только три пятьдесят. Магазин, где вы работаете, оплатит остальное».

Конечно, я писал Гертруде каждый день, проводя большую часть вечера за этим занятием. В течение первых нескольких недель меня редко можно было вытащить из моей комнаты. Я думал о том, какими способами увеличить свой доход, и если я намеревался остаться работать в книжной компании, мне следовало поискать такие возможности. Однажды я вошел в магазин, где делали рамы для картин, в то время, когда служащие были заняты выполнением большого заказа. Я показал им несколько приемов, которым я научился, когда работал дома, и несколько дней спустя мне дали работу, которой я мог заниматься вечерами. Довольно часто я мог за вечер заработать столько же, сколько в книжном магазине за неделю. Кроме того, один из молодых постояльцев пансиона был главным клерком на одной из железнодорожных станций. Он сказал мне, что, если я захочу, он мог бы помочь мне. Это тоже не было регулярной работой, но помогало в течение нескольких месяцев. К тому же этого было достаточно, чтобы получить железнодорожный билет, и я смог поехать домой на Рождество, что было для меня очень важно.

Мое знание каталога книжной фирмы показалось очень странным многим из тех, кто работал в разных отделах магазина, и скоро каждый из них начал спрашивать меня относительно списков товаров, которые следовало доставить компании или особым клиентам. Теперь еженедельный конверт с зарплатой содержал семь с половиной долларов, и мне никогда не приходилось самому просить о повышении.

Однажды в магазин пришла дама, и меня послали в зал, где были выставлены образцы, чтобы обслужить ее. Это была очень приятная женщина, и она заказала, как мне кажется, если не смотреть на цену, лучшие товары, какие только были в компании,—урны и самые лучшие туалетные принадлежности. Заказ составил несколько сотен долларов. Она сказала: «Отправьте их и запишите на мой счет». Она вручила мне свою карточку—ее звали Маргарет—и спросила, как меня зовут.

Когда я передал заказ служащему из кредитного отдела, он сказал: «Ты произвел хорошее впечатление на самую богатую девушку в этом городе. Что-то 6удет. парень!»

На следующий день босс вызвал меня в свой кабинет.

«Эдди,—сказал он,—ты очень отличаешься от других сотрудников. Тебе удалось заинтересовать нашими товарами человека, которого мы пытались привлечь в течение нескольких лет. Молодая особа, на которую вы явно сумели произвести хорошее впечатление, хочет встретиться с вами, так что мы с вами сегодня вечером приглашены на ужин в дом ее отца. Нас доставят на ее экипаже. Сначала они зайдут за мной, а я уже заберу вас. Какой у вас адрес?»

«929 Бис,—сказал я.—Очень хорошо, но у меня нет ничего из одежды, чтобы пойти в гости в такой дом, как у нее. Как мог человек с зарплатой семь пятьдесят в неделю, парень с фермы, иметь одежду, подходящую для такого места? У меня единственные ботинки, которые на мне, и мой выходной костюм, который мало чем отличается от того, который я ношу каждый день».

«Ладно, Эдди,—сказал мистер Грисуолд,—я сам пойду с вами и куплю все, что вам будет необходимо для этого визита,—ни вы, ни я не можем позволить себе отклонить это приглашение. Совершенно ясно, что меня пригласили приехать вместе с вами, а я много лет добивался возможности поговорить с этим человеком, но у меня это никак не получалось. А теперь вы—мальчик с фермы, как вы себя называете, меньше чем через три месяца сумели добиться этого. Это не будет вычтено из вашей зарплаты, которая с этой недели поднимается до десяти долларов».

Таким образом я получил новую одежду, и тем же вечером мы отправились в гости. Это был великолепный дом со множеством слуг. Все это было очень новым для меня. Обстановка была столь роскошной, что у меня буквально голова пошла кругом. Когда мы вошли в дом, нас проводили через длинную гостиную в маленькую, в которой находились хозяева дома. Мне было довольно трудно поверить в реальность происходящего, я никак не мог собраться с

мыслями, и порой даже мне казалось, что я сплю и просто вижу сон.

Затем нас представили. Я мало что знал о том, как еледует вести светскую беседу. К счастью скоро объявили ужин. Я все же никак не мог понять, как следует вести себя, но доброе отношение Маргарет помогло мне почувствовать себя немного лучше во время ужина. Меня спросили о том, из какой части штата Кентукки я приехал. Когда я ответил, ее отец заметил, что там выращиваются различные сорта табака. Эта тема была мне знакома и стала хорошей точкой соприкосновения, ведь в детстве и молодости я провел много времени на табачном поле и знал, как подготавливают табак для продажи на рынке. Я рассказал, что табак—главное занятие работников на ферме и от его продажи фермеры получают основной доход.

После обеда мы с Маргарет некоторое время провели вместе, в то время как ее отец и мистер Грисуолд говорили о делах. Она расспрашивала меня о моих интересах, о том, как я провожу время, когда не работаю, о моих приятелях. Я рассказал ей о моей работе в воскресной школе и о том, что общаюсь почти исключительно с учениками из этой школы. Mapraрет была знакома с некоторыми из них и через несколько не дель сама стала ходить в класс. C этого началась моя необычная крепкая дружба с Маргарет. Я довольно быстро продвигался по служебной лестнице в фирме по продаже писчей бумаги.

Приблизительно в то же время наш класс воскресной школы начал работать в тюрьме и больнице. При посещении тюрьмы произошел весьма интересный случай. Среди заключенных находился один молодой человек, который был арестован вместе с отцом за то, что делал самодельные крепкие спиртные напитки. Ему было 17 лет, и он искренне не понимал, что делает что-то неправильное. Парень очень заинтересовался тем, что говорили ученики из нашей воскресной школы, но он не умел читать, даже букв не знал. Парень спросил, не мог бы кто-нибудь из нас научить его читать. Я, Маргарет и одна молодая особа, которая стала впоследствии знаменитой писательницей, взяли на себя эту задачу, рассказывая при этом историю Иисуса. Однажды наш священник согласился пойти вместе с

нами к этому пареньку. Когда мы подошли к камере, то услышали, как он раз за разом повторяет: «А־Б־В־...» и так далее, весь алфавит, несколько раз подряд. Когда мы подошли к двери, то увидели, что он стоит на коленях перед кроватью.

Священник спросил его: «Что ты делаешь, Джим?» Он ответил: «Если Иисус таков, как вы говорите. Он соединит эти буквы вместе, чтобы произнести именно то, о чем я хочу молиться, потому что не знаю, о чем сейчас просить». Когда тот вышел, мы начали заниматься, а впоследствии этот человек стал отличным свя!ценником в горах штата Кентукки.

Я не сомневаюсь, что в восточном Кентукки его работа ценилась очень высоко. Многие люди слышали об этом человеке и о той работе, которую он проделал.

Другие квартиранты в пансионе, где я жил, проявляли ко мне интерес. Клерк с железной дороги относился ко мне с особенной симпатией, он даже время от времени брал меня в свои поездки по выходным. Это позволило мне ознакомиться с поездами и их преимуществами. Студент-медик также приглашал меня на свои занятия, где в присутствии группы студентов проводились хирургические операции или различные медицинские исследования. Я побывал на множестве подобных занятий. Художница пригласила меня на свою выставку, и однажды я даже должен был выйти вперед, чтобы получить наградную ленту для этой молодой особы. Чтобы отпраздновать это событие, она взяла меня с собой, и я впервые побывал на спектакле «Расцвет рыцарства» с Джулией Марлоу и И.Х. Сотерном. В другой раз управляющий взял меня с собой на политический митинг, после которого мы пошли на призовой боксерский поединок—в тот вечер дрался молодой Корбетт,—а затем на встречу Армии спасения.

Первый раз я подвергся гипнозу в магазине при очень необычных обстоятельствах. Однажды гипнотизер Герман Beликий вошел днем в наш магазин, чтобы купить колоду карт. Так получилось, что обслуживать его, не зная, кто это ׳такой, выпало мне. Когда он пошел заплатить за карты, оказалось, что он взял деньги из моего кармана. Затем он сказал, что карты такие дешевые, что он решил взять еще дюжину колод. На

сей раз всем привиделось, что он взял деньги у кассира изо рта. Потом он спросил мое имя и сказал: «Я думаю, что вы хороший объект для гипноза. C позволения менеджера, я хотел бы проверить это». Поскольку это происходило почти в момент закрытия магазина, ему разрешили это сделать. Он повернул меня спиной к себе и сказал: «Спать—спать—спать».

А затем я ощутил, что лежу на одном из столов.

Позже я рассказал ему о том, что произошло с Хартом Королем Смеха в театре в Хопкинсвилле приблизительно за год до этого. Я помогал ему во время его представлений, однако он попросил, чтобы я оставил сцену, потому что меня бы־ ло слишком трудно загипнотизировать.

Прежде чем уехать, мистер Герман дал мне и нескольким другим сотрудникам фирмы билеты на его шоу. Я прошел к нему за кулисы и разговаривал с ним в его раздевалке.

В магазине произошли некоторые изменения, вследствие чего ко мне стали относиться с некоторой враждебностью—меня обвиняли в том, что я—любимчик босса. В этот момент пригодилось мое знание каталога, поскольку я мог помочь ответственным сотрудникам подготовить новый каталог, который ежегодно пересматривался, чтобы разъездные продавцы нашей фирмы могли быть в курсе текущих цен и списка товаров. Это несколько успокоило других сотрудников, но каждый раз, когда Маргарет и ее отец приезжали в магазин, они принимались дразнить меня. Тем не менее благодаря знакомству отца Маргарет с боссом в фирму поступил капитал, необходимый для расширения основного бизнеса. После этого сказать уже было нечего.

На Новый год я отправился домой на несколько дней, взяв билет, который получил благодаря внеурочной работе в офисе железной дороги. Маргарет послала членам моей семьи несколько замечательных подарков. Я был счастлив снова увидеть Гертруду. Однако я не знал, как договориться о свадьбе,—никто из ее семьи не хотел, чтобы она переехала жить в Луисвилль. Главной моей заботой было добиться достаточного дохода. Я знал, что в начале нового года у меня будет свой кабинет и мне повысят жалование, но все же

этого было недостаточно для того, чтобы содержать двух человек. Кроме того, мне нужны были свободные деньги, потому что я проводил много времени с молодыми людьми, с которыми мне удалось здесь познакомиться, и я думал, как бы мне повысить доходы,—ведь круг моих друзей здесь быстро расширялся. Кое-кто в магазине заключил, что мы с Маргарет поженились, потому что казалось, что после нашего знакомства ее семья вложила в фирму значительную сумму денег. Однако меня подобные идеи совсем не устраивали, потому что они шли вразрез с моей верностью Гертруде. Похоже, обстоятельства складывались так, что я мало что мог здесь изменить, мне оставалось только уйти.

Когда я возвратился в Луисвилль после отпуска, отец приехал со мной, чтобы договориться о работе,—он стал окружным представителем Братской страховой компании. Мне также предлагали работу в этой компании. Обдумав это предложение, я почувствовал, что должен покинуть Луисвилль и присоединиться к отцу, занявшись страховым бизнесом.

За последнюю неделю работы в магазине в январе 1900 года мне заплатили сорок долларов. Я знаю, что многие сотрудники проработали там чуть ли не четверть века, но так и не добились подобной зарплаты. В тот же вечер я сел на поезд, который умчал меня в Хопкинсвилль.

Глава 9

Дата добавления: 2015-09-07