Образование в османский период.

После падения Константинополя в 1453 году турки захватили Афинское герцогство (1456 год), взяли Фивы, остров Лесбос и Морею (1460 год), кроме некоторых недоступных горных мест Лаконии и немногих приморских пунктов. Последние, так же как и острова Архипелага и Ионического моря, принадлежали Венецианской республике, имевшей притязания на всю Грецию.

Борьба Турции с Венецией продолжалась два с половиной века. В 1470 году турки захватили о. Негропонт (Эвбею) и вернули Морею, отнятую было венецианцами. Баязет II по мирному договору 1503 года получил города Лепанто, Наварин, Модон, Корон и некоторые другие. В 1540 году была завоевана Навплия.

Мир 1573 года оставил венецианцам лишь несколько крепостей на албанском берегу, Кандию и Ионийские острова. Кандия была взята турками в 1666 году.

Следующая война (1687—1699) была удачнее для венецианцев: они успели завладеть Мореей, но скоро, в 1715 году потеряли её вновь; потеря была закреплена Пассаровицким миром 1718 года.

Обращенная в турецкую провинцию Греция была разделена на пашалыки. Несмотря на грубый произвол администрации, угнетение греков было не столь велико, как это можно было бы предполагать, особенно в первое время. Направленное главным образом к вымогательству возможно большего количества податей, оно не коснулось ни церкви, ни местного самоуправления — и эти два института спасли греческую национальность от гибели.

В Константинополе только 8 церквей были обращены в мечети; остальные остались за христианами. Султан Магомет II назначил греческим патриархом Геннадия и предоставил духовенству свободу от личных податей. Фактически положение христиан в турецких провинциях было несравненно лучше, чем положение протестантов в католических странах или шиитов в той же Турции. Самостоятельно управлявшаяся греческая церковь сохраняла юрисдикцию над православными и служила центром, связующим греческих подданных Порты. Общины управлялись выборными димогеронтами, которые, в свою очередь, выбирали начальников епархий, коджабашей. Права общин были так широки, что даже подати, налагаемые на Морею, определялись на съезде димогеронтов в Триполице, конечно — при сильном участии правительства, а раскладка их по димархиям уже совершенно зависела от местных, то есть выборных, властей. Местами, именно, на севере (в Эпире, Фессалии и Македонии), они сохранили даже свою полицию, арматолов, сначала имевшую целью борьбу с клефтами, а потом вместе с ними немало содействовавшую освобождению Греции.

Точно так же греки сохранили свои школы, руководимые духовенством; благодаря этому они во все время турецкого господства выделялись своим образованием из ряда других турецких подданных; многие из них, преимущественно фанариоты, достигали высоких ступеней на государственной службе. Несмотря на эти вольности, а отчасти, может быть, и благодаря им, ненависть греков к победителям всегда была сильна. Этому содействовало презрение, которое турки выказывали к «райам» (стаду) и которое выразилось, между прочим, в обязательных для греков форме и цвете платьев и домов. Ещё важнее был политический и экономический гнет, достаточно тяжелый, чтобы вызывать протест, но недостаточно систематический, чтобы раздавить национальность и уничтожить стремление к свободе. Центральное правительство не преследовало злоупотреблений местных властей; даже льготы духовенству были парализованы системою бакшишей (взяток), разъедавшей турецкий государственный организм; местом патриарха скоро стали торговать, как всяким другим; свобода богослужения тоже вызывала бесконечные вымогательства и нарушалась по капризу любого паши. Необеспеченность собственности повела к упадку земледелия и распространила среди греков занятие торговлей; этому способствовали полная свобода торговли и отсутствие (в первые века после падения Константинополя) таможен.

Мало-помалу торговля в Турции сосредоточилась почти исключительно в руках греков, из которых на протяжении XVIII века очень многие составили себе крупные состояния. К моменту восстания торговый флот греков доходил до 600 судов. Тем сильнее стало стремление к иному режиму, обеспечивающему права личности и собственности.

Косма Этолийский (1714-1779). родился в семье ткачей. Путешествовал по Греции. Разработал маршрут миссий (Греция, Сербия, Болгария, Малая Азия, острова). Сначала не имел успеха, потом тысячи людей стекались на его лекции.

- основал более 1000 учебных заведений, в основном школы, он их спонсировал

- сохранение языка.

Главной основой его проповедования было православие. Косма призывал православных к созданию греческих школ, но школа рассматривалась Космой как предпосылка, необходимая для продвижения православия. Термин нация (греч. έθνος — этнос), отсутствовал в его проповедях. Вместо него присутствовал более употребляемый церковью термин род (греч. «γένος» — генос). Для Космы образование было инструментом приобщения к православию [3].

Обращаясь не только к грекам, но и к носителям албанского и аромунского языков, в своих проповедях он поощрял родителей учить детей греческому языку, который был «языком церкви». Взяв на себя апостольскую миссию, Косма, в отличие от своего учителя П. Паламаса, не следовал архаическим канонам греческого языка, а обращался к православным на доступном для них разговорном языке той эпохи. В течение 16 лет, пройдя через Фракию, Македонию, Фессалию, Среднюю Грецию, острова Эгейского архипелага и подконтрольные венецианцам Ионические острова, и сконцентрировав к концу деятельности свои усилия на Эпире и Албании, он создал более 100 школ. В конце своей жизни Косма писал своему брату, что создал «только 10 гимназий, преподававших древний диалект и науки, но 200 начальных, для чтения, школ»[

Евгений Вулгарис (11 июня 1716, Корфу—10 июня 1806, Петербург) — новогреческий философ, математик, богослов, педагог и переводчик-полиглот болгарского происхождения. Учился в Арте и Янине у Мефодия Антракита, познакомившего его с натурфилософией Гравезанда, с 1737 в Падуе. Вернувшись на родину, преподавал философию, филологию, математику в Янине и в Козани (1742—50), в новооткрытой Афонской школе в фессалониках, которой руководил в 1758—61, в константинопольской Патриаршей школе. Вытесненный из Греции интригами, с 1763 по 1771 вел ученую, издательскую,

переводческую деятельность в Лейпциге и при дворе Фридриха II. Представленный Федором Орловым Екатерине II как переводчик “Наказа” на греческий язык, принял в 1771 русское подданство, был назначен книгохранителем при императорском дворце. С 1 октября 1776 — архиепископ Славянский и Херсонский.

Автор десятков компиляций, переложений, переводов с разных языков на греческий по большинству отраслей знания. Главное философское сочинение — “Логика, собранная из древних и новых сочинителей” (Λογική, 1766), изложение философских систем от Зенона, других досократиков и древнегреческих классических философов до Декарта, Лейбница, Вольфа, Вольтера. Новоевропейские системы эклектически переплетаются с античными. Вулгарис проповедует средний путь между скептицизмом и догматизмом в опоре на “внутренний логос”, делающий возможным критическое обоснование и разграничение познаний. Своим просветительством Вулгарис способствовал “нравственному возрождению греческого мира” (А. Кораис) и распространению философско-научных знаний в Греции и Балканских странах (через греческие школы Болгарии, Румынии, Сербии).

Дата добавления: 2015-09-07