О причинах распада социалистического содружества

Согласно нашей официальной формуле, головным отрядом МКД называлось «социалистическое содружество во главе с Советским Союзом». Распад Организации Варшавского Договора стал первым потрясением для международного коммунизма. И у нас, и за границей стали раздаваться голоса: Горбачев «сдал социалистические страны».

Уместно спросить: кому принадлежат «отданные» страны? Ответ ясен: Польша — полякам, Чехия и Словакия — чехам и словакам, Венгрия — венграм, Болгария — болгарам...

Что значит «отдать» целые страны и чуть ли не половину Европейского континента? Само обвинение такого рода с головой выдает тех, кто его выдвигает. Это — приверженцы имперской идеологии, права сильного распоряжаться чужими странами как своей собственностью, играть судьбами народов. Так что вопросы эти небезобидны. В них отражается политическое мышление уходящей эпохи. Цепляться за него, руководствоваться им в наше время, будь то в «восточном» или «западном» варианте, убийственно для человечества.

В конечном счете за всем этим скрывается тоска по старым порядкам — «простым и понятным» стереотипам.

О чем же должна идти речь, если не покидать почву реальности, делать значимые выводы из уроков истории?

Становление социалистических режимов в Восточной Европе неразрывно связано с итогами Второй мировой войны. Оно явилось результатом двух главных факторов. С одной стороны, доминированием здесь Советского Союза с его вооруженной мощью. С другой — подъемом национально-освободительных и антифашистских демократических движений.

Авторитет СССР был высок. Общественно-политическое развитие восточноевропейских стран в этих условиях оказалось подчиненным концепции перехода от капитализма к социализму и неизбежности его глобальной победы. В них стала насаждаться сталинская модель социализма, хотя и несколько модифицированная.

При всех очевидных ее минусах командно-административная система позволяла сосредотачивать силы и средства на достижении приоритетных целей. Свою роль сыграла помощь Советского Союза, поставки дешевых энергетических ресурсов. Но это преимущество обесценивалось тем, что эти страны привязывались к советскому рынку и технике, отсекались от мировых хозяйственных связей. И они начали отставать. А попытки вырваться из «дружеских объятий» сверхдержавы пресекались неукоснительно. Так было в ГДР (1953 г.), Венгрии (1956 г.), Чехословакии (1968 г.).

Взяв курс на обновление и демократизацию у себя в стране, мы обязаны были распространить его и на отношения с социалистическими странами. Признать не только на словах, но и на деле их право на самоопределение, на свободу выбора пути развития. Перестать использовать союзнические связи, чтобы навязывать свой образ мыслей, свою модель, свою политику.

Как только были сняты рычаги внешнего воздействия, в странах Восточной Европы активизировались национальные демократические силы. Характер их деятельности определялся прежде всего остротой накопившихся национальных проблем, конкретными особенностями отношений с Советским Союзом, воздействием Запада. Так называемая «дифференцированная политика» государств НАТО была рассчитана на ослабление связей восточноевропейских стран с СССР. Западные пропагандистские центры подогревали антисоветские и даже антирусские настроения.

Но надо признать: не в империалистических происках главная причина бурных перемен у наших соседей. За ними стояло неистребимое стремление каждого народа к свободе. Желание избавиться от иностранных военных баз и войск на своей территории. Не зависеть от произвола «старшего брата», от характера и склонностей очередного хозяина Кремля.

Мы видели, как поднимались требования ухода американцев, когда их присутствие становилось чрезмерным, бесцеремонное поведение оскорбляло чувство национального достоинства в азиатских и латиноамериканских странах. Хорошо знали, чем кончилось американское вмешательство во Вьетнаме и во что вылилось наше вмешательство в Афганистане. Медлить дальше было нельзя, хотя и пришлось преодолевать сопротивление консерваторов — военных и штатских. Демонтаж неосталинистской модели общества в странах Восточной Европы в конце 1989 года сделал решение этих проблем неизбежным и неотложным.

В начале 1990 года советское руководство выступило с Заявлением о постепенной перестройке устаревшей модели европейского баланса сил, которая сложилась в годы «холодной войны» и основывалась прежде всего на военном противостоянии. Мы выразили готовность по договоренности с союзными странами вывести или сократить советские войска, дислоцированные вне национальной территории. Было заявлено о возвращении домой в возможно короткие сроки советских солдат и офицеров из Чехословакии и Венгрии. Несколько позднее принято решение о выводе советских войск из Германии.

Главное — мы сделали огромное доброе дело, дали возможность каждому народу без какого-либо давления определить свою судьбу. Конечно, не так просто сделать этот выбор — у одних процесс идет легче, у других острее, тяжелее.

В научной дискуссии я, видимо, могу признать, что где-то мы могли поступить рациональнее, в чем-то ошибались. Как показало дальнейшее развитие событий, непродуманным оказался единовременный переход в торговых отношениях с восточноевропейскими странами на расчеты в свободно конвертируемой валюте. Ни нам, ни им это валюты не прибавило, зато привело к дезорганизации экономических связей. Были и другие неадекватные действия.

Разумеется, то, что произошло в Восточной Европе в начале 90-х годов, во многом расходится с моими представлениями об оптимальном варианте процесса демократизации. Позитивные перемены сопровождаются болезненными срывами. Там, как и у нас, за шагом вперед то и дело следует отступление. Но в целом соседям удается, как мне кажется, с меньшими потерями одолеть переход к новому устройству жизни.

Социально-политические реформы в России, СНГ, Восточной Европе далеки от завершенности. Путь впереди еще долгий и трудный. И самое важное, конечно, пройти его без крови. Так развивались события в Польше и Венгрии. Хотя в Чехословакии и Болгарии не обошлось без сведения политических счетов, охоты за ведьмами, все же достало культуры и здравомыслия не довести до драки. В Румынии режим Чаушеску сделал неизбежным народное восстание. Но самая трагическая судьба постигла Югославию.

События в Восточной Европе приняли во многом непредсказуемый характер, потому что было упущено слишком много времени — буквально десятилетия! — для более плавных общественных процессов. Сказался главный порок автократической модели — неспособность к обновлению, самосовершенствованию.

Нередко приходится слышать, что, «отдав соцстраны», мы потеряли союзников, ослабили свою обороноспособность. И это неверно. Прежде всего потому, что практически все бывшие союзники Советского Союза заинтересованы в сохранении дружественных отношений и сотрудничества с Россией, Украиной, Белоруссией, другими государствами бывшего СССР. Просто России нужно полнее реализовать эти возможности в своей восточноевропейской политике, что до сих пор, к сожалению, не делалось. А вот если послушать «ястребов» и попытаться заново привязать бывших союзников к своей «колеснице», то тем самым и будет нанесен ущерб нашей безопасности на коллективной основе, в рамках общеевропейских структур.

Одним словом, потери мнимые, а приобретения ощутимые. И превыше всего — осознание того, что Россия никого не угнетает и не держит насильно в друзьях и союзниках. У нас часто цитировали фразу Маркса: «Не может быть свободен народ, угнетающий другие народы». Отпустив «на волю» всех, кто значился в «советском лагере», мы, можно сказать, точно последовали этой максиме. Свобода их и наша собственная — вот главный довод в защиту проводившейся мною политики.

Дата добавления: 2015-09-05