Раненый Целитель

Если бы нам нужно было переделать отрицательное предложение из Послания Евреям 4:15 в утвердитель­ное, то оно читалось бы так: «Ибо мы имеем такого пер­восвященника, который сострадает нам в немощах на­ших». В Ветхом Завете слово «немощь» употребляется мри описании приносимых священниками жертв. Немощь — это преимущественно физический недоста­ток, пятно, дефект, изъян у человека или животного. Даже если человек происходил из рода священника Аарона, но имел какой-то физический недостаток, он не мог выполнять функции священника. Его недоста­ток не позволял ему «приступать, чтобы приносить хлеб Богу своему» (см. Левит 21:16-24). Так и жертвенные животные должны были быть «без порока». Множество указаний в книге Левит не оставляют сомнения в том, что животное с недостатком не могло быть принесено Богу. Как жертва, так и совершающий жертвоприноше­ние, должны быть лишены недостатков.

Однако в Новом Завете мы сталкиваемся с фигу­ральным значением слова «немощь». Это метафора, фигура речи. Здесь это слово часто встречается как от­рицательная форма греческого слова «стенос», что значит «сила». Если к слову присоединить приставку «а», то оно получит отрицательный смысл: «теист» — тот, кто верит в Бога; добавьте «а», и получится «ате­ист» — тот, кто в Бога не верит. Если вы поставите «а» перед словом «стенос» — «сила», то получите слово «астения», имеющее то же значение, что и «немощь» — «отсутствие силы, нехватка силы, слабость, хилость, дряхлость».

Едва ли это слово употребляется на страницах Нового Завета в чисто физическом смысле. Оно ско­рее характеризует душевную, нравственную или эмо­циональную слабость, недостаток силы. Немощи сами по себе не являются грехами, но они существенно подтачивают нашу стойкость перед лицом искуше­ний. По Новому Завету немощи — это качества чело­веческого естества, которые предрасполагают или склоняют нас ко греху.

Послание к Евреям больше, чем любая другая кни­га Нового Завета, напоминает книгу Левит. Оно гово­рит нам, что описанная в Левите система жертвопри­ношений нашла свое завершение в лице Иисуса Христа — нашего Первосвященника. Ветхозаветный священник имел недостатки, так как являлся обыч­ным человеком. Следовательно, совершая жертвопри­ношения за своих прихожан, он приносил жертву и за себя, чтобы покрыть свое несовершенство. Однако, имея собственные недостатки, он был способен по­нять недостатки других людей и относиться к ним мягче. Как священник, он мог проявить большее по­нимание, поскольку и сам не был лишен внутренних недостатков, толкающих нас к искушению и греху.

Автор Послания к Евреям рисует такую же картину применительно к нашему великому Первосвящен­нику и Посреднику — Господу Иисусу Христу. Так как Он никогда не грешил и не поддавался искушениям в отличие от ветхозаветного священника, Ему не нужно было приносить жертву за Себя. Но и Он, как и мы, подвергался постоянным испытаниям и поэтому по­нимает, каково ощущать себя немощным.

Если бы Он осознавал лишь факт наличия у нас не­достатков, уже это было бы хорошо. Но дело обстоит куда лучше. Он чувствует наши недостатки — не про­сто увечья, слабости, эмоциональные расстройства и внутренние конфликты, но и порождаемую ими боль. Он ощущает разочарование, тревогу, депрессию, обиду, забвение, одиночество, изоляцию, отверженность. Тот, Кому наши недостатки причинили страшные страда­ния, переживает всю гамму чувств, вызванных к жизни нашими слабостями и нашей ущербностью.

А где доказательство того, что Иисус понимает наши чувства, когда мы немощны? «Во дни плоти Своей», когда Иисус был человеком, Он «принес молитвы и мо­ления» (Евреям 5:7). Он сделал это красиво, спокойно и тихо? О нет! Он «с сильным воплем и со слезами принес молитвы и моления могущему спасти Его от смерти, и услышан был за Свое благоговение; хотя Он и Сын, од­нако страданиями навык послушанию» (Евреям 5:7-8).

Речь идет о Гефсимании, о страстях и страдании, о кресте нашего Господа. Библия как бы говорит: «Он пережил все. Он знает, что значит плакать и молиться Богу с громкими рыданиями. Он боролся с чувствами, которые буквально разрывали Его на части. Он про­шел через это и может чувствовать то же, что и вы. Ему гак же больно, как и вам».

Из всех слов, характеризующих вочеловечение, ве­личайшим является имя Эммануил, что значит «с нами Бог». Бог с нами в страданиях. Прошедший через страдания Бог, знает, что мы чувствуем, и ощущает боль вместе с нами. Вот почему мы можем смело под­ходить, уверенно приближаться к Нему. Бог не скажет: «Подходите с повинной» или «Подходите со стыдом». Вам не следует говорить: со мной что-то не в порядке, потому что у меня депрессия. Я бездуховен. Мы христи­ане порой бросаем друг другу такие жестокие упреки, но они противоречат духу Писания.

Бог — не родитель-неврастеник, который отказы­вается выслушивать от своих детей дурные вести. Мы не идем к отцу, который говорит: «Т-с-с! Не смей гово­рить такие слова. Не плачь. Будешь плакать, сделаю так, что станет еще хуже».

Мы идем к Небесному Отцу, Который понимает наши чувства и предлагает разделить их с Ним. Поэто­му мы можем уверенно приблизиться к престолу бла­годати, зная, что получим милость и обретем благо­дать в час нужды. Мы можем прийти, когда нуждаемся в прощении и когда чувствуем вину за свои грехи. Мы можем прийти и тогда, когда нас терзают и мучают собственные недостатки.

Дата добавления: 2015-09-06