Читайте также: |
|
На звёздном небосклоне, частично закрытом тучами, плыла полная луна. Бутербродов стоял у костра на полянке рядом с кладбищем и перекрёстком, где он когда-то продавал гуся. Над костром висел котелок, в котором что-то булькало.
К вершинам деревьев взлетели слова, сказанные глухим, ехидным голосом:
— Надо же, купец! Я уж не надеялся!.. Чего варишь?
— Хочу предложить тебе сердце своего бывшего друга, — ответил Андрей. – Угощайся.
Порыв ветра взметнул снопы искр, осветив тёмную фигуру в плаще и сморщенное лицо. Фигура приблизилась к костру и воскликнула, обнажив жёлтые, блестящие зубы:
— Да ты что! Ну, спасибо! Уважил старика! – дедок пошевелил корявыми пальцами, облизал губы длинным раздвоенным языком.
— Имей в виду. Не бесплатно, — продолжил врач. – Ты мне должен вернуть всё, чем я владел. Я, по всем правилам, исполнил обряд на возвращение утраченного. Здесь написано, — он показал книгу, которую держал в руке. – А то знаю я тебя…
— Когда я обманывал? – обиделся старикан и вдруг шумно потянул носом воздух. – Чесноком пахнет, — он подозрительно взглянул на гинеколога, — и укропом. Ты что задумал!?
— Вернуть всё потерянное, — спокойно ответил врач, бросая книгу на землю, так, чтобы чёрт не видел обложку в газете.
— А почему от тебя чесноком с укропом несёт!? – взвизгнул дед. – Меня лечить не надо, сам могу! Где труп друга!?
Бутербродов немного опешил, но, памятуя принцип: «лучшая защита – это нападение», перешёл в атаку.
— Отвечаю по порядку, — сказал он невозмутимо. – Да, я ел сегодня на ужин чеснок. У тебя что, аллергия? Труп Халюкина вон в тех кустах – можешь посмотреть. – Врач показал на заросли возле кладбищенской ограды. – И, вообще, жри своё мясо, а не хочешь – убирайся! – Андрей повысил голос. – Смотрите, какой подозрительный!? Ты, случайно, не страдаешь паранойей?
— Ладно, не кипятись, — осадил едок. – Станешь тут с тобой… Сам виноват, — он нагнулся к котлу, пальцами вытащил из кипящего бульона кусок плоти. – Зачем слушал друзей, книгу сжигал?..
Бутербродов сжал губы и сдёрнул с головы деда капюшон, обнажив срезанную макушку. Глазам Андрея открылись мозги, обтянутые красноватой плёнкой. Он выхватил коробок и мгновенно высыпал его содержимое на них. Мозги задымились. Выхватил из кармана «строгий ошейник»,[49] найденный в палате Агафьи, и с силой опустил на стариковскую голову. Вся операция заняла не более пяти секунд.
Дед выпрямился, сбросил «строгий ошейник», толкнул врача. Тот отлетел метра на три, упал, пробормотал:
— Не понял!
Дед взревел:
— Так ты платишь за мои услуги!?
Расставив руки, сделал три шага к растерянному Бутербродову, четвёртый сделать не успел.
Из зарослей возле кладбищенской ограды выскочил Антон с дубиной в руках, и со всего маху ударил Демона по спине. Палка сломалась, старый хрыч даже не покачнулся, как будто был сделан из железа.
— Ты ещё и наврал мне! – обратился к Андрею. — Нехорошо свистеть, особенно старшим. Ну, ничего, я сам выступлю и разделочником, и поваром… А после разделаюсь с тобой.
Старец обернулся к Антону, потёр ладошки:
– Какой мерзкий очкарик!
— Слова, Андрюха, говори слова! – крикнул Халюкин.
— Чёрт, совсем из башки вылетело! – врач вскочил и выкрикнул, наставив на деда палец. – Ты, сукин сын, яви свой истинный облик!
— Ты уверен, что этого хоче?.. – Договорить пожиратель сердец не успел. Он закружился на месте, всё быстрее и быстрее. Пламя костра пригнулось. Старик слился в сплошной вихрь.
Первым из оцепенения вышел майор:
— Хватай железку, успокой эту гниду!
Андрей поднял «строгий ошейник», подбежал к вихрю, волосы встали дыбом. Гинеколог выставил руку, защищая глаза от мощного смерча.
Внезапно вихрь прекратился. Перед Бутербродовым, спиной к нему, стояла фигура без капюшона и без головы. Сантиметрах в тридцати над плащом струился дымок от волос тётки Агафьи. Как раз на том месте, где должна находиться макушка. Антон, который смотрел на Демона спереди, вытаращил глаза под очками, пробормотал:
— Ну, ни хрена себе!
Фигура повернулась, врач увидел зелёные угольки глаз и два ряда мелких, неровных зубов, висящие в воздухе.
Секунда оцепенения — и доктор снова попытался надеть железку на Демона! «Строгий ошейник» лёг точно на клубящийся дымок, провалился через пустоту, упёрся в воротник плаща. Дух схватил Бутербродова за горло и насмешливо пророкотал:
— Ну, явил я свой облик, и что дальше? Похоже, Андрюха, тебе пришла пора умереть.
Рука удлинилась, залезла в горло доктора, он отчаянно вырывался.
— Ты хорошо жил, пил, ел. Пришла моя очередь. Скоро я отлично закушу, — мурлыкал Демон, медленно вытаскивая руку из гортани — врач уже не сопротивлялся. Изнутри Андрея показалась белёсая копия его головы.
— Закуси своим дерьмом, страшила! – крикнул Халюкин, в его правой руке блеснул пистолет.
Грохнули три выстрела. Демона бросило на гинеколога, он разжал пальцы, доктор упал на землю. Дух устоял и развернулся к Антону:
— Ты мне надоел, очкарик! Сколько можно выпендриваться! Бесполезно всё равно! Отсюда вы живыми не уйдёте!
Демон двинулся к майору.
Халюкин снова выстрелил. Словно не заметив этого, нечистый совершил трёхметровый прыжок, схватил полицейского за грудь, поднял в воздух, приговаривая:
— Нет, всё-таки, какая мерзкая рожа! Молись, очкарик!
Андрей в это время сумел справиться с диким кашлем. Попытался встать, но тут же рухнул назад, схватившись за правую ногу и скрипнув зубами.
— Отпусти его, долбаный ублюдок! – крикнул он. – Я нужен, меня и бери!
Дух не обратил на его выкрик ни малейшего внимания.
— Это всё неправильно! – заорал Андрей, хватая «строгий ошейник». – Почему эта железяка не действует!? Или тоже вышел срок годности!? – Врач поднял голову в тёмное звёздное небо. – Где вы – ангелы, архангелы!?.. Помогите, подскажите мне!..
Демон сдёрнул с Халюкина очки (тот сощурился). Затем повернулся к Бутербродову:
— Ангелы по ночам дрыхнут. И им наплевать на тебя и твоего уродливого друга.
— На себя посмотри, эталон красоты! – огрызнулся Антон. — Так тебе сразу кто-то и поверил! Правда, Бу? – полицейский мужественно пнул Демона ниже пояса.
Дух захохотал.
— У тебя железные яйца? – спросил Халюкин, охнув. – Или ты, вообще, без яиц? Как с этим у демонов, просвети?
Гинеколог же замер с открытым ртом, пробормотал:
— Сразу поверил, сразу поверил…
Демон наставил пальцы в глаза Антону.
— Не верь ему сразу… — врач встрепенулся и крикнул во всю глотку. – Яви свой истинный облик!
Чудище метнуло на доктора злобный взгляд, выпустило майора. Сделало шаг, его затрясло… и за несколько секунд оно растаяло. У костра образовалась большая тёмная лужа. Халюкин поднялся, подобрал очки, подошёл к луже.
— Осторожней, очкарик! – выкрикнул Бутербродов. – Хрен на выдумки горазд!
Лужа завибрировала, вытягиваясь в высоту. Антон отскочил.
Восемь секунд – и возле костра стояла громадная коричневая собака. Сверкали зеленые глаза, из пасти вырывались клубы серы. Она рыкнула, бросилась к врачу, придавила его к земле, разинула пасть:
— Не успеешь!
— Успею! – Андрей извернулся и с силой опустил «строгий ошейник» на голову пса, как раз между острых ушей. Он провалился через огромный череп на шею. Собака тотчас замерла, в бешенстве вращая глазами.
— Есть! Антоха, давай книгу!
— Сейчас! – Халюкин заметался у костра.
— Скорее! Эта гадина мне все рёбра отдавила!
— Вот! – майор подал книгу.
— Приятного аппетита! – врач всадил томик в клыкастую пасть.
Повалил густой дым, Андрей зажал нос, книга вспыхнула зелёно—красным пламенем.
— Чёрт! Как бы не поджариться! – ругнулся доктор. Бутербродов изо всех сил упёрся в собачью грудь, но не смог сдвинуть огромную тушу. Антон пихал её в бок – всё безрезультатно.
Земля под доктором затряслась.
— Что происходит!? – вскричал гинеколог.
На земле появились трещинки, в метре от врача, в почве, открылась большая расселина. Из неё высунулась трёхпалая огненная рука, схватила собаку, потащила вниз. Собака потянула Андрея за собой. Антон схватил друга за ногу, но удержать не смог и с ботинком Андрея остался лежать на земле. Дрожь прекратилась, расселина исчезла. Стало тихо, потрескивал лишь костёр.
Халюкин вскочил, крикнул с отчаянием в голосе:
— Эй, вы чего беспредельничаете!? Мы всё сделали по вашим правилам! – очкарик бросил ботинок в то место, где пропал друг. – Так что…
Земля опять завибрировала. Майор, на всякий случай, шагнул назад. Из вновь появившейся щели вылетело тело Бутербродова, упало прямо на полицейского.
И снова все стихло.
Антон вылез из—под гинеколога, крякнул, поднял разбитые очки. Близко поднёс их к носу, осмотрел, бессильно опустил руку:
— Ты как, Бу?
— Вроде ничего, — Андрей заворочался, — нога, кажется, вывихнута. Жарковато внизу, — он шумно дышал. – Подгоняй свою тачку. Я не могу идти.
— А я не могу водить. Очки разбились, и я ни черта не вижу, — Халюкин сел рядом с другом, близоруко щурясь.
Дата добавления: 2015-09-06; просмотров: 125 | Нарушение авторских прав
<== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
Подготовки ко второму обряду | | | Эпилоги |