Эпилоги

На ореховой двери была закреплена табличка под стеклом: «Заместитель главного врача: Бутербродов Андрей Васильевич». Женщина в белом халате постучала, потом вошла, сделала три шага, положила перед Бутербродовым пачку бумаг.

— Андрей Васильевич, необходима Ваша виза на этих документах.

Бывший гинеколог поднял голову от стола:

— К чему такой официоз, Юль? Всё-таки мы муж и жена. Я понимаю, что на людях надо выдерживать тон, но без свидетелей… — он пожал плечами.

— На работе я не жена, а врач-психотерапевт, — отпарировала женщина. – Фамильярные отношения расслабляют и мешают сосредоточиться. – Она повернулась на каблуках.

— Юлия Фёдоровна, не подскажете, как поживает наш малыш? – окликнул заместитель главврача.

Врач-психотерапевт взялась за ручку двери, обернулась и неожиданно улыбнулась, превращаясь в жену:

— Малышу всего два месяца… — непроизвольно погладила живот. – Передаёт папе привет, — она засмущалась и быстро вышла.

— Ну, Юлька! – в восхищении воскликнул Андрей Васильевич. – Какая она всё же – Ну-Юлька!

***

У гранитного памятника с надписью «Барин Артём Михайлович: 20.11.1979—20.10.2014» кружком стояли 4 человека. Две женщины – Галя Халюкина и Лида Барин, двое мужчин – Андрей Бутербродов и Антон Халюкин.

Очкарик разлил водку в пластиковые стаканчики, вылил из бутылки немного на могилу:

— Пусть земля будет тебе пухом.

Молча выпили. Халюкин собрал стаканчики, вставляя их один в другой, надел стопочку на горлышко, поставил водку на землю между ног. Бутербродов достал сигареты.

— Дай-ка, — Антон вытащил сигарету, порылся в кармане куртки в поисках зажигалки.

Прикурили.

— Ровно год уже, — задумчиво сказал врач.

— Да, — полицейский оглядел хмурое небо. – Кажется, сегодня будет дождь, — он глянул на друга. – А жена чего не пришла? Она ведь немного знала Артюху.

— Юлька у меня принципиальная и вдумчивая. Сказала, что её приход будет неэтичным, и она не желает мешать горю близких покойного. — Бутербродов усмехнулся.

— Кот не нашёлся?

— Нет, — врач отрицательно качнул головой. – А нового не хочу заводить. Да, в общем-то, в благоустроенной квартире он и не нужен. Только мучить животное.

— …И сколько дали этому Терпилову? — у женщин была своя тема для разговора.

— Двадцать лет, – ответила Лида Барин. — Неуплата налогов, смерть пациентки в клинике… Её дочь как раз его и судила, так что накрутила по полной.

— А твоя сестра?

— Развелась ещё во время следствия. Продаёт квартиру, хочет переезжать сюда, ко мне в усадьбу. Я и рада, одной очень тоскливо.

Закапал дождик.

— Пойдёмте, — всполошилась Лидуся. – Посидим у меня, помянем хорошо, — она взяла подругу под руку. – Мальчики…

Майор перенёс бутылку к памятнику, прислонил:

— Нищие выпьют.

Мужчины двинулись вслед за женщинами, через десяток метров Андрей почему-то обернулся, толкнул друга:

— Смотри.

Возле последнего пристанища Барина стоял небритый мужик в рваной куртке и кепке. Он взял бутылку — в ней осталось более половины — отбросил стаканчики и засунул горлышко в рот.

«Буль-Буль-Буль», — спустя 16 секунд бутылка была пуста. Мужик отёр губы рукавом, подошёл к друзьям:

— Дайте закурить, ребята, — вымолвил он хриплым голосом.

Врач молча протянул пачку.

— Я возьму пару штук, — утвердительно сказал оборванец и высыпал себе в руку практически всю пачку.

Андрей заглянул в табачную коробку, там болталась одна сигарета.

Мужичонка, как ни в чём ни бывало, опустил сигареты в брючной карман, сказал:

— Плохо закончил Барин. — Он двинулся в глубину кладбища.

Бутербродов взглянул на его расхлябанную, но абсолютно твёрдую, трезвую походку и грустно произнёс:

— Очкарик, я знаю этого алкаша. Это тот крендель, что продал мне гусака. По-моему, у нас начинаются проблемы. Буду очень рад, если ты убедишь меня в обратном.

— Думаю, нас уже не коснётся, — флегматично ответил Антон. – Два раза подряд не умирают.

— Быть может… — без интонации протянул врач.

Дата добавления: 2015-09-06