Исторический экскурс в историю книги

Майор Халюкин в штатском сидел за столиком «У Татарина». Перед ним покоился небольшой графинчик и тарелка с салатом. Он выдохнул, влил в себя рюмку, вытащил из пачки сигарету, прикурил.

Пластиковая дверь ресторана мягко чмокнула, вошёл Бутербродов, разыскал глазами друга, уселся напротив.

— Привет, Антоха. Давно ждёшь?

— Только рюмку успел замахнуть. Ты выпьешь?

— Нет, сейчас надо иметь ясные мозги.

— Ну, а я ещё замахну. Мне алкоголь, наоборот, помогает сконцентрироваться. – Антон наполнил рюмку, опрокинул, подцепил вилкой салат, сунул в рот.

Андрей закурил. Подошла официантка:

— Что будете заказывать?

— Двойной эспрессо без сахара.

Официантка кивнула и отошла выполнять скромный заказ.

— Значит так, — сказал врач. – Я сегодня целый день копался в музейном архиве. Нашёл любопытные сведения. – Он достал блокнот из кармана синей ветровки. – Во второй половине восемнадцатого века деревней, которая стояла на месте нашего города, владел прапрапрапрапрапрадед Артюхи, Барин Василий Иванович, дворянин. Я просмотрел его хозяйственные бумаги, судя по ним, этот Василий Иванович еле сводил концы с концами. Но за десять лет до смерти, а именно в 1770 году, положение резко изменилось. Дворянин неожиданно разбогател, построил усадьбу, прикупил несколько соседних деревень. Я спёр его реестр расходов за один год. – Врач вытянул из-за пазухи пожелтевшую от времени бумагу, развернул, подал Антону.

Официантка поставила перед гинекологом чашку.

— Спасибо, — поблагодарил доктор, сделал несколько маленьких глотков.

Халюкин пробежал список глазами.

— Представь, за один год предок Артюхи потратил миллион! – комментировал Бутербродов. – Даже распутная императрица, думаю, столько не расходовала. При том, что цены были совершенно другие.

— Да, — откликнулся майор, — за стадо из пятидесяти коров он выложил всего двести рублей. Картины, драгоценности, мрамор… пожертвовал триста тысяч на Академию Наук… а вот ещё пожертвование…

— Это ещё не всё, — продолжал Андрей, опять заглядывая в блокнот. – В 1780-м году дворянин умирает. Вот выдержка из питерской газеты, я переписал: «…Полицейский врач, прибывший в усадьбу из столицы, не обнаружил на трупе никаких видимых повреждений. Среди населения Санкт-Петербурга ходят упорные слухи, что в смерти дворянина виноват дьявол. Гости, бывавшие у него в доме, часто замечали резкий запах серы. Следствие по делу ведёт опытный прокурор Хомяков…». – Бутербродов поднял глаза на собеседника. – Запах серы – визитная карточка старого хрыча. Я встречался с ним два раза, и всегда от него несло серой.

— Ну?

— Нарыл я кое-что и о родном дедушке Барина. Кой-какие его личные бумаги нашлись. – Бутербродов припал к кофейной чашке.

— Рассказывай, — Халюкин в третий раз наполнил рюмку.

— Он, оказывается, подавал заявление с просьбой выехать за границу. В советское время, сам знаешь, с этим было строго, требовалось разрешение КГБ. Я прочёл отказ, адресованный ему с Московской Лубянки.

— Ну и что? – Антон выпил. – Многие тогда пытались вырваться из Союза на загнивающий Запад. Дед Артёма ненавидел коммунизм.

— Верно. Только другие не предлагали взятку в размере полумиллиона тех рублей. На эти деньги можно было купить полста «Волг» — самой крутой тачки эпохи социализма. На деда завели уголовное дело, но никаких денег не нашли и сочли его невменяемым. Помурыжили немного и отпустили. Я прочитал об этом в письме, написанном отцом нашего Артёма своей сестре. Видимо, старик письмо перехватил, так оно и попало в архив нашего города.

— Слушай, Бу, если он действительно общался с книгой, то мог очень просто попасть куда надо, минуя и КГБ, и таможню. Вроде, как ты из Африки.

— Конечно, мог, — согласился Андрей. – Но, видно, не хотел. А, может, не сообразил. Кто знает, что творилось у него в голове? – Врач затушил окурок. – Ну, а у тебя что?

— Был у Барина в усадьбе. Он, правда, бесследно испарился. Ничего и никого.

— Книгу не видел?

— Нет. В камине, где мы её сожгли, полно золы.

— Что-нибудь по тётке Агафье?..

— Я её разыскал! – гордо вымолвил Антон.

— Правда!? – вскричал Андрей. – Молодец, очкарик!

— Погоди радоваться, – остудил его пыл майор.

— А что такое? – встревожился гинеколог. – Надеюсь, она не умерла?

— Не умерла, — подтвердил полицейский. – Она в дурдоме.

Андрей огладил подбородок, уставился на друга растерянным взглядом:

— Но почему!?

— Хороший вопрос, — очкарик снова плеснул себе водки. – Завтра навестим и узнаем.

38. Труп – это иногда грустно

По телевизору показывали культовый фильм «Театр Мистера Фэйса». Андрей в трико, майке и тапочках сидел в кресле и лениво следил за развитием сюжета. Мистер Фэйс на экране развернулся к Бутербродову лицом, и врач увидел под капюшоном плаща знакомые зелёные огоньки.

— Андрюха! – мелкие зубы без губ раздвинулись. – Не смей делать ей больно! – Демон поднял руку и бросил книгу.

Она перелетела сквозь экран и упала на колени врачу.

— Не советую со мной воевать! – продолжил Демон.

Он вытянул прямо под нос гинекологу ладонь, на которой лежали два глаза. Пальцы сжались в кулак, раздался хруст плоти, на пол излились кроваво—белые ошмётки.

— Книга выбрала тебя, пользуйся её силой!

Бутербродов вжался в кресло, не в силах оторвать взор от экрана. Лицо отражало растерянность и страх.

— Знай, я всегда побеждаю! – Демон исчез. По экрану пошла белая рябь, прозвучал небольшой взрыв, кинескоп треснул, из него повалил дым.

Книга, переливаясь разноцветными полосами, лежала у врача на коленях.

Зазвонил телефон, врач подпрыгнул в кресле. Телефон не умолкал.

Доктор встал. Книга мягко шлёпнулась на пол. Не отрывая взгляда от аппарата, Андрей медленно подошёл, резко снял трубку, молча приставил к уху.

— Что!?.. Хорошо, жду.

Бутербродов отёр лоб, посмотрел на книгу. В глазах появился нежный блеск, черты лица смягчились, он наклонился к книге, протянул руку. Но вдруг замер, увидев остатки глаз. Скривился, протянутая рука задрожала, врач покраснел от напряжения и… отдёрнул руку. Не отрывая от книги взгляда, схватил с дивана свои брюки и с перекошенным лицом сначала попятился, а потом бросился вон из комнаты.

Уже на веранде он натянул штаны, застегнул ремень. Вдел руки в рукава куртки. Распахнул дверь. Закурил.

К коттеджу подъехал полицейский УАЗ, посигналил. Бутербродов двинулся к машине.

***

— Товарищ майор, группа прибыла, — доложил молодой сержантик, возникший на пороге спальни Барина.

Очкарик, куривший у окна, сказал, не оборачиваясь:

— Пусть минуту подождут. Там с ними приехал один штатский, позови его.

Сержант не успел выполнить приказ. Быстрым шагом, оттолкнув его, в комнату вошёл Бутербродов, приблизился к другу:

— Ну!?

— Свободен, сержант.

Парень вышел.

— Лидка ложилась спать, — сказал Халюкин, подходя к кровати, Андрей двинулся следом. – Откинула одеяло, а здесь…

Полицейский поднял покрывало, врач вздрогнул, испуганно—жалостливым взглядом уставился на кровать. На подушке, зияя пустыми глазницами, лежала голова Артёма.

— Пойдём, — Антон тронул гинеколога за плечо. Друзья вышли из спальни, пошли по коридору.

— Где Лида? – спросил доктор.

— Спит в комнате для гостей. Я заставил выпить её коньяк с феназепамом.

Мужчины оказались в кабинете Барина. Антон открыл бар:

— Надо выпить.

— Налей и мне, — попросил гинеколог.

Майор выставил на письменный стол покойного хозяина бутылку тёмного стекла, пару рюмок, разлил. Друзья, не чокаясь, выпили.

— Глаза Барина… верней, их ошмётки, валяются у меня дома на полу, — сообщил Андрей.

Дознаватель вскинул голову.

— Это работа хозяина книги. Знаешь, Антоха, час назад, я, третий раз в жизни, по—настоящему забздел. – Бутербродов усмехнулся. – Первый раз это случилось, когда продавал гуся. Второй раз в африканских джунглях. И сегодня. По правде сказать, в последнее время я только бздежом и занимаюсь. – Он закурил.

— А книгу мне вернули, — продолжил врач. — Ну и каша заварилась!

— Если б мы знали, чем закончится затея с сожжением!.. – в сердцах сказал Антон, плеская в рюмки. Он залпом выпил. – Бу! Надо поскорее изничтожить этого сукиного сына!

— Согласен! – поддержал гинеколог, он глотнул спиртное. – Чем дальше, тем больше на меня действует гипноз книги. И я…

На пороге кабинета возник человек в штатской одежде, с папкой в руке:

— Антон Петрович, извините, но мне нужно допросить вас и вашего друга.

— Кто это? – негромко спросил гинеколог.

— Следователь городской прокуратуры, — пояснил Халюкин.

Дата добавления: 2015-09-06