Двадцать лет

Мобильник Духа племени оказался поистине волшебным предметом. Уже через 12 часов побритый, отмывшийся и даже отужинавший телячьим стейком в горчичном соусе, гинеколог спокойно почивал в своём номере.

В дверь резко постучали.

— Кого там принесло в такую рань!? – возмутился Бутербродов, посмотрев на часы Было 5 ч. 54 мин.

Настойчивый стук повторился, доктор вскочил с кровати, пошёл открывать.

В номер вошли два чернокожих в строгих костюмах, владеющие ломаным английским языком.

— Интернациональная полиция, — оба показали документы. — Вы арестованы, мистер.

— А в чём дело? – удивился врач.

— Вы обвиняетесь в сбыте фальшивых денег. Одевайтесь, возьмите вещи первой необходимости.

Ещё каких-то пять минут назад, когда его выдернули из кровати, Андрей Васильевич был почти уверен, что всё, что с ним произошло в джунглях, было всего лишь кошмарным сном, вызванным местной едой и тропической жарой, но сейчас он понял, что кошмар продолжается, медленно перебираясь из сновидений в явь.

***

«Русский турист – фальшивомонетчик и распространитель порнографии!» — гласил заголовок местной газеты. Под ним был напечатан снимок преступника.

Уинстон, сидевший на открытой веранде кафе, отложил газету, хлебнул из стакана, задумчиво оглядел улицу. Сделал ещё пару глотков и, бросив купюру на стол, решительным шагом покинул кафе.

Добиться свидания с заключённым ушлому проводнику не составило труда. Полчаса ожидания, рукопожатие скрепленное шелестом банкнот, и в комнату для свиданий вошёл обросший бородой, поникший и осунувшийся Бутербродов.

— Уинстон! – вскричал гинеколог, заприметив своего чернокожего друга. – Что ты тут делаешь?

— Здравствуй, Эндрюс. Я узнал, что ты в тюрьме и решил предложить свои услуги.

— Какие услуги? – доктор присел на лавку, положил сцепленные наручниками руки на стол.

Африканец устроился напротив:

— Ну, тебя обвиняют в сбыте фальшивых денег и распространении порнографии. По законам страны тянет лет на двадцать. Я могу доставлять хорошую еду, сигареты, одежду, пока ты будешь тянуть срок.

— Двадцать лет! – выдохнул врач. – Я, вообще, не понимаю, что происходит. Ко мне ночью приходят с какими-то нелепыми обвинениями. Тащат сюда. Какой-то вшивый негритос – продавец в маркете, показал на следствии, что я всучил ему фальшивые деньги. Бред! В жизни не имел дела с фальшивками… Полиция нашла в номере отеля кассету, где загорает дочь этого… — Андрюха проглотил явно нелицеприятный эпитет в сторону Тепала, — вождя, и вот я уже распространитель порно. Дай сигарету.

Оба закурили.

— Ты с посольством связывался? Посол, как понимаю, твой хороший знакомый, раз прислал за нами в джунгли вертолёт, — уточнил Уинстон.

— Он устранился, сукин сын! – мрачно изрёк Андрюха. – Боится бросить тень на свою карьеру. – Врач внезапно оживился. – Слушай, Уинстон, хорошо, что навестил. Я дам номера телефонов, ты позвонишь в Россию. Мои знакомые там – очень влиятельные люди, они вытащат меня из этой вонючей дыры!

— С великим желанием, — сказал негр. – Только, белый брат, мои услуги стоят денег.

— Знаю, — перебил гинеколог, — ты и покакать бесплатно не сядешь.

Африканец нахмурил брови.

— Шучу, — добавил врач. – Мой счёт в местном банке заморозили, но ты назови сумму – её переведут.

— Договорились, пиши телефоны! — негр подал блокнот и ручку.

Бутербродов начал писать:

— Вот ещё что, — он поднял глаза. – У меня в номере, под ванной, есть тайник. Отдери третью верхнюю плитку со стороны зеркала, там лежит книга в чёрной обложке, принеси её мне.

Уинстон кивнул.

— Вот номера телефонов: рабочий, домашний, мобильный. – Бутербродов вернул блокнот. – Спросишь Алексея Алексеевича Терпилова. Это мой заместитель по бизнесу, он сам свяжется с нужными людьми.

— Хорошо, — Уинстон поднялся. — До встречи!

***

— Двадцать лет без права досрочного освобождения! — объявила на местном наречии негритоска в чёрной мантии. – Осуждённый, вам понятен приговор?

Белокожий адвокат в сером костюме перевёл на русский с английским акцентом.

Андрюха, стоящий в железной клетке, произнёс спокойно:

— Скажи, что она черномазая фригидная уродина. И мне плевать на её дурацкий приговор.

Мужчина бесстрастно кивнул:

— ОК.

— Приговор понятен, Ваша честь, — обратился он к судье на том же диалекте. – Мой подзащитный намерен его обжаловать.

— Его право. Процесс окончен, — судья стукнула деревянным молотком.

Дата добавления: 2015-09-06