М.С. Каким вам запомнилось 22 июня 1941-го года?

- День начала войны пришёлся на воскресенье. Мы были на стрельбище, которое находилось примерно километрах в двух-трёх от аэродрома. И вот, в разгар занятий смотрим: над аэродромом кружится наш самолёт. Удивляемся, что такое? Оказалось, он нас оповещал: сбор. Мы со стрельбища бегом в часть. Аккурат попали к двенадцати часам, то есть к выступлению Молотова.

После этого и началась подготовка к боевым действиям. Мы подвесили бомбы к нашим самолётам «СБ» и получили задачу по сигналу лететь в район Пскова. Но так и не вылетели. А вот фашисты себя ждать не заставили. Их первый самолёт мы увидели уже двадцать третьего числа. Тогда нас со Старой Руссы стали перебрасывать под Ленинград на защиту этого города.

Под Ленинградом мы сражались против подходящей к северной столице армии фон Лееба. Наш полк бомбил приближающиеся к городу части немцев, фашистские аэродромы, перевозки по железным дорогам. Кроме того, мы участвовали в защите Ленинграда от налётов авиации и защищали пригородные аэродромы.

Что характерно, первый боевой вылет мне не слишком запомнился. Я тогда ещё как следует не понимал, что такое бой. Всё произошло очень скоротечно. Бомбить мы должны были, ориентируясь на ведущего штурмана эскадрильи. Так и получалось. Он открыл люки, мы открыли люки. Он бросает бомбы, мы бросаем бомбы. Вся эскадрилья синхронно отбомбилась, летим обратно. Это потом уже, когда опыт понемногу приходил, начали нам давать задачи не только в составе группы, но и одиночным самолётам. Конечно, к тому времени руководство примерно знало способности каждого экипажа выполнить ту или иную задачу.

За 1941-й год каждый из нас сделал не более десяти-пятнадцати вылетов. Но обстановка в воздухе была настолько напряжённой, что и после стольких вылетов к концу года в полку осталось буквально несколько самолётов. Мы их передали в соседний полк, а сами, согласно приказу, поехали в Энгельс. Там за месяц переучились на самолёты «Пе-2», очень хорошие по тем временам пикирующие бомбардировщики. Эти машины были основными дневными бомбардировщиками в годы войны. В них и броня неплохая была: у лётчика сзади наголовник и сиденье с бронеспинкой, у штурмана - он рядом с лётчиком сидел - тоже сзади бронеспинка, да и у радиста бронеспинка, только размером поменьше. Причём, что интересно, до 1943-го года мы бомбили только с горизонтального полёта, а потом начали бомбить с пикирования, и это намного повысило эффективность бомбометания. (Хотя полки дивизии Полбина на «Пешках» начали бомбить с пикирования ещё в 1942-м году).

Если же говорить о вооружении, на самолёте «Пе-2» у радиста один пулемёт «ШКАС» с калибром 7,62 мм. У штурмана - крупнокалиберный пулемёт Березина с калибром 12,7 мм. У лётчика три пулемёта спереди. Кроме того, до начала 1943-го года на самолётах «Пе-2» выпуска Иркутского авиационного завода подвешивали по восемь ракет «РС-82». Из них четыре вперёд стреляли, четыре назад. При этом трубки взрывателей устанавливались на различную дистанцию с тем, что­бы можно было отпугивать истребителей противника при их заходе в атаку. Это было хорошим средством, особенно если была точно определена дистанция до самолёта.

Как правило, если ракета разрывалась около вражеского истребителя, то он второй раз в атаку не рвался. Однажды мне даже довелось так сбить «Мессер». Хотя, конечно, при использовании «РС-82» экипажу тоже нужно было настроиться: сразу после пуска перед плоскостью возникает клуб дыма красноватого цвета и пер­вое впечатление, что перед самолётом разорвался снаряд. А вот в 1943-1945 годах наш полк получал машины Казанского завода, где направляющих с ракетами не ус­танавливали. Хотя, пожалуй, к тому времени это было уже не настолько нужно: истребителей врага стало меньше. В любом случае, скажу одно: замечательным самолётом был «Пе-2»!

Дата добавления: 2015-09-06