Эпилог. Пять лет спустя

Воспоминания ее становятся избирательными, процеженными сквозь минувшие годы. Когда-то доставляющие радость, теперь они превратились в истинное счастье. Грусть почти уничтожена. Когда Белла вспоминает о тех временах — первых одиноких неделях своей академической карьеры, — они кажутся скорее вымыслом, чем воспоминаниями. Она смотрит на них не взглядом девятнадцатилетней девушки, а более взрослым, умудренным опытом сторонним наблюдателем. Она горюет по одинокой студентке, оплакивает измученного мужчину. Понимает, что эти воспоминания сложно связать с той счастливой парой, которой они теперь стали.

Первые несколько лет после окончания учебы они проводят в Греции. Эдвард читает лекции в небольшом гуманитарном колледже рядом с Афинами, а она занимается дальнейшими исследованиями, проводя большую часть времени за изучением древних руин. Их кожа покрывается темным загаром, на языках появляется резкий привкус алкоголя и сладкого печенья. Летом они удирают на греческие острова, восхищаясь достопримечательностями и звуками Санторини, размышляя о судьбе потерянной Атлантиды. Они проводят долгие жаркие денечки, плавая в Эгейском море, а влажными ночами попивая узо и поедая мезе в местных тавернах.

Они улыбаются. Смеются. Много целуются. Смотрят вперед, только вперед. Теням прошлого не нагнать их, как бы те ни старались.

Раздавшийся однажды ночью телефонный звонок отбрасывает их в прошлое. Они приезжают домой и видят, как опускают в землю Карлайла. Эдвард поддерживает убитую горем мать, крепко держит ее за талию, когда она падает им в объятия. Элис, в свою очередь, смотрит на него пустыми глазами. Годы ненависти состарили ее, высушили. Она выглядит значительно старше своего брата-близнеца.

Они не говорят друг другу ни слова. Они вообще несколько лет не разговаривали. Он перестал поглощать яд ее злобы. Перед отъездом он пытался вразумить Элис, старался все ей объяснить… включая появление тех синяков — синяков Мэгги. Только не удалось. Она не стала его слушать. Для Элис вся жизнь крутилась только вокруг Мэгги.

Но жизнь идет своим чередом.

Хотя у Эдварда с Беллой есть работа в Афинах, они принимают решение не возвращаться туда. Хотя Эсми была бы рада их близости, держат их не столько семейные узы, сколько крошечное скопление клеток, делящихся и растущих внутри Беллы. Надежда на что-то новое, верное, неизведанное.

То, к чему они так страстно стремились, — заключительному свидетельству их любви.

К концу первого триместра беременности Эдвард получает должность в колледже Новой Англии, в живописном городке, который больше остальных напоминает Европу. Они находят дом, обустраивают гараж, приглашают Эсми присоединиться к их совершенно новой жизни.

Они смотрят, как растет животик у Беллы, надеются, что новая жизнь наконец сотрет воспоминания прошлого. Ночью Эдвард прижимается к ней, ладонями обхватывая ее живот в защитном жесте и чувствуя первые удары ножками их малыша, который впервые сообщает о себе миру.

Эдвард чертовски счастлив. На языке сладковатый привкус. По венам будто струится мед.

Они придумывают имена. Ариадна и Гера, Трой и Николас. Когда Эдвард предлагает имя Икар, Белла смеется и в шутку толкает его. В итоге они решают дождаться рождения, надеясь, что имя своего ребенка они поймут, посмотрев на его крошечное сморщенное личико.

Вестник счастья.

Азия Фиби Каллен приходит в этот мир теплым весенним утром. Она рождается на рассвете, яростно моргая глазками и оповещая первым криком о том, какие здоровые и громкие у нее легкие. С улыбкой до ушей Эдвард держит ее на руках, смотря на сердитое личико. Он передает в руки Белле их дочку, и от этой картины у него по щекам струятся слезы.

Слезы и улыбки. Восторг и неописуемая радость. Он почти ждет радугу. Слышит пение ангелов.

— Девочка. — Белла оттягивает в сторону пеленку, кожа к коже прижимая к себе малышку. — Поверить не могу, что она наша.

Он тоже. Эдвард сидит рядом на койке, обнимая своих девочек и восторгаясь их красотой. Он хочет увековечить этот миг как снимок из чувств, чтобы доставать его время от времени и заново переживать эти ощущения.

Любовь — самая переменчивая из эмоций. Она может возвысить вас и разрушить. Привнести слезы, радость, боль, восхищение. Она и торнадо, и зефир.

Он все это чувствует, смотря на свою жену, на руках которой спит их дочь. Эмоции такие всеобъемлющие, что их не остановить. Он глубоко вдыхает их, на секунды задерживая дыхание, а потом выдыхает новые.

Азия.

Рассвет.

Новое начало.

Их маленькая часть вечности.

Дата добавления: 2015-10-13