Варшава, утро

Януш,

помнишь, несколько дней назад я писала о пани Й., которая узнала о том, что у нее рак груди. Сегодня она позвонила и сообщила, что благодаря счастливой случайности завтра ее прооперируют. Счастливой, по­тому что сначала говорили, что ей придется ждать операции (которая в ее случае сохранит жизнь) от трех до четырех месяцев. Такова наша жизнь. Но как видишь, всегда есть место счастью в несчастье.

С некоторых пор мне не дает покоя жаргон, кото­рый становится все более употребительным в СМИ. Он, должно быть, свидетельствует о шике, раскрепо­щенности, принадлежности к модной тусовке. Лиди­руют в этом тележурналистки. Если говорить без оби­няков, звучит это так: они могут «дать кому-нибудь в рыло», «вмазать», «навернуться». И еще кое-что, не дающее мне покоя: вместо груди у них — «сиськи». В фривольном настроении они говорят о «сиськах», а когда не время для нежностей — не моргнув глазом заявляют о «буферах». Ну какое мне, казалось бы, до этого дело, если бы не... пани Й., моя подруга К., моя мама, М., которая работает в нашей редакции, и еще сотни, тысячи неизвестных мне женщин, для которых в одно мгновение рухнул мир. У вас рак — услышала каждая из них. У вас рак груди. Поэтому когда я слы­шу о том, как кто-то гордится своими сиськами, мне хочется спросить: а вы слышали когда-нибудь о раке сисек? Нет? Ну разумеется, вы не слышали, и я да­же знаю почему. Потому что это звучит как святотат­ство. Тогда заканчиваются шик, раскрепощенность и модная тусовка. Шутки заканчиваются, и возникает панический страх. И как написала когда-то моя по­друга К., начинается другая, новая жизнь, в которой «левая становится воспоминанием о правой»[54]. Груди. Мы виделись с ней вчера, она в прекрасной форме. С того момента прошло уже шесть лет. Сидя в саду, мы проговорили с ней почти четыре часа. А до этого был восхитительный обед, как всегда у К. Суп из све­жих помидоров и телятина с рисом. Торт тоже был, тот, у которого двойное название, — слоеный или на­полеон.

С уважением,

М.

P. S. Ты пишешь о нацистах. Все это было, но не прошло. Из статьи в газете «The Times» стало извест­но, что один из самых влиятельных людей в мировом спорте, крестный отец «Формулы-1» Макс Мосли, уча­ствовал в устроенной им многочасовой садомазохист­ской оргии с проститутками. Это было действо в стиле нацистского концентрационного лагеря. Откуда такие пристрастия у шестидесятисемилетнего мужчины, быв­шего адвоката с оксфордским дипломом? Девиации де­виациями, однако яблоко от яблони недалеко падает. Отец Мосли, сэр Освальд, был предводителем британского Союза фашистов. Апологетом и другом... Адольфа Гитлера. Он женился на матери будущей принцессы Уэльской Дианы, торжество по случаю бракосочетания было устроено в доме Йозефа Геббельса, и его своим присутствием почтил сам Гитлер[55]. Когда началась Вто­рая мировая война, родители Мосли за свои нацистские связи были арестованы. Настоящая политичес­кая порнография. «Нацистская оргия Макса Мосли из МФА[56]» — с таким заголовком вышла «The Times». От всего этого делается дурно. Хотя сам господин Мосли чувствует себя неплохо. Товарищеской экзекуции, ско­рее всего, не будет.

На сон грядущий замечу: ты упустил, что еще я очень люблю длинные книги и долгие разговоры. Спо­койной но-о-о-чи...

Дата добавления: 2015-10-13