Реализации трансценденций власти

Для нас в этой книге понятие трансценденции очень важно в смысле приставки «транс-» (именно потому мы не употребляем слово «идеальное» или другие аналоги). «Трансценденция» фиксирует переход, перенос, скачок через границу. «Транс» – прокол или проход в принципиально иное пространство.

В этом смысле трансценденции власти всегда строятся как недоступные для сознания людей, и люди это принимают. Так, в России народ для себя принимает, что есть некая высшая правда, что у государства есть высшие интересы, которые невозможно понять, но которым нужно следовать для того, чтобы общая жизнь продолжалась и был порядок.

Даже само понятие порядка в этом смысле тоже трансцендирует сознание от имеющегося порядка ко всеобщему, то есть фиксирует запредельность в сознании.

При этом возникают примерно такие конструкции сознания.

«Демократия, может быть, не лучший способ правления, но лучше ее нет, и поэтому нам приходится жить с нею», – говорил Черчилль в своем известном высказывании. Иными словами: мы не понимаем, зачем нам демократия, но мы вынуждены это принять, потому что... – и далее следует система обоснований уже относительно частной жизни. Однако сам принцип принятия демократии – запредельный, трансцендентальный.

Так же обстоит дело и с понятием собственности⁵. Собственность отличается от имущества и активов именно с точки зрения трансцендирования. Имущество и активы операционабельны, а относительно собственности есть нечто, чего с ней нельзя ни в коем случае делать. Почему – неизвестно. Рациональных объяснений с точки зрения обыденной жизни нет. Но должна быть такая трансцендентность, как собственность, и по поводу нее должно быть заключено «соглашение».

Еще один очень значимый пример. Зададимся вопросом, зачем нужна Россия. С экономической, культурной точки зрения, с точки зрения роста благосостояния смысла существования такой территории, удерживаемой одним народом, смысла сосуществования других многочисленных народов нет. Рационально необходимость России объяснена быть не может⁶. А смысл трансценденции власти состоит в том, что мы принимаем, что Россия есть, зачем она нужна – никто не знает, объяснить этого никто не может, но мы русские – и тем самым есть Россия.

Так же обстоит дело и с такой трансценденцией, как богатство: это не сумма денег, это некое качественно другое состояние, которое можно фиксировать как источник возможностей, источник свободы, источник благосостояния всех (богатство страны). То есть количество денег в какой-то момент переходит в специфическую трансценденцию богатства, которая означает не «много денег», а могущество, власть, свободу⁷, качество жизни, возможности.

В условиях войны трансцендентальным является общее решение защитить свою родину. Рационально этого не объяснить. Может быть, лучше сдаться захватчикам, как это сделали некоторые маленькие европейские страны в последнюю войну, и сохранить все свое богатство? Но сдать, например, Ленинград или Сталинград для советских людей было немыслимо.

Эти точки мы и называем трансценденциями власти – когда удается преодолеть качественную границу, сделать качественный скачок, и когда люди соглашаются, что за этим есть нечто, для нас недоступное, доступное только власти, но мы все соглашаемся с тем, что это действительно необходимо и деваться от этого некуда. Тогда при любых обстоятельствах все люди будут этого придерживаться: подчинять свою жизнь принципам свободы, демократии, защиты родины, справедливости, православия, народности и так далее. Тогда становится возможным совместная общественная жизнь.

Таким образом, эти и подобные точки трансцендирования должны очень четко улавливаться властью. Собственно, на них строится та или иная инстанция власти. Для власти трансценденции – это не заумное теоретизирование, а вещь совершенно необходимая. Люди, которые не понимают этого, не могут быть людьми власти. Власть – вещь не рациональная, но трансцендирующая.

Это особенно важно сегодня еще и потому, что, в связи с тенденцией артификации, многие вещи сегодня строятся технически, искусственно. При этом тем более возникает нужда и необходимость в переходе за границы рационализма. Если этот переход не сделан, то все становится относительным, плывет. Если же такие точки сделаны, то пространство порядка и возможности ориентации удерживаются. При этом возникает парадокс: сегодня различные трансценденции становится возможным формировать, но сформировать ту или иную трансценденцию – это значит задать ей качественно новое, недоступное даже для самой власти существование. После того, как трансценденция сформирована, власть может (и должна) лишь использовать ее в качестве одной из опор порядка.

¹См. понятие культуры в 3-й части книги.

²См. главу 3 «Немецкая классическая философия о проблемах власти в 3-й части книги.

³См. понятие инстанции власти в 3-й части книги.

⁴Более точным будет охарактеризовать это деяние как переход от человеческого к сверх- или над-человеческому: в европейской традиции это действительно трансцензус, в китайской – возврат к жизни рода и государства как основному, в греческой философской традиции – возврат к единому, из которого происходит все, в том числе и индивидуальная жизнь.

⁵См. понятие собственности в 3-й части книги.

⁶Более подробно этот вопрос обсуждается в работе В.Ю.Синюгина «Искусство реформирования» (1).

⁷См. понятие свободы в 3-й части книги.

Библиография

1) Синюгин В.Ю. Искусство реформирования. – М.: ММАСС-Культ, 2005.

Дата добавления: 2015-10-13