Какие властные механизмы не сформированы?

Расчет на правовые механизмы поддержания власти не позволил Украине развить иные, существенно более современные и эффективные механизмы.

Нематериальные угрозы. Среди угроз власти, которые способна «различить» и выявить власть сегодняшняя, есть только материальные угрозы: нарушение территориальной целостности, диверсии и саботажи, угроза военного нападения или пограничных конфликтов, экономические угрозы и т.п. Эти угрозы сосредоточены в хозяйственной, административно-полицейской и военной плоскостях.
При этом существует огромное количество «нематериальных угроз», связанных с политическими институтами, с населением и его сознанием и ментальностью, с символическими и коммуникативными формами, с интерпретациями и чужим экспертированием, – и все эти угрозы остаются вне зоны внимания власти, прессы, политтехнологов.

Та власть, к которой мы привыкли, умеет увидеть, как у нее пытаются захватить территорию, украсть деньги – но на Украине совершенно незаметно для всех у государства украли репутацию, авторитет и часть граждан, «перевербовав» их в свой народ.

А в США, например, сформулированы в различных государственных доктринах (и закреплены в массовом сознании) такие понятия, как «угроза демократии» или «приверженность идеалам свободы». Одно это позволяет американцам объявлять зоной своих жизненных интересов любую точку планеты, где, по их понятию, нарушается демократия или откуда исходит угроза свободе.

Отношение к населению. Власть не обращает никакого внимания на свое собственное население – с точки зрения того, насколько оно принадлежит по факту этой стране. Быть гражданином, иметь паспорт – этого с точки зрения власти вполне достаточно. И вдруг выясняется, что половина граждан за один день перестали быть подвластными этой власти и, скорее всего, готовы присягнуть не объявленному президенту, а его оппоненту.

Что же произошло? Неужели государство не заметило, что эти люди, живя на Украине, фактически ориентировались в своих интерпретациях, оценках, интересах, жизненных стремлениях или на другие государства – Польшу, Венгрию, ЕС, США, – или на иные идеалы? Как власть могла спокойно допустить, чтобы у нее за несколько лет украли половину населения?

Это происходит не только на Украине, но и в России, поскольку власти наших стран рассматривают свой народ как неисчерпаемый ресурс, а может быть – и как материал, как то, что всегда было и будет, к чему не надо прилагать никаких усилий.

Каждый человек рассматривается властью как обуза, как объект бюджетных трат, поэтому чем меньше будет населения, тем лучше: в идеале оно должно достичь таких размеров, чтобы власть могла с ним без труда управляться. После этого не надо удивляться, что целые области – такие, как Сахалин, Владивосток и Калининград в России или Львовщина и Волынщина на Украине, – готовы без труда перекинуться под иную юрисдикцию, а выпускники самых престижных вузов куют экономическое процветание США. Попытки выращивать нужных людей делаются на нашем постсоветском пространстве на редкость неуклюже и неэффективно, с использованием устарелых идеологических приемов, – а в это время власти Европы и США создают для себя граждан на чужих территориях.

Исключительный режим. В Украине не зафиксирована возможность введения никакого «исключительного режима» или «механизма федерального вмешательства». Как утверждалось уже триста лет назад, суверен, властное лицо – это тот, кто принимает решение об «исключительном случае», то есть приостанавливает действие законодательства в силу «права на самосохранение» государства.

Теряя возможность действовать таким образом в исключительных случаях – а сейчас сложилась как раз такая ситуация, – уповая только на правовые формы, государство теряет, не восстанавливает свою власть. Если ответом на все действия оппозиции, поднявшей свой народ на акцию неповиновения, на фактический выход из-под власти, может последовать только заведение двух уголовных дел на тех лиц, которые вторглись в здание АП и Минобразования, – то власть на Украине еще раз подтверждает свою беспомощность.

Оппозиция отделяет в свою пользу несколько областей, набирает себе народ, пользуется зарубежной поддержкой для устранения законной власти – и действующий президент не имеет средств, чтобы ввести то или иное особое правление?! Конгресс США после 11 сентября 2001 г. принял так называемый «Патриотический Акт⁶», отменяющий массу существовавших правовых механизмов и гражданских прав ради защиты и сохранения государства, – то есть поступил как подлинная власть, восстанавливающая свой суверенитет. Кондолиза Райз заявила прямо: «Мы не будем ориентироваться на устарелое консервативное право».

Право на вмешательство. Сегодня в государственном праве активно обсуждается вопрос кодификации права на вмешательство в случае тех или иных угроз. США и Европа заявляют о возможности вмешательств в случае «нематериальных угроз» – угрозы демократии, нарушения прав человека, а также ситуации безвластия. Такое право на вмешательство в Украине не кодифицировано.

Все сказанное относится в полной мере и к России, которая также стала объектом террора, демографической угрозы и иных «нематериальных угроз», но не может пока ничего им противопоставить (хотя раньше, в советскую эпоху, мы имели понятие «угроза делу мира и социализма» и действовали в соответствии с ним). Пока мы думаем, что мы конкурируем на мировой арене в вооружениях, в экономике и т.п., у нас открыт фланг: мы не можем конкурировать ни в способах трансформации власти, ни во включении людей в нужную власть.

Власть ни на Украине, ни в России не действует как современная власть, способная конкурировать на мировой арене с созданными за последние годы технологиями власти.

Дата добавления: 2015-10-13