С космополитизмом несовместим

В основе патриотизма лежит любовь к своему Отечеству, историческое право народа на сохранение своей национальной и государственной самобытности. Фадеев в 1943 году отмечал, что тогда некоторые деятели культуры недостаточно осознавали, почему заострялся «вопрос о национальной гордости русского народа», что среди известных кругов интеллигенции было «ещё немало людей, понимающих интернационализм в пошло-космополитическом духе... Мне кажется, что Эренбург не вполне, однако, понимает всего значения национального вопроса в области культуры и, сам того не замечая, противопоставляет всечеловеческое значение подлинной культуры её национальным корням».

Д. Самойлов писал 6 сентября 1944 года С. Наровчатову о своих разногласиях с К. Симоновым: «Наше отличие от него настолько принципиально, что идейного сближения я не предвижу. Суть в том, что Симонов за Россией не видит Революции. Для нас Россия есть воплощение Революции». Несколько позже он подчеркнул: «Мы гордимся Россией за то, что она породила коммунизм, а не за то, что русский квас лучше мюнхенского пива». Выдающееся прошлое России, её великие достижения в культурном, литературном, духовном развитии за многие века своей истории для него слишком мало что значат. Космополитический настрой привёл Самойлова к тому, что он оказался не способен видеть ни России, ни лучших традиций её народа.

В одном из писем военных лет Исаковский с горечью сообщил Твардовскому о вечере, устроенном в Чистополе поэтами С. Кирсановым, Б. Пастернаком и другими «классиками». «Мне, — пишет он, — было сказано, что поэты будут читать на вечере «ранние стихи». Таковыми должен быть представлен и я. И как-то в голову сразу не пришло, в чём тут дело. А дело было в том, что «ранними стихами» люди пытались отгородиться от современности, от войны. Это я особенно остро почувствовал на самом вечере. Публика тоже подбиралась «подходящая». Некоторым весьма замысловатым поэтам она аплодировала вовсе не потому, что понимала прочитанное, а потому, что это прочитанное было не теперешним и пр. Но так или иначе пришлось выступить и мне. И тут я с горечью вспомнил тот анекдот, который ты рассказал про себя. А именно: одна девушка спросила свою подругу, знает ли она стихи Твардовского? И та ответила, как же, мол, знаю, — «это тот, что пишет про хомуты и вожжи». Так было и со мной. Я ведь тоже пишу про «хомуты», и я почувствовал, что здесь, среди «изящных словес» мои хомуты и оглобли никому не нужны, что выступал я зря. Ушёл я домой крайне огорчённый».

Как оценить эту «прохладцу», с какой относились некоторые «классики» к изнурительно страшной борьбе, какую вёл, истекая кровью, наш народ с врагом во время войны? Дело в том, что в советской литературе были деятели, которые придерживались космополитических позиций (когда интернационализм лишается патриотического чувства, он превращается в космополитизм), пренебрежительно относились к русским писателям, не проявляли бережного отношения к их национальным чувствам.

А. Андрюшкин объяснял громадные достижения России советского периода тем, что в ней «сильной оставалась интернациональная, общечеловеческая сторона социализма», а «сам советский социализм… отвергал российскую традиционность». Вывод однозначен: ничего хорошего-де нет в традиционных формах русской жизни. Для либералов типа Е. Добренко космополитизм является «признаком социального здоровья нации, крепости её демократических институтов, реального приоритета общечеловеческих ценностей над узконациональными». Заботу о судьбе русской нации, её физическом и нравственном здоровье нынешние либералы считают проявлением великодержавного шовинизма.

Патриотизм означает, что человек, любя Родину, может поступаться своими интересами ради её благополучия, ощущает единство со своими предками, чувствует персональную ответственность за судьбу своего народа, глубоко уважает его святыни и традиции. Когда патриотизм лишается национального начала, он приобретает черты космополитизма. Если же в патриотизме отсутствует интернациональная составляющая, то он превращается в крайние формы национализма и в конечном счёте — в шовинизм.

Именно Россия — первооснова нашей любви. Когда это перестаёт быть главным, тогда на первый план выступают политические взгляды, а «партийный патриотизм» в этом случае может игнорировать интересы Родины. Это демонстрируют сейчас российские либералы, которые защиту классовых интересов буржуазии, своё предательство камуфлируют лозунгами свободы и демократии. Они, спекулирующие на антикоммунизме, жертвуют Россией и интересами нашего народа ради собственной выгоды.

К. Симонов в книге «Глазами человека моего поколения» верно отметил: «Если взять нашу среднюю интеллигенцию, научную интеллигенцию, профессоров, врачей — у них недостаточно воспитано чувство советского патриотизма. У них неоправданное преклонение перед заграничной культурой». В 1978 году Шолохов писал Л. Брежневу: «Принижена роль русской культуры в историческом духовном процессе, отказывая ей в прогрессивности и творческой самобытности, враги социализма тем самым пытаются опорочить русский народ как главную интернациональную силу советского многонационального государства, показать его духовно немощным, неспособным к интеллектуальному творчеству... Широко практикуется протаскивание через кино, телевидение и печать антирусских идей, порочащих нашу историю и культуру».

Он считал, что «становится очевидной необходимость ещё раз поставить вопрос о более активной защите русской национальной культуры от антипатриотических, антисоциалистических сил, правильном освещении её истории в печати, кино и на телевидении, раскрытию её прогрессивного характера, исторической роли в создании, укреплении и развитии русского государства». Он возмущался тем, что о «России русские не имеют права громко говорить, только шёпотом». Эти тенденции очень наглядно проявились в «перестроечное» время.

Шолохов был убеждён, что патриотизм надо воспитывать «с ползункового возраста», чтобы человек пронёс «любовь к Родине через всю жизнь». Его произведения наполнены горячими думами о русской земле, о её будущем. Любовь к отечеству питала его мужество и честность, помогала ему жить по высшим законам совести. После получения Нобелевской премии он сказал о своём настроении: «Тут преобладает чувство радости оттого, что я — хоть в какой-то мере — способствую прославлению своей Родины и партии, в рядах которой я нахожусь больше половины своей жизни, и, конечно, родной советской литературы». Он писал: «И, будучи патриотом своей могущественной Родины, с гордостью говорю, что являюсь и патриотом своего родного Донского края». Русская литература воспитывает в читателях любовь к своей Родине.

Дата добавления: 2015-10-13