О дезертирах и штрафбатах

Война стала по своему зловещему смыслу огромной трагедией, принесла людям неимоверные страдания, уничтожала и уродовала их физически, противостояла их личному счастью, разрушала их домашний очаг, лишала их родных и близких. Народная трагедия складывалась из многих тысяч личных трагедий. У человека не было права уйти в сторону, сделать вид, что война его не касается. Тогда было очень трудно везде — и на фронте, и в тылу.

Профессор Н. Нарочницкая заметила: «Ушло фронтовое поколение, которое было наиболее почвенническим… Благодаря им мы и продержались сорок лет без войн и потрясений. Но затем возобладали совсем другие силы». Историк имеет в виду «силы», которые развалили СССР, разрушили важнейшие отрасли нашей промышленности и сельское хозяйство, присвоили государственное имущество, ограбили народ. Чтобы не лишиться неправедно приобретённого богатства и возможности властвовать, они чернят социалистический строй, их главной целью стало стремление зачеркнуть в сознании людей великие достижения Советской власти.

Антисоветские мотивы массовому сознанию назойливо навязывают киноподелки, произведённые как за рубежом, так и в нашей стране. В 2001 году в кинотеатрах показывали голливудский фильм-пасквиль «Враг у ворот», где злобно изображены советские участники Сталинградского сражения. В этот же ряд можно с полным правом поставить тошнотворные телесериалы «Штрафбат» и «Последний бронепоезд», уродливый, лживый, позорящий нашу страну фильм «Сволочи», которому услужливые русофобы, составившие жюри «Киноград MTV», присудили премию «Золотой Орёл»… Увы, тот список длинен. Впрочем, у этих поделок находятся и поклонники, и пропагандисты. Так, сценарист М. Васильев одобрил повторный показ Первым телеканалом фильма «Диверсант», а член президиума Международной академии телевидения и радио В. Любовцев отнёс «Штрафбат» к лучшим многосерийным фильмам и приветствовал новый показ его по телеканалу в 2008 году. Их нередко поддерживает правительственная «Российская газета».

Все усилия создателей подобных фильмов сосредоточены на их политической войне с Советской властью. У них единственная (подлая) цель — густо мазать советский строй дёгтем. И, конечно, справедлива оценка фильмов-пасквилей, которую ещё в 2004 году дал главный редактор «Литературной газеты» Ю. Поляков: «Доходящая до нелепости концентрация негатива, что предлагают нам создатели «Диверсанта», — это… чёрный миф о народной войне, причём с отчётливым русофобским оттенком… Когда я смотрю то, что наше телевидение делает к 60-летию Победы, у меня иногда возникает ощущение, будто оно готовит своего рода Антипобеду».

Анализируя такие фильмы, А. Райзсфельд справедливо заключил: «Те, кто снимает кинофильмы о войне в наше время, по большей части не собираются доносить правду о войне до людей. Они не только не хотят знать, как всё было на самом деле, они ставят перед собой цель снять фильм о войне так, как им бы хотелось, чтобы происходили события тех лет. Не пытаются восстановить исторические события, а хотят сочинять небылицу о тех годах». Но как понять государство, которое само финансирует чёрный пиар против отечественной государственности? Как случилось, что государственное телевидение России выступает против национальных интересов своего государства? У ряда читателей после просмотра насквозь фальшивого, далёкого от жизни «Штрафбата» возникает мысль: а нет ли секретного постановления об усилении антипатриотической пропаганды?

В телевидении главную роль играют замшелые либералы, им неприемлем русский патриотизм. Они не перестают сражаться с советским образом жизни и его идеологией. 3 сентября 2004 года В. Познер (его, будучи президентом, Путин наградил орденом) закончил обсуждение политических проблем России во «Временах» цитатой из Чаадаева: «Любовь к Родине приносит вражду». Вот так русофобы развенчивают военный подвиг нашего народа в Великой Отечественной войне, чернят всё, что связано с советским общественным строем. И ничуть не смущаются, что всё это служит разрушению российской государственности.

Подобные начинённые антисоветчиной фильмы искажают суть исторических событий. «Литературная газета», обсуждая «Штрафбат», обоснованно писала: «И вот о чём следует не забывать всем нам: сегодня Победу наших отцов пытаются у нас отнять, призывая мир не участвовать в праздновании её 60-летия. Поэтому долг каждого из нас встать на защиту победителей. И в этом должен быть главный смысл самых горячих споров о том, как это было на войне». Правда, после этого верного призыва газета предоставила слово… Володарскому, автору насквозь лживого фильма, позволив ему к тому же оскорблять фронтовиков. «А вы знаете, господин Бушин, — высокомерно вещал сей сочинитель, — что такое разведка боем? Это когда бросали сотни солдат на минные поля, на сильно укреплённую оборону противника, чтобы выявить огневые точки противника. То есть бросали на заведомую смерть. Не знали?»

Не дико ли: не видавший фронта человек с непостижимым апломбом «уличает» заслуженного фронтовика в незнании войны?! Он, видите ли, не верит справочникам, «в которых данные о потерях сознательно занижались в пять — десять раз», не считается с тем, что сейчас почти всё, связанное с Великой Отечественной войной, десятикратно перепроверено. По его словам, в нём «живут рассказы фронтовиков», с которыми он «жил всё своё детство и юность». Он «выпивал с ними часто, с безрукими и безногими, и только слушал людей, изливавших боль души». А сейчас подвыпивший мальчик усердно и самонадеянно создаёт ситуацию испорченного телефона. Это в лучшем случае…

В пору военных потрясений солдат становился на самую грань жизни и смерти, отрешался от всего обыденного, взвешивал свои поступки на самых высоких нравственных весах, он всем своим существом чувствовал нерасторжимую слитность своей судьбы с судьбой Родины. Глубокое понимание правоты нашей священной борьбы с врагом давало ему силы преодолевать немыслимые в мирных условиях трудности, вдохновляло его на подвиги. На фронте он ставился в такие обстоятельства, что у него было только два решения: либо, героически сражаясь, победить врага, либо, струсив, предать свой народ, а иного пути не было.

Г. Кривошеев, руководитель авторского коллектива книги «Гриф секретности снят», сообщил в «Военном журнале», что «за злостное дезертирство осуждено 376250 человек». Всего подверглись суду 994,3 тысячи, но почти для 400 тысяч срок исполнения был отодвинут до окончания военных действий с направлением их в штрафные роты.

Летом 1942 года мне, семнадцатилетнему мальчишке, довелось участвовать в поимке дезертира. В 1946 году, когда я приехал на побывку домой, моя мать, придя в праздник от соседей, сказала мне: «Сегодня я с твоим дезертиром за столом сидела. Он благодарит тебя. Говорит: не поймали бы его — умер бы он в своей яме, болел сильно». После войны он жил на Карельском перешейке. Этот пример я привожу для того, чтобы как-то противостоять лжи, которую навязывают молодым людям.

Мой военный опыт и мои мысли и чувства не согласуются с тем, что писал Гранин: «Самострелов и замышлявших перебежать к противнику расстреливали перед строем, помню несколько таких случаев. Эта жестокость вызывала лишь ужас и ощущение несправедливости: ведь в основном стреляли в себя необстрелянные новобранцы, только прибывшие на фронт». Летом 1943 года 700 восемнадцатилетних бойцов приехали в эшелоне на фронт, и среди них не оказалось ни одного отставшего. Все достойно вели себя в боях. Среди нас, конечно, не было ни одного самострела.

Дата добавления: 2015-10-13