Советская молодёжь и война

02.04.2012

Александр ОГНЁВ. Фронтовик, профессор, заслуженный деятель науки.
«Концерт» по партизанским нотам

В операции «Концерт», проведённой с 19 сентября по конец октября 1943 года на оккупированной территории РСФСР, БССР и части УССР участвовали 193 партизанских формирования. В общей сложности это свыше 120 тысяч партизан Белоруссии, Прибалтики, Карелии, Крыма, Ленинградской и Калининской областей. Протяжённость операции по фронту составила около 900 километров (исключая Карелию и Крым) и в глубину — свыше 400 километров. Операция была тесно связана с битвой за Днепр и предстоящим наступлением советских войск на Смоленском и Гомельском направлениях. В ходе операции было подорвано 148557 рельсов. Только белорусские партизаны пустили под откос 1041 эшелон, взорвали 72 железнодорожных моста. Пропускная способность железных дорог снизилась на 35—40%.

О масштабе ущерба, нанесённого партизанами противнику, можно судить на примере одного региона — Калининской области. Бойцы только этого партизанского края за три года (с июля 1941-го по 23 июля 1944-го) пустили под откос 751 воинский эшелон с живой силой и техникой врага. Были подорваны 15 бронепоездов, 183 железнодорожных и 1123 шоссейных моста, выведены из строя около 40 тысяч железнодорожных рельсов. На территории Калининской области партизаны ликвидировали 118 складов, разбили 86 гарнизонов противника, уничтожили 3048 автомашин, 15 бронемашин, 88 танков, 16 самолётов. Что касается живой силы противника, то в области партизанами были убиты, ранены и взяты в плен более 100 тысяч вражеских солдат и офицеров.

При решении этих боевых задач у многих партизан возникали большие трудности с вооружением и боеприпасами, с обеспечением питанием. Оружие чаще всего отыскивалось на полях боёв, организовывалось также снабжение за счёт захваченных у противника складов. Часть оружия организованно переправлялась партизанам при помощи самолётов с военных заводов, расположенных в тыловых районах страны. Партизанские формирования организованно получили 59960 винтовок и карабинов, 34320 автоматов, 4210 ручных пулемётов, 2556 противотанковых ружей, 2184 миномёта, 539570 гранат. За годы войны было отправлено в тыл врага более 30000 подрывников, разведчиков, снайперов, специалистов связи, медицинских работников.

Население помогало партизанам продовольствием. Профессор генерал-майор в отставке Е.С. Сиротинин в своей книге «Партизанское движение на Калининской земле в годы Великой Отечественной войны (июль 1941 — июль 1944 гг.)» констатировал, что местное население «было весьма надёжным источником снабжения партизан»: «Как правило, партизанский отряд в зависимости от своей численности закреплялся за одним из нескольких населённых пунктов, жители которого считали его своим. Устанавливались определённые нормы выделения продуктов с крестьянского двора с учётом состава и материального положения семьи, а также собранного урожая. При этом партизаны стремились защитить от оккупантов проведение населением посевных и уборочных работ и сами активно участвовали в этих работах».

Но случалось, что «проблема продовольственного обеспечения оставалась не просто острой, а иногда и чрезвычайно острой». В 1994 году было опубликовано донесение от 18 октября 1942 года командующего партизанским движением Крыма полковника Лобова Военному совету Черноморской группы войск Закавказского фронта: «Партизанские отряды Крыма в ноябре 1941 года насчитывали примерно 3200 человек, большинство отрядов состояло из бойцов и комсостава Красной Армии и Флота, а некоторые отряды были целиком военные». Он сообщил об обеспеченности партизан продовольствием: «В 3-м районе (командир Северский и комиссар Никаноров) дело дошло до катастрофы, там голодной смертью умерло 362 человека. И в одиннадцати случаях были факты людоедства».

Партизанская борьба не могла быть эффективной без поддержки народа. Эта поддержка чаще всего была действенной, она вызывала ярость у германских оккупантов. Имперский министр по делам оккупированных восточных областей А. Розенберг, бывший подданный Российской империи, в одном из своих выступлений жаловался: «В результате 23-летнего господства большевиков население Белоруссии в такой мере заражено большевистским мировоззрением, что для местного самоуправления не имеется ни организационных, ни персональных условий». При этом «позитивных элементов, на которые можно было бы опереться, в Белоруссии не обнаружено».

В. Быков в 1982 году размышлял: «Отечественная война для Белоруссии поистине явилась войной всенародной, с её первого дня и до самой победы фронт борьбы с гитлеровцами проходил по каждой околице, по каждому подворью, по сердцам и душам людей… Не было на белорусской земле самой малой деревеньки, которая бы не послала в лес хотя бы несколько своих партизан, чтобы затем содержать их, давать им прибежище в холодное время, помогать разведкой… Наш народ органически не мог вынести чужестранного господства на своей земле, немецкий фашизм не мог согласиться с малейшим неподчинением оккупированных народов. Итогом была смертельная схватка двух политических и социальных систем, двух идеологий».

Весной 1942 года один из подчинённых Розенберга доносил своему шефу: «Сегодня партизанская война охватывает всю Белоруссию, почти все леса заполнены партизанами, некоторые части районов находятся в их власти. Нападению подвергаются целые города. Нападают на немецкие военные отряды и на гражданские управления, проводят митинги среди гражданского населения. Партизанская война грозит превратиться в тыловой фронт немецкой армии».

А. Адамович в дилогии «Партизаны» правдиво изобразил кошмарную атмосферу в период немецкой оккупации и партизанскую борьбу в Белоруссии. В повести «Каратели» В. Быков показал трагедию белорусского посёлка Борки, где за один день были уничтожены почти две тысячи ни в чём не повинных людей. «Символ безмерных испытаний белорусов — Хатынь, представляющая 136 белорусских деревень, уничтоженных в годы войны вместе с их жителями. Кровавая трагедия этого лесного поселения в 26 дворов произошла 22 марта 1943 года, когда отряд немецких карателей внезапно окружил деревню. Фашисты согнали хатынцев в сарай и подожгли его, а тех, кто пытался спастись от огня, расстреляли из пулемётов. 149 человек, из них 76 детей, навечно остались в этой адской могиле».

В. Ганичев сделал обоснованный вывод: «Белорусская Хатынь — всем нам напоминание о жертвах, в России такого — нет, а между тем в одной Смоленской области уничтожены войной и оккупантами сотни сёл, свыше 530 тысяч жителей уничтожены или исчезли из этих деревень. Это ведь 19 (!) Бухенвальдов».

Ах, война, что ж ты, подлая, сделала…

На захваченной территории оккупанты стремились использовать для борьбы с партизанами недовольных Советской властью людей, тех, кто был репрессирован, чем-то обижен ею, в частности, в результате политики раскулачивания. В повести В. Быкова «Знак беды» выведен белорусский крестьянин Гуж, который в коллективизацию удрал от раскулачивания, а после прихода немцев в село «появился с винтовкой, чтобы пить водку да мстить людям» за прошлое. Он говорил: «Мне надо рассчитаться с некоторыми. С колхозничками! За то, что роскошествовали, когда мой батька на Соловках доходил!» Став полицаем, Гуж «вместе с немецкой командой уничтожил евреев, разграбил их имущество». Колондёнок, ненавидимый всей деревней, в начале войны по мобилизации ушёл в армию, «месяц спустя вернулся, говорили, что немцы отпустили его из лагеря… Надел на рукав полицейскую повязку, считался лишь с немцами и своим начальником, старшим полицейским Гужом».

Были и такие, которые по малодушию посчитали, что Германия уже окончательно победила и надо как-то устраивать свою жизнь при «новом порядке». Во фронтовых записях А. Шевченко «Годы гнева» (1964) безымянный старик рассказывает о предателях, повешенных за свои злодеяния: «А два других могли бы и не висеть. Подлецами они сделались уже при немцах. Советская власть, думали, уже не вернётся, приспосабливались, сперва немного пакостили, а потом распоясались. Иначе быть не могло. Пошли на службу врагу — сами врагами стали».

Немцы в ряде захваченных мест проводили насильственную мобилизацию в отряды для борьбы с партизанами. Они использовали для такой мобилизации экономические посулы и репрессивные угрозы. В Калининской области действовали 9 антисоветских отрядов, укомплектованных изменниками Родины. Они жгли деревни, убивали коммунистов, отправляли молодёжь в Германию. Они нагоняли страх на оккупированное население, внушали людям, что никогда Советская власть уже не вернётся.

Были предатели, называвшие себя «партизанами», которые занимались грабежами, поборами, истреблением населения. Они своим мародёрством и гнусными издевательствами над людьми дискредитировали партизанское движение.

31 августа 1942 года руководители партизанских отрядов были приняты Верховным Главнокомандующим. Об этом поведал А.Н. Сабуров в книге «Силы неисчислимые». На вопрос Сталина о силах немцев Ковпак ответил: «Немцев в наших краях (в северной части Украины. — А.О.) не так уж много. На охрану коммуникаций, городов, районных центров и отдельных объектов гитлеровцы чаще всего ставят своих сателлитов и полицию из местных предателей». Сталин спросил: «А правда ли, что на Украине идёт массовое формирование казачьих полков? Геббельсовская пропаганда подняла такой шум по этому поводу». Ковпак сказал: «Действительно, Гитлер хотел иметь такие казачьи полки. Но никто не идёт в них. Все, кто способен держать оружие, уходят в леса, несмотря на террор и репрессии. Гитлер провалился с этими формированиями, не помогли и такие матёрые националистические вожаки, как Мельник и Бандера». Сабуров дополнил: «Подтверждаю, что ни с какими фактами массового формирования немцами казачьих полков мы никогда не сталкивались. Правда, в прошлом месяце столкнулись с так называемыми казаками. Во время боя к нам сразу же перебежало более сорока из них. И тут выяснилось, что в этом одном-единственном полку, который укомплектован гитлеровцами, были люди более десяти национальностей, но всем им под страхом смерти приказано было называть себя украинцами».

В художественно-документальной повести участника Великой Отечественной войны И. Скаринкина «Помнить запрещено» воскрешается одна из страниц партизанского движения в Белоруссии, посвящённая трагической судьбе талантливого советского командира Владимира Гиля, попавшего в немецкий плен после тяжёлого ранения. Гиль, окончивший Военную академию имени Фрунзе, был начальником штаба 229-й дивизии, его бабушка — обрусевшая немка, он знал немецкий язык. Его взял на заметку В. Шелленберг, один из руководителей Главного управления имперской безопасности. Гиль изменил присяге, Родине, учился в гестаповской спецшколе, стал офицером в форме СС. Но у него тлел план создать настоящую воинскую часть, которую можно было бы использовать для того, чтобы найти путь к соединению с Родиной.

Гиля вывезли на встречу к генералу Власову и предложили стать у того помощником командующего Русской освободительной армией. Гиль отказался сотрудничать с ним. Из повести вытекает, что это было в конце 1941-го или в начале 1942 года. Но тут у автора вышла неувязка: Власов сдался в плен 11 июля 1942 года.

Весной 1942 года эсэсовцы в Сувалках стали формировать 1-й русский вооружённый отряд СС «Дружина», Гиль согласился его возглавить. В этой дружине насчитывалось полтысячи бывших советских военнопленных и больше сотни немцев-эсэсовцев. Основная обязанность этой вооружёной воинской части — охрана железной дороги на участке Быхов — Тощица. В. Гиль, получивший вторую фамилию Родионов, имел большие полномочия, мог наказать любого из подчинённых, даже если речь шла о немцах.

Если искать причины его измены, то надо учитывать, что поначалу, возможно, были у него идейные завихрения, «в своё время он поддался дурману». Он сражался за Германию, против партизан, против Советского Союза. «По существу он, конечно, служит немцам, своим врагам. Сколько он об этом передумал, вроде не против был всё переиграть. На машинах они, как каратели, мотаются по району… Но ведь они прибыли сюда только для охраны железной дороги и мостов. Хотя их иногда бросают против партизан, против мирных жителей, требуют прочесать тот или иной населённый пункт, а то и сжечь его…»

Начальник штаба охранного батальона Еремеев со своим командиром полковником Рубанским убежали из бригады к партизанам, их отправили на Большую землю. Еремеев 19 августа 1943 года на вопрос: «Что вам известно о Гиль-Родионове?» — ответил: «Он был для нас человеком, которому можно было верить и на которого можно было надеяться, что он придумает способ всем нам вернуться в ряды Красной Армии... У него в части было много офицеров высокой квалификации. Он сам их подбирал в лагерях и создал специальную роту из таких офицеров. …Вся эта рота и некоторые офицеры из других рот вдруг ушли к партизанам». И далее: «Он дал согласие «делать» из него вождя русского национального движения, чтобы спастись самому и спасти военнопленных».

Из повести вытекает, что свою роль в начале его открытой борьбы с немецкими оккупантами сыграли победы наших войск. После разгрома немцев на Курской дуге бригада СС «Дружина» перешла на сторону партизан, и 16 августа 1943 года превратилась в «1-ю Антифашистскую партизанскую бригаду», она отважно сражалась с фашистами. В. Гиль-Родионов, получивший за боевые заслуги орден Красной Звезды и звание полковника, погиб в бою. В конце повести подчёркнуто, что Гиль — патриот, человек большой души. Жизнь его не одноцветная, последний героический этап её многое снимает из того несомненно позорного, что было у него в конце 1941-го и до середины 1943 года.

Дата добавления: 2015-10-13