Глава 14. Предвестники конца

Его Императорское Величество, Майкл дель Самбер

—.. А еще нужны фиалки, несколько праздничных тортов Рагоских мастеров, эльфийское терпкое красное и сухое белое, — загибала пальцы королева, сидевшая на уютном коженном креслице в конце кабинета. — И не забудь отправить придворных Охотников, мясо должно быть исключительное свежее!

— Да, да, дорогая, — покивал головой венценосный супруг. Впрочем такой «короне», мог бы позавидовать лишь вожак-сохатый, у того и то рогов поменьше. Его глаза бессмысленно и тупо глядели в полированную поверхность стола, а пальцы то и дело нащупывали артерию на шее. И когда он уже был готов вырвать её и закончить жизнь достойно, Майкла озарило. — Любовь моя, а почему бы тебе не взять организацию праздника в свои восхитительные ручки?

Королева замерла на полуслове, внимательно посмотрела на мужа, а потом попрощавшись покинула кабинет. Поднявшись из-за стола, Майкл дрожащими руками повернул ключ в замочной скважине и тут же рухнул в кресло. Пальцами он растирал виски, и сам не замечал как сыпал самыми грязными и вульгарными проклятьями. Однако этот легкий фарс и акт весьма обоснованной ярости, прервался когда за его столом закружилась призрачная дымка, а потом на его же стуле появился знакомый человек. Все тот же потертый военный камзол, все те же стальные глаза и неизменная бутылка с крепленной гномей.

— Буря ушла? — спросил волшебник.

— Остались только поваленные деревья, — кивнул Майкл и придвинул кресло к столу. Тут же перед ним возник простецкая глиняная чашка, в которую босота обычно просит кинуть медяшку другую. — Напомни мне, старый друг, сколько раз мы её уже травили?

Маг, разливая по емкостям янтарную жидкость, застыл в раздумьях.

— Кажется на прошлой декаде был сто сорок третий? — протянул он с легкой ноткой неуверенности.

— Сто сорок четвертый, — вздохнул правитель и залпом осушил налитое. Он прижал к губам сжатый кулак, глубоко и шумно втянул носом, а потом кивнул на кружку, давая понять что можно лить еще. — Сто сорок третий был в том сезоне. А сколько раз мы устраивали несчастный случай?

— Вот здесь ты меня не поймаешь, — улыбнулся волшебник и так же, по-солдатски, одним махом выпил грамм пятьдесят крепленой. — На балу был семьдесят первый.

Майкал явно издеваясь — похлопал и, перегнувшись через стол, достал из одного из ящиков буханку хлеба и немного мяса, нарезанного ломтиками.

— А сколько на моем счету?

— Я сбился на третьей сотне, — пожал плечами маг. — К чему ведешь, мой коронованный друг?

— К тому что, какого демона, ты не приложишь свою руку к этому вопросу? — были видно что Император закипает, жилка на его правом виске отчаянно пульсировала.

Седой чародей лишь рассмеялся и жестом пригласил выпить. Выпили.

— Этот как это я не приложил? — с легким придыханием спросил он. — А кто же тогда всем этим занимается?

— Ты понял о чем, — скривился Майкл отправляя в рот банальный бутерброд. — Колданул бы чего ей. Позабористее. И дело с концом. А то, — тут правитель наглядно помахал над головой. — Поседел в сорок три!

— Ну я мог бы попробовать, — с длинными паузами между словами произнес волшебник, но потом закончил скороговоркой. — Но мне слишком нравится смотреть этот спектакль.

Император вздохнул, посмотрел на старого, первого и единственного друга, поклялся себе что обязательно казнит его и вновь указал на чашку.

— Ладно, — кивнул рогатый венценосец. — Не за этим же разговором ты пришел?

— Седина — мудрости крест, — продекламировал маг и с его неспешным жестом, бутылка, покрывшись той же призрачной дымкой, исчезла. — Дела привели меня в сию скорбную обитель. Все прошло как надо друг мой, Константин выпил и не заметил что. Лейла вроде и почуяла что-то, но не с её куцыми познаниями догадаться до сути. Так что за исход можно не волноваться. Третий этап успешно завершен.

Майкл вновь вздохнул, но на этот раз это скорее походило на стон полный затаенного отчаяния и сожаленья. Хотя, скорее, это было раскаяние. И в который раз его сердце задрожало, а с уст в тысячный раз сорвался затертый вопрос.

— Ты уверен что мы поступаем правильно?

И в тысяча первый раз, его друг небрежно бросил.

— То ведают лишь боги и безумцы. Но мне кажется другого выхода нет. Если ты, конечно, не собираешься повторить подвиг предшественника и устроить еще пять «шестых родов».

Самбера передернуло лишь от одной мысли на эту тему.

— Я так и думал, — кивнул волшебник. — Поздно зарываться в повозку лудильщика, дружище. Мы уже давно закрутили эту мельницу, и теперь либо она намелет нам прекрасный хлеб, либо сгорит ярким пламенем. Но как бы то ни было, Великой Империи не будет, пока нам на пятки давят Роды. Брак твоего сына и моей дочери, решит эту проблему.

— Но роды никуда не денутся, их станет просто на один меньше.

И тогда маг засмеялся и в его смехе было столько силы, что непривычный к такому человек мог запросто испугаться, посчитав смеющегося демоном.

— Думаешь кто-то из них сможет выступить против Самбер и Гийом? Светлых богов к тебе в голову, да они предпочтут медленное вымирание, чем скорую гибель. Можешь мне поверить.

— А как же их души? — буквально прошептал Майкл. В конце концов уж кому как не ему знать что такое брак по расчету.

— Две души на благо многих миллионов, — напомнил ему маг.

Император кивнул, но лишь для виду. В душе он не считал своего друга компетентным в таких вопросах. В конце концов этот бывший свинопас был настолько непробиваем, что использование бастарда для слежки за собственною дочерью для него является чем-то столь обыденным, как и утренний моцион. Можно конечно и продолжить дискуссия на эту тему, но бывший дворянчик, выходец из торговой семьи, не видел в этом смысла. Ведь в итоге Гийом прав, они уже слишком далеко зашли и теперь, если бросить вожжи, кобыла сама понесет их, вот только такая скачка может и под откос завести.

— Я смотрю тебя еще что-то гложет? — заметил Майкл, желая сменить тему разговора.

— Да, — кивнул маг. — Я уже давно не слышал вестей от своего учителя.

— Думаешь он может нам помешать?

— Нет, — прокачал головой Гийом. — Хотя, конечно, может, но просто не станет вмешиваться. Он и раньше то не особо беспокоился на эту тему, а последние лет двадцать и вовсе с головой нырнул в старую религию.

— А его ученики, — напомнил Майкл. — Ведь ты сам говорил что многие из них не уступят и тебе.

И вновь кабинет потонул в громодобном хохоте.

— Ну ты хватанул конечно, — утер слезы маг. — Уж им-то и подавно до наших дел как до темных чертогов. Единственное что их беспокоит это собственные изыскания. Да и насколько мне известно сейчас на этом материке нет никого из них. За исключением разве что одного юнца.

— Юнца? — удивился правитель. — Он взял себе нового протеже?

— Птицы напели что да. Но все что я знаю, так это то что этот парнишка безроден. Большего мне узнать не удалось, что тоже довольно таки странно. У меня складывается такое впечатление что либо он не выходит из Библиотеки, либо учитель зачем-то оградил его от моего взора.

— Есть повод для опасений?

Гийом задумался. Он некоторое время поглаживал бороду и смотрел на то, как крупные градины весеннего дождя барабанят по стеклу.

— Вряд ли. Как бы то ни было, будь он сильным магом. Или имел хотя бы половину от того что тот «сильнейший маг столетия», то слухи непременно просочились бы. Ну а так, если трава тиха, а запруда стоит на месте, то не стоит звать плотников.

— Но ты бы, этим плотникам, лучше бы кинул весточку. Пусть будут наготове, да и инструмент в заточенном порядке держат.

Гийом кивнул Он уже и сам, сезон назад кинул весть, но другу об этом знать не надо.

— Что меня действительно беспокоит, так это тот герой с бала, — протянул волшебник.

— Серебряная маска?

— Да.

— И что в тебя нем не устраивает.

— За исключением того, что твой сынок привел в свой дом босого наемника — лишь одно, — Гийом понизил голос и обернулся, будто опасаясь что их могут подслушивать. — Он смог проникнуть через мой туман.

Майкл покивал, а потом спросил.

— И что?

Волшебник вздохнул и принял вид скорбного учителя.

— Я ж тебе давал нужные книги.

Майкл кивнул на стопку макулатуры у камина. Не то что бы он не пытался, но дальше первой главы продраться не смог. Все же магия не его стихия.

— В общем, не буду тебя утомлять. Но на такое способны лишь очень немногие разумные. И на сколько мне известно сейчас, в основном моими стараниями, таких в стране лишь девять.

— Он настолько силен?

— Нет, — развел руками Гийом, показывая всю степень своего неудовольствия. — В этом-то вся и загвоздка. Его источник столь смехотворен, что я с трудом отличил его от обычного смертного. Но при этом его магия как-то отличается от привычной, в ней есть что-то такое… чего нет у других. Или есть, но у каждого и в малых количествах. Я не знаю как описать это словами, но ощущение такое, будто предо мной поставили две кружки. Одну с речной водой, а другую с морской и просят отличить их лишь на глазок. И в копилку расстройств добавляет тот факт что я не мог его прощупать. Лишь достучался до магии наемнической татуировки, а потом меня буквально выдернуло из его нутра.

— Это так плохо? — Майкл чувствовал себя Хроникером. Сегодня он только и делал как задавал наводящие вопросы.

— Скорее странно.

— Плотников? Пусть поработают — закроют дыру.

— Ну уж нет, — хмыкнул волшебник. — Эту тайну я хочу разгадать сам. Да и к тому же, где мы найдем эту дырочку. Можно конечно напрячь твоего сына, и узнать об этой Маске побольше. Но я вижу что такой вариант тебе не по душе.

— Ты прав. На его долю и так выпало не мало. Не хватало еще что бы ты со своим колдунством ему в голову лез.

— К жене же твоей лазаю, — пожал плечами Гийом.

— А в её голове хоть раскаленные иглы оставляй, — улыбнулся Майкл. — Все равно это будет лишь сто сорок четвертый раз.

Друзья рассмеялись и продолжили обсуждать государственные вопросы. Но нам это уже не интересно. Оставим же эту парочку в том маленьком, рабочем кабинете, а сами перенесемся чуть южнее. Перемахнем через стену, оставим за спиной несколько парков, поклонимся на входе седому старичку и поднимемся по лестнице на несколько пролетов вверх. Потому как здесь начинается самая интересная часть, и пусть вас не страшит, что самое интересное обычное бывает и самым печальным.

Тим

Протянув в окошко пару монет, я спустил подножку и выбрался из кэба. Извозчик цокнул языком, дернул вожжи и пустил кобылок шагом. Вскоре повозка скрылась в ближайшем переулке. Надвинув шляпу на глаза, спасаясь от нещадно палящего солнца, я поудобнее перехватил трость и захромал в сторону огромного амфитеатра. Возможно вам интересно почему е я хромая, но уверяю вас, это история, хоть и весьма значительно, но не так интересно, как то что я собираюсь рассказать сейчас.

Яркое, полуденное солнце освещало один из главных проспектов Сантоса. И, может я бы и не так сильно изнывал от зноя и духота, если бы здесь было хоть чуточку посвободнее. Но, увы, все обернулось совсем не так. И если и существует какая-то историческая подоплека для присказки «и яблоку упасть некуда», то со всей уверенностью заявляю, это именно сегодняшний день. Казалось бы, широкий проспект, мощенный плиткой и с высокими поребриками, может вместить воистину невероятное количество людей. Но сегодня здесь были не люди, а целый горный поток из разумных. И все они, вернее мы, шли в одном направлении — к Императорской Арене. Возможно, вы уже догадались о причине подобного столпотворения, но если нет то я скажу лишь одно слово — Турнир. О да, сегодня был первый день этого грандиозного события. Хотя, будет правильнее если признаюсь что это уже второй день, а первый — открытие, я пропустил так как лежал в лекарском крыле. Что объясняет мою хромоту. Но об этом позже.

По рассказам рыжего, открытие было воистину великолепным представлением. Там выступал Алиатский Балаган, потом пели барды и менестрели, выступали с речами послы стран-участниц, и пару слов задвинул глава Совета Магов и сам Император. Ну а что до трибун, то на них было такое огромное количество разумных, что Гийом опасался за сохранность каменной кладки. Жалею ли я что пропустил столь цветастое выступление? Пожалуй да. Но джентльмену не престало жаловаться на собственную слабость и поэтому я продолжаю молча хромать в сторону входа.

Кстати насчет билетов. Чудесным образом, за пару дней до события, Лейла получила в свое распоряжение приглашение в Высокую ложу на четыре персоны. Девушки долго выпытывали у меня каким образом я смог добиться прощения у принцессы если даже не покидал Академию. Дирг прятал усмешку в уголках рта, а мне пришлось выдумывать самые невероятные байки в которых главными героями выступали призраки, драконы и даже парочка демонов. В итоге, лишь под конец, леди, закрыв рты, догадались что я пересказываю им одну из древних баллад. Некоторое время мы смеялись, а потом я получил строгий выговор. Но все закончилось тем что правду узнал лишь рыжий. Сабли, понятное дело, пришлось спрятать в шкаф. И за прошедшую декаду я доставал их лишь раз…

Извинившись перед эльфом, которому я так неприятно заехал плечом в ухо, я стал плавно выбираться из общего потока. Вдалеке уже виднелись три знакомые фигуры. Странное дело, но две из них я бы узнал даже в дождливую, туманную погоду. А вот третья в последнее врем выглядели как-то иначе. Она смеялась, танцевала, иногда пела не самым приятным голосом, и вела себя вполне привычно, но все же я чувствовал если не фальшь то некоторые неуловимые изменения. Конечно я говори про Лейлу. Что-то в ней изменилась, особенно в общении со мной. Норман и Дирг этого не замечали, да и не могли заметить, а мне, каждый раз когда мы разговаривали, доводилось ощущать тонкую ниточку холода. И эта самая ниточка тугими стяжками связала все наше общение. Нет, она все так же улыбалась, подкалывала или смеялась над моими шутками, но все же что-то изменилось. Так бывает, когда ты не видел человека пару лет, а потом пытаешься общаться так, будто и не прошло этих длинных зим. И это чувство, как неприятное ощущения камешка в ботинке, мешало мне трезво мыслить, постоянно отвлекая на нелепые догадки.

— Ты чего так долго? — недовольно буркнула Норман.

Не стоит упоминать что на этот вопрос я уже отвечал тысячу раз, и, похвастаюсь, ни разу не повторился в своих «оправданиях». В этот раз я снял шляпу, приветствуя леди, и выразительно кивнул на трость. Хотя, если быть до конца откровенным, то тростью я называл палку, что некогда была одной из веток раскидистого дуба Академского парка. А тростью она стала лишь после того как некий студиозус совершил воистину акт варварского деяния. Шляпа же, некогда, возможно, действительно была таковой. Но сейчас она даже отдаленно не напоминала головной убор уважающего себя Вестника. Это, некое бесформенное, потертое, в дырах и заплатах, провонявшее дымом и дорожной пылью, создание могло занять достойное место в любой антикварной лавке. Но я уже давно к ней привык, а друзья просто не обращали внимания на такие мелочи.

— Давайте поторопимся, — сказала Лейла, и мы устремились вслед за нашей красавицей.

Сегодня она была особенно великолепна. Да и какая женщина не будет великолепна, если её лицо так выгодно подчеркивает умело положенная косметика. И это была еще одна странность. Раньше наша подруга «красилась» исключительно по случаю, теперь же она носила свой боевой раскрас чуть ли не каждый день. И что самое удивительное, когда я пытался обратить внимание своих друзей на эти, казалось бы, мелочи, они только отмахивались и говорили что я выдумываю. Быть может это действительно так, но что-то мне подсказывает что в этой жизни все странности, даже если видишь их ты один, и особенно если видишь их только ты, так или иначе ведут к проблемам. Назовите меня параноиком, но такая тенденция мне не по душе. И хоть благородному мужу не престало выпытывать тайны леди, но в последнее время я только этим и занимался. В конце концов долг друга, забота о том кого ты им величаешь.

В очередной раз уловив почти неуловимые изменения в походке Лейлы, я погрузился в спор. В этот раз мы делали ставки на тех кто пройдет в следующий этап состязания. О, простите мою увлеченность, за рассуждениями о девушке, я совсем забыл о главной теме — Турнире.

Можно очень долго рассказывать про его историю, экономическое и политическое значение, но все эти сведения вы добудете в праздных разговорах с любым архивариусом или выпивохой, которому не чужды споры о власти, религии или других бесполезных тем. Я же хочу вам рассказать про саму суть, про то что такое этот Турнир. Как я уже когда-то говорил, сам турнир состоит из нескольких частей. На арене сходятся маги, воины, спортсмены, певцы и даже актеры, но все в своих собственных кругах. Так и называется — Круг Магов, Круг Воинов, Круг Бегунов и так далее. Всего этих самых кругов около дюжины, и на каждый отводится по пять дней, ну и последние две декады отведены под финалы.

Покупая же билет, будьте весьма бдительны, за каждый круг нужно платить в отдельности, но некоторые недобросовестные дельцы могут вам втюхать скажем вместо Воинов, круг Бегунов, который и стоит то на двенадцать медных меньше. Ну и конечно надо смотреть на трибунный сектор, в который вы хотите попасть. Самый оптимальный вариант, если у вас в кошельке бренчит золото, взять одну из Верхних лож, где вы сможете найти и нашу компанию. Если же у вас не самые лучшие времена и кроме серебра да меди больше ничего не имеется, берите пятый сектор с южной стороны. Конечно вас будут мучить назойливые соседи, пропахшие потом и выпивкой, бесконечное количество раз придется шлепать жужжащую мошкару, но тем не менее вы увидите больше чем вспышки защитного купола и чьи-то спины. В том случае если старушка судьба вас совсем не любит и все что у вас есть это яблочный огрызок и один сандаль, то залезайте на стены ближайших домов. И там, в компании других басот, вы сможете насладится кусочком потрясающего шоу.

Сегодня, во второй день Турнира, состоится состязания Круга Магов. И не удивительно, главное завлечь зрителя, а что может быть увлекательнее битва двух волшебников. Кстати, всего участников круга в этом году набралось ровно сорок два разумных. Среди них большинство составляли люди, ну, оно и не удивительно, по словам тех же гномов мы плодимся быстрее самых бешенных кроликов. И в последнее время я склонен согласится со столь нелестным сравнением.

Проходя через контролеры, Лейла показала на нас и всучила пожилому мужичку в синем камзоле приглашение. Тот, откланявшись, произвел какие-то хитрые манипуляции с пергаментным листом и прохрипел.

— Пятая верхняя ложа, места от семи до одиннадцати. Приятного просмотра.

Поблагодарив, мы прошли на лестницу. Уже отсюда до моих ушей доносился гул толпы. Визг, крики, аплодисменты, барабанные удары, протяжное завывание горнов и труб, все это смешалось в одну симфонию. И нельзя было четко сказать ужасна она, или прекрасна. Например Норман презрительно скривилась, Дирг зажмурился и даже потянул носом, будто пытаясь уловить характерный запах. Что до Лейлы, то про неё я промолчу, ведь кто знает фальшивая была её реакция или же нет. Ну а я, а я просто шел вперед и представлял себе что я в Колизее и вот-вот на песчаной арене вспыхнут алые отблески крови и сердце задрожит от рычания тигра и крика гладиатора.

Выйдя на парапет я на доли мгновения зажмурился, а потом окинул взглядом трибуны. На один удар сердца мне показалось что я попал в увеличенную копию муравейника. Черное море из голов и тел смешивалось и дребезжало подобно этому самому муравейнику. Уши уже не слышали ничего кроме криков и рева толпа.

— Не стой как заколдованный, — шикнула на меня Норман и мы прошли в ложу.

Мы устроились в весьма элитном помещении с козырьком и двумя служками. Остальные девять мест оказались заняты. И, что не удивительно, мне пришлось перекинуться парочкой слов с двумя знакомыми гномами. В общем это была беседа ни о чем, я поинтересовался делами банка, а у меня спросили про успехи в учебе. Вот и весь диалог. Сев на одиннадцатое место, поближе к краю платформы, я невольно повернул голову налево. Там, через два пролета была Императорская Ложа. И, как говорится, «знакомые лица», но сколько бы я не искал, одного должника так и не нашел.

— А где Константин? — шепнул я Диргу.

Тот уже был в курсе моих дел и поэтому в последнее время стал основным источником всех придворных сплетен.

— Попал в немилость к Его Величеству, — пожал плечами рыжий.

Я вопросительно вздернул правую бровь.

— Ну, я не особо много знаю, но со слов Лейлы он прикончил одного из приближенных дворян на дуэли.

— О как, — удивился я. — И чем этот несчастный провинился?

— Никто не знает. Да и вообще там странная история. Этот самый дворянин не много ни мало, а герой воины. Говорят он внес неоценимый вклад во взятие Мальгрома. Даже награду получил. Ну и понятное дело ни бала не проходит, чтобы он не рассказал о своем геройском подвиге. И тут, на последней «сходке», как ты их называешь, эту историю услышало Его Высочество принц Константин. И так она ему не понравилась, что у рассказчика язык отсекло. Правда, вместо с головой. Но это уже мелочи.

Дирг закончил свою речь, полную язвы и сарказма и в ожидании уставился на меня.

— А чего это ты? — вскинул я руки. — Я ж ему не нянька.

— И про этого дворянина ты тоже ничего не знаешь?

— Вот те звезда, — осенив себя божественным знаком, я заверил друга в полной неосведомленности.

— Ну-ну, — скривился Гийом и повернулся к арене.

Если честно, то когда я говорил что рыжий весьма осведомлен о моих делах, то немного приврал. Вернее преувеличил, в конце концов на секреты имеет право каждый. И, что самое ванное, от каждого.

Что же до произошедшего инцидента, то с одной стороны я рад что Принц не позволил очернить без малого подвиг павших товарищей, принявших участие в штурме. С другой же стороны, когда-нибудь горячность этого щегла доведет до больших бед. Надеюсь в этот момент меня уже не будет в стране, а желательно и на материке. Но, как бы ни были печальны мои рассуждения, а на песчаной арене уже появился наш давнишний знакомый.

Шут все так же отдавал предпочтения самым ярким одеждам. В этот раз он нацепил ярко оранжевый костюм и нахлобучил широкополую шляпу с розовыми перьями.

— Дамы и господа, а` лиры и а` лэи, зугмуны и зугмоны, тари и тори, сэкхи и саэкхи, и еще много кто! — по трибунам уже с третьей части фразы прокатился громоподобный хохот. А что, для многих уважительные обращения иноземцев звучат посмешнее самого отборного анекдота. — Рад всех вас приветствовать на первом дне Круга Магов! — смех сменился бурным шквалом аплодисментов. К ним присоединился и я, но вскоре мне пришлось положить ладони обратно на подлокотники, так как вся ложа, без исключения, посмотрела на меня как на свинью в храме нимф. — Так же я рад приветствовать на этой арене волшебника из далеких земель. В этих местах порою по полгода не светит солнце. Зимы там столь холодны, что горячая вода вне кружки моментально становится снегом. Боевой маг, одолевший дюжину белых медведей. Воин, в одиночку поборовший сотню легионеров. Встречайте! Варвар с далекого севера Зуууууууур Хаааааан!

Под рукоплескания, с характерным скрежетом внизу отварилась решетка и на арену вышел великан. Замотанный в шкуры убитых животных, весь в татуировках, с мышцами больше похожими на ледниковые валуны. Он мало чем напоминал мага, но топор с характерными рунами на нем говорил сам за себя. Рунный боевой маг. Простыми словами — машина смерти. Пока ему не отрубить руки, ноги и нижнюю челюсть, он сможет рвать, колоть и рубить своего врага. Неудивительно что малочисленные северяне уже пару тысяч лет не покорялись ни одному захватчику. С такими воинами они и сами способны захватить кого угодно. Правда их племенная разрозненность мешает им даже город построить. Так и живут в деревнях, да в пещерах.

Варвар потряс своим исполинским топором и заревел во всю мощь легких. Действительно Северный Медведь. Толпа встретила этот клич ответным приветствием в виде топота.

— Его противником, — продолжал шут. — Выступит уроженец бескрайних равнин запада. Быстрый как лань, свирепый как Гвинейский лев и зоркий как Алиатский сокол. Маг, способный поразить двадцать мишеней на расстоянии в двести шагов, меньше чем за десять секунд. Встречайте! Уроженец западного материка — Асфааааааааати Ул Нууууут!

И на песок ступил, вернее вытек или выполз витой, краснокожий мужчина. Его длинные, черные волосы были замотаны в тугую косу свисающую до пояса. Облачен же он был в одежды столь странные, что я даже не берусь их описать. Они напоминали какой-то военный камуфляж, и, клянусь всеми богами, будь здесь лес, его бы не обнаружил даже уроженный эльф. В руках этот маг держал составной, ростовой лук, а за плечом у него висело два тула полные длинных стрел. Не знаю как, но со скоростью гепарда он вытащил одну из стрел, в пике натянул лук, который не смог бы и чуть подтянуть сам Молчун, и выпустил в небо стрелу. Та, исчезнув в голубой выси, так и не вернулась на землю. Толпа снова ревела.

— Да начнется битва! — вскричал шут, и с нечеловеческой скоростью затрусил в убежище. Сперва зрители засмеялись, а потом, когда золотым сиянием засветился защитный купол, смолкли звуки. Вернее их заглушила наша прислуга — преимущества Ложи.

Внизу же, варвар решил не терять время. На его топоре засветились серебром три руны, и мгновение спустя топор окутался ревущим оранжевым пламенем. Северянин возвел оружие над головой и со свистом обрушил его на землю. Тут же песок окутался огненным ковром, что устремился к лучнику. Я уж было разочарованно вздохнул, от такой магии да такому волшебнику не скрыться. Но тот и не думал убегать. Он просто воткнул стрелу в песок и буквально взлетел на неё. А когда же все вокруг окутало пламя, я приметил как зашевелились губы краснокогожего и выпущенная стрела, обернувшись молнией, пронзила северянина.

Взревев как раненный сивур, он так сильно сжал свое оружие, что мне показалось будто я слышу треск кожи, разрываемой стальными мышцами. Варвар бросился вперед подобно быку на корриде. А его топор все ярче светился, и когда тело великана вновь пронзила молния, оставляя обугленную рану ноге, руннист вонзил топор в землю. И будто землетрясение сотрясло арену. Незыблемая твердь разинула свои объятья, и попыталась поглотить мага, стоявшего на стреле. Но тот совершил головокружительный, не человеческий прыжок и в воздухе метнул стрелу, будучи не в состоянии натянуть лук. Та, в этот раз обернувшись лучом солнца, ударила прямо в лицо Северному Медведю. Владелец топора и столь сокрушительной магии взревел, и на мгновение прикрыл ослепленные глаза. Это стоило ему победы. Еще в воздухе маг вонзил еще две стрелы в огненный ковер. И встав на них выпустил сразу четыре стрелы, и снова зашевелились губы, а стрелы обернулись стальными цепями. Варвар упал, под тяжестью железа и силой инерции. Лучник, всего одним движением кисти, создал себе дорогу из стрел. А вскоре уже целился в горло поверженному врагу. Секунда и выпущенная стрела, без какой либо магии заставила защитный медальон варвара засветится красным. Бой был закончен.

Тут же на арене возникло пять фигур в балахонах, от них ощутимо потянуло магией, и арена за доли мгновения приняла прежний вид. В центр выбежал шут. А лучник помог встать варвару. Тот, казалось бы хотел его сожрать, и я решил что сейчас это и произойдет, но северянин заключил худого лучника в медвежьи объятья и с ревом поднял его над землей. Такие вот эти варвары. Их хлебом не корми дай схлестнуться с достойным противником.

— Что ж, все мы стали свидетелями потрясающей битвы! — шут встал между магами и поднял вверх руку краснокожего. — Поздравляем Асфати ул Нут! — толпа взревела и захлопала. — И провожаем Зур Хана! — и вновь с трибун донесся гром аплодисментов.

Пока арену готовят к следующему поединку, я расскажу вам про эти самые амулеты. Каждому участнику Турнира выдают ожерелье. Не знаю как оно работает и что за гений способен создать такой артефакт. Но в момент, когда носитель получал смертельное повреждение, срабатывало заклятие мощнейшего щита, имеющего ярко красный окрас. Эта вспышка служила сигналом судьям о прекращении схватки. Почему же эту штуковину не использовали на войне? Использовали конечно, практически все генералы и высшие офицеры. Просто стоимость одной такой побрякушки чуть меньше двух сотен золотом. А подзарядка стоит примерно столько же сколько и амулет. Короче, бесполезный, но сложнейший амулет, которому нашли применение на такого рода соревнованиях.

— Спасибо нашим магам! — кивнул шут исчезающим «балахонам». Не знаю чем те занимались, но магией сквозило как аммиаком в Авгиевых конюшнях. — Что ж, я рад приветствовать нашего гостя с дальнего востока. Чемпион Фесиальских игр, дважды лауреат золотого венка Алиатских празднеств, победитель Корсаров южного моря. Уроженец дальнего востока, где солнце так горячо что может выжечь вашу душу — Сулиииииим Нахиииит!

На арену вышел низенький господин. Его короткая стрижка, узкий разрез глаз и характерная тканевая одежда просто кричала о принадлежности к восточной культуре. Единственное что разрушало образ это стальные перчатки-кулаки и такие же стальные сапоги. Уж не знаю как он в них вообще двигается, не то что сражается. Но Алиатец поспешил развеять мои заблуждения. Он продемонстрировал скоротечный бой с тенью, и я восхитился его мастерством и точностью ударов.

— И сегодня, на нашей арене появится тот, чье имя громом звучит по всему Свирепому Океану. Тот, кто исходил все моря, кто изведал все течения, кто сражался с тритонами, кто побеждал летающих обезьян (да-да, есть на Ангадоре такие, те еще твари, размером со взрослого дога и с набором острейших зубов). Встречайте! Лучший фехтовальщик Пяти Островов — Таииииииит О`Сээээээээээил.

Лишь прозвучали «Пять Островов», как я уже знал кого увижу. Так и есть. Под аханье и оханье женщин и свист и возмущение сопровождающих их мужчин, на арену вышел обладатель острых ушей и белых волос. С внешностью аполлона, и ростом Геракла. С алыми как кровь ягненка глазами и волосами цвета молока, он, пожалуй свел с ума половину местных леди. На поясе из кожи тритона(которые, кстати, были разумными существами) висели ножны. Со скоростью падающей звезды эльф выхватил изогнутый клинок. Эдакая удлиненная абордажная сабля. Темный сделал плавный, даже ленивый взмах, и трибуны замолкли. Магия хаоса, во всем своем цветастом, безумном великолепии ударила в защитный купол и тот задрожал от напряжения.

Шут отсигналил к началу схватки и поспешил убраться подальше. И я его прекрасно понимаю. Простому смертному вообще не рекомендуется стоять по ту сторону купола, магическое напряжение просто убьет вас. Все же когда сходятся сильнейшие маги современности, всем неодаренным лучше держаться как можно дальше. Даже простой отскок их заклинаний спокойно сотрет в порошок маленький сарай.

Лишь прозвучал горн, как Алиатец повернулся всем корпусом, поднимая вокруг себя песчаную пыль. Эльф стоял расслабленно, держа саблю параллельно ноге. Смотря сверху, я смог приметить как засветился знакомый рисунок на железной перчатке. А секунду спустя в темного полетели каменные копья. Я до боли в пальцах сжал подлокотники и напряг зрение. Это были далеко не обычные печати призыва материи, я даже не понял что произошло. И по моему мнению появление этих копий было нарушением всех известных мне законов Черчения.

Когда пять острейших каменных копий вошли в опасную близость, эльф не торопясь взмахнул саблей. И вновь все застыли видя серповидную вспышку Хаоса. Когда же безумный хоровод красок исчез, то эльф все так же стоял, а копий как не бывало.

Алиатец застыл. Он стал медленно приближаться к врагу, и я понял что его сильная сторона это ближний бой. Видно те же мысли посетили и эльфа. Поэтому тот просто взмахнул саблей и по ушам резанул свист, а мгновение спустя прическа Алиатца стала очень короткой. Мой собрат Чертильщик замер, а фехтовальщик просто покачал головой. И тут я понял что как бы не старался победитель Корсаров, но ему больше не сделать и мизерного шажка. Пот градом котился с его лба, а в глазах появились безумные огоньки. Кажется он увидел и понял нечто такое, что сразу расставило все точки на i. И все же он был настоящим чемпионом своего народа.

Отскочив на пару шагов назад, Алиатец стал непрерывно махать ногами в воздухе, по другому это не назовешь. И всякий раз когда он совершал хлесткий удар, воздух дрожал а за спиной эльфа, на стене арены появлялись глубокие разрезы. «Мечи Ветра», так называлось это заклинание. Но я не мог понять, как он формирует его, если печати сконструированы вообще по другому. Это был не призыв материи, не манипуляция с энергией, и вообще не то, к чему я обычно привык. И лишь когда Чертильщик, убедившись в бесплотности своих попыток буквально засветился энергией, а потом вонзил руки в песок, я понял что это было.

В темного устремилась огромная волна из битого стекла. Встань на её пути обычный человек, и он бы превратился в серпантин. Но эльф вытянул вперед левую руку и сделал короткий жест. Тут же все пространство окутал туман хаоса, а мгновение спустя Алиатец осветился красной вспышкой. Стекло же опало подобно листьям по осени. И пусть бой был довольно скучным, в одни ворота так сказать. Но я только что обнаружил еще один путь Чертильного искусства — влияние на материю.

Когда маг поднял песок, его печать трансформировала энергию и землю в копья. Удары ногами и другая печать сжимали и придавали вектор потревоженному воздуху. Ну а про последний трюк и вовсе говорить нечего — мне на такое и десяти собственных резервов не хватит. Да что там — и сотни тоже.

Поверженный узкоглазый сдержанно поклонился победителю и не дожидаясь шута, направился к выходу. Как не удивительно, но эльф поступил точно так же — согнул спину, а потом ушел. И шут вышел на песок под аплодисменты но в полном одиночестве. Во второй раз он призвал «балахоны» и те стали «чистить место схватки».

Что ж, я не стану задерживаться на словах ведущего празднества, а, пожалуй, удовлетворю ваше любопытство. Наверно вы уже составили свое мнение насчет моей хромоты и наличие трости. Но позвольте развеять возможные заблуждения. Во-первых, я уже как два дня хромаю исключительно для виду. Зачем мне это надо? Ответ на данный вопрос вы найдете в моем дневнике, если когда-нибудь сможете в него заглянуть. Что же до исходной причины то всего одно слово — спор. О да, когда споришь имея в руках снайперскую винтовку, тебе кажется что ты даже чисто теоретически проиграть не можешь. Но когда супротив тебя выкатывается цельный танк, уверенность в собственных силах как-то сразу улетучивается. Так оно и было. И, как вы уже догадались — обладателем танка был Санта. Как итог — отрезанная нога и ухо. Лекари, конечно, пришили и то и другое, но если на голове шрам мне убрали, то на бедре оставили. И да, я действительно хромал целых два дня, а потом уже просто марку стал держать. Приятного в такой ситуации мало, для начала вид своих конечностей отдельно от тела это еще то удовольствие, а самое ужасное — я потерял целых две золотых и толику самоуважения. В конце концов когда ты весь из себя такой павлин заявляешь что порвешь кого угодно, а потом рвут тебя, становится несколько неуютно. Санта, свой в доску парень, что бы поддержать меня уверил, в том что я продержался дольше всех и ему даже пришлось поставить щит. Так то оно так, вот только щит он ставил всего один, а потом меня просто «распилило». Но ничего, после этого боя я узнал кое-что новенькое о своей отрасли искусства, и возможно у меня появится шанс отыграться.

— Лииииинд Зуууууурмаааан! — прокричал шут. Кажется за своими размышлениями я пропустил представление очередного чемпиона. Ну да не беда.

На арену вышел маг-ортодокс, по другому его и не назовешь. Серый балахон с глубоким капюшоном, закрывающим пол лица. На талии веревочный пояс, а с правого бока свисает книга. Я даже не уверен что в этом талмуде хоть одна страница исписана. Мало кто сейчас ведет дневники, да и я бы, если честно, тоже не стал этим заморачиваться. Но таково было наставление Сонмара, а перечить ему я не хотел. Да и глупо это.

Те временем маг сделал пару пассов руками и из его рукавов вылетели огненные птицы, они устремились к вершине купола и там, в синеве неба, стали маленькими облачками пара. Толпа аплодировала. Я бы тоже не отказался «похлопать в ладоши». Но кажется в нашей ложе такое не принято. Все сидели несколько чванливо, с видом недавно вырезанных скульптур. На которых еще не отразилась тень времени.

— Приветствуйте! С южных земель где деревья причудливы до того, что листья у них растут лишь на верхушках, а с некоторых можно сбить камень с молоком внутри. С материка где звери столь свирепы, что на них отправляются ватаги охотников, но возвращаются лишь единицы. С континента столь огромного, что до сих пор ни один картограф не составил полный рисунок местности. Представитель народа Омаика — Саааааам Дуууууасаааааам!

На мгновение толпа застыла. Про Южный материк ходят легенды, и мало из них можно рассказать засыпающему ребенку. Говорят там мужчины столь сильны, что ударом кулака могут остановить бешенного быка. А женщины столь ловки и грациозны, что могут бегать по копья, воткнутым в землю отнюдь не наконечником. И когда решетка поднялась, а на арену вышел высокий негр, раздались аплодисменты, вперемешку с шепотками. Чернокожие (простите мне мою неполиткорректность) не самые часты гости в этой части света. Когда-то в темные времена, их считали детьми демонов, ужасными выродками — свидетельствующими о греховности падших женщин. Было это чуть ли не десять тысяч лет назад. Но сказки и страшилки все еще на слуху. Детей пугают, убеждая что если они будут шалить, придет страшная старуха, с кожей цвета безлунной ночи, и утащит их в свою пещеру, где будет медленно жарить на жарком огне.

Девушек, любящих гулять по хутору до последней звезды, стращают охочими до развлечений мужчинами, того же оттенка. И продолжать такие рассказы в приличном обществе, решится разве что посетитель «У Гизмо». Я же оставлю эти сказки без окончания.

Что же до этого представителя дальнего Юга, то был он столь высок, что действительно казался отнюдь не человеком. Руги его были так длинны, что он мог спокойно носить за спиной длинный бастард и выхватывать его со скоростью, не уступающей той с какой карманник подрежет вам кошелек на базаре. Из одежды он носил лишь длинные штаны, гармошкой складывающиеся у голых ступней. Оголенный торс демонстрировал литые мышцы, пересеченные неисчислимым количеством шрамов. Лысый череп был украшен татуировками, смысл которых был надежно укрыт от моего разума. Приглядевшись, я понял что эти татуировки с черепа, переходят на спину и на грудь, покрывая каждый шрам.

Зрители застыли в ожидании. И Омаика, так называли племя, что занимало территорию большую нежели нынешняя Империя, Нимия и Рагос вместе взятые, не стал медлить. Он выхватил из-за пояса, как бы смешно это не звучало для цивилизованного человека — бубен. И стал отплясывать причудливый танец, а мгновение спустя воздух вокруг него задрожал. Когда же рябь прошла толпа разочарованно вздохнула, но лишь спустя секунду вскочив со своих мест лихорадочно зааплодировала. Прямо над головой шута, еще не спрятавшегося в укрытии, появилась немаленькая черная туча. Мгновение и ведущий вскрикнул когда ему под ноги ударила самая натуральная молния. Туча исчезла. А я утер пот со лба.

Много книг и много легенд, еще больше сказок и слухов, и неисчислимое количество ложных свидетельств я нашел в библиотеке на тему шаманизма, но лишь сейчас встретил представителя этой ветви искусства. Смешение ритуальной и аурной части, давало вот такой вот интересный результат.

Что ж, сложив пальцы домиком я решил что не пропущу ни доли мгновения битвы между Ритуалистом и Шаманом.

— Начинайте! — вскричал шут и с ненормальной скоростью умчался в свою будку. Толпа гоготала. Но, для двух волшебников, не существовало зрителей. Для них весь мир сошелся клином на круглой арене, заполненной магией. Еще виселе в воздухе отзвуки прошлых битв, и, я уверен, их разум затуманивала рвущаяся на волю сила. Не справишься с этим напряжением — сойдешь сума. Справишься — и сможешь вершить самые чудные заклинания.

Ритуалист начал первым. Хотя глупо говорить такое что про одного, что про другого участника. Схватки ритуалистов это не на что не похожие битвы разумов, где появление магии означает ошибку одного из сражающихся. Плетения заклинания для них столь трудоемко и столь время-затратно, что они сражаются «пальцами». Во всяком случае так говорил мой учитель. Один начинает складывать фигуры заклинания, а другой, тут же сориентировавшись складывает контратакующее заклинание. Первый, увидев это, прерывает свою волшебство и начинает плести уже нечто другое, второй… И так до бесконечности, пока кто-то не ошибется.

Я не стану описывать эти пять минут, когда зрителя, хоть я и не слышал их, но по лицам я понимал что еще не много и они выкажут недовольство этой клоунадой. Балахонщик постоянно махал руками, а негр танцевал, избивая бубен. В нашей ложе и вовсе некоторые зрители позволяли себе нелицеприятные высказывания. Благо, ни одного моего знакомого среди них не было. Но все тяготы зрителей были с лихвой окуплены, когда негр, резко затормозив, выпляснул какое-то до тошноты головокружительное па, и, клянусь своим перерождением, из его бубна на арену выпрыгнул самый настоящий Силх. Два метра в холке, пять с половиной в длину, не считая хвоста, с лапами, столь огромными, что от одного их вида у меня по спине прокатились крупные градины пота. Морда зверя была олицетворением хищности, а кошачьи глаза сверкали яростью. Когда же он открыл пасть, больше похожую на чемодан, демонстрируя всем клыки размером с ладонь рослого мужчины, то из глотки вырвался громоподобный рык. И возможно это было бы не так страшно, если бы дальний родственник тигра, не был бы выполнен, рожден, соткан, не знаю как сказать — но он был самой молнией, принявшей фигурный образ. Не берусь рассуждать о сложности подобного заклинания, о энергии что понадобилась для подобного воплощения, но в первые за долгое время с радовался тому что мой резерв столь мизерен, что одна лишь близость к таким энергиям повергнет меня в безумие и я не познаю ужас смерти.

Но как бы не были белы костяшки моих пальцев, сколь не маршировали бы мурашки по телу, но Ритуалисту в балахоне этот страшный Силх казался не страшнее котенка. Маг взмахнул руками, со скоростью камня, покинувшего коженное ложе пращи, сложил несколько символов и тут же вокруг него взвился столб пламени. Но это было не простое пламя, они сверкало всеми цветами радуги, а вскоре под куполом воронка замкнулась и преобразовалась в самую настоящую змею. Подсознание рычало и плевалось, и вскоре на задворки памяти всплыло заклинание «Сэкш Сархим». Что в переводе с мертвого языка означало «Плеть демона». Пожалуй, после такого зрелища, я могу со всей смелость заявлять, что более меня уже ничем не удивить.

Я натыкался на описание этого колдунства лишь раз, когда заплутал в Библиотеке и от усталости облокотился на один из стеллажей. И тогда мне на голову упал древний фолиант, что поразил меня своим языком, на перевод которого ушла почти декада. Конечно можно было обратиться за помощью к учителю, но меня тогда одолел дух опасный и неподвластный нарекаемый увлеченностью. И все же я справился с переводом. В моих руках оказалась летопись темных времен, и описание этой «Плети» занимало лишь пару строк, но уже тогда я понял сколь страшно заклинание, что может проигнорировать любую защиту.

Возможно вам этот бой кажется простым — взмахнул рукой или в бубен там вдарил, и все в твоих руках сильнейшее волшебство. Но это лишь ширма, а за ней просто титаническая работа и невероятный контроль над источником. Ритуалисты формируют заклинания отнюдь не в реальности, пасы это лишь проводники, сами же чары рождаются в источнике. А теперь попробуйте хотя бы подумать о двух вещах одновременно, а не то что пребывать в двух мирах одномоментно. Спасибо всем светлым богам что я не ритуалист, ибо усидчивости мне не хватило бы даже для познания самих азов этого искусства. Мой седалищный нерв просто не выдержал бы многочасовых медитаций. А мозги вскипели бы от борьбы с собственным разумом.

Как я уже говорил битва Ритуалистов — это битва одного заклинания, и именно поэтому маги смогли создать этих монстров, влив в волшебство весь свой отнюдь не маленький резерв. Но хватит праздных слов. Маги смерили заклятия противника оценивающими взглядами, а потом с каждой стороны мелькнул короткий жест. И навстречу друг другу метнулись плеть демона, столь ужасного что имя его предалось забвению и зверя стол опасного и свирепого что шкура его продается один грамм на пять граммов золота. И когда морда змеи столкнулась с клыками и лапами Силха, я, как и вы, ожидал сражения зверей, позабыв что наблюдаю за схваткой магов.

Заклинания смешались, порождая шар неведомого цвета, до боли похожего на тот, что я призвал в первый день занятий. Прогремел взрыв, еле заглушаемый дрогнувшим защитным куполом, а когда в глазах перестало рябить, зрителя стали свидетелями следующей картины. На арене, в огромной воронке, стояли двое. Маг в балахоне, оказался стариком с седыми прядями, а его одеяния теперь больше напоминали парус каравеллы, только-только вышедший из бури. С его лица, рук и даже ног струились резвые кровавые ручейки. Напротив него стоял Омаика. И вид его был немногим лучше. Изодранные в клочья штаны оголяли ноги местами столь израненными что даже отсюда я видел белую кость. На груди же великана красовались несколько крестообразных ран — места куда все же добралось вражеское заклинание. И все же они стояли друг напротив друга подобно двум колоссам, которых не согнет такая мелочь как взрыв достойный звездного неба.

На краях воронки или кратера, уже появились балахоны, готовые в любой момент спасти раненного. Шут, так же выбравшись из своей норы, смотрел вниз, ожидая исхода схватки. Наконец, старик что-то прошептал, еле видно зашевелив губами, и вокруг него вспыхнула красная защита. Мгновением позже он упал, и к нему тут же бросились балахоны. А еще мгновением позже красным вспыхнул и щит Шамана, который так же упал в объятия следящих.

Толпа, пробыв в тишине еще несколько ударов сердца, затопила все вокруг своими аплодисментами, которое бы заглушили и недавний взрыв.

— Все мы стали свидетелями уникальной схватки! — подвел черту шут. Эти пять балахонов увели к лекарям пострадавших, а на арене появилась другая пятерка, которая стала приводить площадку в порядок. — Я думаю всем ясно? что победителем стал благородный Саам Дуасаам! Поприветствуем же его!

Толпа, собственно и не прекращала аплодировать, что несказанно радовало ведущего, он буквально купался в ревущих эмоциях.

— Что ж, попрошу вашего терпения. Через пару минут арену приведут в порядок и мы проведем последний бой первого дня Круга магов!

Наверно стоило бы подробно описать с каким трудом маги приводили арену в порядок, но в этот момент у меня было туго с расстановкой приоритетов. И меня поймет любой разумный, у которого в животе сейчас что-то недовольно урчит. Бои измотали меня не только морально, но еще и физически и сейчас я ощущал приступы лютого голода. Но глуп тот наемник что не готов к любым жизненным опасностям. Не даром, ох не даром Тим Ройс сегодня вытащил из шкафа изрядно запылившуюся шляпу…

Игнорируя своих «соложников», да простит меня Имперский язык за такое существительное, я снял шляпу и вытащил оттуда сверток. Развернув специальную ткань, я разложил на коленках настоящую поляну. Здесь были и бутерброды с мясом, два с копченой колбасой и один с пряной бужениной. Смакуя первый, я повернул голову и наткнулся на разумных, пытающихся меня изничтожить взглядами. Пожав плечами, я продолжил вгрызаться в невероятно вкусное мясо — плюсы хороших отношений с поварами в Академской столовой. А вообще любой простой человек, всегда найдет общий язык с другим простым человеком, да и гномом и эльфом и быть может орком тоже. Поменьше спеси в тоне, побольше уважения в глазах и шире улыбку на уста. Вот тот коктейль что приведет вас к всеобщему расположению. И, быть может, я бы додумался до такой стратегии и сам, но подобным трюкам меня обучал Добряк, а он был сущим гением по части «втереться в доверие».

Нормам, будучи девушкой уж очень чванливой, попыталась меня упрекнуть. Но вскоре ложу огласил еще один громкий «урррк», и пришлось поделится с девушкой бутербродом. Та, нещадно краснела, но все же, с присущей лишь леди элегантностью, довольно таки быстро сточила угощение. Когда с легким перекусом было покончено, я снова свернул ткань, и убрал её в карман. Но когда же я вновь нахлобучил шляпу, спасаясь от солнца, бьющего прямо в глаза, остальные посетители ложи скривили губы в укоре. Мол «варвар, все равно что жирные руки об волосы вытирает». А между прочим, во время затяжных походов, когда рядом не было речки а спать приходилось прислонившись к лошади, что бы хоть как-то согреться не выдавая расположения огнем. Нормальный солдат и наемник только так и сохранялся от вшей и всякой ненужной живности — вытер руки об волосы и все в порядке. И вшей не будет, и шлем проще снимать и одевать. Так что — что варварство для «белоручки», то естественно для «простого» человека, на том и сходимся.

Наконец балахонщики закончили со своими приготовлениями и шут вновь приложил к горлу амулет, усиливающий громкость.

— Надеюсь эта заминка пошла на пользу и все успели отдохнуть и подготовиться к последнему матчу! Что ж, не буду вас томить и сразу перейду к представлению наших последних чемпионов! Из далекой провинции Сересет, что находится на краю с Дикими Землями. Лучший охотник, удостоившийся нескольких наград и одной лично из рук Его Императорского Величества. Прошу встречайте — Неееееееееейх Харахееееееееееейн!

О, а вот и первый соотечественник. Их в принципе целых пять в Круге магов, и имена некоторых столь громки, что и оглохнуть можно.

На арену вышел ничем не примечательный человек. Средний рост, средняя внешность, добротная одежда — широкополая черная шляпа, плащ того же цвета, куртка, кожаный штаны, ботфорты и белая рубашка. С виду, обычный горожанин среднего достатка. И лишь две вещи разбивали картину — зеленая травинка во рту, отличительный знак пастухов, и меч. Правда мечом это можно назвать лишь с большой натяжкой. Лично я сперва принял эту оглоблю за брусок металла, но потом понял что это непомерно объемный эспадон, который Нейх держал на плече. Не знаю можно ли так сказать про клинок — но у него была высота. Тоесть к ширине, что была примерно в две ладони, и длине — почти метр и семь, прибавилась высота где-то сантиметров в шесть — восемь. Короче говоря, не знаю что это за штуковина, как ей сражаться, да и вообще, как у него позвоночник то не ломается под такой тяжестью? Да тут веса не меньше полутора сотен!

Толпа все хлопала, хлопала, ожидая кратенького трюка, но Харахейн продолжал стоять и пожевывать свою травнику. В итоге, шут убедившись что от известного артефактора ожидать большего не придется, и поэтому перешел к представлению второго участника.

— Наш последний участник еще не успел прославить своё имя. Поэтому скажу так. Горд представить вам — лейтенант Шестого Легиона и мой хороший друг — Сэлииииииииим Нэйтоооооооооок!

А вот и еще один земляк. В этот раз на желтый песок вступил настоящий офицер, каких изображают на призывных плакатах. Высокий, статный, с твердыми чертами лица и пугающе ясными глазами. В руках он держал посох, что свидетельствовало о классической Академской школе Боевых магов. Конечно он произвел на женщин меньшее впечатление чем недавний Темный, н и этого хватило что бы мужчины выразили свое неудовольствие. И я их могу понять, по правилам лишь в двух кругах могли участвовать представительницы прекрасного пола. И стоимость билетов на эти круги была столь высока, что среднему ремесленнику откладывать на них надо было пару лет.

И вновь толпа разочарованно выдохнула когда Нэйток не продемонстрировал своего умения. А ведь парень не промах. Пусть и простой лейтенант, хоть и легионер, но понял что если хоть что-то продемонстрирует то утратит инициативу в этой схватке. И, все демоны мне в печенку, но Нейх улыбнулся, слегка изогнув уголки рта.

Шут поводил головой из стороны в сторону, а потом все же решился.

— Начинайте! — вскрикнул он и припустил до схрона.

И хоть шут и отдал команду, но маги не торопились. Мастер артефактор, вернее будет сказать очередной (как-то их много уже скопилось на этом веку) гений своего дела, скинул меч и вытянул его вперед на прямой руке! Как это было возможно, я не знал. Все законы физики кричали что это просто сумасшествие, но их переглушила логика — если артефактор, значит и сражается артефактом. А что там эти ребятки могут накрутить в своих железках не знает никто, порой даже они. Лейтенант так же не рвался в бой. Он аккуратно перехватил посох, и заведя его за спину принял нейтральную позицию. Из такой моно и оборонятся и атаковать, и все будет «с руки».

Тк они и стояли. Но если в прошлый раз, когда маги не торопились радовать всех красочными вспышками, толпа выражала свое неудовольствие, то сейчас вокруг стояла тишина. Напряжение, царящие на арене, поднимаясь захватывало всех и каждого. И те десять минут, пока две фигуры олицетворяли собой Харпудовы гребни, пролетели подобно одному удару сердца. Наконец Нейх пожал плечами, и заведя свое оружие за спину, рванул вперед. Хотя, рванул будет оскорблением для столь стремительного броска. Харахейн арбалетный болтом, падающим соколом, косою седого жнеца, небесной молнией, размазываясь в пространстве переместился к лейтенанту. Его эспадон, оставляя в воздухе стальной росчерк, ударил по врагу. Тут же две фигуры окутала густая песчаная пыль. Когда же она опала, то по трибунам прошелестели удивленные шепотки.

Артефакт глубоко вошел в песок, но вот только лейтенанта там не было. Он оказался за спиной Нейха. Стоя буквально в двух шагах он наигранно небрежно покачивал посох. И в тот же момент, когда моему удивлению не было предела, с головы обладателя исполинского меча слетела шляпа. Упали на плечи тяжелые черные космы, а еще секундой позже, на песок упала и половинка травинки. Теперь понятно с кем сражается Нейх. Его противником выступает маг, в совершенстве владеющий стихией Воздуха. Таких называют Боевой Маг Ветра. Лишь раз я слышал про этих умельцев. Добряк рассказывал что однажды он отправился «выпивать» в компании чернокнижника и мага Ветра. В итоге, по его словам, они с чернокжником стояли и курили трубки, пока этот сам маг в одиночку расправился с целым аванпостом. Скорость, сила и смерть, вот те три слова что характеризуют адептов Ветра. И в схватке один на один им нет равных. Теперь понятно как безродный смог дослужится до такого чина в Легионе и попасть на Турнир.

Тем не менее Нейх не показывал каких либо эмоций. Он выпрямился, развернулся и выплюнув остатки травинки, кивнул головой. И тут же, даже я, сидя по ту сторону защитного купола, ощутил всю опасность исходящую от этого мечника. Даже Силх, принц зверей, не источал такой животной опасности, которая исходила от Харахейна. Сэлим пришел к тем же выводам. Приняв защитную стойку, он отскочил на пару шагов назад и стал ждать.

Не помню что произошло потом, но по ушам ударил хлопок, будто где-то рядом вылетела пробка из бутылки, а на том месте где только что стоял мечник, появилась небольшая впадина. Когда же я повернул голову вправо, ища пропавшего на стороне лейтенанта, то заметил лишь две линии. Одна была черная как ночь, другая синяя как полуденное небо. Они перекрещивались, потом расходились, но меньше чем мгновение спустя вновь схлестывались в безудержной схватке. Пожалуй, любой обычный разумный не смог бы разглядеть и этого. Для него вся схватка обернулась вспышками, что свидетельствовали о сражающихся энергиях.

Я же, применив ускорение, разгоняя сердце и восприятие до своего предела, смог разглядеть туманные фигуры. Пожалуй, с такой скоростью не сражался и Добряк. В его то годы такое просто невозможно. Что же до этих двоих, то такие скорости были велики и для них, но в их илах текла не обычная кровь. Алая жидкость разгоняла по мышцам саму магию, а эта дама способна на многое.

Лейтенант в очередной раз отбив неистовый выпад артефактора, скрылся в глубокой защите. Он принимал на свой, с виду хлипкий посох, десятки ударов. Наконец, сумев найти в брешь в нападении противника, он неестественно выгнул кисти рук, и посох стрелой устремился в грудь Нейха. Тот успел заметить коричневую вспышку, и разорвал дистанцию. Но уже через невообразимо короткий отрезок времени, они вновь схлестнулись подобно двум подводным течениям.

Сэлим сражался отчаянно, будто это не арена, а поле боя, тем же ему отвечал и Харахейн. Проведя серию выпадов, где каждый удар обильно снабжался энергией, лейтенант сформировал на конце посоха шаровое торнадо (по другому и не назовешь) и отправил свое оружие в выпаде, достойном гвардейского копьеносца. Артефактор попытался выставить блок, но скорость атаки была немыслима, просто нереально высока. Шар попал ему в плечо. Я уже ожидал кровавого зрелища оторванной руки, но Нейх просто улетел немного вправо и назад. Когда же он поднялся, то по его левой руке стекала кровь, одежда была изорвана, но взор его был чист и не замутнен болью.

Расстояние между сражавшимися впервые после начала схватки, стало более пяти шагов. И Нейх воспользовался этим. Он завел исполинский меч за спину, согнул колени, и глубоко втянул носом. И вновь я ощутил приступ животного страха, а лейтенант и вовсе бросился в безрассудную и самоубийственную атаку. Так поступает загнанный в угол зверь, хотя за спиной Сэлима пространства было больше чем на городской площади в самый темный час ночи.

Он опоздал. Лишь пара сантиметров оделяло их друг от друга, когда эспадон окрасился ревущим красным цветом. Нет, это было не пламя, это был именно цвет. Для зрителя все это обернулось простой алой вспышкой. Но я видел как развернувшись всем корпусом, Нейх послал меч с плеча в широкий дуговой выпад. И когда меч оказался в точке невозврата к обороне, с кромки клинка сорвался красный серп. Не знаю, были ли это «Мечи Ветра», или «Клинок Крови», а может и еще какое-то неизведанное заклинание. Во всяком случае лейтенанту это было не важно. Он принял на себя всю силу невероятного удара. Поток красного цвета захлестнул его с головой. А секундой позже ударил по стенам арены, и купол задрожал. По углам арены, впервые за день появились балахонщики и возвели к нему руки. Дрожание прекратилось. А вот буйство красного цвета нет. Казалось, там, на песке. Нерадивый ученик разлил целое море красной краски. Вскоре арена вновь предстала перед зрителями. Вот только я видимо ошибся насчет пламени. Потому как все перед лицом Нейха обернулось стеклянной долиной.

Вскоре я увидел Нейтока. Он стоял, опиравшись на посох. Грудь мага тяжело вздымалась, ноги дрожали а белые, окровавленные руки сжимали непострадавшую древесину. Да, чтобы уничтожить магический посох, нужно что-то посильнее атаки одного, пусть и очень сильного мага. Как бы то ни было, сколь ни был бы изранен, но бой еще не закончен.

Нейх, оценив состояние соперника, что-то сказал, но я увидел лишь шевеление губами. В ответ на неизвестное предложение, лейтенант лишь усмехнулся, а потом вздернул руку и с его выставленной ладони сорвалось торнадо. Воронкой оно ударило в артефактчика, а потом долетело и до стены арены. На песок попадали целые глыбы вырезанного ветряными клинками мрамора.

Но нейха на линии огня не оказалось. Он черной вспышкой возник за спиной Сэлима, и высоко подняв свой исполинский меч, с силой опустил его на спину Мага Ветра. Лицо зрителей озарила красная вспышка, а к проигравшему засеменила бригада балохонщиков.

Шут нехотя представлял победителя, видимо сочувствовал своему другу. Толпа аплодировала стоя. Помедлив с секунду, к ним присоединился и я. В конце то концов, если уважаемые господа столь чванливы что брезгуют выказать уважением чемпионам, то причем здесь простой наемник? Мы — зрители, стояли долго а скоро у меня даже ладони заболели. Аплодировали не только победителю этого боя но и всем десятерым участникам сегодняшнего тура. Это было действительно грандиозное зрелище, и будь я обычным горожанином, ни за что бы не пожалел потраченных денег. Вскоре мне на плечо легла тяжелая рука.

— Надо возвращаться, — сказал Дирг когда я к нему повернулся. — А то куратор будет свирепствовать что тренировку пропускаем.

— Тогда пойдем, — вздохнул я сожалею что пропущу Круг Наездников, что был следующим по расписанию.

А все из-за подготовки к Малому турниру, или как я его называю…

Дата добавления: 2015-10-13