Что Вы можете сказать о творчестве Владимира На­бокова?

К творчеству Набокова я отношусь в целом отрицательно. Это эстет, находящийся под влиянием фрейдизма.

Читали ли Вы книги Карлоса Кастанеды? Ваше отно­шение к этим трудам?

Просмотрел одну книгу и увидел в ней дух языческого ма­гизма. Я считаю подобные книги - обычные в наше время подделкой под духовность и очередной провокацией против христианства. Теперь подобной макулатурой, к сожалению, завален книжный рынок.

Отчего Вы в своих книгах часто употребляете местои­мение «мы» и от чьего имени Вы в таких случаях говорите или на кого ссылаетесь?

Ваш вопрос относится к области теории литературы. От­вет, почему вместо местоимения «я» в некоторых случаях до­пускается употребление местоимения «мы», Вы можете уз­нать по учебному пособию «Введение в литературоведение», раздел «Метонимия и ее виды», подраздел «Количественная метонимия или синекдоха». Я думаю, что это будет для Вас интересно и Вы не пожалеете о потерянном времени. Должен сказать, что местоимение «Вы», обращенное к собеседнику, является также синекдохой. Точные грамматические прави­ла требуют здесь местоимения «ты», но я все-таки решился в обращении к Вам отступить от грамматики в сторону этики.

Как относиться к «Розе Мира» Даниила Андреева?

К «Розе Мира» Андреева надо относиться как к теософской литературе.

Каково Ваше отношение к фильму Мэла Гибсона «Страсти Христовы»? Посоветовали бы Вы его по­смотреть?

Я считаю, что играть Христа нельзя и невозможно. Здесь, на земле, мы должны стремиться к исполнению евангельских заповедей, чтобы увидеть Христа в вечной жизни. Наше обще­ние с Христом происходит не в кинозале, а в храме, особенно во время Литургии.

Сам я - светский живописец, но, как православного, меня волнуют вопросы выбора тематики для своих картин. Является ли изображение антично-мифологи­ческих сюжетов их пропагандой? И насколько можно быть христианином, восхищаясь наследием классиче­ских авторов Греции и Рима? Насколько аморален жанр ню с точки зрения Церкви? Является ли любодея­нием изображение обнаженного женского тела или про­пагандой оного? А изображение обнаженного мужского тела, следовательно, вообще противоестественно для художника мужского пола?

А если мне позировала натурщица, то не растле­ваю ли я ее в этот момент? Несет ли автор ответствен­ность перед Богом и Церковью за возможное косвенное зло? И насколько морально показывать человека, тво­рящего зло? В Православии, в отличие от католицизма, нет широко распространенных изображений Страстей Христовых, значит ли это, что тема жестокости физиче­ской расправы табуирована и недопустима в изобрази­тельном виде? Или же это исключительно специфика более позднего развития российской живописной традиции?

Христианство не признает «искусства ради искусства». Оно требует, чтобы искусство служило делу нравственного со­вершенствования человека. Искусство должно очищать от грязи человеческую душу, а не обременять ее страстями. В православном искусстве вид обнаженного человеческого тела вообще недопустим, как недопустимо ходить нагим по улице.

В теологическом значении искусство должно возводить душу человека от земной красоты к небесной, от творения - к его Создателю. Античная - языческая - и христианская культу­ры имеют различные основания: первая - пантеизм, вторая - теизм. Античное искусство не знало трагедии первородного греха, поэтому для него все естественное, в том числе биоло­гизм во всех его проявлениях, казалось эталоном красоты, по крайней мере не вызывало отрицания. Христианство открыло нам глаза на самих себя: мы увидели себя больными, но Хрис­тос дал средство - Божественную благодать, чтобы исцелить нас. В песнопениях святого Иоанна Дамаскина содержатся слова: «Образ есмь неизреченныя Твоея славы, аще и язвы но­шу прегрешений». Искусство должно помочь человеку про­светить образ Божий в душе человека, а не заражать его бацил­лами греха, то есть усугублять болезнь. Православное распятие Христа чуждо западному натурализму. Здесь, преж­де всего, Христос - Победитель смерти и ада. Страдания Хри­ста нельзя свести к одной физической боли; они более глубо­ки. Поэтому православная икона, благоговея перед ними, избегает форм грубого биологизма. Икона - это не портретное изображение, а образ, соединенный с символом. В иконе про­является религиозное целомудрие, которое отверг разгорячен­ный ум западного визионера.

Дата добавления: 2015-10-13