Женева. Первый раунд - пастырство

Свою деятельность в новой церкви Кальвин начал как "профессор Священного Писания". В то время "проповедни­ком" являлся Фарель, а Кальвин проводил занятия и лекции по изучению Библии. В течение года последний стал "главным пастором".

Новая жизнь Кальвина сильно отличалась от того, как он жил ранее. До переезда в Женеву он встречался с людьми тогда, когда этого хотел сам, а затем возвращался в свое уединение. Те­перь же все было совершенно иначе! Кальвин крестил, прово­дил бракосочетания и похороны, организовывал церковные бо­гослужения и проповедовал на них, а также занимался админи­стративной работой и проводил собрания руководства церкви. Как только он начинал работать в какой-либо одной сфере цер­ковной жизни, тут же ему приходило очередное откровение, ко­торое призывало заняться и другими делами. Кальвин нес свое служение с таким же усердием, с каким ранее учился.

Еще до знаменитого ночлега Кальвина в Женеве горожане проголосовали за то, чтобы "жить по Евангелию".²⁶ Политиче­ские власти Женевы поддержали Фареля в его желании полно­стью реформировать религиозную и нравственную жизнь го­рода. Фарель был очень горячим и деятельным человеком, и Кальвин не тратил время на то, что могло совершить рвение его друга. Он дал волю всему тому, что накопилось внутри не­го самого за годы интенсивной учебы - знанию греческого языка и иврита, философии Реформации и политической вла­сти, а также отточенным навыкам теологических дебатов. Каждую сферу общественной жизни Кальвин наполнил свои­ми мудростью и пониманием.

Сам город и отношение его жителей к переменам были насто­ящей мечтой реформатора. Реформаторы получили в свои руки всю полноту власти для моральной реконструкции города, на­полненного безнравственностью. Кальвин усердно трудился, служа людям и неся им знание Библии, которое должно было по­мочь горожанам жить праведной жизнью. Даже несмотря на свои обширные знания, Кальвин никогда не обращался к лю­дям свысока, но всегда, наставляя их, стремился опуститься на уровень своих слушателей, чтобы лучше понять одолевавшие тех проблемы.

Такое отношение вам может показаться вполне обычным, но все-таки не забывайте, в какое время жил Кальвин. Католичес­кая церковь держала людей во тьме. Именно люди должны бы­ли служить церкви, а не наоборот. Поэтому только обладая ог­ромной смелостью, можно было перевернуть существовавшую систему и сделать церковь служащей людям. Еще большая сме­лость требовалась для того, чтобы учить людей Слову Божьему, чтобы они могли понять все написанное в нем.

Несмотря на кажущуюся идиллию, проблемы продолжали существовать. Кальвин обладал сильным характером, и поли­тические власти, хотя и желавшие реформ, стремились сохра­нить свои позиции и вес в обществе. Противостояние Кальви­на и властей стало главным тормозом Реформации.

Кальвин создал "Символ веры", который должен был про­изнести каждый человек, называвший себя гражданином. "Символ веры" утверждал, что Слово Божье является оконча­тельной властью; природа человека порочна; а спасение, пра­ведность и возрождение обретаются лишь в Иисусе Христе.

"Символ веры" стал одним из факторов появления в церкви музыкального прославления. Кальвин постановил, что богослу­жение должно сопровождаться пением псалмов, наполняющим жизнью слова Писания и являющим откровение поющим. По­скольку в то время в церкви не было никакой музыки и никто не знал подходящих мелодий, Кальвин создал детский хор и научил их некоторым гармониям пения псалмов. Этот хор пел во время служб, а взрослые слушали. После того как остальные прихо­жане научились петь, им предложили присоединиться к хору. Кальвин стремился к тому, чтобы во время каждого богослуже­ния пелось несколько известных песен, что способствовало бы искреннему поклонению. До этого времени никто не понимал песен, певшихся во время мессы, потому что все их слова были на латинском языке.

Затем Кальвин организовал образовательную программу, которую должен был посещать каждый человек, и установил правило отлучения от церкви, в особенности от Вечери Гос­подней, для тех, кто не жил в соответствии с Божьими стандар­тами. Нет, Кальвин не считал, что мы можем вести абсолютно безгрешную жизнь. Это правило распространялось на тех, кто постоянно вел безнравственный образ жизни, не раскаиваясь и не полагаясь на Святого Духа.

Споры, касавшиеся подобной строгости, продолжались около года, и ситуация стала достаточно напряженной. Наконец, в ян­варе 1538 года политические власти запретили Кальвину и Фаре- лю проповедовать, потому что первый в одной из своих пропове­дей назвал их "дьявольским сборищем"²⁷; власти приказали ре­форматорам позволить участвовать в Причастии каждому.

Но Кальвин и Фарель, не обратив внимания на угрозы, продолжали выступать с обличительными проповедями и не допускали к Причастию безнравственных людей. В результате возле церкви собралась разъяренная толпа, угрожавшая ре­форматорам смертью.

К апрелю правительство пришло в ярость. Фарелю и Каль­вину было приказано покинуть Женеву в течение трех дней.

Кальвин с радостью покинул город и вместе с Фарелем от­правился прямо в Берн, чтобы представить свое дело на рас­смотрение местному совету. Когда власти Берна отказались поддержать реформаторов, те отправились в Цюрих, где снова попытались защитить свое дело.

Совет Цюриха посчитал, что Кальвин был неправ в своем излишнем рвении и отсутствии милосердия к неправедным людям. Тем не менее, он обратился к властям Берна с просьбой посодействовать в переговорах с женевским правительством, чтобы Кальвину и Фарелю было позволено вернуться в город.

В мае 1538 года в Женеву от имени Кальвина и Фареля бы­ла направлена делегация, которая, однако, ни о чем не смогла договориться. Кальвин испытывал очень большую враждеб­ность по отношению к Женеве и считал, что Бог освободил его от данного поручения.

Теперь, лишенные крова, личного имущества и служения, Фарель и Кальвин снова вернулись в тихий и спокойный Базель.

Страдания рождают план

После всех пережитых испытаний Кальвин и Фарель стали очень близкими друзьями. Оказавшись в Базеле, они посели­лись в разных домах, обдумывая свои дальнейшие действия.

В довершение к одолевавшей Кальвина депрессии, вызван­ной неудачей в Женеве, он получил известие о том, что один из его друзей был отравлен и вскоре скончался. Глубоко опечален­ный, Кальвин целую ночь не мог заснуть, пытаясь найти ответы на царившую вокруг несправедливость. Он был приведен в за­мешательство и оскорблен той неудачей, которая постигла его служение в Женеве. Чувствуя себя неспособным вести общест­венную жизнь, Кальвин думал о том, что Базель станет тем уединенным уголком, где он сможет спокойно учиться и писать книги. Он решил, что больше не будет иметь никакого дела с об­щественным служением. Кальвин считал, что человек не обязан вести подобную жизнь - постоянно служа и постоянно нахо­дясь под пристальным вниманием.

Для Кальвина это лето оказалось чрезвычайно сложным. Он продавал свои книги, чтобы заработать на жизнь. В до­вершение ко всему его старый друг дю Тилле прислал пись­мо, в котором сообщил о том, что возвращается во Францию и в лоно католической церкви. В письме задавался вопрос: является ли новое протестантское движение истинной цер­ковью или же всего лишь очередным движением, которое вскоре просто исчезнет? Также дю Тилле спрашивал Кальви­на, не является ли его изгнание из Женевы знаком свыше, свидетельствующим о том, что Бог недоволен деятельностью реформаторов. Полученное письмо ножом полоснуло по сердцу Кальвина.

Дю Тилле предложил Кальвину финансовую помощь, но тот отверг ее. Он прекрасно понимал, что если примет эти деньги, то снова окажется связанным с католической церко­вью, чего не желал ни при каких условиях.

Чувствуя себя покинутым и преданным, Кальвин похоро­нил свою боль и продолжил двигаться дальше, хотя и понятия не имел о том, куда ведет эта дорога.

Фарель получил просьбу помочь служению в Невшатели и предложил Кальвину отправиться вместе с ним, однако тот от­казался. Фарель принял к сведению его позицию и отправился в путь самостоятельно.

Дата добавления: 2015-09-05