Добро и зло. Слова «добро» и «зло» — это абстрактные символы, каждый из которых призван обозначать

Слова «добро» и «зло» — это абстрактные символы, каждый из которых призван обозначать класс действий, куда входят не только последствия поступков, но и стоящие за ними намерения. Поэтому если я замышлял добро, а вышло зло, меня могут не признать невиновным, но и злом это тоже не назовут. Следовательно, чтобы сотворить зло, нужно его замышлять. Но это не так просто и очевидно, как кажется. Что значит «замышлять зло»? Что именно замышляется в этом случае?

Если мы заглянем в Оксфордский словарь, то обнаружим, что слово «зло» (evil) имеет тот же этимологический корень, что и слова «вверх» (up) и «через» (over). Первоначально слово «зло» означало либо «превысить должную меру», либо «перейти надлежащую границу». Далее разделяются два основных значения слова «зло»: с одной стороны — противоположность добра, с другой — желание и причинение вреда. Определить зло как противоположность добра легко, когда добро — это нечто заданное изначально. Поэтому если признанная верховная власть опирается на добро, то неповиновение этой власти есть зло. Второе же определение зла как умышленного причинения вреда не так просто, поскольку оно поднимает новые вопросы — много ли вреда наносится, и кому именно? Кроме того, нет единого мнения о том, что входит в понятие «вред». Что такое наказание — вред или добро? Следует ли, говоря о моральных (210:) соображениях, принимать во внимание другие биологические виды — можно ли использовать их со спокойной совестью? Не хуже ли употреблять в пищу одни виды по сравнению с другими, и если так, то почему? И еще: является ли самоуничтожение, или самоубийство, причинением вреда, то есть злом? А как насчет причинения вреда самой Земле? Является ли злом месть? Что верно — «око за око» или «подставь другую щеку»?

«Добро» и «зло» — понятия, призванные определить, или «собрать под своими знаменами», бесконечное множество поступков и событий. Догадкам и предположениям о ранней истории человеческих переживаний довольно трудно найти подтверждение; гипотезы о происхождении конкретного слова, а следовательно, и понятия, еще более умозрительны. И все же понятия «добро» и «зло» как четко разграниченные категории должны были либо входить в древнейшие лингвистические конструкции человечества, либо возникнуть какое-то время спустя. На наш взгляд, понятие о зле возникло в тот период, когда освоение земледелия впервые открыло возможность накопления материальных благ и стали формироваться ранние иерархии власти, превратившие человеческий труд в товар — объект использования и злоупотреблений. Иерархия породила жестокость к чужакам, которой не было в племенных группах. На заре человечества идолопоклонство и политеизм, духи и божества не были чем-то абсолютно хорошим или плохим и могли приносить как удачу, так и напасти. Два взаимосвязанных понятия — «добро» и «зло» — развивались одновременно с усилением религиозной абстракции, которая все больше отрывала духовное от природного. В конце концов на Западе с приходом монотеизма разрыв между священным и мирским усилился до полного взаимного исключения. Это разграничение сделало понятия добра и зла еще более жесткими[76].

Разным культурам присущи разные представления о том, что же такое зло. Кое-кто даже утверждает, что целые культуры могут быть носителями зла, орудием Сатаны, — такое мнение о Западе высказывают некоторые исламские фундаменталисты. Не вдаваясь в дискуссию о том, что есть в действительности добро и зло, можно с уверенностью сказать: зло в конкретной культуре есть совокупность человеческих поступков, на которые наложен моральный запрет. Во (211:) всех культурах существуют табу, но нарушение их не всегда считают злом. Вероятнее всего, подлинным источником морали была не религия, а унаследованная от предков традиция. Когда же основой морали стала религия, понятия табу и зла соединились (породив при этом понятие греха)[77].

Получив добро и зло в качестве самостоятельных категорий, стало легче управлять членами иерархии. Внешние рычаги воздействия, успешно использовавшиеся при племенном строе (групповое одобрение или порицание, стыд и остракизм), стали недостаточно эффективными для управления большими группами, в которых люди не знали друг друга. Дуалистическая мораль, которая ведет к усвоению абстрактных понятий «добро» и «зло», в сочетании с представлением о всеведущем Боге, неотступно следящем за каждым вашим шагом, перекладывает управление на такие внутренние механизмы, как страх и вина. На Востоке безжалостный и неумолимый закон кармы действует так же, как всеведущий Бог, вознаграждая или карая человека за каждый его поступок. Сложным обществам необходимы некие внутренние механизмы контроля, и источником их становится религия.

С начала расслоения общества развитие религии шло в направлении усиления контроля над людьми путем внушения им необходимости отречения и самопожертвования. Когда добро и зло окончательно оформились в виде двух взаимоисключающих категорий, это облегчило становление религии отрешенности: когда четко сформулировано, что есть зло, появляется нечто явное и конкретное, от чего необходимо отрешиться. Гораздо менее очевидно, что мораль, построенная на отрешенности, также должна быть дуалистической и предполагать какую-то жертву, ибо если не от чего отрекаться, тогда вообще не о чем говорить. Отречение само по себе уже предполагает наличие каких-то альтернатив: человек должен отречься (пожертвовать, отказаться) от чего-то одного ради чего-то другого (предположительно более достойного). Мораль отречения обязательно является авторитарной, поскольку нуждается в непререкаемом авторитете, который бы выносил вердикт, что хорошо, а что плохо. В религиях отрешенности ключевыми всегда являются (212:) понятия «святыня» и «жертва». Когда нечто возводится в ранг святыни (высшего), всегда появляется возможность оправдать жертву во имя чего-то не святого (низшего). Социальные иерархии, в которых принесение в жертву низших во имя высших является обыкновением, опираются на мораль, которая это оправдывает, отделяя «священное» от «мирского»[78].

Чем и во имя чего следует жертвовать — зависит от системы, но в основе всегда лежит простая схема: необходимо принести в жертву личные интересы (куда входят удовольствия, стремление к лучшей жизни и плотские желания) во имя чего-то высшего, более важного. Этими «высшим» может быть либо изреченная воля всеведущего Бога; либо идеалы духовной реализации, не признающие личных интересов; либо верность правителю, стране, клану или семье; либо даже утилитарная этическая модель вроде «наибольшего блага для наибольшего числа людей» Джона Стюарта Милля. На самом деле вопрос не в том, являются ли якобы высшие интересы и цели действительно высшими и необходима ли жертва в каждом конкретном случае. Наша задача — просто показать, как мораль, основывающаяся на отречении, формирует представление о добре как об отказе от своекорыстных интересов, и еще, как абстрактные категории добра и зла усваиваются человеческой психикой в виде понятий «бескорыстное» и «своекорыстное» (эгоистическое).

Зло есть максимальная степень эгоизма, святость же — предельное проявление бескорыстия. При этом злом считается не эгоизм вообще, а только действительно крайние его проявления. (Католики делают различие между смертным грехом и грехом корысти, так же как родители различают серьезные проступки своих детей и обычные шалости). Как правило, зло — это все-таки нечто из ряда вон выходящее, не встречающееся в повседневной жизни. Тем не менее в детстве большинству из нас внушали, что быть плохим — значит нарушать правила и поступать эгоистично, а быть хорошим — значит подчиняться правилам и ставить на первое место других. Даже те, кто в конце концов начинает сомневаться в правилах или пытается их изменить, обычно придерживаются коренного различия между (213:) самоотверженностью и эгоизмом. Когда кого-то обвиняют в безнравственности, при этом почти всегда имеют в виду, что ему в той или иной степени свойственно проявлять эгоизм. Точно так же, когда кто-то признает, что не обладает достаточной нравственностью, это значит, что он считает свое поведение не отвечающим собственным представлениям о самоотверженности.

Дата добавления: 2015-09-02