Фиэней. Столбы пепла взметнулись ввысь, гонимые прочь призванными Тиринаром смерчами

Столбы пепла взметнулись ввысь, гонимые прочь призванными Тиринаром смерчами. Порывы тугого ветра расчищали пепелище обнажая твердь. Бережно и заботливо перед этим Великие накрыли защитным куполом единственное во всем Фиэнее нетронутое полыханием драконьего гнева строение – дом семьи Нианны с небольшим прудом и садом.

Под властью титанической магии изумрудного Мера, повинуясь воле Тиринара недра источали из себя громады раскаленных с потеками бурлящей лавы глыб. Умелыми движениями опытных скульпторов, парящие в воздухе в белоснежных доспехах Шиму, супруги отсекали магией камня лишнее от вздыбившейся горячей породы, проплавляли лучами арки и балюстрады, проявляли из монолита ровные ряды огромных колонн, тут же предавая им очертания грозных и грациозных статуй, повествующих о силе, могуществе, плодородии и дружбе.

Придав остывающему серо-черному камню задуманную форму, Боги-созидатели устремили свои силы в перерождение его цвета и фактуры. Оттенки унылого серого цвета заиграли зеленью малахита и нежностью нефрита, наполнились снежной белизной мрамора с росчерками молний голубых жил. Прозрачный хрусталь щедро и богато украшал множество залов, галерей и переходов.

Две голубые звезды Богов взмыли к вечереющим небесам, любуясь своим творением.

- А что? По моему очень даже достойно. Просторно, широко, величественно. Я бы даже осмелился сказать грандиозно! – Тиринар был явно доволен собой.

- От скромности конечно, родной, ты не пострадаешь, - улыбнулась Укишера.

- Да скажи мне кто-нибудь в начале лета… Этого самого лета… Что я старый толстяк и брюзга из забытой Богами деревеньки женюсь на Богине и буду тут по воздуху летать, замки движением пальцев из недр извлекаючи. Я б его наверно оглушил как следует и быстренько в Магистрат на лечение сдал как явного психа, возможно сильно заразного!

- Смотри-ка! Драконы ордена в новых доспехах да с линзами Дрела, - Укишера указала на плато вершины Генара.

- Надо бы им инструктаж провести, любимая, да под присмотром на крыло поднять, чтоб полетом непривычную спинную нахлобучку опробовать, - следил взором за драконами Тиринар.

- Я займусь, мой Шум, а ты может глянешь где там наши эльфы прибывающие? Дрел с Чари тоже хотят подобающе выглядеть. Не забыл?

- Понял, выполняю! М-да… - мечтательно протянул чуть замешкавшись Великий.

- Что?

- Да я вдруг на секундочку представил выражение лиц высшей вычурной эльфийской знати, когда бы Чари перед ними в совеем облегающее необычном наряде из цепочек предстала.

- А что в нем такого? – удивилась Уки. – Очень изящный и редкого полета художественной фантазии.

- Это для нас Великих что подчеркивает красоту то и допустимо, а лесной народ это канон… традиции… устои… Ха-ха… Умиляющая картина шока и трепета бы приключилась. Люблю такие редкие каверзные сценки у этих поглощенных гордостью и самолюбованием сливок общества. Ладно, помечтал и будет, полетел! – Тиринар взвился голубым болидом в северном направлении.

Отточенная дисциплина ордена превратила всадников и драконов во внимающие недвижные каменные изваяния когда Укишера рассказывала о новом оружии Великих и его возможностях. Блистающие металлической чешуей новой брони драконы выглядели еще более грозно и свирепо.

Обошлось без происшествий и когда Укишера подняла орден в воздух. Один за другим, отваливая на крыло из плотного боевого строя всадники поочередно осуществляли лучевой залп в направлении дальних верхних гряд недосягаемой стены Тироля. Проверка всех до единой линз Дрела показала их боеготовность.

- Из ордена лишь Анари и Саприл остались не вооруженными вашими дарами, Владычица Укишера, - передал мысль всадник Дирк, сопровождая на спине Жарада полет Богини.

- Они скоро прибудут, Дирк. Не беспокойся, герои сражения при Сетимиэле не останутся без нашего внимания, - улыбнулась Уки.

- Капелька! – прошила пространство мысль Тиринара. – Я их нашел! Около часа и они въедут в Фиэней. Эльфов много, очень много! Такое ощущение, что все беженцы Фиэнея идут домой. О! Вижу Гилиира с Омелией! Спущусь поздороваться!

- Так и должно быть. Будь осторожен и не забывай, что Великие должны встретить эльфов месте. Мы представляем народ Тироля, как никак, - а про себя подумала: - «Лишь жалкие остатки Великого народа».

* * *

- Анари, Саприл, мягкого вам океана небес!

Саприл невольно шарахнулся в сторону, когда с рокотом, откуда-то сверху рухнуло голубое свечение и зависло рядом.

- Шквалы, ураганы! Властелин Тиринар! Это ты?! – ошалело вытаращился Анари, но через мгновенье, взяв себя в руки, приложил ладонь к сердцу и поклонился в приветствии. – Да сияют годы твои светочем надежды для Эндоры, многомудрый Властитель!

- Что, напугал? Вы уж простите. Не хотел, честно. С друзьями спешу обняться. Еще увидимся! – и закутанный в голубое свечение с двумя серповидными крыльями за плечами Великий скользнул вниз.

Вспышка яркого света, за полетом которой пристально следили в просветы среди крон почти все глаза эльфийских путников вдруг рухнула на мостовую прямо перед королем и королевой. В мгновенье ока их и гвардейский конвой объяли плотные мерцающие силовые щиты.

- Да бросьте! Не узнали? Это я, Тиринар! – в рассеивающемся голубом свете стоял высокий, широкоплечий, молодой лицом эльф в белых, покрытых чешуей одеждах.

- Отставить! – скомандовал король и упругим прыжком спешился. В голосе короля прозвучал холод стального безразличия. Холод который старый маг деревни Килин так боялся услышать в сердце друга.

- Ну здравствуй мастер меча, а теперь король эльфийского рода, - Тиринар сделал шаг вперед с распростертыми руками.

Суровый до этого момента Гилиир открыто радостно улыбнулся и стиснул старого друга в объятиях.

- Я ты изменился, не узнать! – радовался Гилиир. – И куда девался пузатый выпивоха-весельчак?

- Остался только весельчак, и может быть где-то чуть-чуть выпивоха. Я ж теперь остепенился. Семья понимаешь.

- Понимаю, - улыбнулся Гилиир и обернулся.

К друзьям подошла Омелия, облаченная в короткое нежно золотое платье с пристегнутым к поясу мечом.

- Мое почтение, госпожа Омелия! – галантно склонился Тиринар.

- Я была поражена твоим преображением, переданным по кристаллу связи, но в жизни ты выглядишь еще более удивительно.

- Дорогая Омелия, в жизни все выглядят удивительно, вот в смерти и после не очень, - Тиринар картинно поморщился. – Я рад вас видеть и рад что вы движетесь именно туда, - Тиринар махнул в сторону Фиэнея. – И я еще больше рад что мы вместе собираемся надавать кое-кому по загривку. Есть и еще одна маленькая радость, - Тиринар заговорщицки прищурился.

- И какая же? – заинтригованно приблизилась Омелия.

- На вечер, до самого утра запланирована… славненькая пирушка! И я очень надеюсь, что ее нам никто не испортит! – рассмеялся Тиринар.

- Наш! Наш Тиринар! – обнял старого друга за плечо Гилиир.

Расширенное сознание Великого легко и безошибочно читало душу старого друга. Да, в нем многое изменилось. К молчаливой холодности воина-отшельника одиночки добавилась свирепо стылая, хищная смертельная хватка Лорда Зираиды повелителя Ануши, но все же… все же к великой радости старого друга Тиринар видел, что безраздельно царствует и правит всеми мыслями этого существа любовь. Любовь к обожаемой половине своего сердца Омелии, любовь к безбрежному, яркому и доброму миру Эндоры, любовь к своему не рожденному сыну, что носит его жена под сердцем.

Тиринар взял Гилиира за плечи и бездна серьезных колдовских голубых глаз Великого вонзилась во взор короля.

- Я рад, что ты выстоял, друг. Изначальная Тьма покорена Светом…

Вдруг Великий почувствовал, что из недр души Гилиира поднимается что-то удушливо-стылое. Воин сделал над собой усилие и подавил эту вскипающую пенную волну.

- Не все так просто, старый друг, - в пол голоса отозвался Гилиир, подавляя внутреннюю боль.

Тиринар сурово сдвинул брови, но через мгновенье снова широко улыбался.

- С друзьями многое много проще. Мы еще поболтаем об этом. О! Владыка Энирал! Вижу Магистрат Эндоры снова в чутких и заботливых руках! – Тиринар приложил ладонь к сердцу и склонил голову в приветствии.

- Силы и благосклонности Судьбы могучему Властелину, - склонился в ответ Энирал. – Что привело тебя к путникам почти у врат Фиэнея? – маг напрягся ожидая услышать неприятные известия.

- Я просто так сказать на разведке. Все в порядке, бдительный Владыка. Друзья, мы ждем вас! Все вас ждут. Не сильно вальяжничайте в пути, - и мысленно добавил для Гилиира и Омелии: - «А то вино нагреется, а закуска остынет. Правильный пир не терпит опозданий. Шевелите копытами своих скакунов!» - под ногами весельчака вспыхнуло голубое свечение, метнув его сияющим росчерком ввысь.

- «Все поменялось. Даже плоть и ту сменил, а на уме одни лишь праздники», - провожая полет Великого взором улыбался Гилиир.

- «Что-то всегда должно оставаться постоянным. Тем более, что это постоянство такое жизнерадостное», - улыбнулась в ответ Омелия и направилась к своему жеребцу.

После визита Тиринара эльфы двинулись заметно живее и увереннее.

* * *

Старый Храаг чувствовал приближение сотен тысяч душ. Великий лес словно превратился в живое разумное море, текущее к прожженной, дергающей ране. Ране предательства горсткой возгордившихся, трусливый ничтожеств древней дружбы мудрых народов.

Он чувствовал в этом море бездны надежды, по которым прокатывались волны сожалений о свершенном. Старый дракон улавливал запах несгибаемой, греющей сердце, решимости и зрил сияющие светочи бесчисленных эльфийских праведных душ.

Судьба вновь расправляла крылья пусть не такого мирного, пусть не такого беззаботного и незыблемого, но все же, дракон надеялся, светлого будущего.

- «Пора», - послал гулкую низко-басовитую мысль в пещеры Генара Старейшина и на карнизах расправили крылья девять самых старых и мудрых драконов рода.

Родная, мягкая воздушная стихия как всегда с радостью приняла полет исполинов, заиграв переливистыми подсвистами ветра в чешуе, и понесла их планирование вниз к храму и дворцу Единства.

Архитектурный замысел Богов поразил даже разучившегося удивляться Храага. Огромный полусферический купол с остроконечным фигурным шпилем, на вершине которого расправила крылья статуя дракона с всадником на спине обнажившим меч, перекрывал собой пространство от остова бывшего королевского дворца до руин Магистрата, заглатывая под себя и все русло полноводной реки Ини. Под куполом она обрела беломраморные берега-пристани и несколько заводей с фонтанами.

Звездообразно в стороны от основного купола отходили еще пять композиций, сочетающих в себе игру куполов и башен. Представителям пяти народностей Эндоры – драконам, эльфам, гномам, оркам и людям Боги Тироля возвели свои чертоги, объединенные общим куполом мира. Себе же небожители оставили верхние, надкупольные апартаменты, к которым снизу не вели никакие лестницы.

- Должны же мы где-то останавливаться, когда в гости в Фиэней заглядывать будем, - пояснил Тиринар Укишере свой замысел. – Не вечно же нам в озере под Генаром и драконьим взором ночевать, да в мире мертвых отдохновение вкушать. Туда успеется… и то если пустят… после забвения…

Боевыми порядками по четыре дракона полным составом орден Генара кружил в алых вечерних небесах с малиновыми перистыми облаками. Недвижное безветрие теплого летнего вечера принесло издалека стройное эльфийское пение древних гимнов дружбы.

Тиринар беззаботно улыбался и мурлыкал себе под нос их знакомую мелодию. Он нежно обнимал Укишеру за талию, стоя на балконе своих апартаментов и скользя взором по обгорелой опушке леса.

- М-да. Предтеча может расколоть планету, испепелить наш мир, но клянусь вечными звездами похитить нашу дружбу и чистые сердца ему не по зубам! Я верю в это! – Взор Тиринара мечтательно скользил по небесам с реющими драконами и лесу из которого показались первые эльфы. Возглавляли их король и королева.

- Ты мой мечтатель, - Уки положила голову ему на плечо и прижалась всем телом. – Он отравит души сладким ядом могущества и лжи, посеет в них споры самости и эгоизма, вольет вседозволенность. Без войн и страданий этот мир сам послушно ляжет к его ногам, и, урча от удовольствия, в хвалебных молитвах поползет к нему в пасть. Я видела это в скрижалях Судьбы, милый, - она спокойно и ровно глядела бездонными озерами мудрых бирюзовых глаз Богини в душу любимого жизнерадостного мечтателя.

- Какая ты у меня оптимистка, капелька, - улыбнулся Тиринар и нежно провел по зашевелившимся от удовольствия щупальцам на ее голове.

В этой простой улыбке и ясном взоре Укишера чувствовала несгибаемую волю к победе, уверенность в покорении невозможного и невыполнимого. Она чувствовала гигантскую безмерную радость и пылающую тысячами солнц Вселенной любовь в груди Тиринара. Ее Тиринара.

- Не хорошо. Что-то наши крылатые Властители магии и металла запаздывают, - и не успел Тиринар договорить, как рядом с ним на балконе вспыхнуло зеленое рунное гало пространственного прыжка. – Хотя впрочем…

Из него вышли держа друг друга за руки Дрел и Чари. Тела великих окружало неяркое лучистое радужное сияние, но на лицах обоих была печать глубокой усталости. Дрел предстал взорам друзей в лазурной тонкой рубашке с объемными рукавами и черных брюках, богато украшенных вязью серебра. Массивные серебряные наручи с объемными рунописями и сдержанно изящный обруч на челе подчеркивал в образе Великого стать грозного воителя. К широкому густо-зеленому поясу был пристегнут прямой клинок с рубиновой сердцевиной и рунами Арла.

Наряд Чари был напротив легок и воздушен, словно изменчивые слоистые облака играющие в небесах. Длинное до пола платье играло складками тончайшей многослойной материи, цвет которой определить было не возможно. Казалось Чари обернула себя в вечно меняющуюся радугу призванную с головокружительных небесных высот. Платье обнажало плечи и струилось легкими потоками рукавов почти до земли, открывая белоснежную кожу рук от локтей. Сквозь тончайшие складчатые вуали угадывались изящно стройные очертания стана, подчеркнутые золотой перевязью тонкой талии и ажурным золотом тесьмы украшающей округлость груди. Нежнейшие цвета, сменяющие друг друга в ритме чарующей, переливающейся мелодии, проступали откуда-то из недр, словно излучаемые самой кожей Богини.

- М-м-м. Чудесно выглядите, ребята! А ты Чари… Изысканно, поэтично, возвышенно и я бы даже осмелился сказать неповторимо, - сладко-мягкий голос с восхищением на лице донес восторг Тиринара млеющей Чари.

- Спасибо, Властелин Шум, - галантно, чуть присев в реверансе, улыбнулась дева-птица в ответ.

- Однако… Мне твой предыдущий наряд в стиле металла и минимализма… много больше импонировал. Неповторимость грации стана в обрамлении колдовской вязи кружев металла… В этом есть что-то… что-то…

- О, Властелину Шуму подвластны не только беснующиеся стихии, но и поэтическое трепетание, - улыбнулась Чари. – Очаровательно!

- Его полет фантазии много шире, сестренка, - разулыбалась Укишера. – Он так мечтал, что твой откровенно-завораживающий наряд повергнет в феерический шок эльфийскую знать…

- Ну не мечтал… так, просто немного надеялся… и только, - чуть смутился Великий. – а надежда как говорится не умирает никогда, или умирает последней, но в жуткой драке. Но все же мне думается в этом тонком женском искусстве все равно русалочки моей Капельки превзошли всех, - изящно задев струны женской гордости, Тиринар переключился на другую тему. – Дрел, как находишь наш скромный архитектурный полет магии? Да кстати, выбирайте себе любые апартаменты. Их здесь…

- Повергнуть в шок – это немного грубовато, - блеснув озорством в очах, нежнейшей трелью отозвалась Чари, - а вот вывести на грань несбыточного хмельного вожделения, - Чари подчеркнуто медленно изогнула свой стан в гипнотизирующее манящую позу. Незримая волна безумно сладостного огня обожгла разум, бархатной дрожью проникла сквозь кожу и взбунтовала всклокотавшую кровь алчущей, неуправляемой жаждой немедленной услады плоти.

Руки напрягшегося Тиринара машинально вжали в себя Укишеру словно спасительный щит. На лбу проступили крупные капли испарины.

- Волшебно! С чувством, - в глазах Укишеры медленно, но все же стихала буря такой же безумствующей страсти. – Богиня поэзии одним движением женского естества превзошла даже мое понимание этой силы. Даже я, соблазнительница Завета, преклоняюсь пред твоей властью… Если честно, ноги до сих пор подрагивают.

- Сильно… очень… очень… Даже может где-то и чересчур, - с трудом унимая ревущую диким зверем плоть и зажимая в ледяные тиски разум выдавил Тиринар. – Повергла без сомнения…

Чари в этот момент держала Дрела за руку. Он с интересом рассматривал оцепеневших друзей, явно ничего не почувствовав необычного. Чари озорно и звонко рассмеялась.

- И почему-то мне кажется, - смахивая проступившие от смеха слезы, цвела от радости Чари, - что подобного рода шоково-шутейная любезность с нашей стороны при заключении мира может иметь весьма неопределенные последствия для всех.

- Я, - облегченно переводя дух, вздохнул Тиринар, - полностью и безоговорочно с тобой согласен, Властительница небес, крыльев и о-о-о… - Великий потряс головой, сбрасывая остатки наваждения. – Оказывается шалости Богинь… куда опаснее шалостей Богов! Точно! Непререкаемый постулат на веки вечные! Зато я теперь непоколебимо убежден, что Великие Богини наделены природой секретным оружием массового поражения. Победа в схватке с Арлом нам почти обеспечена.

- «Милая», - мысленно обратился он к супруге. – «А защита от этих коварных чар есть какая-нибудь? Да понадежнее. Не ровен час…»

- «Любовь – самая могущественная из стихий, а ты, мой Властелин, как раз и славен их покорением. Я в тебя верю», - ответила Уки.

- «А я что-то пару мгновений назад в себе крепко сомневался…»

- А ты действительно нашел мой наряд в кузне привлекательным, Шум? – Чари беззаботно рассматривала дворец, любуясь архитектурными изысками.

- Истинная правда, - разулыбался Тиринар и наклонившись к ее уху прошептал, - И по секрету… Мечтаю увидеть подобный на моей Капельке.

- Обещаю это устроить, - едва слышно прошептала в ответ Чари. – Так ты покажешь нам ваше каменное творчество изнутри? Не терпится присмотреть себе светлую опочивальню после знойных трудов в кузне. Что думаешь, любимый?

- Эй! – в глазах Уки вспыхнули озонные с оттенком ревности искорки. – Чего там шушукаетесь тихушники? Дрел, чего молчишь?

- Да-а-а-а… Опочивальню… - творитель оружия выглядел действительно измотанным. – И вздремнуть денек другой всласть… Мечта!

- Гм, - Тиринар чуть отвел глаза в сторону. – Мы апартаменты то отгрохали, да вот с обстановкой пока что не совладали, - развел он руки в стороны. – Готовились так сказать прежде к дипломатическим маневрам. Шутки шутками, а вот и эльфийский род собственными персонами пожаловал.

На границе пустоши и леса показалось море белоснежных праздничных эльфийских одежд.

Массивные когти черного Старейшины и его свиты громко цокали и скрежетали о полированный камень пола. Эхо разносило под пустынным куполом дворца шелест толстой драконьей чешуи.

С одной стороны у берега Ини в специальной нише Храаг увидел статую Нианны из чистого небесного сапфира. С противоположного края расположилась статуя дракона из сияющего горного хрусталя с рогом бивнем на носу.

- «Амдебаф», - мысленно подметил Старейшина.

Внимательный взор Храага обнаружил и еще две статуи легендарных Богов, которым покланялись гномы. Две гигантские саламандры стояли на задних лапах с противоположной стороны купола.

- «Боги-созидатели, отдавшие свои жизни за процветание мира в землях Эндоры, вечная вам память!»

Храаг остановился, не дойдя до центра зала, и замер словно черное базальтовое изваяние. Он ждал. Терпеливо ждал грядущего, оставляя в прошлом боль, тяжкие скорби и невосполнимые потери. Старейшина словно рождался заново, рождался для нового, неизвестного мира, мира неопределенностей, опасностей и тайн, мира, в котором вернулись Боги.

Приближение эльфийской делегации парящие в небе драконы приветствовали сдержанным молчанием. Неторопливо, уверенно и спокойно верхом на белоснежных красавцах скакунах Гилиир и Омелия возглавляли процессию. За ними ехали маги высшего новоизбранного совета Магистрата с Владыкой Эниралом по центру и чуть впереди первой шеренги. Обрамляли авангард делегации стройные колонны королевской гвардии при полном параде и со знаменами.

Величественный гигантский дворец, занявший полностью весь древний центр сожженного Фиэнея, открылся эльфам внезапно из-за густоты окружающего пепелище леса. Колоссальное величие белоснежного дворцового фона пред которым топорщились черные обугленные скелеты исполинских деревьев поражало эльфийский глаз своей нереальной, пугающей и вместе с тем вдохновляющей картиной.

На придворцовом мощении конные эльфы спешились и вошли внутрь через громаднейшие резные арки в колоннаде периметра. Натужный свист рассекаемого чуть поджатыми в пикировании крыльями возвестил о снисхождении с небес драконов и всадников совета ордена Генара. Их вел небесночешуйный Саприл с Анари на спине. По четыре, пронзая воздух параллельно земле стремительным полетом, драконы ныряли под свод меж арок. Упругие хлопки, раскрытых в торможении крыльев, с короткий скрипом когтей о камень, опускали зависающие грозные бронированные тела стражей небес на пол. Из драконов совета один Саприл был лишен дара Богов, и за спиной его всадника не возвышалась смертоносная боевая линза Дрела.

Воздух под куполом наполнился горячим дыханием разогретых полетом драконьих тел.

Внезапно в водах Ини под куполом появилось лучистое сияние и попарно, в переливах серебряных отблесков лат из-под поверхности по ступеням поднялся отряд завораживающих взоры и сердца мужчин магов-русалок. Их вели Лиль и Айми, держа в руках копья с пляшущими молниями на вершинах.

Пение эльфов смолкло и ожидающий зал наполнила мелодия торжественной тишины, вплетенная в ровный, полный надежды, ритм собравшихся сердец.

Четыре ярких вспышки озарили центр помещения и из сложной вязи сияющих рун пространственного прыжка сделали шаг Великие Боги Эндоры. Солнцеликие, сияющие радужными лучистыми переливами, существа из другого мира, мира всесильной магии и дерзновенных исканий, существа породившие своим гением народы и всю цивилизацию Эндоры явились свидетельствовать, явились наставлять и помогать своим детям превозмочь трудности в лихую годину.

Эльфы, вошедшие под свод дворца, опустились на колено и возложили ладони на сердца, драконы, закрыв глаза, преклонили короны рогов, изогнув шеи в поклоне.

- Дети Эндоры! – басовито прогремел под куполом возвышенно-твердый, чеканный голос Дрела. – Мы, сотворившие ваши души в пучинах седых тысячелетий, вновь среди вас! Вы возмужали, окрепли. И раз мы созерцаем вас здесь, под этим куполом Единства, вы обрели и мудрость! Наши сердца радуются, что боль непонимания и пламя раздора не загасили в ваших душах светочей святой дружбы! Ради вас, ради вашей чести и дружбы, ради вечного мира в Эндоре мы пойдем рядом в горнила любых испытаний уготованных Роком. И да будут свидетелями этого нетленные звезды Вселенной! – Дрел простер вверх руку, будто пытаясь сквозь свет дня призвать на свои пальцы бесчисленное звездное сияние, и его плоть окуталась нестерпимым светом чистосердечной искренности.

Многим эльфам пришлось потупить взоры и прикрыть руками глаза.

- «Тише, тише! Разошелся!» - осадил сияние Дрела мыслью Тиринар. – «Мы же пришли напутствовать, а не ослеплять своим божественным великолепием».

Дрел торопливо унял свою природную магическую яркость.

Гилиир с Омелией первыми поднялись с колен и вышли вперед.

- Великие Боги, - обратился король к сияющим творцам. – Лесной эльфийский род, храня в душах ваши заветы, по доброй воле и с чистым сердцем прибыл к роду крылатых Первородных и призывает вас в свидетели. Пусть то, что будет сказано мною, услышат мудрые драконы как голос многих миллионов эльфов, чью волю и надежду мы принесли в своих душах к подножию вашей обители. Сгнившее, пожранное болезнью древо выкорчевывают и превращают в прах, дабы зараза не поразила здоровых и сильных соков посаженного на его месте нового ростка – это мудрость земли. После этого ветры времени пожинают нещадно годы, прежде чем новая жизнь принесет плоды… Но когда иссохла и покрылась тленом болезни всего одна, пусть даже высшая ветвь – удаляют лишь ее и радуются дальше плодам, которые дарит древо благодаря прочным, глубоким корням и сильному могучему стволу.

Эльфийский народ нашел в себе силы вырубить и отторгнуть гниль заблуждений. Мы нашли в себе силы признать вину и смиренно прийти к первородной драконьей мудрости, испрошая прощения за измену древней клятве двух народов. Знаю, тяжело носить в сердце боль от измены, залитой кровью. Ведаю, еще тяжелее отпустить ее, простив на веки вечные предавшего священный огонь доверия и дружбы, но взывая к мудрости и возлагая к ногам наше покаяние я, король эльфов Гилиир…

- И я, королева эльфов Омелия, - сверкая чистотой души во взоре, Омелия сделала шаг вперед. – От сердец рода эльфийского испрошаем милости и прощения.

Гилиир с Омелией низко склонили головы и опустились на колено пред черной громадиной старейшего дракона Эндоры.

Черные бездны глаз Храага не мигая зрили казалось единовременно в души всех пришедших.

- Не все стези жизни ведомы мудрым. Многие из начертаний Судьбы хранятся в тайне до срока и скрыты от их глаз. Но истинная мудрость приходит к познавшим только после того, как за судорожным вздохом обиды приходит облегчающий выдох прощения. Выдох, который срывает тяжкие оковы прошлого и дарит крыльям свободы безграничное будущее. Да сгинет в омутах времени боль прежних обид! Род драконов принимает раскаяние эльфийского рода и дарует вам прощение! – Храаг гордо поднял вверх корону рогов. – Поднимитесь прощенные и достойные единства!

Громоподобным раскатистым ревом драконов взметнулось прощение под купол и отразилось в реве драконов бороздящих вечерние небеса. Гилиир с Омелией поднялись с колен.

- Пред ликом Богов, - дождавшись пока эхо перестанет играть с остатками драконьего рева торжественно продолжил Гилиир, - мы, король и королева, от лица эльфийского народа приносим Первородным крылатым Властителям небес клятву в верности, дружбе и почитании древних заветов, дарованных Богами нашим народам до скончания времен! Да обрушится праведный гнев и справедливая кара Божественного света и драконьего пламени на каждого эльфа, кто посмеет ее нарушить действием, бездействием или недостойным помыслом! Клянемся! – Гилиир и Омелия положили руки на сердца.

- Клянемся! – грянул решительный хор тысяч эльфийских голосов за их спинами.

- Я, - Храаг высоко поднял голову на вытянутой шее и расправил в стороны крылья. Казалось сама бездонная мудрость и мощь Вселенной, удерживающая в своей безмерной плоти песчинки звезд, развернулась сейчас пред собравшимися.

- Тревога!!! – обожгла разум всех собравшихся открытая мысль главы Магистрата Энирала, усиленная кристаллом связи.

- Что за шутки! – нахмурился Тиринар, скользнув взглядом по напрягшемуся суровому лицу Укишеры и переведя взгляд на всполошившего всех в такую торжественную минуту эльфа.

Энирал быстро отделился от рядов магов и бегом приблизился к Гилииру с Омелией и Великим. Храаг тоже сделал вперед два шага.

- Старый друг, ты не мог подождать с «тревогой» до окончания слов Старейшины? – Тиринар был мрачнее грозовой тучи, предчувствуя что-то очень не ладное. Он знал такт и учтивость Энирала давно. Только выходящие из ряда вон скверные известия побудили бы его осмелиться прервать речь грозного дракона в кульминации клятвы.

- Убежден нет! – решительно отрезал Энирал. – Каждое мгновение решает все наши судьбы.

- Не тяни! – глаза Укишеры воспылали.

- Тайный дозор магов у трещины в скалах Арллура только что доложил, что пять больших алых пламенных шаров вырвались из ущелья и с ревом умчались в сторону Генара. Удар может произойти в любой момент!

- Морды красноглазые! Все таки хотят испортить праздник! – в пол голоса обронил Тиринар сжав кулак.

- Храаг, церемония должна завершиться во что бы то ни стало! – глаза Дрела возгорелись магической яростью.

- Мы позаботимся о вашей защите, - нежно-тонкий, переливающийся словно россыпи хрусталя, голосок Чари внушал сверхъестественное равновесие и уверенность.

- «Девочки! По боевым постам, живо!» – мысленно метнула приказ Укишера русалкам.

- «Анари, Саприл, останьтесь!» - видя как голубой дракон метнул крылья в стороны, готовясь к взлету, властно скользнул мыслью в разум обоих Тиринар. – «Вы единственные в ордене без нашей защиты и оружия. Пусть орден ведут Дирк и Жарад! Он нам может сейчас понадобится!»

Под ногами Тиринара и Укишеры вспыхнуло полетное голубое свечение и они зависли над полом.

- Храаг, прикажи драконам чтобы укрылись в Генаре. Снаружи, а тем более в воздухе никого не должно остаться! – немного в грубом приказном порядке бросила Повелительница Вод. По ее белоснежному костюму заплясали языки голубого пламени.

- Гилиир, Омелия, ради всего святого не выходите за стены! Пусть кто успеет подтягивается под купол. Кто не успеет пусть таятся в тенях невидимости и бегут прочь что есть силы! – Тиринар на мгновение завис возле друзей. – Будем считать, что вашу клятву Великие приняли, - он подмигнул и рванул вдогонку за выскальзывающей из арки Укишерой.

Воздух над Генаром и дворцом единения Фиэнея вздрогнул слоистым маревом. Жгуты силовой магии Великих, мечущихся вспышками звезд в остановленных песках времени, в несколько мгновений оплели обе обители, разрастаясь в плотные вибрирующие силовые купола. Воды реки Ини и озера Драконьих слез вздыбились словно от взрыва и хлынули вверх, затягивая плотной искрящейся пленкой предыдущие силовые барьеры. Во многих местах воды взвились спиральными двадцатиметровыми столбами. Внутри их вершин мерцали тела магов-русалок, а периметр оконечностей этих магических оборонительных башен был усеян парящими в воздухе, раскрученными с безумной скоростью водяными конусами, с сияющим энергетическим стержнем внутри.

- Пусть только сунутся! – в руке Тиринара сиял раскаленной ослепительной изумрудной звездой скипетр Мер. Острый взор Великого разглядел на горизонте пять быстро приближающихся искр.

- Орден на изготовку! Силовые поля и излучатели к бою! Перейти в тень невидимости! И чтоб без команды никто и кончика своего хвоста не проявил! –приказал Тиринар рассредоточивающимся на большой высоте драконам. – Кристаллы гномов только в крайнем случае!

- Ждем команды, Властелин Шум! – отозвался Дирк.

Огненные шары быстро приближались, но не долетая Генара взметнулись вверх и зависли на достаточно большой высоте. Разлетевшись в стороны они образовали правильный пятиугольник.

- Вот сейчас и завертится! – напрягся Тиринар.

Великие сияли в алеющих небесах четырьмя звездами над барьерными куполами.

Периметр пятиугольника полыхнул объединяющими красными лучами и все его внутреннее пространство подернулось алым маревом магической поверхности. На ней проступили набрав четкость очертания холодно-надменного лица Улира. Шары медленно разлетелись в стороны и изображение Хотара заняло чуть ли не четверть небес.

Тиринар взмыл чуть повыше. Глаза Хотара сопроводили его подъем.

- Ну надо же! Кто к нам пожаловал! Вечно подлый, вечно мерзкий и к тому же вечно живой Улир! Все-таки воскрес, поздравляю. Демоническая живучесть… Да. Тебя на праздник совсем не приглашали, так что окажи любезность… исчезни… Нам без тебя так хорошо было…

- Я тоже совсем не рад тебя видеть, Тиринар, - спокойно ответил Хотар. – И хочу побеседовать с вами, эльфами и драконами исключительно для вашего же блага и во славу Истинного Бога.

- Началось. Какая трогательная забота о благе народов убийцы, у которого руки по плечи в крови! Хочется просто всплакнуть от восторга! – гневно прогремел усиленный магией голос зависшей рядом с супругом Укишеры.

- Ты хочешь говорить? Похвально. А что если мы не захотим тебя слушать? Лживые языки твоих Арканов еще соблазнили не достаточно легковерных душ для удовлетворения твоей гордыни? Паства мала? – медленные взмахи крыльев, заставляющие вибрировать и слоиться воздух в десятках метров вокруг поднес Чари к друзьям.

- Я боюсь у вас нет выбора. Эльфы и драконы услышат глас Божий рано или поздно. Хотите вы того или нет. Новый Порядок набирает силу. Количество принявших в душу и обретших дар мощи Истинного Бога множится с каждой минутой. Я хочу говорить открыто и честно. Говорить всего один раз, но чтобы мой голос услышали здесь все. Я знаю, что там под куполами эльфы и драконы заключают мирный договор. Я так же знаю, что вы, возгордившись своими ничтожными в сравнении с Господом знаниями, пытаетесь настроить их на бессмысленную борьбу с новым Порядком эпохи Арллура. Что ж это ваше право. Но если подходить по совести и чести, все те кто скрыт и огражден вашей магией имеют право выбора. Они много слушали вас, почему бы им немного не послушать слова Истинного Господа и самим решить, куда направить взор своего сердца.

- Пусть говорит! - прогремел Дрел. – После своих деяний и правления Улир оставил лишь серый прах Фиэнея, да никогда не заживущие раны Генара. Славная мощь Арла практически стерла с лица земли Сетимиэль и миллионы неповинных превратила в одержимых проклятьем. Много ли веса будут иметь слова такого вождя? Думаю напротив, поднявшаяся перед ним ярость лишь еще больше сплотит разумных и чистых сердцем.

- Резонно. Но учти, попробуешь применить магию убеждения в своих увещеваниях и я быстренько полопаю все твои шарики-светлячки! – Тиринар указал скипетром на шары, образующие изображение в пространстве.

- А по-моему, мы совершаем большую ошибку! – на лице Укишеры кипела непримиримая ярость. – Скользкий яд лжи на жале умелого языка много опаснее каленых стрел и секир. Если мы хотим сохранить чистоту душ наших детей, мы должны оградить их от этой заразной скверны! Мы вдоволь слушали ложь Хранителей о благом Предтече и послушании ему тысячи, а некоторые и миллионы планетарных циклов!

- Именно. А непокорные и прощенные заканчивали жизнь в брюхе его любимых зверушек Шчиров. Может ты и права сестра, - заколебался Дрел.

- Лишь познав боль злобы можно оценить добродетель, - Чари обернулась и посмотрела на купол дворца, - и лишь для задохнувшегося во лжи спасительным светочем сияет правда. Пусть говорит! Дети никогда не повзрослеют если их чрезмерно опекать.

- Согласен. Дадим ему одну попытку, - кивнул Тиринар. – Но только одну, чтоб нас совесть не мучила! Слышишь, Хотар? Ведь ты не забыл? Великие с тобой в войне и перемирия еще никто не объявлял! И только попробуй что-нибудь выкинуть в плане внезапной атаки!

- Нет. Только весть благая. Я надеюсь что даже вы ей внемлите, непримиримые Изгои отступники от воли Предтечи, - улыбнулся Улир, но от улыбки этой веяло холодом западни.

- «Да, как же, размечтался! Не нравится мне как он улыбается! Ой, не нравится!» - подумал Тиринар, напрягаясь словно взведенная пружина.

- Занятно. До чего же не терпится послушать «божественные» проникновенные речи, - с сарказмом скривилась Чари.

- Удиви нас, служитель Предтечи, - Уки развернулась устремив взор вниз. – Девочки! Снять блокаду с куполов!

Серебрящаяся водяная пленка быстро сползла с защитный барьеров дворца Единения и Генара.

- Не снимай весь купол. Освободи только арки на дворце. Если что-то пойдет не так, их закрыть гораздо проще, - предложила Уки Тиринару. Тот согласно кивнул, направляя луч со скипетра в барьер.

- Мы с Чари прикроем Генар, - отозвался пространственной мыслью Дрел, снизводя часть барьера с пещер.

Великие были готовы к мгновенной схватке. Драконьи старейшины и Гилиир с Омелией первыми вышли из под купола в окружении боеготовой стражи. Глазницы пещер Генара тоже наполнились движением драконьих тел.

- Свободные народы Эндоры! – громыхнул с поднебесной картины патетичный голос Улира. – Знаю, много свершений Судьбы разделяет нас…

Храаг напрягся так, что каждая черная пластина его чешуи завибрировала, издавая зловещее цокотание. Их ноздрей каждый выдох вырывал густой, смолянисто-черный едкий дым, а в чуть приоткрытой пасти клокотали языки пламени.

Глаза Гилиира залились бледно-лунным сиянием ярости и, нарастая словно клубок ленточных извивающихся змей, вокруг него стягивались из пространства черные жгуты Ануши. Они были настолько плотными и удушливыми, что Омелии и страже пришлось отступить в стороны на двадцать метров вокруг беснующейся магии чужого мира.

Весь Генар зашелся остервенелым драконьим ревом, в котором кипели презрение и жажда немедленной расправы. Многие эльфы обнажили холод сверкающей стали, давая понять, что слова предателя не будут приняты.

- … Но я хочу дать слово моей Хотари. Той, которую доверил мне в избранницы сам Господь и повелел нам обоим рука об руку вести Эндору к Новому Порядку новой Веры.

Изображение чуть раздвинулось, проявляя стоящую рядом с Хотаром…

- Чтоб меня… мне… - нижняя челюсть Тиринара безвольно отвисла.

Онемение обрушилось на все и вся взирающих на эту небесную картину. Нереальная правда или чудовищная ложь гордо взирала на них с небес. Гнетущая тишина жаждала и боялась услышать слова той, что народы боготворили прежде, ради которой приносили кровавые дары Смерти в яростных схватках с предавшими ее. А теперь… Теперь Богиня и Праматерь стояла по другую сторону. Стояла открыто улыбаясь.

- Это ты, Праматерь?! – не выдержав первым прогудел тревожной мыслью Храаг.

- Да, Старейшина, - ровно и уверенно ответила Нианна. Ее глаза блистали как и прежде глубоким рубиновым светом, голубая кожа мерцала неярким свечением, а с черными кудрями длинных волос играл легкий ветерок. Ее стан облегало ярко-алое платье, расшитое россыпями сапфиров. – В этом не может быть сомнений.

- А вот у меня почему-то есть и не малые, - отозвался Тиринар, взмывая повыше в воздух. – Та Непоседа, что мы все знали, геройски отдала свою жизнь, обменяв на жизнь друзей и драконьего рода, а после погибла под сводом рубиновой башни! Я и Укишера были свидетелями этой смерти и ее картины, записанные в скрижалях магии мы можем показать всем! – гремел бас Великого над Фиэнеем и Генаром. – Так кто же ты?

- Я рада тебя видеть старый друг учитель Тиринар, и тебя Дрел, и тебя Чари. Мое почтение Укишере, грозной Повелительнице Вод. Гилиир, Омелия, Храаг и вас не забыло мое сердце. Я помню тихую флейту одинокого мастера меча, плетущую кружева мелодии тоски над ночным озером. Я помню дар крови, что ты, Тиринар, и ты, Храаг, влили в жилы моей иссохшей плоти в тайной пещере предгорий Тироля. Я помню ярость крылатого воина, лишенного кожи и истекающего кровью, но все же пришедшего мне на помощь в битве под Илуной.

- Память – лишь свод записей души. Яркие картинки, что могут быть наслоены на любую, даже совсем бездушную основу, - вмешался Дрел. – Достаточно несколько рунных вязей и совсем небольших мер времени и я могу перенести любые воспоминания кому угодно здесь, даже камню в придорожной пыли!

- Я не камень и пришла сюда не затем, чтобы доказывать, что я это я! – в голосе Великой зазвенела холодная стальная надменность. – Я Нианна, дочь народа Великих и создательница народов Эндоры! Я не взываю к данным вашими народами мне прежде клятвам верности. Я лишь как душа постигшая Всевышнюю милость Истинного Бога хочу поведать о ней. Поведать о том, как дерзкая, гордая, лишенная веры и считающая себя божеством пришла испепелить Арла и обрушила на град Господень вихрь пламени пожирающий, разрушивший его почти до основания. Поведать, как слепая бунтарка была спасена из пут Смерти всевластью Арла, прощена им и возвеличена всемилосерднейшим Господом. Покаявшийся Изгой прозрел и был принят! И нет отныне в моем сердце и душе большей любви и милости, большего всевластия и всесилия чем щедроты Господни! Он мой единый Бог на веки вечные, а я его покорное любящее дитя! Вы зрите мужа моего, избранного Господом, Улира уже дважды воскресшего из праха по воле Арла. Даже сама Смерть благоговейно склоняется пред Господом! Так склонитесь и вы его мудрости и всепрощению. Примите в души и сердца единственной праведной верой и идите стопами его заветов в новый чудесный и прекрасный Порядок мира Эндоры! Посмотрите и вспомните, каким вы видели Арллур, грозные воители драконы. Оплавленные скалы и кипящие лавой пропасти. Узрите же его теперь!...

Изображение изменилось и пред изумленными очами внимающих открылся сияющий великолепием дворцов, окруженный шумом лесов, плеском вод и буйством красок цветов на пиках утесов оазис Арллура.

-… Смотрите! Тысячи и тысячи принявших Веру стремят шаги в обитель Господню…

Изображение показало мост через озеро, по которому словно нескончаемая река, текут эльфы.

-… Господь всемилостив и хочет мира в Эндоре! Примите же его в сердце свое добровольно, пока еще есть время…

Бешенство рвало душу Храага на части одновременно топя ее в невозможном замешательстве. Он видел пред собою живую, невредимую Праматерь – святыню своего народа. Он видел манящее сказочное великолепие Арллура и знал, что могущество о котором она говорит не обман… Но Старейшина явственно помнил до нестерпимой боли каждой струны души черную, заглатывающую и подчиняющую магию Полей Веры пред Арллуром. Магию делающую из свободных существ идеальных, никогда не сомневающихся, послушных рабов!

Старейшина знал, что едва ушедшая к Скальникам с двумястами последователями Сверна узнает об этом, она приведет их к Арллуру под власть и покровительство Праматери.

- Нианна! – Укишера словно взорвалась голубым пламенем и ослепительной звездой взвилась ввысь, зависнув меж Генаром и Фиэнеем. – Что олицетворяло это имя для меня и моего народа в заскальном Тироле?! Спросите меня что?!!! И я вам отвечу! И весь мой народ вам ответит! Семь тысяч лет заточения это имя, Нианна, было для нас символом непокорности, символом борьбы с несправедливостью и позором истребления Игрой Арла наших детей! Оно было светочем борьбы с рабством, насаждаемым лживыми Хранителями Завета Предтечи – Арканами. Нианна отдала семь тысячелетий назад свою жизнь за свободу Эндоры! Она отдала свою жизнь за свободу рода крылатых и жизни Великих и сейчас! Слава и честь ей во веки вечные! Но ты…!!! – Укишера метнула свой жезл вперед, направив точно в лик Великой в пространственной картине. – Ты, рабыня и бездушная кукла в руках лживого красногривого демона! Как бы ты не была на нее похожа, какую бы память ее не носила, ты не смеешь носить это имя и являться с ним к народам Эндоры! Твое имя – Тень, ложь Арла и не будет тебе другого! Клянусь! Вся Эндора узнает кем была Нианна для Великих и что сделала для нее, спасая от Божественной Игры! Демон вознамерился провести еще одну партию и лишь расставляет фигурки, но мы, - гремела остервенелой яростью Великая, - не позволим ему сделать с народами Эндоры то, что он сделал с Великими! Мы не позволим вогнать кол одурманивающего рабства в наши сердца! Отныне ты, Тень, мой личный враг! И я не успокоюсь пока ты не падешь!

- Я дочь Арла! – вспыхнула яростью рубиновых очей Нианна. – И в Арле я бессмертна! Если слепоту души и гордыню может излечить лишь лекарство Смерти, то я готова врачевать им не колеблясь! Имеющие мудрость и достойные Веры услышать меня и придут к земле обетованной, прочих ждет лишь мрак забвения в тенетах вашей лжи! Только счастливый истинно свободен, борющийся обречен на извечные страдания! Арл дает Изгоям Тироля шанс прийти и покаяться. Вы будете прощены и по праву древних душ возвеличены властью правления в новой Эндоре. После беседы с Господом и прозрения вами его планов, я уверена вновь смогу назвать вас друзьями. Выбор за вами, свободные души Эндоры! Всеблагий Арл ждет вас! – и изображение посланцев Арллура осыпалось облаком гаснущих искр с небес.

- И откуда у этих Арловых прихвостней такая нездоровая тяга портить праздники? М-да… Нианна – Нианночка… Непоседа… Удивила не скрою, - тяжело вздохнул Тиринар приземляясь на балконе апартаментов Великих рядом с вышедшими из прыжковой руны Дрелом и Чари. Укишера вся кипела от злости.

- Клянусь всем чем угодно – это не она! – слова клокотали в глотке Уки.

- Омурим… - лицо здоровяка Дрела окаменело в напряжении. – Я украдкой позволил себе прикоснуться по ментальной связи к той что назвала себя Нианной. Она почувствовала меня, но пропустила.

- И??? Ну же, успокой нас, обрадуй… Скажи что врала плутовка, - взмолился Тиринар, но Дрел отрицательно покачал головой.

- Это она, друзья, - с горечью пробасил Дрел.

- Ты ведь пошутил? Это шутка такая… легкая… ненавязчивая… чтоб напряжение развеять… Ведь так? – Тиринар чуть ли не ткнулся носом, заглядывая в глаза Дрела.

- А может это и к лучшему, - прошептала Чари, затаив надежду в сердце. – Я же предлагала, помните? Завет говорит о прощении Арлом. Нианна хотела его уничтожить, а Предтеча принял ее, сделал счастливой… Она вместе с Улиром… Свободна…

- Б-р-р-р! У меня от одной мысли об этом мерзопакостные такие мурашки под кожей носятся… толпами… - скривился передернувшись Тиринар.

- А что в этом плохого? Ты счастлив с Уки. Я - с Дрелом. Почему она должна страдать в одиночестве? К тому же Улир выглядит очень молодо и где-то привлекательно, - непонимающе посмотрела на него Чари.

- У нее был Амдебаф. Ее мечта, - прошептала Уки, потупив взор.

- То-то и оно, что был, - Чари припала на плечо Дрела. – И кем он был? Драконом? И притом не обращал на нее никакого внимания? А сейчас может у них с Улиром даже любовь. Подумайте предложение Хотари может быть нашим последним шансом.

- Может и любовь, а может и приворот магический, - Укишера подошла к ограждению, взирая на активно обсуждающих внизу весть Арла эльфов.

Храаг после окончания речи Нианны сразу улетел в Генар. Туда же последовал и орден.

- Да какая разница приворот ни приворот! Счастье! Ты слышишь подруга? Счастье – это гармония души и мира вокруг. И если Арл вымоет из наших мозгов горы паразитов гордыни и мусора вседозволенности, оставив в наших душах любовь друг к другу, я готова с радостью пойти на это! Пусть он правит этим миром, как было и раньше. Пусть творит в нем свои бесконечные игры, но мы в нем будем вечно живы и вечно счастливы. Что в этом плохого?

- Да нет. Все просто замечательно, чудесно, великолепно! – ехидно прищурилась Укишера. – Но с ма-а-а-аленькой оговоркой, - она свела почти коснувшись указательный и большой пальцы. – Мы будем его вечными… счастливыми… РАБАМИ! Рабами с умиленной улыбкой высокомерно взирающими как его Ищущие в Ночи в очередной раз перемалывают в кровавое месиво наших детей с чистыми сердцами!

- Гуни и Зурба стали планетными духами, но не пошли на это, - задумчиво произнес Дрел.

- Они ошиблись, как ошибаемся сейчас мы, отвергая волю Предтечи, - мягко настаивала Чари.

- Полагаю забвение наш единственный достойный удел, если… - Дрел смолк, погрузившись еще глубже в задумчивость.

- Если? – поднял бровь Тиринар.

- Если только мы не найдем способ сбить эту кометную погань с небес! – озвучил свое глубокомыслие Дрел.

- Блестяще! Дерзкая, но по-моему абсолютно безумная мысль! – горько улыбнулась Чари.

- Не… не такая и безумная… если Верить… но верить в свои силы! – напряженно прищурившись теперь призадумалась Уки.

- Мне нравится ток твоих мыслей, Капелька! – Тиринар привлек к себе и поцеловал супругу. – Очень нравятся!... Я пирушку все-таки гады сорвали!

Дата добавления: 2015-08-21