Арллур. Весь Арллур зарделся яркими огнями в эту ночь, но были это ни огни боевых башен

Весь Арллур зарделся яркими огнями в эту ночь, но были это ни огни боевых башен, предвещающие сокрушительный рев смертоносных лучей, а огни сочетания, огни первого праздника вечного единения душ пред ликом Истинного Божества.

Безумно медленно гигантская комета проплывала в бездонном глянце темных небес. Затмевая своим лучистым кроваво-красным светом скромный блеск звезд Вселенной древний странник ждал обряда. Обряда в его честь. Обряда в котором он примет непосредственное участие.

Нианна волновалась. Тонкие пальцы еще и еще раз пробегали по непослушным черным кудрям, которые при огромном выборе разнообразных заколок и обручей так и не удавалось привести к желаемому праздничному совершенству. Сегодня ее свадьба – день о котором она мечтала еще будучи несмышленой малышкой в далеком Тироле.

- И зачем я оставила свою тиару… - внезапная дыра в недавней памяти прошлой жизни до воскрешения заставила ее занервничать еще больше. – Вот дуреха! – злилась сама на себя девушка. – Такая удобная вещица была! Да и Звирг мой браслетный… а меч Амдебафа с его ударом черного пламени… - имя прежнего героя ее мечтаний не вызвало никаких эмоций, словно ей подумалось о чем-то неряшливо, эскизно набросанном на заднем плане, фоне ее собственной величественной жизни.

- И зачем я сняла любимые игрушки? Да и кому оставила? Не помню хоть убей! Должно быть Омелии с Гилииром в Сетимиэле. Однозначно им, больше некому. Ничего. Завтра я с ними поговорю. Мне вообще с ними много о чем нужно поговорить. Убедительно так с чувством, - Нианна нахмурила брови и в ее глазах блеснул рубиновый огонек. – Но это будет завтра… А сегодня у меня свадьба! Свадьба с моим господином. Как он божественно красив! – мысли Великой вновь вернулись к сладким грезам предвкушений, нежно щекочущим кожу изнутри.

Нагая Нианна позировала пред огромным зеркалом своей опочивальни. Кожа Богини блистала глянцем после ароматного омовения в роскошной купели. Придирчивый взгляд требовательно скользил по линиям и изгибам стана, находя в них само совершенство.

- Хороша, достойна, нравлюсь! – довольно шептали разалевшиеся губки. – Хайтилле! Принеси ка мне, голубушка, еще чего-нибудь примерять.

Первый взгляд Нианны на неописуемо огромный гардероб за одной из дверей ее покоев сразил привыкшую к аскетизму душу наповал. Десятки тысяч платьев неповторимых фасонов от скромно сдержанных, величаво надменных до облегающее страстных, способных воспламенить казалось даже дряхлый сухой пень в пустоши.

- Да, госпожа, повинуюсь, - в тихом, вкрадчивом голосе Хайтилле отдаленно звучала холодная кинжальная сталь недовольства. Ей, наследнице знатного рода, одной из лучших последовательниц Темного Наследия, Хотар приказал прислуживать той, которую совсем недавно призывали убить.

Нианна прекрасно чувствовала ее настроение, мимолетом читая мысли.

- Не переживай, сестра Веры. Благодушный Хотар лишь на время призвал тебя мне в личное услужение. Это всего лишь вопрос недалекого будущего. Город пока пустынен и достойных слуг в нем не сыскать. Будь со мной, помогай мне, возможно этим ты заслужишь мое расположение, а может быть и дружбу, - Нианна открыто добродушно улыбнулась, но ее глаза вдруг прищурились. В них заблестел алый демонический огонек. – Но не забывай - я Великая дочь Арла поставленная Господом вести вас. Я вижу тебя насквозь. Каждая мысль, даже тайная, едва зародившись в твоем разуме, доступна мне как давно прочитанный свиток. Вера вознаграждает покорность и смирение, а недовольство и спесь наущает тяжкими испытаниями. Запомни это получше, милая Хайтилле, - Нианна вновь мягко улыбнулась.

Пока Нианна говорила не сводя с эльфийки глаз ту трясло кошмарным ледяным ознобом, будто стылая зима расправляет крылья в самом ее естестве.

- Да, госпожа! Спасибо, госпожа! – в страхе опустив глаза и склонив голову заторопилась Хайтилле. – Какой тон будет угоден госпоже?

- Нежно-розовый, с кружевами. Что-нибудь восторженное, тонко манящее и тайно обещающее. Я хочу свести его с ума… - взгляд Нианны вновь заскользил по своему отражению. Голубая кожа переливалась и мерцала внутренним светом.

Хайтилле опрометью бросилась в гардеробную.

- Так-то лучше, спесивая гордячка, - удовлетворенно подытожила про себя Нианна. – Знай свое место.

Улир провел несколько часов в непрестанной молитве к Господу. В ней он восхвалял лик безвременный Арла и благодарил, благодарил, благодарил… За тяжелым испытанием пришел вожделенный дар Божий. Дар который может унять нестерпимое пламя страсти в его душе. Дар который усладит и насытит ненасыщаемое.

Под торжественные звуки гимна сочетания, источаемые самими куполами и башнями многоликих дворцов у пламенеющей центральной рубиновой башни Арллура собрались все, пока еще немногочисленные, жители.

Довольные, окрыленные сказочной роскошью и могуществом оправданных ожиданий последователи Веры жаждали стать свидетелями божественного таинства. Их Хотар, их вождь и наставник в поклонении Господу отдаст свою жизнь в вечное услужение Великой Нианне, приняв взамен навечно ее душу единственным светочем счастья.

Внезапно с боевых башен ввысь взметнулись слоистые лепестки защитных экранов. В волнах ночной музыки, в темноте скальной чаши расцветал алыми лепестками страсти оживающий огромный город. Вздымающиеся и опадающие лепестки озарялись праздничным искристым многоцветьем. Казалось не магия осколка Арла, подземного сердца и разума города, а сами бесконечные ткани эфира ликуют и приветствуют своих избранников.

У Нианны перехватило дыхание и грудь замерла на взлете от этой неописуемой красоты. Она вышла на балкон своих покоев рубиновой башни. Неповторимая, утонченно-грациозная, с нежностью и решимостью во взоре. Ее линии облегало коротенькое платье тончайшего розового шелка, изящно обнажая ноги прикрытые от талии до пола невесомо-тончайшей вуалью, практически прозрачных кружев. Красоту высокой груди и обнаженных плеч красавицы подчеркивала художественная сложность складок материи и бахрома кружев, плавно перетекающие в расширенные к кистям ажурно-воздушные рукава. На левом предплечье мерцал пристегнутый рубиновый скипетр, подаренный Арлом.

Нианна встала на флайд. Рубиновая сфера на его носу ожила и летающий эллипс, плывя словно лодка в волнах музыки и восторга, плавно понес ее к середине площади.

Там в центре, возле сияющего рубинового столпа, на котором неярко пламенел кубок обряда, ждал сам Рок желающий сочетаться с Судьбою – ее Хотар, ее дар Божий и предначертанная любовь до конца времен. И в этот момент Великую абсолютно не интересовало может ли любовь быть предначертанием, лишь штрихом высшей могущественной власти в чьей-то душе, либо любовью может называться лишь беспричинный безудержный свет, порожденный необъяснимыми глубинами своего собственного сердца. Ей было все равно. Она просто беспечно и легко чувствовала счастье вокруг и жесткие оковы Веры и повиновения Всебогу растаяли, растворились в этом всезатмевающем приятном наваждении. Любовь девичьего сердца жаждала близости даже закованная в кандалы предназначения.

Омоложенное воскрешением лицо Улира, лицо орла, хищника и коварного стратега Веры источало гордость, величие, но в нем проступали и тщательно скрываемые ноты радости. Великая, что прежде вселяла в сердца Эндоры необъяснимое благоговейное трепетание, недостижимый горный эдельвейс страны Тироля, сейчас станет его женщиной. Улир был одет в бардовый бархатный костюм с тончайшими золотыми вязями и широким темно-синим поясом. Грудь украшала массивная золотая цепь с амулетом в виде кометы с мерцающим рубинов в середине.

Нианна скользила вниз будто не по воздуху, а спускалась по потоку восхищенных взглядов. Арканы одетые в серо-алые мантии выстроились большим кольцом вокруг центрального столпа с жреческой чашей.

Чернота ночных небес от горизонта до горизонта скальной чаши наполнилась ало-розовым заревом. Точно над шпилем башни висела гигантская комета, остановившая полет и явно приблизившаяся к земле. В небесах можно было четко различить непрестанное шевеление каждой из обрамляющих ее миллионов нитей, собранных в единый хвост. Арл прибыл. Арл ждал. Арл лицезрел.

Флайд Нианны опустился рядом с флайдом Улира и под торжественные, медленно смолкающие аккорды Великая сошла к избранному для нее Богом.

Улир улыбнулся, прочитав в глазах Нианны тоже нетерпеливое ожидание, что и в своем сердце.

- Братья и сестры мои! - поднял вверх руку Хотар. Музыцирование града смолкло в торжественной симфонии тишины. – Те с кем мы вдохнули Веру и перерождение в Фиэнее и те, что услышали глас Божий в наших смиренных проповедях, явившиеся сюда и ставшие полноправными жителями Арллура. Волей всеблагого Арла я вел вас к истинной Вере и новому Порядку. Вел ради счастья, мира и любви. Вел не надеясь никогда вкусить этот таинственный плод. Но Господь Велик и Всеведущ! Безропотно я внимал всем его указаниям и сердце мое возрадовалось, узрев любовь предначертанную! Любовь что таилась в моих мечтаниях от меня самого, но была явлена и дарована щедротами Господними. Я полюбил ту, что сияет ярче солнца и звезд ночных, и сейчас призываю вас всех в свидетели! – Хотар повернулся к Нианне и встал на колено. – Пред ликом Божьим, парящим в небесах, пред слугами Божьими, творящими его волю в землях поднебесных, жажду принести тебе в дар свою душу обрядом вечного сочетания. В рунах Арла возгорится моя кровь и будет принята твоей плотью на веки вечные. Примешь ли ты душу мою, госпожа времен моих?

Улир поднял глаза, зная и чувствуя по едва уловимому трепету девственной плоти, что отказа ему не будет.

- Ослепшая в самости и гордыне, я искала счастья, - Нианна преклонила колено пред Хотаром, - и лишь смерть и воля Всесоздателя принесли мне сияющее грядущее. В нем я вижу себя лишь подле тебя, мой суженый Богом и возлюбленный. Примешь ли ты кровь мою, как я символом высшего единения, связующего сердце мое с твоим на веки вечные принимаю твою? – взор Нианны дрожал от волнения.

- Я приму кровь твою и сердце твое на все звездные времена, - торжественно и громко произнес Улир, протягивая руку Нианне и помогая встать.

Над стоящим на небольшом постаменте хрустальным кубком, окованным сложнейшими узорами ртутно-глянцевого серебра, в языках не жгучего зеленоватого пламени парил короткий, сильно изогнутый нож с рубиновой рукоятью.

Улир первым взял его из пламени и решительным движением вскрыл себе вены на запястье. Его фосфоресцирующая алая кровь хлынула в кубок. Факел пламени вздрогнул и рванулся вверх столбом света. Приложенная к ране плоскость лезвия мгновенно остановила кровь и бесследно зарастила рану. Тоже повторила и Нианна. Тонкими струями алая влага скользила по голубой коже, наполняя сосуд. Луч света вспыхнул еще ярче, достигнув самих небес и кометы, и тут же опал. Над кубком парили извиваясь и сплетаясь меж собою сложные рунические вязи Арла, постепенно погружаясь в светозарное содержимое кровесмешения.

- Во имя Арла и любви вечной! – Улир двумя руками взял кубок и поднеся к губам сделал большой глоток. По его жилам заструилось вечное заклятье Бога и вечная привязанность.

Нианна приняла кубок из рук Улира, нежно коснувшись их своими тонкими пальцами. На ее лице сияла улыбка радости, глаза возбужденно блестели, видя как меняется взор Улира. Кубок медленно плыл к ее приоткрывающимся губам.

- «… Ты не знаешь всего…» - внезапно обожгло разум эхо слов отца в Тироле перед ее казнью семь тысячелетий назад. – «Ты не знаешь всего… Ты не знаешь всего…» - понеслось разрядами молний по нервам и венам, словно пытаясь вспороть нечто наглухо запертое и запретное.

Кубок застыл уже наклонившись. Алая кипучая влага в нем почти коснулась губ. В глазах Нианны распахнулась бездна неуверенности, будто что-то силилось из нее вырваться и убить… Убить ее счастье…

Ошеломленный выражением глаз избранницы, той которой он уже принадлежал безвозвратно, Хотар застыл изваянием. Если вдруг она предаст его, изменит клятве, не разделив с ним кубок, он, Хотар, станет ее безропотной марионеткой.

- «Я знаю все что нужно для счастья… отец… а большего знать не хочу!!!» - решительно бросила в глубины своей неуверенности Великая и сделала быстрый глоток…

… Где-то там внизу, словно в другой Вселенной, осталась плавная музыка. Восторженное пение эльфийских свадебных гимнов, богатые столы и красочное праздничное мерцание лепестков силовых щитов Арллура.

Тончайшей восковой свечой Нианна таяла под опаляющее страстным взором Улира. Заклятье сочетания жгло вскипающую кровь, требуя немедленного слияния в священной близости двух обвенчанных магией тел и душ.

Флайды бесшумно подняли их к супружеским покоям рубиновой башни. В густом, полном будоражащих ароматов воздухе спальни мерцали тысячи свечей, подрагивая бесчисленными ярусами от пола до высокого свода потолка. Они настолько четко отражались в глянце пола, что казалось многоугольное ложе, устланное черным глянцевым шелком, парит в мириадах согревающих язычков огненной страсти.

Нианна чувствовала с каким нескрываемым вожделением всматриваются в нее мириады восхищенных глаз этих крохотных огненных соглядатаев. Как неестественно жадно ждет ее тепла черный шелк ложа. Она словно парила в сладкой ворожбе счастья, готовая отдаться ей вся без остатка.

Улир нежно взял ее за руку.

- Я… - начал было он, но Нианна прервала положив палец на его губы.

- Просто бери, что по праву твое, а я приму то, о чем мечтает каждая женщина, - ласково прошептали губы Великой и трепетно, боязливо коснулись губ избранника.

Поцелуи приговорено-влюбленных блуждали в сплетенье губ. Руки трепетно и нежно скользили по материям одежд, будоража их складками и скольжением легкие, предвкушающие большее, волны тепла под кожей. И с каждым таким касанием Арл в небесах разгорался все сильнее и сильнее.

Пирующие жители наблюдали, как от их Божества отделяются с виду тонкие нити. Как они опускаются уже безмерно длинными, светоносными, змееголовыми лентами к Арллуру и плотно оплетают всю рубиновую башню.

Нианна чуть отстранилась от Улира. Его грудь порывисто вздымалась, а глаза мягко пылали рубиновыми звездами. Лишь на мгновение мягкое мерцание ее голубой плоти стало ярче и платье от плеч стало распадаться мизерными сияющими искорками. Искры парили, кружась и опадая к ногам Великой, неторопливо и величественно обнажая линию за линией чудесного манящего стана. Высокая грудь с острыми, чуть вздернутыми вверх, затвердевшими вершинками. Изящные изгибы талии, ускользающие в тугую округлость бедер. Лицо Великой зарделось застенчивой улыбкой, когда искорки опали с ее лона, продолжая кружить по стройным ногам.

Вожделенная красота Богини запретила дыхание Хотара. Ее магическая сила похитила его разум, наполнив восхищение недвижным бессловесным онемением. Хотар больше не был собой. Мягкий трепет бывшего эльфийского сердца постепенно закручивался в вихрь ветрами страсти, грозящими вот-вот перерасти в клокочущую бурю.

Великая протянула палец, и соскользнувшая с него искорка заставила распадаться одежду избранника, обнажая его мускулистый торс. Наслаждаясь зрелищем, Нианна подалась назад и откинулась в глянцевую черноту ложа. Оно будто прилипло к ней, пробуя нежный сосуд девственности, наслаждаясь его разгорающимся теплом.

Глаза Улира и плоть начинали светиться ярко алым светом.

Память Нианны ожила картиной сна из прошлой жизни. Сна-кошмара под абрикосовым деревом, в котором ею, распластанной и обнаженной на черной материи жаждал обладать кроваво-красный демон. Тогда она сопротивлялась, жаждала спасения и… Но все это было тогда. В другом мире, другой жизни. Здесь и сейчас огненно-алый лик пред нею обещал несказанное блаженство и девушка хотела добровольно его вкусить, опустошить всю его чашу до дна, до самого дна если оно существовало.

Амдебафа и прошлых надежд сейчас не было с ней и бриллиантовый дракон уже никогда в ней не появится. Пред Великой был сильный и красивый Богоизбранный Хотар, которому она с жаром страсти и застенчивой нежностью добровольно отдает всю себя, а вместе с ним и отдается Богу.

Да, она чувствовала его везде вокруг. Чувствовала его влечение к себе как к девственной усладе и готова была принимать его прикосновения, отвечать своим огнем страсти на его шторм вожделений.

Над возбужденным телом Улира разгоралось слоистое алое свечение. Он словно излучал из себя множества изменчивых языков пламени, которые соприкасаясь с телом Нианны, опаленные ее голубым светом, тут же растворялись облаками ароматного дурманящего марева.

Пораженный красотой сияющей голубой звезды под собою, Улир медленно надвигался на Нианну сверху, не сводя с ее влажных ждущих глаз взора. В бездонной черноте расширенных зрачков Хотара древняя душа Великой видела тысячи, миллионы страстей мужских начал. Сонмы, жаждущих ее плоти, страстных, необузданных в своем влечении сильнейших магов-мужчин из бесконечного количества миров, некогда влившиеся в непостижимую сущность Прабога, сейчас наслаждались ее открытой девственной наготой сквозь очи Хотара. И этот неописуемый, миллионоликий взор единственного, взор уединившегося для наслаждения, но открывающий ее наготу целой Вселенной мужских мечтаний, сводил ее с ума еще больше.

Лепестки губ Нианны приоткрылись, а длинные ресницы томно прикрыли веки, приглашая поцелуй. Он обжог, заворожил и околдовал навеки своей нежной сладостью.

Мессия Арла, его плоть и кровь этого священнодейства был мягок и нежен в прелюдии лобзаний и прикосновений. Его пальцы тонули в ароматной роскоши длинных курчавых локонов красавицы, а губы трепетно и придыханно творили кружева поцелуев по ее шее и плечам, неторопливо, но уверенно опускаясь к возбужденно округлившимся холмам груди.

Разум Нианны кружился в упоенном безумстве миллионов взглядов, которые казалось источают не только глаза избранника, но и бесчисленные огни свечей вокруг и сами стены, по которым заструились алыми лентами ожившие потоки неведомых космических сил. Она начинала чувствовать и их незримые прикосновения.

Нежные ласки Хотара вели соло в невыразимой симфонии касаний, едва ощутимых дыханий, мягких трепетных поцелуев и едва-едва обжигающе-покалывающих укусов. Их творили бесчисленные языки живого, страстного пламени Арла, срывающиеся с плоти жреца, словно лепестки потусторонних нереальных цветов, посланные легионами мужчин для ее услады. И тело Богини принимало их. Упивалось каждой клеточкой подрагивающей кожи. Все одновременно, везде, всюду, от кончика кудрявого локона до ноготка мизинца на ноге.

Сладостная истома ласк неотвратимо, мучительно медленно, нарастающей лавиной опускалась все ниже и ниже к лону, дразня, сдерживая, но призывая из недр девственной плоти вакхическое буйство страсти. Грудь девушки нервно вздымалась и подрагивала в тихой мелодии покидающих приоткрытые влажные губы стонов. Ее затвердевшие вершинки ощущали на себе непрерывное обжигающее влажное давление кого-то потустороннего.

Распростертые в стороны руки, по которым скользили тысячи призрачно-легких божественных поцелуев, терзали пальцами черный шелк ложа.

Огненные ласки Улира творили ужасные муки и неописуемую прелесть, зарождающуюся боль и несказанное блаженство у самых врат девственности, сокрытой в пещере услад.

Жрица Божественного слияния истекала соком блаженства, в конвульсиях источая его из цветка сладострастия вязким нектаром. Юнной плоти хотелось еще и еще этого ненасыщающего огня, этих мириадов страстей и обжигающих упоений.

Весь лучистый стан Великой кипел вожделенной негой, ненасытной медовой пучиной. Она ждала толчков, проникновений, обжигающего скольжения везде.

- Еще… Еще… - ария ее стонов сплелась с дрожащим, придыханным, задыхающимся шепотом.

Мессия отпрял. Дрожащие, расставленные в стороны, чуть согнутые в коленях ноги и извивающийся в нетерпении припухший девственный грот наслаждений молил и требовал божественной силы. Он сел на колени и сильные руки Хотара вжавшись в округлость сияющих голубых бедер навлекли избранницу на разгоряченный жезл. Не ведая пощады, неся воспаленную негу и страсть на своем острие, проникая все глубже и глубже, он был могуч и тверд как бивень. То рывками, то терзающее плавно сам Арл в теле Хотара навлекал голубой пламень грациозной плоти жрицы страсти на непреклонную твердость своей пронзающей славы.

Великая прогнулась в талии зажимая упругостью драгоценной пещеры скользящий огненный стержень Божества. До боли, до крика и хриплого стона сдавливая его со всех сторон, страстно желая впитать его могущество в свои недра.

Жажда кипящей страсти оказалась бездонной, неутомимой, жадной. Исступленно содрогающейся в волнах блаженства женской плоти было уже мало грота услады. Влажные, воспаленные лепестки губ приоткрылись, маня страстными стонами мягкое и упругое проникновение извивающейся и парящей вокруг магической силы и в них одновременно.

Сам Безмерноликий Вселенский Бог брал ее снова и снова, заставляя ласками наливаться ее трепетный бутон отчаянным хмелем сладостного безумия, а лепестки нежнейшего цветка потерянной девственности вожделеющее источать нектар слияния.

Она умирала под Хотаром, под мириадами мужчин Вселенной и воскрешалась их безмерной мужской силой, становясь еще прекраснее, еще женственней и обольстительней в своей агонии блаженства…

А в небесах над Арллуром содрогалась упоением и вихревыми слоистыми разливами сияний удовольствия гигантская плоть космического Прабога.

Дата добавления: 2015-08-21