Читайте также: |
|
Свобода
А теперь оставим нашего Тома в руках его мучителей и займемся судьбой
Джорджа и Элизы, которых мы видели в последний раз на чистенькой придорожной
ферме в штате Огайо.
Том Локкер, если вы помните, стонал, лежа в белоснежной постели, под
материнским оком тетушки Доркас, не замедлившей убедиться, что ухаживать за
таким пациентом так же легко, как за больным бизоном.
Представьте себе дородную, полную достоинства женщину в белом чепце на
серебристых волосах, разделенных пробором и обрамляющих высокий чистый лоб,
- это и есть тетушка Доркас. Взгляд ее серых глаз умный, сосредоточенный; на
груди крест-накрест повязана белая косынка; коричневое платье уютно шуршит
при каждом ее движении.
- Фу ты, черт! - рычит мистер Локкер, сбрасывая с себя простыню.
- Слушай, Томас, очень тебя прошу - не бранись! - говорит ему тетушка
Доркас и спокойно оправляет его постель.
- Ладно, бабушка, постараюсь. Только как тут не ругаться - жарко мне,
дышать нечем!
- А этот мулат с женой тоже здесь? - сердито спрашивает он после паузы.
- Здесь, здесь, - отвечает тетушка Доркас.
- Им надо скорее добираться до озера, - продолжает Том. - Нечего время
терять.
- Они, наверное, так и сделают, - говорит тетушка Доркас и с
безмятежным видом принимается за вязанье.
- И слушай, что я тебе скажу, - говорит Том. - Теперь уж мне нечего
скрывать. Наши подручные в Сандаски следят за посадкой на пароходы. Надеюсь,
что они прозевают этого Гарриса со всей его компанией. И пусть прозевают
назло Мэрксу, будь он проклят!
- Томас Локкер! - останавливает его Доркас.
- Э-э, бабушка! Если ты будешь затыкать мне рот, меня разорвет на
части, как засмоленную бутылку... А насчет его жены вот что скажу: пусть
оденется как-нибудь по-другому, так, чтобы и узнать было нельзя. Ее приметы
известны в Сандаски.
- Мы об этом подумаем, - с полной невозмутимостью говорит Доркас.
Прощаясь с Томом Локкером, скажем напоследок, что раны и горячка
продержали его в квакерском домике около трех недель, после чего он встал
значительно поумневшим и остепенившимся и, бросив охоту на беглых негров,
обосновался в одном из отдаленных поселков, где его таланты нашли себе такое
прекрасное применение в ловле медведей, волков и других обитателей лесных
чащ, что это принесло ему немалую славу.
Предупрежденные Томом об опасности, грозящей им в Сандаски, беглецы
решили разделиться. Первыми выехали из поселка Джим со своей старухой
матерью, а на третью ночь отправились в Сандаски и Джордж с Элизой и
ребенком. Там их приютила одна гостеприимная семья, и они стали готовиться к
последнему этапу своего пути - переезду через озеро.
Ночь близилась к концу, утренняя звезда - звезда их свободы - сияла
высоко в небе. Свобода! Заветное слово! Что такое свобода для молодого
человека, который сидит сейчас, скрестив руки на груди, устремив куда-то
вдаль сосредоточенный взгляд горящих глаз? Что такое свобода для Джорджа
Гарриса? Свобода для него - это право быть человеком, а не рабочим скотом;
право называть любимую женщину своей женой и ограждать ее от насилия и
беззакония; право защищать и воспитывать своего ребенка; право жить с ними
под одной кровлей, жить по своей воле, независимо от воли другого.
Джордж склонил голову на руку и задумчиво посмотрел на жену,
переодевавшуюся в мужское платье, которое должно было изменить ее хрупкую
фигурку до неузнаваемости.
- И теперь последнее, - сказала Элиза, глядя на себя в зеркало и
распуская свои волнистые иссиня-черные волосы. - Жалко Джордж, правда? - И
она подняла на ладони густую шелковистую прядь. - Да, жалко с ними
расставаться.
Джордж грустно улыбнулся и ничего не ответил.
Элиза снова повернулась к зеркалу. Ножницы блеснули в ее руке, и
тяжелые пряди одна за другой упали на пол.
- Вот и все! - сказала она, берясь за головную щетку. - Теперь я буду
прихорашиваться... Ну, как тебе нравится этот молодой человек? - Элиза
повернулась к мужу, смеясь и заливаясь румянцем.
- Твоей красоте ничто не страшно, - сказал Джордж.
- Почему ты такой грустный? - Опустившись перед Джорджем на колени, она
коснулась его руки. - Еще сутки, и мы будем в Канаде. Один день и одна ночь
на пароходе, а потом... потом...
- В том-то и дело, Элиза! - сказал Джордж, обнимая ее. - Теперь все
висит на волоске. Подумай только: быть так близко, почти видеть перед собой
берега Канады, и вдруг потерять все! Я не перенесу этого!
- Не бойся! - с надеждой в голосе прошептала его жена.
- Да благословит тебя бог, дорогая! - воскликнул Джордж, крепко
прижимая ее к груди. - Но неужели эта горькая жизнь скоро кончится? Неужели
мы будем свободны?
- Я уверена в этом, Джордж. - Элиза подняла на него глаза, и слезы
восторга блеснули на ее длинных темных ресницах.
- Ты меня убедила, Элиза! - Джордж быстро встал с кресла. - Я верю
тебе. Идем! Пора собираться!.. А ведь и правда, - сказал он вдруг, отстраняя
от себя жену и с восхищением разглядывая ее. - Какой очаровательный юноша! И
как к тебе идут эти кудри! Надень шляпу... нет, вот так: немного набекрень.
Да ты никогда не была такой красавицей!.. Однако пора посылать за коляской.
И надо узнать, как там миссис Смит - успела она переодеть Гарри?
В эту минуту дверь открылась, и в комнату вошла почтенного вида пожилая
женщина, ведя за руку маленького Гарри, одетого в платьице.
- Какая из него получилась прелестная девочка! - воскликнула Элиза,
осматривая сына со всех сторон. - Мы будем звать его Гарриет - самое
подходящее имя!
Ребенок, удивленный странным нарядом матери, поглядывал на нее
исподлобья и глубоко вздыхал.
- Гарри не узнал свою маму? - сказала Элиза и протянула к сыну руки.
Он застенчиво прижался к миссис Смит.
- Не надо, Элиза, не приваживай его. Ты же знаешь, что ему нельзя будет
даже подойти к тебе на пароходе.
- Да, правда! Но зачем он отворачивается от меня? Каково матери терпеть
это! Ну хорошо! Где мой плащ? Вот он! Джордж, покажи мне, как их носят.
- Вот так, - сказал Джордж, набросив плащ себе на плечи.
- Так? - спросила Элиза, подражая ему. - И что еще я должна делать?
Ходить большими шагами, топать и дерзко поглядывать на всех?
- Смотри не перестарайся, - усмехнулся Джордж. - Бывают на свете и
скромные юноши. Такая роль тебе больше подходит.
- Боже мой, ну и перчатки! Да я в них утону!
- Тем не менее советую тебе не снимать их с рук, - сказал Джордж. -
Твои нежные лапки могут выдать нас всех... Итак, миссис Смит, не забудьте:
вы тетушка Гарри и едете под нашей охраной.
- Говорят, на пристань приходили какие-то люди и предупредили всех
капитанов, что надо выследить мужчину, который путешествует с женой и
ребенком, - сказала миссис Смит.
- Вот как! - воскликнул Джордж. - Ну что ж, если они попадутся нам на
глаза, мы немедленно сообщим об этом.
К дверям подъехала коляска, и радушные хозяева вышли проститься со
своими гостями.
Беглецы послушались советов Тома Локкера и пошли на хитрость,
рассчитывая обмануть сыщиков. Миссис Смит, почтенная женщина, возвращавшаяся
в тот поселок в Канаде, куда они держали путь, согласилась взять на себя
роль тетушки Гарри, и мальчика отдали на ее попечение, чтобы он успел
привыкнуть к ней за эти два дня. Ласки, подкрепленные немалым количеством
мятных пряников, сделали свое дело, и юный джентльмен всей душой привязался
к своей новоявленной родственнице.
Коляска остановилась у пристани. Двое молодых людей поднялись по
сходням на пароход. Один из них - это была Элиза - галантно вел под руку
миссис Смит, а другой - Джордж - нес вещи.
Подойдя к капитанской каюте за билетами, Джордж услышал разговор двух
мужчин, остановившихся сзади него.
- Я присматривался ко всем пассажирам. Ручаюсь, что на нашем пароходе
их нет.
Это говорил один из корабельных служащих, а его собеседником был наш
давнишний знакомый Мэркс, который со свойственным ему упорством добрался до
Сандаски, надеясь изловить здесь свою ускользнувшую добычу.
- Женщину почти не отличишь от белой, - сказал Мэркс, - а мужчина -
мулат, тоже совсем светлый, и на руке у него должно быть клеймо.
Рука Джорджа, державшая билеты и сдачу, едва заметно дрогнула, но он
спокойно повернулся, равнодушно глянул на говорившего и как ни в чем не
бывало пошел в дальний конец палубы, к поджидавшей его там Элизе.
Миссис Смит сразу же удалилась с маленьким Гарри в дамскую каюту, где
красота девочки-смуглянки исторгла восхищенные возгласы у всех пассажиров.
Колокол зазвонил в последний раз, Мэркс спустился по сходням на берег,
и Джордж вздохнул всей грудью, видя, что расстояние между ним и этим
человеком с каждой минутой становится все больше и больше.
День был чудесный. Голубые волны озера Эри плясали и весело искрились в
солнечных лучах. С берега веял прохладный ветерок, и величавое судно смело
неслось вперед, к берегам Канады. О, сколько неведомого таится в каждом
человеческом сердце! Кто, глядя на Джорджа, спокойно разгуливавшего по
палубе бок о бок со своим застенчивым спутником, мог угадать, какие чувства
жгли ему грудь? Счастье, которое ждало его в недалеком будущем, казалось
несбыточным! Оно было слишком прекрасно, слишком сказочно. И Джордж не знал
ни минуты покоя, боясь, что какая-нибудь злая сила выхватит это счастье у
него из рук.
Но часы бежали, и вот вдали показался маленький канадский городок
Амхерстберг. Джордж задыхался от волнения. Глядя прямо перед собой ничего не
видящими глазами, он молча сжал маленькую ручку, дрожавшую в его руке.
Зазвонил колокол; пароход остановился. Едва сознавая, что он делает, Джордж
разыскал свой багаж, созвал своих спутников, и, сойдя на берег, они,
предводительствуемые миссис Смит, сразу же отправились к одному священнику,
который принял их как добрых знакомых.
Кто сможет выразить словами всю сладость первого дня на воле? Какое
блаженство двигаться, говорить, дышать, ходить куда вздумается, не боясь
никого и ничего! А кто передаст радость матери, которая не сводит глаз со
своего спящего ребенка, ставшего ей во сто крат дороже после всех невзгод и
опасностей! Разве могли они с Джорджем заснуть в эту ночь, потрясенные своим
счастьем? А ведь у них, у этих счастливцев, не было ни клочка земли, ни
крыши над головой, ни денег... И все-таки радость, наполнявшая их сердца, не
давала им сомкнуть глаз до утра.
Дата добавления: 2015-08-21; просмотров: 61 | Нарушение авторских прав
<== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
ГЛАВА XXXVI | | | ГЛАВА XXXVIII |