Исторические портреты. Федор Иванович 2 страница

Об образе жизни Федора можно судить по описи его одежды, составленной в 1611 г.: "Сундук кипарисный, окован белым железом, а в нем царя Федорова сорочки: 13 сорочек полотняных, нашивка торочковая, 11 порты, сорочки да 4 порты миткалевые, 2 сорочки да двои порты безинные" ²². Как видим, одежда его была проста, из хлопчатобумажной ткани почти без украшений.

Федору досталось тяжелое наследие. Затяжная и неудачная Ливонская война истощила внутренние ресурсы государства, опричнина и кровавые расправы привели к смятению умов и деморализации общества. Необходимыми становились меры по стабилизации и улучшению экономического, политического и морального состояния государства.

Первым актом царя Федора стала амнистия всех лиц, осужденных грозным отцом. Она сразу же подняла его авторитет в глазах подданных. На жителей соседних государств благоприятное впечатление произвело освобождение Федором без всякого выкупа пленных литовцев, ливонцев и поляков, захваченных в ходе Ливонской войны. Оно показало, что новый царь по-христиански милосерден и желает добрых отношений с соседями.

У бедняков очень популярной стала раздача Федором поминков по своим умершим родственникам. Так, ежегодно 19 марта на помин души отца Ивана раздавалось 200 рубашек и платков, сшитых дворцовыми швеями под руководством царицы Ирины. 21 ноября раздавались также 200 рубашек и платков по брату Ивану, 4 декабря - 100 рубашек и платков по деду Василию Ивановичу. Кроме того, в Семен день, когда погребались странники (нищие, бездомные) из царского дворца посылались в "убогий дом" целые куски полотна для покрова умерших ²³. Эти меры показывали простым людям, что новый царь милостив и заботится о них.

Для улучшения экономического положения мелкопоместного дворянства, разоренного войной, были отменены податные привилегии монастырей и ограничен рост их земельных богатств. Чтобы дворяне окончательно не лишились своих кормильцев-крестьян, были приняты меры по запрещению крестьянского выхода. В некоторые годы отменяли Юрьев день, в который крестьяне могли поменять владельцев, вводились урочные лета (5 лет), в течение которых владелец мог разыскивать и возвращать беглых крестьян. Но данные меры носили временный характер и во время голода в 1601 - 1603 гг. были отменены. Крестьяне вновь получили право выхода в Юрьев день.

Вопрос о закрепощении крестьян в правление Федора остается спорным, поскольку не сохранился текст самого указа, а есть лишь косвенные данные на этот счет. В. И. Корецкий предположил, что раз к началу 90-х годов были описаны все основные районы и запрещен крестьянский выход, то крепостное право окончательно утвердилось. Однако отмена Юрьева дня и введение урочных лет не были в то время постоянными и окончательно узаконенными, поскольку при изменении ситуации в стране они еще иногда отменялись. Крепостное право находилось лишь в стадии оформления.

Сохранились источники, свидетельствующие о том, что царь Федор лично разбирался во многих вопросах землевладения и землепользования. После того, как в 1586 г. было закончено описание дворцовых владений, он "слушал" списки всех сел и приказал "две трети пустоты что убыло, по новому письму, сложить, а одну треть разложить на живущую". "По печалованию" служилых людей Новгорода он занимался перераспределением поместий в Новгородской земле во время своего пребывания там в 1590 году. Чтобы облегчить экономическое положение мелкопоместного дворянства, Федор издал указ об обеливании собственной помещичьей запашки, для которой использовался труд бобылей ²⁴.

Агент английского торгового дома в Москве Дж. Горсей писал, что в первые годы правления Федора было принято много мер, чтобы вывести страну из кризисного состояния: наиболее тяжкие пошлины и налоги были уменьшены или отменены, продажные чиновники заменены честными людьми, велено было "творить праведный суд, не взирая на лица". Чтобы судьи не прельщались посулами, им увеличили жалование и земельные наделы. "Большие перемены последовали во всем правлении". Они прошли спокойно и для царя и для подданных, принеся безопасность и честь государству". В результате всех перемен "государство и управление обновились настолько, будто это была совсем другая страна; новое лицо страны было резко противоположным старому. Каждый человек жил мирно, уверенный в своем месте и в том, что ему принадлежит. Везде восторжествовала справедливость", - так высоко оценивал состояние России пари Федоре Горсей ²⁵.

Можно предположить, что инициаторами всех этих изменений были царь Федор и его жена Ирина, стремившиеся на практике воплощать христианские заповеди и дать покой измученной стране.

К середине 80-х годов было закончено составление Писцовых книг. В них вошло описание всех новых земель на юге и в Сибири. Принимались меры по упорядочению служилых кабал. В 1586 г. они были все зарегистрированы. Добровольные кабалы ограничивались 6 месяцами.

Укрепилась армия. В то время войско насчитывало 80 тыс. дворянской конницы, 12 тыс. пеших стрельцов, из которых 5 тыс. находилось в Москве, в том числе 2 тыс. "стремянных" составляли охрану государя, остальные размещались по городским гарнизонам. Наемников из числа иностранцев было 4300 человек. Из них: 4000 - украинских казаков, 150 - голландцев, 150 - греков, турок и шведов. В мирное время главной обязанностью войска была "береговая служба", то есть охрана южных границ по берегам Оки от крымцев. В обязанности воевод и жителей приграничных городов входило возведение укреплений и засечных полос - земляных валов, тянувшихся на многие версты.

Уже в первый год правления Федора началось возведение Белого города ("Царягорода") в Москве. Строительством руководил приказ Каменных дел. Разработчиком проекта был русский архитектор Федор Конь. Протяженность крепости - 9 км (по современному "Бульварному кольцу"), с 27 крепостными башнями, 10 из них было проездных.

Многие иностранцы отмечали, что при Федоре царский дворец был в цветущем состоянии. Все приемные палаты были украшены великолепной стенописью, их освещали замысловатые канделябры в виде зверей и птиц, повсюду стояли богато украшенные часы.

Архиепископ Елассонский Арсений, долгое время живший в Москве, писал, что "при Федоре построили каменные толстые крепостные стены в Казани, Астрахани, Смоленске и Москве, которые прежде были земляные и деревянные. Царь воздвиг великий храм Вознесения внутри Москвы, при котором имелся большой монастырь для многочисленных девственниц-монахинь, а внутри великого храма находились гробы княгинь и цариц. Этот же царь построил каменные здания для суда и для торговых лавок на площади срединной крепости Москвы (в Китае-городе), которые до сего времени были деревянные. Выстроил он и монастырь во имя пречистой Донской за Москвою в 4 милях. Он устроил величайшую пушку (ее отлил русский мастер Андрей Чохов), которая находится на площади против великой двери, ведущей в царские палаты. Какова пушка не только велика, но и весьма художественно сделана и изящна, со множеством ядер и с вычеканенными на ней письменами, и имеет вычеканенное изображение сего царя на коне со скипетром в правой его руке" ²⁶.

Новые города-крепости стали возводиться по всей стране. В 1584 - 1585 гг. было завершено строительство Архангельска, через который осуществлялась основная международная морская торговля. В Сибири в это же время построили Тюмень, на Дону - Воронеж, затем Ливны и Курск, "Царев-город", Санчурск - в бывшем Казанском ханстве.

Иван IV оставил сыну не только разоренную страну, но и крайне сложные и запутанные международные отношения. Воспользовавшись смертью царя Ивана, весной 1584 г. крымские татары начали опустошать южные города государства. Против них были посланы войска сначала под началом М. А. Безнина, потом - Д. И. Хворостинина, талантливого и удачливого полководца. Крымцы были отбиты, а взятые в полон русские люди (около 70 тыс. человек) освобождены. Для предотвращения новых набегов ко двору турецкого султана- сюзерена Крымского хана было направлено посольство с предложением дружбы и расширения торговых контактов. Оно было встречено достаточно благосклонно. Правда, турки возражали против усиления русских позиций на Кавказе, начатого Иваном IV.

Проведенные мероприятия показали крымскому хану, что новый царь способен защитить свою страну от опустошительных набегов степняков.

Наиболее сложными были взаимоотношения с Речью Посполитой и Швецией, победившими в ходе длительной и изнурительной Ливонской войны. Для ликвидации последствий этой войны царь Федор, как уже отмечалось, распорядился без всякого выкупа отпустить домой пленных литовцев и поляков. Это настолько подняло его авторитет в глазах соседних народов, особенно среди православных жителей Речи Посполитой, что когда после смерти в 1586 г. польского короля Стефана Батория вновь стал вопрос о новом кандидате на польский трон, царь Федор стал одним из наиболее реальных претендентов. Для переговоров по этому вопросу в Речь Посполитую направились русские послы С. В. Годунов и Ф. М. Троекуров. Они вскоре поняли, что за Федора готовы отдать свои голоса многие литовские паны, желавшие стать подданными православной России. Они знали, что Федор не был похож на своего отца-тирана: стремился к мирным отношениям с соседними странами, милостиво относился к подданным, укротил внутренние раздоры, что было много важнее удачных военных приобретений: "Внутреннюю рану трудней вылечить, чем наружную",- говорили его сторонники ²⁷.

Главным аргументом русских послов было то, что объединение нескольких христианских государств под рукой глубоко верующего и достойного государя позволит создать мощную коалицию против "бусурман", то есть крымцев и турок, защитить и освободить всех христиан от их притеснений и плена. Польская сторона была согласна с этим, но настаивала на том, чтобы Федор короновался в Кракове, писался в титуле прежде королем польским и великим князем литовским, а потом уже русским царем, и переменил православную веру на католическую. Два последних условия Федора устроить не могли.

Переговоры стали заходить в тупик. Литовские сторонники царя Федора посоветовали русским послам посулить польской шляхте денег в счет долгов короля Стефана. В ответ они могли обеспечить мощную поддержку на сейме. Но послы вопрос о деньгах проигнорировали.

В итоге, на сейме получила большее число голосов кандидатура шведского принца Сигизмунда Вазы, ярого католика, ставленника вдовы Стефана Батория. Его избрание было очень опасным для России, так как создавало возможность для объединения Речи Посполитой со Швецией, давней соперницей на северо-западных границах. Однако вскоре выяснилось, что самые худшие опасения были напрасными. В Речи Посполитой позиции Сигизмунда оказались весьма шаткими, он полностью зависел от решения сейма, а в Швеции после смерти его отца престол захватил родной дядя. Это стало серьезным препятствием для объединения двух держав и позволило русской дипломатии маневрировать между "двух огней", отстаивая свои интересы.

Одним из наиболее тяжелых последствий Ливонской войны для России была потеря Балтийского побережья и нескольких городов-крепостей: Нарвы, Яма, Копорья, Корелы. В первые же годы правления царь Федор поставил цель вернуть их России. Уже в октябре 1585 г. русские послы Ф. Д. Шестунов и И. П. Татищев начали переговоры со шведскими сановниками Тоттом и Делагарди о возврате исконно русских земель и городов. Однако предлагаемый выкуп в 15 тыс. руб. не устроил шведскую сторону.

Новая попытка вернуть мирным путем Балтийское побережье была предпринята в 1589 году. Переговоры начались с бранного письма шведского короля Юхана III Федору, который укорял русских за то, что они вторгались в шведские владения, жгли, грабили и мучили население. В ответ царь Федор со смирением писал: "Твоя грамота пришла к нам за день до св. Лаврентия, 9 августа. Мы грамоту твою выслушали и такому твоему безмерному задору подивились. Нам было за такие твои гордые слова и ссылаться с тобою непригоже; да мы, великие государи христианские для своего царского милосердного обычая тебе объявляем... что русские ратники не грабили шведские земли, а вот шведские, напротив, постоянно разоряют русские владения... Ты писал, что не хочешь ждать до срока мирного поставления: таких гордых слов тебе было писать непригоже. А у нас, у великих государей благочестивых русских царей, изначала ведется: где наши послы и посланники не только переговоры закрепят крестным целованием, хотя где и слово молвят, и то неизменно бывает. Если ты начнешь до срока войну, то кровь будет на тебе, а наши рати против тебя готовы" ²⁸.

Новые послы Д. И. Хворостинин и Д. И. Черемисинов-Караулов вступили в переговоры со шведскими посланниками. На этот раз они предложили 20 тыс. руб. за возврат русских земель. На это шведский король ответил: "Хочешь у нас земель и городов - так попытайся отнять их воинскою силою".

Федору не осталось после этого ничего другого, как на полях сражений вернуть свою вотчину. В январе 1590 г. по зимнему пути русское войско, возглавляемое самим царем, выступило к Новгороду. Большим полком руководил самый знатный боярин Ф. Мстиславский, передовым полком - Д. Хворостинин, самый известный полководец того времени. В войске были все представители знати, включая ближайших царских родственников - Б. Годунова и Ф. Романова. Даже царица Ирина поехала с мужем до Новгорода, где оставалась с запасным полком в ожидании вестей с полей брани ²⁹.

Первой удачей стало взятие передовым отрядом Яма. Затем основное войско во главе с Федором осадило Нарву. Этот город был хорошо укреплен, поэтому быстрая атака не дала результата. В ходе осадных боев погибло несколько видных военачальников и множество простых ратников. Тогда царь повелел бить по городу из дальнобойных орудий, грозящих стереть город с лица земли. Это побудило шведов начать мирные переговоры. 25 февраля было заключено перемирие на один год, по которому России возвращались Ям, Иван-город и Копорье. После этого до конца 1594 г. шли всевозможные переговоры о возвращении русской стороне Нарвы и Корелы и заключении вечного мира. В итоге Нарва так и осталась спорным городом, Корела была возвращена без всякого выкупа, а вечный мир был подписан 18 мая 1595 г. в небольшом поселении Тявзино. Многие статьи его касались не только возврата русских земель в Карелии и на побережье Финского залива, но и торговых сношений, которые играли большую роль в экономике обеих стран.

Внешнеполитические успехи царя показали, что его правительство смогло справиться не столько с внутренними неурядицами, но и укрепить позиции государства на северо-западных границах. Это существенно подняло его авторитет в европейских странах. Многие стали понимать, что "Москва теперь не старая и не боится поднять оружие против победителей Грозного, и царь, которого называли не способным править, водит сам свои полки". (Этим могли похвастаться далеко не все русские цари.) Приверженцы Федора в Литве и Польше теперь стали поговаривать, что "надобно от Москвы беречься уже не Полоцку, не Ливонской земле, а надобно беречься от нее Вильне", то есть столице Литвы ³⁰.

Избрание на польский престол шведского принца Сигизмунда и его женитьба на племяннице австрийского императора представляли определенную угрозу для России, так как появлялась возможность тройственного союза против нее. В это время дипломатические сношения приобрели для царя особо важное значение. Наиболее сложные и щекотливые вопросы поручались Борису Годунову, которому для этих целей были присвоены звания конюшего, царского слуги, царского шурина. Это возвысило его положение в глазах международной общественности. Некоторые дипломаты, например, Горсей, даже стали называть Бориса князем-правителем, хотя тот не был княжеского рода и правителем не являлся. Об улучшении международного положения России свидетельствовали довольно частые визиты в Москву иностранных послов, которые привозили с собой всевозможные подарки не только Федору, но и его жене и Борису Годунову. Так, Горсей преподнес Ирине орган, клавикорды и цимбалы, вызвавшие ее восхищение богатым украшением, позолотой, эмалями и финифтью. Послы императора Рудольфа подарили Федору часы, украшенные фигурками людей с музыкальными инструментами. Во время боя часов люди играли на различных инструментах и пели. Борис Годунов получил в подарок напольные часы с боем, украшенные изображением планет ³¹.

Большая роль Б. Годунова в международных делах, документально зафиксированная в его переписке, видимо, и стала основанием для мифа о нем как соправителе царя Федора. Вряд ли его значение в решении внутренних вопросов было столь велико, как это было представлено потом в публицистике Смутного времени и трудах некоторых историков (Н. И. Костомарова, А. А. Зимина, Р. Г. Скрынникова и др.). Существовавшая в то время практика управления страной, основанная на использовании царем Ближней думы, Боярской думы, приказов, делала усиление одного не самого знатного человека просто невозможным. Ведь оно повлекло бы за собой бесконечные местнические распри, способные парализовать деятельность государственного аппарата и выполнение царских указов.

О не слишком высоком положении Б. Годунова при дворе свидетельствует тот факт, что он и его родственники наказывались царем за местничество с Ф. М. Трубецким во время похода под Выборг в 1592 году ³². Вместе с другими воеводами Борис посылался на береговую службу для охраны границ от возможных нападений крымцев. Во время защиты Москвы в 1591 г. от войск Казы-Гирея Б. Годунов был ниже рангом, чем Ф. И. Мстиславский. Его попытка занять более высокое положение была пресечена. В царствование Федора произошло одно знаменательное событие - последнее нападение крымских татар на Москву. Началось все с того, что правительство Федора сочло возможным оказывать меньше почестей крымскому хану, видя в нем лишь турецкого вассала: подарки в Крым стали посылаться менее ценные, крымские послы принимались без особого почтения. Все это вызвало возмущение у очередного крымского хана Казы-Гирея, который решил наказать ослушников (он полагал, что Москва все еще была его данницей).

Летом 1591 г., воспользовавшись тем, что основные русские войска стояли в Новгороде на случай военных действий против шведов в Карелии, Казы-Гирей стал собирать полчища степняков для похода на север. Русскому же послу И. Бибикову, предварительно ограбленному, было заявлено, что хан идет воевать в литовские земли.

Дезинформация, стремительность и внезапность нападения привели к тому, что войско степняков прорвало линию береговой обороны, почти беспрепятственно подошло к самой столице и расположилось в Коломенском. Столица оказалась перед угрозой нового разорения. Правительство в спешном порядке стало принимать меры к обороне. Всем полкам с береговой линии обороны было велено отойти к Москве. Около Данилова монастыря был устроен из телег с пушками обоз ("гуляй-город"), за которым расположились немногочисленные защитники города. Решительные меры дали хороший результат. Уже 1 июля к Москве подошли полки береговой охраны во главе с Ф. И. Мстиславским. Они встали против Коломенского и не позволили крымцам совершить внезапное нападение на город. 2 июля царь отправился к войскам в обозе: "бояр, воевод, дворян и детей боярских жаловал, о здоровье спрашивал, по полкам смотрел" ³³.

Интересно отметить, что в повествовательных источниках существуют две версии роли царя Федора в обороне столицы от войск Казы-Гирея. В ранней "Повести о честном житии" сообщено, что при получении известия о нападении крымцев на Русь царь Федор обратился с молитвой к Богу о защите его державы от нечестивых. В этом заключалась его собственная роль. Против же вражеских войск он направил "изрядного своего правителя и шурина" Бориса Годунова, "бе же бо сии Борис Федорович премудростию украшен и к бранному ополчению зело искусен и во всех воинских исправлениях непобедимый воевода явися". Именно Борис, по версии автора "Повести", организовал оборону Москвы: собрал воинов, укрепил городские стены, устроил заграждение в виде телег с пушками, "нарицаемое обозом". Внутри этого заграждения, якобы опять же по воле Б. Годунова, была устроена в шатре походная церковь в честь Сергия Радонежского. (Это сообщение представляется сомнительным, т. к. устройство церквей было делом духовных властей.) Во время всех этих приготовлений царь Федор только молился и участвовал в соборном молебном пении в честь иконы Донской Богоматери, которая когда-то помогла Дмитрию Донскому победить Мамая ³⁴.

В "Повести о честном житии" Федор выглядит пассивной фигурой на фоне энергичного и "искусного в бранях и военных хитростях" Годунова. Получалось, что именно Борис повел полки против Казы-Гирея, он же, как "непобедимый воин" стоял в обороне в обозе. Поэтому лавры победителя, по версии патриарха Иова, получил один Борис Годунов - царь Федор наградил его своей золотой цепью, входящей в число регалий царской власти. (Это сообщение представляется очень сомнительным, поскольку регалии царской власти были тщательно хранимыми реликвиями.)

Понять, почему автор "Повести" так прославил полководческое искусство Б. Годунова, вовсе им не обладавшего, по мнению современников, и представил царя Федора пассивным богомольцем, нетрудно. "Повесть" писалась после смерти Федора, в период борьбы Бориса за трон. Всяческое восхваление заслуг нового претендента на корону и было основной задачей этого произведения.

Иная версия этого события представлена в "Новом летописце". В нем сообщено, что крымский хан подошел к Москве, расположился в Коломенском и оттуда стал совершать набеги на Москву и ее окрестности, убивая, грабя и сжигая все вокруг. Защитники города могли их отбить только от обоза. Видя все это, царь Федор пребывал в молитвах день и ночь, прося у Бога защиты. Один раз он стоял на высокой кремлевской башне вместе со своим дворецким Григорием Годуновым и сказал, что сегодня ночью крымцы убегут от города. Так и случались. Хотя автор "Нового летописца" и пытался все представить как некое чудо, но сам же сообщил, что оно имело реальную основу: во-первых, к крымцам был послан дезинформатор, который сказал хану, что к Москве подходит новгородская рать, во-вторых, всю ночь по ханскому стану из обоза стреляли для того, чтобы сообщение дезинформатора выглядело более правдоподобным. В итоге в ханском войске возникла паника, и оно в страхе бежало. Разумеется, царь был в курсе готовящейся операции, поэтому и смог предсказать свою победу. Можно предположить, что именно Б. Годунов придумал уловку с дезинформацией и за это был щедро награжден царем: вотчинами, кубком "Мамай", дорогой шубой и званием "слуги". Во главе же войска стоял не он, а самый знатный боярин Ф. И. Мстиславский. Борис же был при нем в товарищах. Это неоднократно зафиксировано в разрядах. Он, как и многие другие воины, также был щедро награжден царем. Среди награжденных были: воевода Н. Р. Трубецкой, боярин Т. Р. Трубецкой, воевода В. К. Черкасский, боярин С. В. Годунов, окольничий И. В. Годунов, кравчий Н. А. Романов, окольничий А. Л. Клешнин, казначей Д. И. Черемисинов и др., то есть весь цвет царского двора и войска ³⁵.

Знаменательная победа над врагом была отмечена Федором не только щедрыми награждениями, многодневными пирами, но и учреждением Донского монастыря на месте, где стоял обоз и гуляй- город, защитивший столицу. Монастырь был устроен в честь иконы Донской Богоматери, которой обносили русские укрепления и которая была установлена в походной церкви Сергия Радонежского в обозе. Эта икона стала столь же почитаемой, как и икона Владимирской Богоматери.

Последнее нашествие крымского хана на Москву показало, что степняки окончательно утратили свое былое могущество и перестали представлять серьезную угрозу для Российского государства. Победе над врагами способствовало мужественное поведение самого царя Федора, который не бежал из столицы, как неоднократно делали и его дед Василий III и грозный отец Иван IV, оставлявшие город без защиты, а лично участвовал в организации обороны, назначал военачальников, посылал гонцов для сбора войск и т. д. Объезжая расположение русских войск, он укреплял веру защитников в свою победу и воодушевлял на ратные подвиги. Стойкость и мужество русских воинов во главе с царем явились главной причиной их победы над значительно превосходящими силами врага. Внезапное нападение крымского хана показало царю, что южные границы были недостаточно укреплены. Поэтому по его указу начали возводить новые города- крепости: в 1595 г. - Кромы, в 1597 г. - Белгород, Оскол. Новые земляные валы были насыпаны вокруг Москвы. Они получили название Земляного города.

Для расширения позиций на Кавказе Федор предпринял попытку укрепить Терскую крепость, основанную Иваном Грозным после женитьбы на кабардинской княжне Марии Темрюковне. Продвижение русских на Кавказ привело к тому, что в 1586 г. в Москву прибыл кахетинский государь Александр, который попросил покровительства Федора. Его просьба нашла отклик у царя, желавшего помогать всем православным народам. В помощь Александру было послано войско во главе с Д. Хворостининым, однако защитить маленькое грузинское княжество от Османской империи и Персии было очень сложно. Тем не менее Федор включил в свой титул добавление: "Государь земли Иверской, грузинских царей и Кабардинской земли, черкесских и горских князей" и неоднократно принимал послов с Кавказа.

Важное значение имела постройка новых крепостей вокруг больших окраинных городов. В 1589 г. вокруг Астрахани была построена мощная каменная крепость. В 1596 г. новыми крепостными стенами был обнесен Смоленск. Сохранился наказ правительства, данный князю Звенигородскому, посланному в Смоленск для организации строительства. Прежде всего ему следовало найти и отписать в казну все сараи, где производился кирпич, нанять людей для его изготовления, обязать дворцовых крестьян привозить необходимые материалы. Все финансовые дела должны были вести 10 целовальников, выделенных воеводой. В помощь князю давались 20 детей боярских ³⁶. Как видим, организация подобной деятельности была хорошо известна в центральном правительстве и четко регламентировалась.

Царь Федор стремился укрепить свои позиции не только на западе и юге, но и на востоке, прежде всего в Сибири. В первые годы правления вновь пришлось усмирять народы, жившие в бывшем Казанском ханстве и в Поволжье. Главным средством укрепления позиций русского правительства стала постройка новых городов-крепостей, которые заселялись ратными людьми. Так появились: Саратов, Царицын, Переволок, Уржум, Цывильск и др. Укрепившись в Поволжье, царь смог двинуть свои войска дальше, в Сибирское ханство. В 1584 г. пришла весть, что казацкая экспедиция Ермака окончательно разгромлена. В ответ Федор стал посылать за Урал одного воеводу за другим. Осенью 1585 г. воевода И. Мансуров с казаками основал в устье Иртыша небольшой городок. Жившие там остяки согласились платить дань русскому правительству. Воеводы В. Сукин и И. Мясной основали на берегу Туры Тюмень. Воевода Д. Чулков в 1587 г. заложил Тобольск, ставший вскоре главным сибирским городом. В это же время были построены и другие города-крепости: Пелым, Березов, Сургут, Тара, Нарым, Кетский острог и др.

Успешные военные действия воеводы В. Кольцова-Мосальского против сибирского хана Кучума позволили разбить войска его союзников и взять в качестве заложников нескольких князьков, их жен и детей. Все это заставило Кучума вступить в переговоры с царем Федором о принятии подданства. В 1597 г. царь писал Кучуму: "Теперь за твои прежние грубости и неправды пригоже было нам на тебя послать рать с огненным боем и тебя совсем разгромить. Но мы, истинный христианский милостивый государь, по своему царскому милосердному обычаю смертным живот даем и винным милость кажем, видя тебя в такой невзгоде, наше жалованное и милостивое слово тебе объявляем, чтобы ты ехал к нашему царскому величеству безо всякого сомнения" ³⁷. Но сибирский хан не поехал в Москву и уже в правление Б. Годунова был окончательно разгромлен.

Итак, успешное освоение Сибири началось именно при Федоре. Царские войска продвигались в глубь ее не только с помощью оружия, но и путем привлечения на свою сторону местных жителей. За местными князьками оставлялись небольшие владения, самим им предлагалось поступать на царскую службу и получать жалование. Малолетние сироты привозились в Москву к царскому двору и содержались за счет казны. К концу царствования Федора при его дворе уже служило довольно значительное число татарских царевичей и всевозможных князьков.

В правление Федора произошло очень важное событие для русской церкви - она окончательно освободилась от опеки Константинопольского патриархата и стала полностью независимой. Можно предположить, что главным инициатором этого акта стал сам царь и его жена. Именно так представляет ход дела Грамота об учреждении патриаршества ³⁸.

Вопрос об автокефалии русской церкви стоял давно, поскольку с 1453 г. константинопольский патриах находился под властью турецкого султана и влачил жалкое существование, прося помощи у русских государей. Но только царь Федор смог его реализовать.

С самого начала правления Федор Иванович уделял большое внимание церковным делам, делая щедрые вклады в монастыри и выделяя деньги на строительство церквей и подарки иерархам. Но с митрополитом Дионисием доверительные отношения у царя не складывались. Более того, тот даже вошел в сговор с Шуйскими и выступил против царицы Ирины. Альянс между светскими и церковными властями начался только после возведения в митрополиты ростовского архиепископа Иова, который стал верным помощником и советником царя. При нем Федор сделал наиболее ценные вклады в монастыри, например, повелел отлить из чистого серебра с богатым украшением новую раку для мощей Сергия Радонежского.

Дата добавления: 2015-08-21