Борьба с международным терроризмом: что считать приоритетными целями.

Но коль скоро глобальная война с терроризмом уже идет, а Россия в ней активно участвует, необходимо определить приоритетные цели, на достижении которых должно сосредоточиться мировое сообщество, дабы нанести этому страшному врагу максимальный ущерб. Условно их можно определить как четыре группы задач: «сжатие и ликвидация жизненного пространства терроризма», «пресечение финансовых потоков, питающих терроризм и банкротство террористического интернационала», «проникновение в подпольные террористические сети и их ликвидация», и, наконец, «разрушение связей между исламом и исламским экстремизмом». Каждая из этих задач очень сложна и потребует выработки новых норм международного права, радикальных изменений в структуре и методах подготовки вооруженных сил и многого, многого другого.

Проблема «жизненного пространства терроризма». Мы уже отмечали, что современный терроризм действует глобально, игнорируя национальные границы. Тем не менее, ему нужны базы для подготовки боевиков, территории для отдыха, перегруппировки, планирования и подготовки новых атак. И такие базы и убежища террористы создают на территориях суверенных государств. Такие анклавы на территориях стран могут появиться в двух случаях. Первый – когда правительство страны прямо или скрытно поддерживает террористов, разделяя их цели, как это было в отношениях между Аль-Каидой и правительством талибов в Афганистане. Этот случай относительно прост, по крайней мере, в правовом отношении. Если правительство страны сознательно «оказывает гостеприимство» международным террористам, оно несет всю полноту ответственности за действия, которые предпринимаются террористами с его территории. И в этом случае ответный удар по базам террористов, односторонний или коллективный, есть реализация законного права страны или коалиции стран на отражение агрессии и полностью соответствует Уставу ООН и нормам международного права.

Второй случай куда более труден и менее очевиден в правовом отношении. В мире достаточно стран, и их количество постоянно возрастает, правительства которых настолько слабы, что не в состоянии обеспечить суверенитет на всей территории собственного государства. В этом случае можно говорить о «неполном» или «ограниченном» суверенитете. Когда часть территории государства не контролируется собственным правительством, там немедленно образуется анклав, который берется под контроль международными криминальными структурами и террористами. Надо признать, что количество подобных анклавов быстро растет. Достаточно упомянуть юг Ливана, часть Филиппин, север острова Суматра (Индонезия), Молуккские острова. Есть подобные анклавы в Судане, Алжире, Нигерии, Сомали и т.д. «Внезапный» рост напряженности в российско-грузинских отношениях в 2002 году был вызван как раз претензиями России к грузинскому руководству, позволяющему чеченским боевикам и террористам из Аль-Каиды использовать часть территории Грузии - Панкисское ущелье – как базу и плацдарм для проведения террористических актов в России.

Растущее количество таких анклавов ставит мировое сообщество перед необходимостью создания норм международного права отвечающих на вопрос как вести дело с правительствами, которые не в состоянии полностью контролировать территорию собственной страны и, самое главное, как ликвидировать «гнезда террористов» образовавшиеся на таких «ничейных» землях. Российское руководство не раз на самом высоком уровне заявляло, что оставляет за собой право наносить удары по «базам, где находятся террористы, организаторы этих преступлений их идейные и финансовые вдохновители». По сути, эти российские заявления мало чем отличаются от права на превентивный удар, провозглашаемого в новой Стратегии национальной безопасности США, принятой в сентябре 2002 года. Непросто ответить на вопрос, как ликвидировать расползающиеся по миру террористические анклавы, сохраняя полное уважение к суверенитету тех стран, где они возникают. Однако ясно и то, что слабые правительства и «ограниченный суверенитет» некоторых государств не должны становиться непреодолимым препятствием в борьбе с международным терроризмом. Вообще эта борьба имеет серьезные шансы на успех только в том случае, если на планете не останется места, где бы террористы чувствовали себя в безопасности.

Терроризм и источники его финансирования. После сентябрьских событий 2001 года власти США заморозили 39 банковских счетов, принадлежавшие организациям и частным лицам, по подозрению в финансовой поддержке терроризма. Оказалось, что лишь немногие из этих счетов были открыты в странах Персидского Залива. Вообще выяснилось, что борьба с финансовыми спонсорами террористов технически, пожалуй, более сложная задача, чем борьба с самими террористами. Ведь спонсоры террористов живут в тех же странах и пользуются плодами той же цивилизации, включая глобальные финансовые сети, что и борцы против терроризма. Крупнейшими спонсорами Аль-Каиды, в частности, были три йеменские компании, поставляющие на рынок мед и сладости. Эти «собиратели меда» имели финансовые связи с 66 странами по всему миру. По американским данным террористы организовали глобальную сеть расчетно-кассовых центров, через которые переводились огромные суммы денег, причем через них осуществлялось как финансирование террористических организаций, так и абсолютно легальные транзакции.

Задача пресечения финансовых потоков, финансирующих международный терроризм, с целью его банкротства представляет собой серьезный вызов для мировой финансовой системы. «Хорошие» и «плохие» деньги и каналы, по котором они циркулируют, так тесно связаны и переплетены, что без болезненной шоковой хирургии отделить тех, кто, по словам президента Буша «с нами» от тех, кто «против нас» будет невозможно. Мировая финансовая система, которая по праву считается плодом и достижением развития постиндустриального информационного общества и позитивным результатом глобализации, в руках террористов тоже может оказаться опасным оружием. Приходится признать, что современная мировая финансовая система позволила международному терроризму тайно аккумулировать и передавать огромные средства, и делать это быстро и эффективно. Международный терроризм никогда не испытывал недостатки в деньгах. Такое положение далее нетерпимо. Еще не до конца ясно, какие изменения в мировой финансовой системе потребуются для обеспечения успеха в борьбе с терроризмом, но очевидно, что они должны быть тектонического масштаба.

Ликвидация террористических сетей и боевых групп. Уже сейчас участники антитеррористической коалиции вынуждены радикально пересматривать подходы к очень чувствительным областям обеспечения национальной безопасности. Прежде всего, это касается обмена разведывательной информацией, получаемой спутниковыми системами и системами электронной разведки. Но как показали события 11 сентября 2001 и последующие громкие теракты, опора только на технические средства, пусть даже самые изощренные, явно недостаточна. Для успеха в борьбе с терроризмом необходимо уделять значительно большее внимание агентурной работе, внедрению в террористические сети и ячейки. Как сказал генерал Науманн в уже упоминавшемся ранее интервью: «По моим личным наблюдениям вновь повышается роль агентурной разведки, старого дорого шпионажа. Его не заменят самые современные штучки». Все это приводит к заключению, что ведущим участникам антитерростической кампании необходимо организовать специальные банки информации, каналы для ее быстрой передачи и координации действий в этой области. Успех в борьбе с терроризмом должен определяться не тем, насколько быстра и эффективна реакция на террористическую атаку, а тем, что ее удалось предотвратить.

Говоря о чисто военных аспектах антитерростической борьбы, следует, прежде всего, упомянуть о необходимости структурной перестройки вооруженных сил. Ни Россия, ни США, ни страны Евросоюза не имеют в достаточном количестве наиболее необходимых сейчас Сил специальных операций (Special Operation Forces). По оценке известного голландского эксперта Роба де Вика (Rob de Wijk) во всех странах НАТО вместе взятых едва ли наберется более 5000 солдат и офицеров, которых можно было бы отнести к Силам специальных операций (ССО). К числу наиболее известных подразделений такого типа на Западе относится британское подразделение Special Air Service (SAS), созданное в 1941 году. Большинство подразделений подобного типа – австралийский Special air service regiment, голландский Bijzondere Bijstands Eenheid (BBE), французский Commandement des Operation Speciale (COS), немецкое подразделение Grenzshutsgruppe (GSG-9), израильский Sayeret Matkal/Unit 269 и американские Army 1^st Special Forces Operational Detachment, Delta Force и Naval Special Warfare Development Group – были основаны в 1970е годы и были реакцией на террористические инциденты того периода. В дополнение к силам специальных операций в распоряжении правительств западных стан имеются подразделения, подготовленные для выполнения специальных миссий. В США они насчитывают примерно 45 тысяч человек, в остальных странах НАТО от 20 до 30 тысяч. Эти подразделения правильнее было бы назвать специализированными. Их основной задачей является захват ключевых целей вроде аэродромов или ракетных баз и подготовка плацдармов для ввода в действие подразделений сил общего назначения. В США к таким специализированным подразделениям относятся батальоны американских рейнджеров и 82 аэромобильная дивизия, крупнейшее парашютное соединение, но для борьбы с террористами, уничтожения их баз и боевых групп требуется совсем другая подготовка. Обратимся еще раз к оценке данной генералом Науманном: «Как я себе представляю, в недалеком будущем появятся пехотные силы специального назначения, способные десантироваться далеко в тылу врага и долгое время там выживать. У них будут технические устройства, которые позволят выявлять цели и наводить на них удары высокоточных управляемых боеприпасов, запускаемых с платформ, расположенных на расстоянии 500-600 километров от цели».

Эффективная борьба с терроризмом потребует пересмотра и многих базовых военно-стратегических концепций. Упомянем некоторые из них.

· Концепция «пропорциональности в ответном ударе» (proportionality of response). Одной из главных целей террористов всегда является нанесение максимального ущерба и как можно более высокие потери среди гражданского населения. Так, например, атака на здания Центра международной торговли в Нью-Йорке по количеству людских потерь и объему материального ущерба вполне сопоставима с потерями от применения двух тактических ядерных боезарядов. Если в этом случае рассматривать концепцию пропорционального ответа буквально, то придется признать, что вполне справедливой ответной мерой на этот теракт было бы применение США нескольких тактических ядерных боезарядов относительно малой взрывной мощности. Очевидно, что буквальное понимание пропорциональности ответа в борьбе с международным терроризмом было бы опасной ошибкой и вряд ли применимо вообще.

· Концепция «исключительно низкого уровня сопутствующих потерь среди гражданского населения» при проведении боевых операций. Эта концепция стала исключительно популярной в США в связи с развитием и совершенствованием высокоточных обычных вооружений, позволяющих поражать военные цели, практически не затрагивая гражданские объекты. Однако, это справедливо лишь при проведении традиционных боевых операций, когда военные и гражданские цели четко различимы. При ведении современной антитеррористической войны бывает очень трудно, а иногда и полностью невозможно провести четкой разграничительной линии между террористами и гражданским населением. Особенно в случае, если террористы пользуются поддержкой большинства местного населения. Боевые подразделения, задействованные в операции против террористов, оказываются перед драматическим выбором: либо обеспечить максимальную эффективность операции и смирится с неизбежностью высокого уровня потерь среди гражданского населения, или минимизировать потери среди гражданского населения, но пожертвовать, по меньшей мере, частью военных целей, которые предполагалось достичь в ходе операции. Как бы ни решалась эта дилемма ясно одно – победа над международным терроризмом будет нелегкой задачей и за ее достижение придется платить. В том числе и человеческими жизнями.

· Концепция «малых людских потерь» в частях, задействованных в антитерористических операциях. Хорошо известно, что развитые демократии исключительно чувствительны к уровню людских потерь в собственных войсках, если им приходится участвовать в боевых действиях. Правительства, которые зависят от позиции избирателей и регулярно проходят проверку на доверие электората в ходе выборов, могут себе позволить, не рискуя своим политическим будущим, лишь короткую, победоносную войну с минимальным количеством потерь в собственных войсках. В современных условиях это достигается за счет завоевания полного господства в воздухе, применения современного высокоточного оружия и широкого использования систем сбора обработки и передачи информации. Наличие этих факторов позволяет все более сводить боевые действия к «бесконтактной войне», минимизируя необходимость наземных операций и сохраняя жизни собственных солдат. Наиболее впечатляющий пример такого рода операций – действия США и НАТО в Косове. Но подобные средства вряд ли полностью применимы в антитеррористической войне. Проведение наземных операций на исключительно трудной в военном плане местности против врага, не имеющего никаких мотиваций для капитуляции и готового жертвовать собственной жизнью – все это предопределяет неизбежность достаточно ощутимых людских потерь в боевом составе и требует моральной и политической готовности принять такие потери.

· Концепция «ядерного сдерживания». Эта концепция продолжает сохраняться, однако скорее как реликт периода блокового противостояния, чем как реальное средство обеспечения безопасности в современных условиях. Приходится признать, что подавляющее большинство государств, в отношениях между которыми концепция теоретически еще действует, совершенно не нуждаются в том, чтобы сдерживать друг друга угрозой взаимного уничтожения. В то же время она абсолютно бесполезна в отношении отдельных фанатиков или террористических групп и никак не способствует решению проблем в отношениях с такими государствами, как Ирак или Северная Корея. Существование ядерного оружия скорее осложняет борьбу с международным терроризмом, поскольку порождает угрозу его распространения и попадания в руки террористов. С ядерным терроризмом мир еще не сталкивался, но угроза его выглядит вполне реальной. А сколько-нибудь убедительной стратегии противодействия ядерному шантажу со стороны международного терроризма пока не существует. В тоже время утрата ядерным оружием политической роли средства сдерживания против современных угроз приводит к расширяющимся дискуссиям о том, что ядерные заряды малой мощности (low yield power nuclear weapons) могут рассматриваться как эффективное оружие поля боя для поражения высокозащищенных целей в антитеррористической войне. Согласно американской информации Администрация США уже выделила значительные средства на разработку глубоко проникающих ядерных зарядов малой мощности, предназначенных для поражения укрытий террористов, расположенных в горных массивах на большой глубине от поверхности. Конечно, эволюция концепции по такому пути представляется чрезвычайно опасной для международной стабильности и безопасности. В первую очередь потому, что будет драматически понижать так называемый ядерный порог, то есть готовность применить ядерное оружие в сознании тех, кто осуществляет военное планирование. Чтобы избежать такого нежелательного развития следует уже сейчас подумать о новых концепциях и стратегиях, которые могли бы заменить традиционное сдерживание в войне с терроризмом.

Ислам и исламские экстремисты. Важнейшая задача любой войны состоит в завоевании массовой поддержки на стороне военного противника. В случае глобальной антитеррористической войны – это борьба за сердца и умы масс исламского мира. Эта борьба не будет легкой, но она совершенно необходима и успех в ней возможен. Такая кампания может быть успешной, только если при ее проведении будет учитываться ряд важных факторов. В исламском обществе существуют свои ценности и культурная идентичность, и было бы фатальной ошибкой пропагандировать там западные ценности, стандарты и принципы организации общества и, тем более, пытаться навязать их силой. Основной задачей пропагандистской кампании в антитеррористической войне должна быть не реорганизация исламского общества и политической системы мусульманских стран в стиле западных демократий, но предложение массам мусульман позитивной альтернативы саморазрушительной идее глобальной экспансии исламского экстремизма. Для пропаганды этой позитивной альтернативы понадобятся уважаемые и подготовленные представители исламского духовенства, способные разрушать связи мусульманских масс с экстремистскими лидерами. Конфликт с миром ислама вовсе не предопределен исторически. Все цивилизации достаточно совместимы для совместной жизни на Земле, хотя и не обязаны любить друг друга. Движущей силой международного терроризма является злая воля не столь уж большого количества людей, использующих фанатичную веру и нерастраченную энергию исламской молодежи, направляя ее на путь, ведущий в никуда.

Дата добавления: 2015-09-03