От «Черного сентября» 2001 г. в США до «Черного октября» 2002 г. в Москве: стратегия и цели международного терроризма

Можно утверждать, что при всей неожиданности и кажущейся бессмысленной жестокости, во всех крупных международных террористических актах последнего времени просматривается четкая и вполне осмысленная стратегия. Террористические атаки за очень редким исключением направлены не против вооруженных сил или военных объектов, а против гражданского населения и наиболее уязвимых элементов инфраструктуры в наиболее развитых странах. Цель таких атак состоит не в достижении военной победы в ее классическом понимании, но в распространении паники, ощущения незащищенности, экономических потрясениях, расшатывании или разрушении финансовых систем с целью повлиять на политику правительств или привести к их смене.

События 11 сентября 2001 г. в США. Прежде всего, очень показателен выбор террористами целей для атаки. Направив один из самолетов на здание Пентагона, в сердце самой мощной военной машины в мире, они вряд ли рассчитывали нанести поражение американской армии или даже на серьезный ущерб американским вооруженным силам. Значительно более важной задачей было распространить среди американцев чувство личной незащищенности, продемонстрировать неэффективность военных средств, в создание которых вложено столько сил и ресурсов, убедить рядового гражданина, что защититься от террористической угрозы невозможно.

Последствия атаки на здание Всемирного торгового центра тоже были хорошо просчитаны. Разрушение центра, символизирующего наиболее процветающую экономическую систему и связанного со всеми наиболее важными торговыми и финансовыми центрами мира, должно было нанести огромный ущерб экономической и финансовой системе США и серьезно подорвать международную экономическую и финансовую стабильность. Надо признать, расчет организаторов этого теракта оказался абсолютно верен. По американским оценкам к концу 2001 года прямые потери национальной экономики, вызванные сентябрьским терактом, оценивались в 639 миллиардов долларов и 2 миллиона рабочих мест.

Атака на французский супертанкер «Лимбург». Нападение на этот корабль произошло 6 октября 2002 года поблизости от берегов Йемена. Взрыв был вызван столкновением крупного нефтеналивного судна с лодкой террористов, груженой взрывчаткой. Методология «морского суицида» опробовалась террористами и прежде. Достаточно вспомнить атаку на американский эсминец «Коул» в йеменском порту Аден 12 октября 2000 г. Тогда небольшая лодка с двумя террористами груженная 300 килограммами взрывчатки была направлена в борт американского военного корабля. В результате этого инцидента 17 моряков погибли и более 40 были ранены. В случае с французским кораблем «Лимбург» важно отметить, что в качестве объекта атаки был выбран именно танкер. Сам корабль, крупное современное судно с мощной системой пассивной защиты, пострадал незначительно и остался на плаву. Он перевозил 400 тысяч баррелей сырой нефти из Саудовской Аравии в Восточную Азию. Террористы прекрасно понимали, что мировой рынок нефти очень чувствителен к влиянию внешних факторов и надежность линий снабжения нефтью исключительно важна практически для всех развитых стран. Демонстрация того, что морские коммуникации уязвимы и могут нарушаться привела к немедленному скачку цен на нефтяном рынке. Эффект был краткосрочным, но очень заметным.

Важно отметить, что танкеры и морские линии снабжения нефтью играют исключительно важную экономическую роль. Например, 3/5 российского экспорта нефти осуществляется танкерами (в основном греческими и либерийскими). Танкеры как средство доставки нефти играют ключевую роль для экономик европейских и азиатских стран. Вот почему цена нефти для покупателя зависит не только от баланса спроса и предложения на конкретный момент, но обязательно включает и цену доставки товара потребителю. А цена доставки, в свою очередь, обязательно включает и «фактор риска» как один из основных компонентов. Всего неделю спустя после атаки террористов на французский танкер цена доставки нефти крупными нефтеналивными судами (водоизмещением 250-300 тысяч тонн) выросла вдвое, а более мелкими (водоизмещением 70-150 тысяч тонн) возросла на 20-25%. В начале октября цена доставки одного барреля нефти из Новороссийска в итальянский порт Августа составляла 54 цента, а неделю спустя поднялась уже до 64 центов. За то же время цена доставки барреля нефти из балтийского Вентспилса в немецкий порт Вильгельмсхаффен выросла с 65 до 84 центов. Так что последствия террористической атаки на французский супертанкер оказались куда шире и масштабнее, чем цена прямого ущерба нанесенного кораблю.

Взрыв на острове Бали, Индонезия. Взрыв туристического центра на одном из наиболее популярных в Азии курортов в пик туристического сезона унес жизни почти 200 человек, большинство из которых были туристами из Австралии и других стран. Инцидент вызвал серьезные потрясения практически на всех ведущих биржах мира и серьезно подорвал экономику Индонезии и, прежде всего, туристическую отрасль, от которой она очень сильно зависит. Туристическая отрасль составляет 12% экономики страны. Иностранные туристы давали стране ежегодный доход в конвертируемой валюте, равный 10% стоимости общего экспорта Индонезии. В туристическом бизнесе было занято 5,75 миллиона человек или 6,1% от общего числа рабочих мест в экономике. Не последнюю роль играл и тот факт, что Бали был «основными воротами», через которые иностранные туристы пребывали в страну. Примерно четверть иностранных туристов, посещавших страну, прибывала туда через Бали.

До террористического акта существовала устойчивая тенденция к увеличению числа иностранных туристов, ежегодно посещавших Бали. В течение 2001 года среднее число туристов ежемесячно посещавших Бали составляло 85 тысяч человек. Полгода спустя в середине 2002 г среднее число туристов возросло до 150 тысяч. После теракта эта тенденция была сломана. Как и после терактов в США огромный ущерб понесли крупнейшие мировые авиаперевозчики и многие другие отрасли экономики.

За несколько дней после теракта индекс деловой активности на бирже в Джакарте снизился на 10%, до самого никого уровня за последние 10 лет. Террористический акт на Бали самым негативным образом отразился на инвестиционном климате в регионе Юго-Восточной Азии. Согласно экспертной оценке Overseas-Chinese Banking Corp. «Теперь инвесторы будут считать Юго-Восточную Азию более рискованным местом для бизнеса. А это, в свою очередь, негативно скажется на ценах акций, котировке национальных валют, что неизбежно отпугнет потенциальных инвесторов».

Важно также упомянуть о второй цели, по которой ударили разработчики теракта в Индонезии - нефтяной промышленности страны. Индонезия – член ОПЕК и нефть – одна из основ национальной экономики. И «танкерная война», пример которой мы только что рассматривали, может самым непосредственным образом повлиять на экономическую ситуацию в стране и стабильность в куда более широком регионе. Примерно четверть ежегодных мировых продаж нефти проходит через Юго-Восточную Азию. И малейшие сомнения в надежности этих линий снабжения может вызвать большие экономические потрясения во всем азиатском регионе. Например, успешная террористическая атака на танкер в Малаккском проливе могла бы нанести огромный ущерб таким странам как Япония, Китай и Корея.

По данным индонезийских властей взрыв на Бали был осуществлен экстремистской исламской организацией Jemaah Islamiyah, тесно связанной с Аль Каидой.

Теракт в Москве 23-26 октября 2002 года. Террористы, захватившие театральный центр на Дубровке объявили в качестве своих требований прекращение войны в Чечне и вывод оттуда российских войск. Но очевидно, что вывод из Чечни восьмидесятитысячного воинского контингента, даже если на него согласиться, это достаточно длительный процесс и он не может выдвигаться в качестве условия освобождения заложников. На деле террористический акт был направлен на достижение целей, прямо противоположных объявленным. Первой и, возможно, самой важной целью, которую ставили перед собой организаторы московского рейда группы боевиков, было уничтожение возможности политического урегулирования ситуации в Чечне. В предшествующие месяцы появились некоторые обнадеживающие сигналы, подтверждавшие, что федеральная власть хотела бы найти среди чеченской оппозиции представителей, которые могли бы выступать стороной в переговорах. Было, в частности известно, что Ахмед Закаев, представитель Аслана Масхадова, встречался в Москве в нейтральной зоне аэропорта Шереметьево с представителем президента в Южном федеральном округе Виктором Казанцевым, и политический процесс в Чечне мог бы активизироваться.

Но после того как террористы захватили здание и сотни заложников, убив некоторых из них, политическая ситуация резко изменилась. Особенно после того как появились подтверждения, что в организации теракта участвовал Шамиль Басаев, а Масхадов и Закаев, скорее всего, знали о том, что он готовится. Возможность каких-либо контактов с представителями чеченской оппозиции была полностью разрушена. Именно эту задачу и решала группа боевиков, осуществившая теракт в Москве. Их цель состояла вовсе не в том, чтобы остановить войну в Чечне, а в том, чтобы принести ее в столицу России.

Важно отметить, что террористы, действовавшие в российской столице, представляли собой новое поколение, сформированное под воздействием идей исламских радикалов. В основном это были люди в возрасте около двадцати лет. Когда началась первая война в Чечне, они были десятилетними детьми и последующие десять лет они привели в горных лесах и на тренировочных базах. Они не учились ничему, кроме владения оружием и той интерпретации Корана, которую получали от своих наставников. Их способность участвовать в политических переговорах, искать компромиссы и делать взаимные уступки практически равно нулю. Они обучены только одному – священной миссии распространения идей радикального ислама по всему миру. И это очень характерная трансформация для исламских сепаратистских движений.

Чеченская война начиналась как конфликт между сепаратистами и федеральным центром, стремившимся к сохранению территориальной целостности страны. Лидеры чеченских сепаратистов затратили немало усилий, чтобы представить свои действия как легитимную борьбу народа за право на самоопределение и защиту прав человека. Но очень скоро международные террористы взяли под свой контроль все действия сепаратистов, стали его организующей и направляющей структурой. В результате под таким руководством сепаратистское движение в Чечне очень быстро стало интегральной составляющей глобальной стратегии международного терроризма. Аналогичная трансформация происходит с палестинскими организациями в Израиле, исламскими сепаратистами Индонезии и т. д. Не случайно в своем радиобращении, переданном каналом Аль Джазира 12 ноября 2002 года Усама бен Ладен, приветствовал все террористические акты, включая захват заложников в Москве, как звенья одной цепи, реализацию общей стратегии.

После теракта в Москве на Западе произошла существенная переоценка того, что происходит в Чечне. Это не значит, что проблема соблюдения прав человека в Чечне исчезла. Она продолжает существовать как для Запада, так и для российского руководства. Тем не менее, в интервью газете Известия президент США Дж. Буш заявил: «Боевики из Аль Каиды действуют на российской территории, и России приходится бороться с ними и заставлять их отвечать перед законом. Когда Усама бен Ладен приветствовал террористический акт, совершенный чеченцами в Москве, он ясно показал, что у него в Чечне есть собственные интересы».

В условиях принципиально новых угроз традиционные подходы к обеспечению международной безопасности, базовые принципы военной стратегии в значительной мере утрачивают смысл и становятся абсолютно неадекватными современным реалиям. Один из самых блестящих немецких генералов, Клаус Науманн, бывший председатель Военного комитета НАТО, в феврале 2002 так описал ситуацию с точки зрения европейского профессионального военного: «Мы уже не можем видеть, как убивают людей. Сами миновали исторические этапы, когда убийство, законное или нет, было нормой. И сегодня мы должны признать, что никогда не сможем чувствовать себя в полной безопасности, что бы сверхсовременное не изобрели, какие бы защитные средства не применяли. Мы можем защитить военных, но не в состоянии обеспечить достаточную безопасность гражданского населения. А «они» будут вести себя асимметрично. То есть чем сильнее, и чем неуязвимее мы будем в военном отношении, тем целенаправленнее они сосредоточат удары по мирным гражданам».

Дата добавления: 2015-09-03