Встреча в самтавро

Однажды в Самтаврском монастыре я позна­комился с пожилой дамой, по виду старой аристократкой, которая в 40-х годах работала в Ми­нистерстве иностранных дел переводчицей и го­ворила на великолепном литературном русском языке, теперь вырождающемся и исчезающем. Она рассказала мне эпизод из своей жизни.

«Грузию посетил высокопоставленный англи­чанин, который хотел остаться инкогнито. Поэтому органы безопасности не настаивали, когда он отказался от охраны, а может быть, охрана следо­вала за ним незаметно. Я должна была сопровож­дать его в качестве переводчицы. Он пожелал по­бывать в Иоанно-Зедазенском монастыре*, и мы отправились на гору по тропинке, проходящей среди леса. Из беседы с ним я узнала, что он окон­чил Оксфордский университет и работает в дип­ломатическом корпусе. Он хорошо знал филосо­фию и искусство. Мне показалось, что в душе он был скептиком, но, как полагается джентльмену, избегал говорить о своих убеждениях.

* Монастырь, основанный на горе Зедазени преподоб­ным Иоанном, знаменитым сирийским подвижником VI сто­летия, по повелению Божией Матери отправившимся со сво­ими учениками в Грузию для укрепления в этой стране хрис­тианства.

Чудная картина открывалась с вершины горы, где расположен монастырь, и англичанин долго стоял у обрыва, любуясь открывшейся ему пано­рамой. (Говорят, что с этого места видна четверть всей Картли, от снежных Кавказских гор до пред­местий столицы.) Затем мы вошли в храм. Там шла служба, которую совершал архимандрит Исе. Больше никого не было. Архимандрит Исе - высокий монах с худым и бледным лицом - один пел молитвы на какие-то.древние монастырские напе­вы. Через некоторое время я оглянулась: англича­нина рядом со мной не было. Я подумала: навер­ное, он вышел, чтобы снова полюбоваться видом, открывающимся с горы. Вдруг я услышала звук, похожий на плач,- это рыдал англичанин, закрыв лицо руками, рыдал как ребенок. Когда служба окончилась и мы вышли из храма, он сказал мне: "Я часто посещаю Лондонскую капеллу, но это скорее традиция; я бывал на папском богослуже­нии в соборе святого Петра, я объездил всю Евро­пу, побывал в Балканских монастырях, но нигде я не испытывал такого чувства, какое пережил в этом бедном, полуразрушенном храме. Здесь я воочию увидел то, что называется святостью".

На обратном пути он был молчалив и задум­чив. Я предложила ему посетить другие места, но он сказал: "С меня достаточно" - и отказался».

Эта же женщина рассказывала: «Мало кто зна­ет, что Патриарх Калистрат в течение долгого времени находился под домашним арестом, имея притом право приходить в Сионский собор для богослужения. Епископов же, священников и по­сетителей он принимал на своей квартире, где находилась его канцелярия. Он пережил все ужа­сы самых страшных лет, был лишен всех прав. Его Дочь арестовали и сослали, и он не мог даже помочь ей. Но я видела, как в этих нравственных страда­ниях преображается его душа: одним человеком он взошел на патриарший престол, а другим - духовным, просветленным старцем - сошел в мо­гилу. Один чекист признался ему: "Святейший, мы боремся с Церковью, но любим вас!"».

Диакон Амвросий из Кутаиси, служивший в Тбилиси в Сионском соборе, а затем в храме свя­того Александра Невского, рассказывал, что ког­да он вернулся из ссылки, где подвергался истя­заниям, то при встрече спросил Патриарха Кали-страта: «Как вы могли молчать, зная, где мы и что делают с нами?!». Тогда Патриарх встал перед ним на колени и сказал: «Прости меня».

«Я тогда не представлял,- говорил отец Амв­росий,- что Патриарх был таким же бесправным узником, как и мы, только узником без решетки и проволоки». И добавил: «Те пытки, которые я пе­ренес во время следствия и заключения, я забыл. Но воспоминание о том, как Патриарх смиренно стал передо мной на колени, до сих пор жжет мое сердце».

Дата добавления: 2015-08-13