Третья книга 8 страница

116. Хотя Луций с самого начала стоял на правом фланге и участвовал в битве конницы, но пока еще он не был убит. Ему хотелось исполнить обещание, данное в речи к воинам, и самому участвовать в каждом деле, а потому, сознавая, что участь всей битвы зависит от легионов пехоты, он верхом на лошади прискакал к центру, сам кинулся в бой и рубил неприятелей, в то же время ободряя и воодушевляя своих воинов. Но подобным образом действовал и Ганнибал: и он с самого начала находился в той же части войска. Нумидяне, с правого фланга нападавшие на неприятельскую конницу левого фланга, не причиняли неприятелю большого урона и сами не терпели такового благодаря обычному у них способу сражения; тем не менее, непрерывно нападая на римлян со всех сторон, они лишали их возможности действовать. Затем, когда на помощь нумидянам подоспело войско Гасдрубала, истребившее, за весьма немногими исключениями, стоявшую у реки конницу, тогда конница римских союзников, издали завидя наступление неприятеля, подалась назад и начала отступать. В этот момент Гасдрубал, как рассказывают, придумал мудрую, соответствующую обстоятельствам меру, именно: принимая во внимание многочисленность нумидян и зная, насколько они опасны и страшны для неприятеля, разом обратившегося в бегство, он предоставил бегущих на волю нумидян, а сам устремился на место сражения пехоты с целью поскорее помочь ливиянам. Подойдя к римским легионам с тыла и тотчас разом в нескольких пунктах направив на них ряды своей конницы, Гасдрубал ободрил ливиян, а на римлян навел смущение и ужас. В это самое время пал в схватке тяжело раненный Луций Эмилий, человек, всегда до последней минуты честно служивший отечеству, как подобает каждому. До тех пор, пока римляне составляли круг и сражались лицом к лицу с неприятелем, оцепившим их кольцом, они держались еще; но стоявшие на окружности воины падали один за другим; мало-помалу римляне теснимы были со всех сторон все больше и больше, наконец все легли на месте, не исключая Марка и Гнея, консулов предшествующего года, людей доблестных и в битве показавших себя достойными сынами Рима. Пока шла эта смертоносная битва, нумидяне преследовали бегущую конницу, большую часть воинов перебили, других скинули с лошадей. Лишь немногие спаслись бегством в Венузию, в числе их и римский консул Гай Теренций, человек, постыдно бежавший и власть свою употребивший во зло собственной родине.

117. Так кончилась битва римлян и карфагенян подле Канны, битва, в которой и победители и побежденные отличились величайшею храбростью. Ясно свидетельствуют об этом самые последствия. Так, из шести тысяч конницы в Венузию спаслось бегством вместе с Гаем семьдесят человек, и около трехсот человек из союзников укрылись врассыпную по городам. Что касается пехоты, то из нее в сражении взято было в плен около десяти тысяч человек; были и другие пленные, не участвовавшие в деле; из участвовавших в битве бежало в окрестные города лишь около трех тысяч человек. Все остальные числом около семидесяти тысяч человек пали с честью в сражении. Как в этот раз, так и раньше победе карфагенян наибольше помогла многочисленность конницы. Будущим поколениям преподан был этим урок, что для войны выгоднее иметь половинное количество пехоты сравнительно с неприятельскою и решительно превосходить врага в коннице, нежели вступать в битву с силами, совершенно равными неприятельским.

Из Ганнибалова войска кельтов пало около четырех тысяч, иберов и ливиян тысячи полторы, конных воинов около двухсот. Взятые в плен римляне были в стороне от сражения по такому поводу: Луций оставил у своей стоянки десять тысяч пехоты с тем расчетом, чтобы они, если Ганнибал не позаботится об охранении лагеря и выведет в поле все войска, напали на неприятельский обоз во время битвы и завладели им; если же Ганнибал, предугадывая будущее, оставит в лагере значительный гарнизон, то настолько же уменьшатся силы неприятеля для решительной битвы. Пленение римлян произошло приблизительно при таких обстоятельствах: достаточно сильный гарнизон оставлен был Ганнибалом у стоянки, и лишь только началась битва, римляне, согласно сделанному распоряжению повели приступ против воинов, оставленных в карфагенских укреплениях. Первое время карфагеняне выдерживали натиск одни, а когда положение их сделалось трудным, явился Ганнибал, который везде уже покончил со сражением, теперь помог своим, обратил римлян в бегство и запер их в их собственной стоянке; при этом две тысячи неприятелей было убито, все прочие взяты в плен. Точно так же нумидяне принудили к сдаче и привели пленными в лагерь тысячи две конных воинов которые обращены были в бегство и укрылись в укреплениях этой страны.

118. Описанный выше исход сражения имел решительные последствия, отвечавшие ожиданиям обеих сторон, именно: ценою этой битвы карфагеняне вступили в обладание почти всем остальным морским побережьем, ибо тарентинцы сдались им тотчас, а аргириппаны и часть капуанцев звали к себе Ганнибала; все остальные тогда уже обращали свои взоры к карфагенянам, которые питали в них смелую надежду, что с первого набега возьмут самый Рим. Напротив, римляне вследствие поражения немедленно утратили господство над италийцами; они пребывали в сильном страхе и опасении за собственное существование и за родную землю, так как ожидали скорого появления Ганнибала у самого города, тем более что судьба как бы желала дополнить и завершить постигшие их беды: несколько дней спустя, в то время как город объят был страхом, посланный в Галатию претор попал неожиданно в засаду и вместе со всем войском погиб от рук кельтов.

И все-таки сенат делал все, что мог: ободрял народ, укреплял город, мужественно обсуждал положение дел; позднейшие события ясно доказали это. Так, невзирая на решительное поражение, понесенное в это время, невзирая на то, что военная слава померкла, римляне благодаря особенным свойствам своих учреждений и мудрости своих решений не только одолели карфагенян и тем возвратили себе владычество над Италией, но немного спустя стали обладателями всей обитаемой земли. Вот почему изложением этих событий мы заключаем настоящую книгу, рассказав то, что совершилось в Иберии и Италии в продолжение сто сороковой олимпиады. Когда мы изложим события Эллады, совершившиеся в ту же олимпиаду, и подойдем к этому времени, тогда уже поставим себе особую задачу описать государственное устройство римлян. Мы убеждены, что описание это не только составляет необходимую часть истории, но может принести большую пользу любознательным государственным людям в деле усовершенствования и устроения государств.

Дата добавления: 2015-08-13