Глава 11. Диана сидела в изножье кровати и повторяла прописные истины

– …что-то решать. Если там кто-то выжил, а там наверняка кто-то выжил, соваться по старой тропе будет опасно.

Диана сидела в изножье кровати и повторяла прописные истины. Клим страдал молча – добросовестная Геда отправила на новое место почти все медикаменты и теперь пыталась лечить пострадавшего в бою героя чистыми бинтами и добрым словом. Впрочем, самую неприятную рану она зашила весьма ловко и безжалостно. Клим каждый раз на перевязках думал, что припомнит ей эти пытки.

– Значит, нужно искать другую дорогу. На самом деле, можно ведь не тоннелем идти, а через перевалы. Если принесете карту, я вам даже покажу, через какие.

– Угу. С двумя лежачими больными через перевалы… – хмыкнула Геда.

– Снимешь швы, и я вполне смогу сойти за ходячего…

– Сейчас, разбежалась. У нас кончаются продукты, и кончатся они намного раньше, чем я смогу тебя выпустить на волю. Грибы, правда, пошли, но в окрестностях Убежища их мало, а в лес я ребят не пускаю. Опасно.

– Все равно придется. И поохотиться придется. Как бы только наши не рванули сюда узнавать, что случилось. С мертвецами трудно бороться, особенно если они нападают неожиданно. Вот сюрприз-то кому-то будет.

– Сходить бы к городу… – задумчиво сказала Диана. – Знаю, опасно. Но нам ведь и не надо в сам город. Нам любой хутор, или выселки, или деревню. Прикупили бы крупы, может. Или…

– Не вздумай!

– Клим, да перестань, – нахмурилась Геда. – Все равно некому идти. Не детей же посылать.

Диана добавила:

– Я бы сходила.

– Если они, вопреки здравому смыслу и всяким магическим иллюзиям, все же придут сюда, нам понадобится каждый боец.

Мечница не спорила, она и сама понимала, что Клим прав.

– Ну, поброжу тогда по горам. Может, зайца подстрелю. Не могу я без дела сидеть. У нас в городе кто-нибудь остался? Может, он…

– В городе только Даль. Сидит у схарматов. Насколько понимаю, в город его выпускают, но вряд ли выпустят из города. Кузнец же даже пальцем не шевельнет сейчас – у него семеро по лавкам, половина дома сгорела, сам хромой. Да еще патрули что ни день шастают. Окраина же. Ладно, барышни. Поболтали и… давайте делом займемся.

– Я в лес, – сказала Диана. – Вернусь к вечеру, не теряйте.

Клим прикрыл глаза в знак того, что умывает руки и что «он предупреждал».

Геда, печально хмыкнув, отправилась грести по сусекам и искать, чем же таким сегодня накормить их потрепанную компанию.

– Ты куда это с топором?

Дамира никто не просил приглядывать за младшими, это как-то само получилось. Да, Клим даже в таком плачевном состоянии каждый раз измышлял ему задания, но выполнял он их далеко не в полную силу. Ему было тревожно – он чутко ловил разговоры старших, пытался найти свое, единственно правильное место и не находил. Работа с архивными документами, которую навязал Дамиру наставник, казалась чудовищно ненужной и неуместной. Потому он часто отвлекался, бросал все, выходил на улицу. Убеждал себя, что приглядывать за двумя школярами – это тоже работа.

Олега он считал чем-то вроде своего подопечного – не зря же они вместе недавно участвовали в ночной спасательной экспедиции. Мальчик казался ему молчаливым и угрюмым. С ним трудно было найти общую тему для разговора, и потому доглядывать за ним парню нравилось особенно.

Вот и в этот раз.

Олежка остановился, удивленно посмотрел на старшего товарища, ответил:

– Мне разрешили взять топор.

– Зачем?

– Хочу сделать кол.

Какой еще кол? Дамир спустился на террасу:

– Для чего?

– Против пса. Если мертвая собака снова нападет, то я подумал, ее лучше всего колом. В пасть или в бок.

– Сюда никакая собака не доберется. Не бойся.

Мальчик угрюмо кивнул, но видно было – от своей идеи не отказался.

– А где ты собрался рубить? – попытался зайти с другой стороны Дамир.

– Осины везде полно, ее не жалко. Я прочитал, что от мертвецов надо из осины.

– Сказки ведь!

– Да что такого? Я никому не мешаю…

– Ну иди.

Дамир проводил мальчика взглядом. Он видел, что опять ни на шаг не приблизился к пониманию его характера. Нужно было возвращаться к ненавистным бумажкам, а он все медлил, медлил…

Диана не вернулась ни к вечеру, ни под утро. Все понимали, что это может значить, но вслух не говорили. Молчаливое ожидание действовало на нервы.

Весь следующий день собирали грибы в окрестных буераках. Даже не собирали, а выискивали. Эти полудохлые червивые сыроежки еще и прятались так, будто знали о своей судьбе…

А вечером все по уже сложившейся традиции набились в комнату к Климу. Все, кроме мастера Слова, который чувствовал себя намного хуже, чем разведчик, и за которого Геда волновалась всерьез. Трое подмастерьев, два младших ученика, Геда, Клим. Совсем не та компания, с которой можно пытаться уйти в новое Убежище по горам. И все это понимали.

Подмастерья Дианы, правда, храбрились, повторяя, что окрестные горы они знают лучше чем свои пять пальцев и дорогу в любом случае найдут. Но Клим взял с них слово, что они не покинут территорию, пока есть хоть слабая надежда дождаться помощи… или хотя бы возвращения Дианы. Геда не стала ничего говорить при учениках, но положение с продуктами было аховое. Еще немного – и есть будет нечего… никакие грибы не помогут.

Она разливала по кружкам травяной чай – хоть с этим подножным добром не было никаких проблем.

– Может, правда попытаться добраться до ближайшей деревни? Парни бы справились, – тихо сказала она, чтобы разрядить нависшее молчание.

– Уйдут, и кто здесь останется? Два калеки, дети и… и ты. А в одиночку идти нет смысла. Да и вообще, плохая идея. Схарматы наверняка обчистили все окрестности – армия у Акима большая даже помимо мертвяков. Я сомневаюсь, что даже наши давние поставщики согласятся что-то продать. А уж подмастерьям, мальчишкам, которых никогда раньше не видели…

– Но надо же что-то делать? – тихонько спросил Дамир.

– Геда, сними повязки, я сам схожу.

– Не может быть и речи. Ты нам живой нужен. А в город сходить – это совсем не вариант?

– Мы просто тянем время, – с досадой сказал один из Дианиных парней. – Рано или поздно идти придется…

Все эти разговоры повторялись из раза в раз, из вечера в вечер. И сегодня ничего нового не прозвучало.

Разве что Олег спросил:

– А Дальгерт?

– Что «Дальгерт»? – раздраженно ответил ему Клим. – Дальгерт сидит в монастыре, считай, в плену у схарматов. Что он может сделать? Прошло несколько дней, мы даже приблизительно не знаем, что там происходит.

И, пожалуй, только Дамир мельком подумал, что как-то слишком быстро Олег ушел. Но не придал значения. Ну, расстроился человек, решил побыть один, с кем не бывает?

Хватились его уже в сумерках.

А когда стало ясно, что его нет нигде в Убежище, и вовсе наступила тьма.

Клим, услышав новости, только сказал:

– Если своей головы нет, чужую не приставишь.

Нарочито равнодушным, сухим тоном. Словно судьба мальчика его совершенно не волновала.

Ту ночь все так и просидели в его комнате. Так что даже пострадать в одиночестве не удалось.

Снова набежали тучи, принесли дождь и холодный ветер. Это было напоминание: скоро сентябрь. В косах берез поселилась седина, люди кутались в теплые вещи и старались пореже выходить под дождь.

Дальгерту такая погода нравилась. Можно, не мозоля никому глаза, постоять на открытой галерее, подумать. В мастерские идти не хотелось – там витийствовал Лек. Что-то у него опять шло не так, и он винил в этом всех, кто попадался на глаза.

Светились многие окна: в такую пасмурную погоду в кельях темно. Мок двор, у разрушенных ворот скопилась большая грязная лужа. Даль поморщился от промозглого холода и решил, что с него хватит, надо идти к огню. И надо уже позаботиться о теплых вещах на зиму. Пожалуй, этим можно заняться прямо сегодня.

Он спустился с галереи, миновал трапезный зал, легко ответив на приветствие дежурного солдата. Над входом кто-то уже намалевал углем Глаз Схарма.

Поднялся к мастерским, послушал, не орет ли где-нибудь Лек. В мастерских деловито переговаривались мастера, никаких следов лишнего шума.

С Леком Дальгерт столкнулся на лестнице.

Глаза мастера лихорадочно блестели, на щеках горел яркий румянец, одежда казалась растрепанной. Лек всегда очень заботился о своем внешнем виде, и Даль мимолетно подумал – с Ильрой повздорил, что ли?

Все в мастерских знали, что дела у Лека на личном фронте идут неважно. Насколько неважно, Даль не расспрашивал. Не хватало еще собирать сплетни об Ильре. Жива, здорова, уже хорошо. А что выбрала этого…

Это ее дело. Разумеется, только ее… ты-то сам сделал все, чтобы она не выбрала тебя.

И правильно сделал. Помнишь, чем для нее в прошлый раз кончился просто намек на то, что она может тебе нравиться?

Лек проскочил мимо, едва заметив идущего навстречу помощника. Дальгерт проводил его взглядом и поплелся на жилой этаж.

Дверь комнаты Ильры была распахнута настежь. Стул перевернут, на полу разбитая кружка. Даль, ругая себя и повторяя: «Это не твое дело!» – заглянул внутрь. В окно глядело хмурое небо, на подоконник из-за неплотно прикрытой рамы натекла лужа.

– Эй, – позвал Дальгерт, хотя уже видел, что комната пуста.

По дороге ему встретился только Лек, значит, с жилого этажа Ильра не уходила.

Дальгерт, продолжая себя уговаривать, что делает глупость, что люди часто ссорятся и ничего в этом нет такого страшного, прошел коридор до конца, до лестницы, ведущей в квадратную угловую башенку. Башенка эта – не более чем удобный выход на крышу левого крыла. Пустая коробка с двумя окнами, даже не застекленными.

Дверь на крышу оказалась распахнута, в нее косыми струями залетал дождь. Тучи ползли низко, прижимались к горным склонам, окунали их в туман…

Дальгерт огляделся и тут же увидел Ильру. Она стояла на краю огораживающего крышу парапета. Смотрела ровно туда же, в затянутую туманом даль за рекой.

Постояла немножко, переступила за парапет и теперь была уже снаружи, видимо, нашла какой-то приступок, на который можно поставить ноги. Руки лежали на оградке.

Впоследствии Дальгерт так и не смог вспомнить, каким образом умудрился преодолеть полных двадцать метров до того места, где она стояла. Как ухитрился перегнуться через парапет и поймать за пояс платья уже срывающуюся вниз девушку. И самой главной загадкой было, как он умудрился ее удержать и даже через какие-то секунды вытянуть на свою сторону парапета.

Ильра вырывалась неумело, но яростно. Ей удалось разбить Дальгерту нижнюю губу и прокусить кожу на плече. Ничего не оставалось, как прижать ее к себе и постараться оттащить подальше от края крыши.

– Пусти!

– Тсс! Тише!

Дальгерт отпустил ее, только когда добрался до сомнительного укрытия башенки. Сырое это, промозглое помещение, тем не менее, защищало от дождя.

Ильра успела вымокнуть, волосы свисали мокрыми сосульками вдоль щек, как тогда, в день, когда она разбудила древнюю магию Тарна… в день, когда он ее чуть было не потерял в первый раз.

Что же такого сказал… или сделал Лек, что она потеряла голову и побежала прыгать с крыши? Через столько дней, проведенных вместе. Они же и раньше ссорились, об этом знала вся мастерская. Или дело вовсе не в Леке? Тогда в чем?

– Ильра, что случилось? Что он сделал?

Подняла взгляд. Огромные, широко распахнутые глаза без тени страха. Дальгерту очень не понравился этот отчаянный, безнадежный взгляд.

Он мог бы, пожалуй, многое ей сказать. И что смерть – штука необратимая. И что все можно исправить, кроме, опять же, смерти. И что живой человек может бороться, а мертвый – только гнить в могиле. И что «подумай! Неужели у тебя уж совсем нет ничего, ради чего стоит жить?»… многое мог бы сказать. Но дыхание перехватило, и получилось только попросить, даже не надеясь на ответ:

– Пожалуйста…

Она ответила. Глубоко вдохнула, сказала деловито:

– Зря вы меня остановили. Если бы я умерла, всем стало бы легче.

Потом подумала и пояснила:

– Он хотел, чтобы я стала его любовницей. А я не могу.

Дальгерта словно мешком по голове ударили. Он даже взгляд отвел, чтобы она не догадалась, какой эффект произвели ее слова. Он-то думал, она давно уже с Леком. Почему он так решил? Как вообще в голову могло прийти?

Голос стал жалобным, словно она уговаривает саму себя:

– Я не могу, мне все кажется, что от него пахнет трупами. Он даже смотрит на меня, как на очень удачный будущий труп.

– А что же… раньше он не звал… не предлагал… – Даль сам поразился, насколько изменился его голос.

Она покачала головой.

– Так вы из-за этого…

– Он сказал, – Ильра отвернулась, – что у меня все равно нет выбора. Что он может со мной сделать все, что захочет. И что мне некуда пойти. Он сказал, что я такая же, как вы. Я предала свой народ, так же, как это сделали вы, чтобы спасти свою жизнь, и теперь там, в городе, нет никого, у кого я могла бы попросить помощи. Он ведь был прав. Я действительно…

Она отошла к широкому окошку, подняла лицо к небу. Холодный дождь принялся прилежно смывать подобравшиеся слезы. Не оборачиваясь, она резко договорила: – Он сказал, что если я откажусь, он убьет отца.

– Он не сможет, – ответил Дальгерт.

Ильра замерла, закаменела тоненькая спина, облепленная бесформенными складками намокшей одежды.

– Вы что-то знаете. – Не вопрос, утверждение.

– Да.

– Он уже умер, так? Не молчите! Мой отец уже умер?

Дальгерт растерялся:

– Да с чего вы взяли? Лек солгал вам, что может убить Виля. Это не в его власти. Виль жив, я на днях его видел в городе. Кажется, он даже собрался отстраивать гостиницу.

Ильра обернулась, прикрыла рот ладонью:

– Тогда зачем… – прошептала сквозь пальцы.

– Чтобы вы остались с ним. Чтобы вам не захотелось никуда от него уходить. И ему нравится, когда плохо тем, кто рядом. Тот еще урод…

– А вы меня вытащили.

– Чтобы вы жили.

– Зачем? Вам это зачем?

– Не знаю. Но ведь теперь у вас нет резона прыгать с крыши?

– Я вам не верю. Вы могли соврать только для того, чтобы я… не прыгала.

– Мог бы, если бы догадался и если бы было время подумать. Виль живет на Втором Каменном Спуске, дом номер шесть. Там прямо на стене написана цифра. Нужно подняться на второй этаж.

– Так вы знали…

Дальгерт с явной неохотой ответил:

– Я был уверен, что вы тоже знаете.

– Вы думали, что я его любовница. Лека.

– Он так сказал.

– Вы так думали и все равно стали меня вытаскивать.

Дальгерт усмехнулся. Словно огромный камень упал с души. А Даль и не знал, что этот камень вообще был…

– Вы сейчас можете совершенно спокойно уйти отсюда и никогда больше не возвращаться. Забыть, как страшный сон. Только постарайтесь пока поменьше появляться на улице. Лек, конечно, сам не рискнет вас преследовать, но может кого-нибудь послать. Боюсь, что в третий раз меня может не оказаться рядом.

– В третий?

– Во второй. Я оговорился.

Она кивнула. Подошла на два шага, оказалась рядом. Потребовала:

– Посмотрите мне в глаза!

Даль приподнял брови и выполнил просьбу.

Изучающий, словно ищущий какие-то невидимые ответы, этот взгляд был намного лучше, чем тот, которым она его приветствовала в самом начале разговора.

Улыбнулся: поверила.

– Вы лучше, чем хотите казаться.

– Еще не хватало. Ильра Зэран, я вам не друг. Пусть это так и останется. Я вас очень прошу.

– Смеетесь.

– Ну конечно, смеюсь. Боги, какое счастье, что вы убираетесь отсюда! Хоть одной проблемой меньше.

– Все равно, благодарю.

– Потом поблагодарите. Рекомендую вам побыстрей собраться и покинуть эти гостеприимные стены, пока Лек занят в лаборатории. Если вы не хотите, конечно, столкнуться с ним еще раз.

– Я пробовала уйти, но меня не выпустили. Они никого не пускают.

– Я провожу. Собирайтесь.

Она снова кивнула. Легко открыла дверь, ушла. Дальгерт остался на крыше один.

Стоял минут пять, вглядываясь в серую влажную хмарь. Радость быстро угасла, осталось равнодушие и ощущение полнейшей безысходности. Хоть самому вставай на парапет и сигай вниз.

Дальгерт зло улыбнулся – не дождетесь! Ему еще есть чем заняться по эту сторону реальности. Есть ради чего жить.

* * *

Диана вернулась только под вечер третьего дня. И даже Клим не стал язвить по поводу ее небольшой прогулки за дичью – пришла она не одна, а с одним из мастеров-следопытов Ордена. Следопытов отправил Нерин, узнать, куда запропастилась последняя группа из Убежища. В одной из долин группа наткнулась на свежие следы, один из группы ушел проверить, кто это ходит в непосредственной близости от тоннеля. Вышел на патруль схарматов и поспешил вернуться.

Однако его товарищи уже покинули долину и неизвестно, то ли отступили назад, то ли ушли к Убежищу, то ли и вовсе попали в плен.

Следов борьбы на месте их стоянки не было, это обнадеживало. Следопыт прикинул, что ближе будет идти к Убежищу. Вскоре понял, что ошибся. Видимо, слуги Схарма всерьез занялись изучением подступов к городу. Он несколько раз натыкался на патрули, успел во всей красе рассмотреть оживших мертвецов, и людей и собак, едва не погиб, когда под его ногами внезапно начался обвал, но отделался сломанной ногой.

И, тем не менее, смог незамеченным сделать довольно большой отрезок пути. Когда он встретился с Дианой, двигаться мог уже с большим трудом.

Так их в Убежище снова стало девять.

Клим вкратце рассказал о событиях последних дней. Теперь за обоими путями – и горной тропой, и отрезком старой асфальтовой дороги – днем непрерывно присматривали. Ночью вступали в силу многослойные магические защиты, но днем, и это было сделано нарочно, эти защиты или вовсе не работали, или были максимально слабы. Иначе в Убежище не смогли бы найти дорогу даже свои…

Причем поодиночке не рекомендовалось отходить даже в кустики поуединяться, не то что по грибы или на охоту. Диана, кстати, принесла-таки двух зайцев. Чем всех слегка подбодрила.

Однажды утром к Климу в комнату пришел Дамир. Сказал:

– Я считаю, это было бесчеловечно – оставить мальчика без всякой помощи. Он там один погибнет. Я мог бы…

Клим его перебил:

– Героически сдохнуть рядом?

– Я мог бы его догнать по свежим следам. И вернуть.

Клим несколько секунд смотрел на своего подмастерья, словно не узнавая. Тот не понял этого взгляда, добавил:

– Олег поступил глупо, но устраивать воспитательные эксперименты, когда на кону жизнь… даже от вас я такого не ждал.

– Воспитательные эксперименты… – с какой-то даже нежностью сказал Клим, – прекрасно. Послушай сам себя! Ты бы остановил! Ты обожравшегося хомячка остановить не в состоянии, не то что…

– Ну не я. Кто-то еще. Вообще нужно было вдвоем идти.

Клим нахмурился.

– Так, дружок. Иди-ка ты, займись делом, с которым можешь справиться. Возьми у Геды бумагу и нарисуй мне анализ ситуации. Так, как ты ее видишь. И, ради собственного здоровья, пиши разборчивей…

Дамир ушел, пламенея ушами. Клим остался бессильно бранить свою нелегкую долю – его бы воля, он бы сам догнал Олега. И мало бы ему не показалось…

Клим даже близко не мог представить, что могло толкнуть мальчика на столь безрассудный поступок. Скорей поверил бы, что это кто-то из Дианиных подмастерьев не выдержит долгого ожидания и жизни впроголодь и отправится совершать подвиг.

Но потом вспомнил последний разговор, и мозаика, кажется, сложилась.

Он спросил про Дальгерта. А Даль для него – не просто какой-то чужой человек… об этом стоило вспомнить, прежде чем высказываться насчет плена и других возможных неприятностей…

К сожалению, проверить эти догадки у него возможности не было.

А Олег тем временем почти без приключений миновал и Чертово Седло, и перевал у Кулешки и вышел на пастушью тропу. Это самая короткая дорога к городским окраинам. В тот день шел непрерывный холодный дождь, но мальчик считал, что такая погода ему только на руку – меньше шансов встретить патруль схарматов.

Неприятности начались, когда он уже думал – все. Самая сложная часть пути пройдена.

Улица была пуста, дома стояли обугленные и пустые, казалось, тут уже много недель не было ни одного человека. И мальчик расслабился. Перестал прятаться, перестал выбирать самые укромные и тайные пути.

Завернув за очередной поворот, он наткнулся на патруль.

Молодой схармат, скучавший под навесом чудом уцелевшей крыши, заметил его издали, спрятался и, выбрав удачный момент, ловко ухватил за воротник.

* * *

Лек стоял посреди мастерской и рвал в мелкие клочки белую тряпку – не то косынку, не то наволочку. Губы его непрерывно шевелились, кожа была серой. Помощники, которые не успели под благовидным предлогом смыться, сидели тише мыши и наблюдали последствия молчаливой истерики старшего мастера.

Дальгерт, кажется, был первым, кто осмелился спросить у Лека, что случилось.

Он окинул помощника бешеным взглядом, домучил-таки свой платок и сказал:

– Пошли! А вы все – работайте! Генерал недоволен – мы отстали от графика.

То, что отстали исключительно по вине самого Лека, который больше времени проводит у себя в лаборатории, чем в мастерских, его совершенно не беспокоило.

Дальгерт, стараясь удержать на лице сочувствующее выражение, шел за мастером. Остановились они у двери в комнату, отведенную Ильре.

Лек с силой ударил кулаком по косяку. Посмотрел Дальгерту в лицо мятущимися блестящими глазами. Тихо сказал:

– Я же все для нее делал. Я готов был отдать ей все, что у меня есть…

– Поссорились?

– Что? Нет… – он хмуро улыбнулся. – О, нет, мы не ссорились. Я же ее люблю. Она всегда знала, что я люблю ее. Для меня было наградой видеть ее каждый день. Дотрагиваться до ее кожи, видеть улыбку. Я… может быть… уделял ей мало времени. Но мне нужно было работать, ведь я стараюсь только ради нее одной. Я хочу, чтобы она жила вечно, чтобы всегда была такой же юной и прекрасной, чтобы ей не грозили никакие болезни, чтобы не было страшно никакое оружие… Она не могла меня бросить. Нет-нет! Она меня не бросит никогда…

Даль смотрел на Лека и видел перед собой сумасшедшего, полностью погруженного в свои фантазии. Почему раньше он не замечал этого? Почему считал, что лихорадочный блеск в его глазах появляется лишь тогда, когда он создает новое чудовище?

Оставалось надеяться, что Ильра никогда больше не попадет в его поле зрения и у него никогда не будет возможности воплотить эти фантазии наяву.

– Может, вернется? – все же кинул он с должным сочувствием.

– Не знаю… мне кажется, есть кто-то, кто нашептывает ей про меня всякие мерзости. В последнее время она стала такой… странной. Недоверчивой. Но я все исправлю. Я ее найду. А вы мне поможете. Поможете ведь?

– Ну конечно. Я помогу.

Нельзя спорить с сумасшедшими. Но произнести это было очень трудно.

– Хорошо. Я надеялся, что вы не откажетесь. Дальгерт, я должен вас попросить об одолжении… у меня есть тайна. Тайная работа, о которой никто, кроме нас двоих, не должен знать. Это дело всей моей жизни, и я надеюсь в ближайшее время завершить труды. Но у меня не получается! Не выходит! Я не вижу ошибки, я все делаю правильно, но результат! Результат не оправдывает ожиданий. Другой кто-то махнул бы рукой. Кто-то сказал бы, что я напрасно извожу самый лучший материал… если генерал узнает, он будет в гневе. Но я не из таких. Я не остановлюсь! И я сделаю ей этот подарок. Нам с ней… схарматы – жалкие дилетанты! Они не знают, что такое настоящая сила и настоящая власть! А я знаю. Сила и власть на самом деле ничто по сравнению с бессмертием. Тот, кто властен жить вечно, сможет получить все, что пожелает. Рано или поздно, тем или иным способом, но добьется. Я хорошо знаю, о чем говорю. Я слишком давно иду к этой цели. Пойдем! Пойдем, я покажу…

«Надо», – сказал себе Дальгерт. Надо согласиться. Эта тайна может стоить очень дорого. В любом случае, это тот поводок, который однажды остановит Лека. Опять же, это способ узнать побольше о дальнейших планах схарматов.

Однако спуститься в секретную лабораторию Лека они не успели – прибежал запыхавшийся дежурный и сказал, что их ждут в допросной.

– Притащили пацаненка с окраин, – пояснил он. – Говорит, что местный. Но, наверное, врет. Одет странно, обувь у него не то что у местных, крепкая. Говорит странно.

Пришлось отложить визит в подвал. И, как вскоре оказалось, – не зря.

Генерал Аким считал, а Демиан его в этом поддерживал, что вид пыточных инструментов как нельзя более способствует откровенности подозреваемого, потому большая часть допросов происходила там же, где проводились пытки.

На этот раз никого пытать не собирались. Да и подозреваемый был не подозреваемый, а так – пойманный на окраине малец. Последствие перестраховки дежурного патруля. Уж как мальчику удалось обойти все ловушки и заставы – только Богам известно, но как-то удалось. Только нельзя сказать достоверно, явился ли он с одной из глухих нищих окраин, до которых еще не добрался ни один схармат, или вовсе пришел откуда-то из лесу…

Дальгерт вошел в камеру. Ему хватило одного взгляда, чтобы узнать в угрюмом оборванце мальчишку, которого он когда-то сам привел в Убежище. Мальчика звали Олег. Только-только перебравшись жить в город, Даль подобрал его, нищего и голодного, у стен монастыря. Мальчик умирал от воспаления легких.

Позже оказалось, что у Олега есть способности к магии, и Дальгерт отвел его в Горное Убежище, надеясь, что там он найдет свой новый дом.

Даль узнал Олега, но хуже было то, что и Олег его узнал.

И если на лице Дальгерта не отразилось никаких чувств, то мальчишка распахнул глаза и, прикусив губу, принялся разглядывать знаки на его куртке. Конечно, он успел хорошо узнать, что такое Глаз Схарма.

– Предатель… – прошептал мальчик и отступил на шаг.

«Этого не хватало», – успел подумать Даль.

Демиан хищно сощурился:

– Знаешь его? Он тебя, похоже, знает.

– Видел раньше.

Олег в ужасе уставился на Дальгерта. Легко было представить, какие мысли крутятся в голове мальчишки. «Неужели Даль предал Орден? Неужели сейчас выдаст и меня?»

– Жил на окраине. В монастырь по воскресеньям бегал, на молебны. Местная голытьба у монастырских ворот повадилась милостыньку просить, вот он как раз из таких.

Даль подошел ближе, вглядываясь.

Так… били, но не сильно. Видимо, больше пугали, чем били. Что он им успел сказать? Да что он вообще здесь делает? Или… был не один? Да нет, глупости. Кто из мастеров, да и зачем, потянет в захваченный город мальчишку?

– Зовут Олег.

– Дальше!

– Род не назову, он не от корней Тарна.

– Говорит, раньше жил на северных выселках… – сунулся молоденький офицер с Глазом Схарма на налобной повязке.

– Которые погорели? Вполне возможно.

Олег только хлопал ресницами, переводя взгляд с одного на другого.

Даль рассказывал чистую правду – когда-то он Олежку именно на паперти и приметил. Оставалось надеяться, что Олег схарматам тоже не сильно врал.

– Где вы его подобрали? – спросил Демиан у офицера, приведшего мальчика.

– Так на пожарище. Шел в сторону города.

– Может, ты нам прояснишь, – задумчиво спросил старик, – как он там мог оказаться?

– Как-как… думаю, что об этом нужно спрашивать не у меня и не у него, а у тех кретинов, которые караулят дороги. Как он шел?

Офицер пожал плечами:

– Да просто шел. По центру улицы.

Даль перевел укоризненный взгляд на Демиана:

– Ну? Надо давать вздрючку этим остолопам… мимо них армия пройдет – не увидят…

Демиан перевел взгляд на мальчика.

– Твой черед отвечать. Учти – соврешь, я сразу замечу. Где и при каких обстоятельствах ты встречался с этим человеком? – он кивнул на Дальгерта.

– А что такого… – пробормотал тот, потупившись. – Все если деньги просят.

И добавил дрожащим голосом:

– Боженька милостив…

«Переигрывает, – мысленно охнул Дальгерт. – Ох, заметит старик!»

Но тот продолжал допрос как ни в чем не бывало.

И видно было – ответы Демиану не нравятся.

– Значит, ты пошел сюда, чтобы…

– Да не шел я к вам, – прошипел он. – Я дом искал…

– Какой дом? – удивился Демиан.

– Где жили… зима скоро. Все болеют… я подумал, может, после пожара что осталось…

– Спорим, он собирался не только на своих углях пошарить, а и на соседских? – хохотнул генерал Аким.

– И ты хотел найти что-нибудь ценное… для вас. Так? Что бы ты стал делать дальше?

– Если одежду, то забрал бы. А остальное бы продал. У нас еды мало.

При этом он почему-то поглядел на Даля.

– А сейчас где живете? – хмыкнул старик.

Олег очень умело изобразил смущение.

– Нигде. Бродяжим мы.

– Дальгерт, тебе есть что про него еще сказать?

– Да что я, следил за ними? Диаконы велели с крыльца гонять, так они устраивались вдоль стены. Если интересно, могу показать где.

Видимо, показания совпали. Но если всерьез тряхнуть окраины, то через какое-то время будет ясно, что мальчишку там не видели уже пару лет.

– Я бы его еще придержал… надо проверить его слова. Наши патрули на севере опять кого-то подстрелили. И опять это клеймо на оружии…

– И у этого? – заинтересовался Даль.

– У этого – новые штаны. И обувь. В такой удобно по горам ходить, и стоит она недешево. Если бы вправду голодал, продал бы башмаки, неделю бы было что жрать…

Дальгерт подумал, предложил:

– Может, в подвал пока?

Лек облизал губы:

– С вашего позволения… он может мне понадобиться…

Демиан хмыкнул:

– Забирай. Мне не жалко.

Лек запер мальчишку в подвале своей мастерской.

Демиан уверился, что мальчик врал. Врал складно, правдоподобно… и все же недостаточно убедительно. Во всяком случае, для него, Демиана, советника генерала Акима. Других-то ему удалось убедить.

А Дальгерт подыгрывал… словно нарочно давал подсказки. И они совершенно точно были знакомы ранее. Имя совпало, совпали какие-то мелкие детали. Может, конечно, все, что они рассказали, правда. Но почему мальчишка так остро отреагировал на появление бывшего инквизитора? Так истово верует во Спасителя? Нет, не клеится что-то в этой истории. Да и сам Эстан. Зачем он кидал мальчику эти фразы-подсказки? Неужели ему было дело до, как он сам сказал, оборванца с паперти? За неполный месяц Дальгерт Эстан показал себя человеком расчетливым, во всем ищущим свою выгоду.

Правда, раньше эта выгода была очевидной – спасение жизни, сохранение статуса… может быть, стремление набрать вес в городском сообществе.

Он и теперь на рожон не лезет, лишнего не просит и вроде бы весь на виду. Но что, если вдуматься, он сейчас имеет за свою помощь? Кстати, помощь эту трудно переоценить. Город так и не взбунтовался, удалось наладить обеспечение армии продуктами и другими необходимыми вещами, но в чем выгода? Что ему нужно в армии Схарма? Он не присягал генералу, не присягал священному для каждого схармата знамени, так что трудно предположить, что им двигают подданнические чувства.

Значит, должно быть что-то другое.

А раз мальчишка этот может быть связан с теми непонятными горцами, которые, кстати, в состоянии убивать «бессмертных» Лековых тварей… а Дальгерт связан с мальчишкой…

Стоп, сказал он себе. Перед тем, как начать действовать, нужно все тщательно проверить. Именно в тщательной проверке любой, даже самой надежной информации, кроется залог успеха. И за это время нужно постараться Дальгерта не спугнуть.

Дата добавления: 2015-08-13