Отчет одитора. Контакт с этой прошлой жизнью был установлен тогда, когда преклиру задавались по

Контакт с этой прошлой жизнью был установлен тогда, когда преклиру задавались по отдельности вопросы о наличии в прошлом операций, смертей и случаев, содержавших сильную эмоцию или потерю. Преклир был соединен с электрометром Хаббарда (или Э-метром), и наличие случаев подтверждалось реакцией стрелки Э-метра. Точное время каждого из случаев определялось при вопросе о его дате и проверке реакции Э-метра. Таким образом было найдено несколько возможных случаев и составлен их список.

Через несколько дней этот список инцидентов был проверен у преклира с использованием Э-метра. Тот из них, который при указании его даты и кратком описании дал наиболее сильное падение стрелки, был выбран как наиболее подходящий для исследования. Оказалось, что в этом инциденте была операция в сентябре, 750 лет до нашей эры. Точной даты установить не удалось, возможно потому, что в то время применялись другие календари.

Я попросил преклира быть в этом инциденте, и он тут же увидел красное пятно. С помощью дальнейших вопросов он узнал в нем открытую рану при операции на его шее, которую он видел, находясь над своим телом.

Этот случай был до некоторой степени раскрыт при повторении вопроса "С какой частью этого инцидента Вы можете конфронтировать?". Это привело к появлению ряда картин операции по хирургическому удалению опухоли на затылочной стороне шеи. Интересно то, что все картины наблюдались из точки, находившейся вне тела, и фактически только после многих часов работы над этим случаем преклир стал рассматривать события, относившиеся к более неприятным частям этой истории, изнутри своего тела. На этом этапе он также не чувствовал боли.

Следующим шагом было чуть большее прояснение этой истории, и я спрашивал преклира о событиях, которые привели к этой операции, – в основном для того, чтобы обнаружить начало этого случая. Настоящее начало не было найдено, пока мы не проработали со случаем около сорока часов, однако при этом предварительном исследовании открылось очень много данных о всей той жизни. Его визуальное восприятие сцен было хорошим с самого начала, однако восприятие звуков, прикосновений, запахов и т.д. было довольно плохим и иногда пропадало. Также и уверенность, что все это действительно происходило, была не очень высока. Все, что он знал, – это то, что он способен обнаружить эти картины, которые могут быть, а могут и не быть точной записью того, что происходило.

История, которая сложилась, состояла в том, что он был жителем какого-то маленького государства на Среднем Востоке, сыном генерала. В возрасте десяти лет он лишился матери. Она часто наказывала его, а потом целовала его сзади в шею в качестве примирения. В подростковом возрасте он подрался из-за девушки с другим парнем и получил травму затылочной части шеи. Потом он стал сборщиком налогов, работал во дворце местного правителя, и с тех пор он был дворцовым чиновником. Он подрался с каким-то человеком на ножах из-за дочери этого человека и был ранен ножом в затылочную сторону шеи. Позже на шее появилась опухоль, которую ему пришлось удалить. Поэтому ему была сделана эта операция.

Такую историю мы получили вначале. Она казалась довольно складной, но в ней, похоже, были закупоренные части. Например, хотя бы то, что во время операции он не чувствовал или не мог чувствовать боли. Однако не было никаких свидетельств применения каких-либо обезболивающих средств. Он, очевидно, пережил операцию – и все-таки то, что происходило после нее, казалось довольно смутным. Мы продолжали вновь и вновь проходить этот случай – особенно ту его часть, которая относилась к операции. Постоянно использовался Э-метр, чтобы можно было проверить его высказывания по реакции стрелки прибора.

Наконец у преклира появилось мимолетное восприятие двух пристально смотрящих глаз, но он отверг это, посчитав, что это не относится к этой истории. Однако Э-метр показал, что это не так; у меня возникло подозрение, и я спросил: "Есть ли здесь гипноз?". Тут же он очень глубоко вошел в прежде скрытую часть этой истории и получил очень четкую картину того, как его гипнотизировали перед операцией, как хирург говорил ему слова, смысл которых сводился к команде "Спать, спать, ничего не чувствовать, не чувствовать боли, забыть" и т.д. В тот момент нам удалось стереть только часть этого гипнотического воздействия, но этого было достаточно, чтобы всплыло больше подробностей этой истории, как только появилась команда "забыть". При этом реальность преклира повысилась, и он начал получать более четкие восприятия – особенно звуков, прикосновений и, в некоторой степени, боли. Позже его восприятие звуков стало настолько хорошим, что временами он мог произнести слова на том языке, на котором говорил тогда, и который, похоже, был чем-то вроде персидского – мягким, плавным языком с почти музыкальным звучанием.

Этот случай пришлось проходить вновь и вновь, каждый раз поднимая новую часть этой истории и то и дело отбрасывая не принадлежащие к ней фрагменты. Самая сильная боль при операции, за исключением очень слабых ощущений, не проявилась – однако я достаточно уверен, что все основное, что было важно, мы выяснили. Нам удалось определенно установить начало и конец этой истории, которая в окончательном виде оказалась совсем не такой, какой она представлялась вначале. Вот она:

Эта история начинается на пиру во дворце местного эмира или шаха – в общем правителя, как бы он тогда ни назывался. Преклир, которого в этом инциденте звали Памур, разговаривал со своим соседом по столу – иностранцем, вероятно турком, человеком с орлиным носом, по имени Мустафа. Они говорили об опухоли на шее, которую, по словам Мустафы, может удалить один хирург, его соотечественник, живущий за городом.

Позже, опять во дворце, Памур обсудил это со своей подругой, которая желала, чтобы он удалил эту опухоль, потому что она его уродовала.

На следующий день он посетил этого хирурга и проконсультировался у него по этому поводу. Методы хирурга были похожи на гипноз, и, когда он осматривал опухоль, он пытался гипнотически внушить Памуру, чтобы тот обязательно вернулся для удаления опухоли. Памур сопротивлялся этому и колебался в течение примерно трех недель, но, наконец, когда его подруга пригрозила, что бросит его, если он этого не сделает, он договорился о встрече с хирургом, и однажды солнечным днем он отправился к нему, чтобы сделать операцию.

Его провели в комнату для операции, и хирург почти сразу же погрузил его в гипнотический транс, подготавливая к операции. Техника гипноза, примененная этим хирургом, представляет большой интерес, но здесь нет места, чтобы подробно описать ее.

Здесь сюжет усложняется. После того как он загипнотизировал пациента и обрил ему шею вокруг опухоли, хирург попытался установить Памуру внушения, чтобы тот поставлял информацию относительно военных планов местного правителя о завоевании страны этого хирурга. Эта информация должна была поставляться Мустафе, который передавал бы ее хирургу. Но даже под гипнозом страх Памура перед последствиями таких действий и, возможно, его патриотические чувства были настолько велики, что он отказался. Хирург ударил его и стал гневно настаивать, требуя, чтобы он повиновался. Памур уступил и сказал, что все сделает.

Тогда хирург примотал его ремнями лицом вниз к узкому операционному столу, вырезал опухоль, наложил аккуратный шов, забинтовал шею, а затем положил его на три часа спать на ложе, укрыв львиной шкурой. Когда Памур достаточно проснулся, он добрался до своей комнаты во дворце и заснул.

Вероятно, гипнотическое внушение, хотя и достаточное для того, чтобы безболезненно провести операцию, оказалось не совсем эффективным, даже несмотря на то, что оно содержало команду забыть то, что сделал хирург. Памур при пробуждении осознал, что хирург приказал ему шпионить, и немедленно пошел и встретился с правителем. Правитель приказал арестовать Мустафу, а с арестом хирурга подождать несколько дней, пока Памуру не придет время снимать швы.

Вечером накануне того дня, когда Памур должен был снова явиться к хирургу, Мустафа опять пришел во дворец, и на одном из балконов к нему подошел Памур и попытался арестовать его в одиночку. Мустафа сопротивлялся и вытащил кинжал. Последовал поединок, который привел бы маркиза Квинсбери[83] в некоторый ужас, и в результате Памур был ранен в руку, а Мустафа был жестоко заколот своим собственным кинжалом.

На следующий день Памур отправился в дом хирурга, взяв с собой двух сильных солдат, которых он поставил за задней дверью операционной, чтобы они тайно были свидетелями происходящего и при необходимости произвели арест. Хирург снял швы, а затем спросил, добыл ли Памур сведения. Памур ответил, что отказывается иметь с этим что-либо общее, и что хирурга, скорее всего, заключат за это под стражу. Хирург разразился бранью и потянулся за ножом. В этот момент солдаты ворвались, скрутили хирурга и увели его.

Это конец данного случая, однако можно упомянуть, что позже хирурга судили, признали виновным и казнили крайне мучительным способом под руководством Памура.

СЛУЧАЙ 22

Дата добавления: 2015-08-13