Ты слышишь, Гил?

Утро для Гила начиналось как и обычно… За исключением какого-то чувства, которое не давало ему покоя. Засело где-то под сердцем легким комком, похожее на котенка, что пригрелся у тебя на груди, и тихонько мурлыкало там себе, ни на секунду не давая забыть о своем присутствии. И герцог проснулся уже с ним. Он только открыл глаза, а уже знал, что все вроде бы и так, но в то же время сильно изменилось. Он полежал, привыкая к этому ощущению, и прислушался к урчанию где-то в груди. Ощущение непонятной легкости, вседозволенности и какого-то необъяснимого, очень уютного спокойствия царило сейчас на его душе.
И постепенно, робко, крадучись, мягко и несмело в сознание сонного Гила постучались воспоминания о прошедшей ночи, ненавязчиво прося разрешения занять свое место в его памяти навсегда. Деталь за деталью, узор за узором складываясь в затейливую вязь чувственных картин — они заполнили разум, щекоча мысли и играя с его ощущениями. Как наяву Гил снова почувствовал на своей коже отпечатки жарких губ; по предплечью, словно перышко, скользнули кончики осторожных, ласковых пальчиков. Он медленно выдохнул и попытался расслабиться, прокручивая в голове все детали прошедшей ночи и невольно ощущая легкую дрожь возбуждения.
Риэль.
И непрошеная улыбка тронула губы герцога.

Дверь тихонько скрипнула, прежде чем он успел разобраться со своими чувствами. Так же тихо звякнул чайный сервиз, когда Риэль опустил его на столик у окна. Через минуту послышался мягкий шорох отодвигаемых штор — тяжелые гардины из синего бархата разъехались в сторону, пуская в спальню океан солнечного света. Тихий скрип — это Риэль открыл окно, и в комнату ворвался озорной летний ветерок.
Ещё одно утро в его жизни. Ещё одно, но в то же время… первое.
Гил нехотя открыл глаза, уставившись в потолок. Ощущение спокойствия, тепла и уюта не проходило. И что-то теплое, маленькое, трогательно-нежное продолжало мурлыкать где-то под сердцем. Странно, даже не болела голова после вчерашних выпитых двух с половиной бутылок.
— Как вам спалось, хозяин? — раздался тихий голос юноши.
Не глядя, Гил определил, что тот стоит у окна, сервируя столик для завтрака. По утрам герцог предпочитал есть в своей спальне.
— Удивляет тот факт… что я вообще спал, — хриплым голосом признался Гил, проводя ладонью по лицу.
И почти физически ощутил, как по губам раба скользнула легкая улыбка.
— Чай ждет, хозяин, — произнес Риэль. — Пора вставать, уже полдень. Вы спали как убитый.
— Что? Полдень? — Гил удивленно сел на постели.
Полдень… А ведь он всегда вставал рано, даже если его ночные бдения заканчивались буйной пьянкой в компании себя самого. Семь часов утра — его норма. Ну не мог он спать! Урывками, три-четыре часа в сутки… А тут… почти до полудня!
— Я взял на себя смелость предположить, что хозяин захочет ванную с утра… — несколько смущенно пробормотал Риэль, зачем-то разглаживая салфетки под тарелками.
Гил лениво перевернулся на бок, демонстрируя явное желание остаться в постели. Ему больше было интересно наблюдать за лицом своего раба, на котором он с каким-то удовлетворением читал смущение и легкую неловкость. А еще оно светилось. От счастья. И внутренне Гил не мог не удивляться тому простому факту, что он был причиной этому. Всего одна ночь, да, Риэль?
И снова возник вопрос:

Неужели ты так меня любишь?
Всего одной ночи хватило, чтобы твое лицо озарилось таким счастьем, такой радостью…

И было странно знать, что он сам, по сути, еще недавно бывший мертвым человек, сумел осчастливить кого-то. Что произошло прошлой ночью? Это была взаимопомощь… Та маленькая толика счастья и поддержки, что требовалась им обоим. Как Риэлю это удалось — всего за какие-то несколько месяцев вытянуть его из его собственного ада, подарить успокоение и, более того, — заставить забыться. Забыться — это то самое, что было ему недоступно так долго.
Гил кивнул в ответ и, поднявшись с постели, шагнул к ванне, стоявшей на полу и испускавшей клубы пара. Неужели он настолько вымотался прошлой ночью, что даже не слышал, как в его комнате снуют слуги, внося ванную с водой? Или с некоторых пор его слуги научились быть бесшумными как кошки? Маловероятно. Значит, первый вариант.
Герцог опустился в ванную, отметив про себя, что Риэль стыдливо отвел глаза. Чего раньше он обычно не делал. Эта ночь изменила в нем что-то? Почему он молчит, почему не смотрит, почему вообще ведет себя так, словно ничего не произошло?
И тут же Гил отругал себя. Глупо было считать с его стороны, что после этой ночи что-то изменится в отношении Риэля к нему. Он уже любит его… И к тому же, разве могут их отношения продвинуться дальше?
Гил ошеломленно замер, осознав, что только что вообще допустил такую возможность. Если он задался подобным вопросом, значит, уже автоматически подсознательно рассматривает перспективы будущего… Их будущего. Он встряхнул головой.
И почувствовал робкое прикосновение губки к своему телу. Обернулся. Риэль поспешно опустил взгляд, осторожно водя по его спине намыленной губкой. Щеки его лихорадочно горели, и он посекундно косился на его предплечья и шею. Гил тоже решил посмотреть и обнаружил кучу царапин, синяков и засосов. Они особенно ярко выделялись на его бледной коже, создавая идеальный контраст с водопадом волос цвета черного дерева.
Эта процедура была для обоих не такой уж и необычной, ведь Риэль довольно-таки часто помогал своему хозяину принимать ванную. Но сегодня… сегодня все было не так.
— Риэль… — вырвалось у Гила.
Юноша вздрогнул и еще ниже опустил голову. Гил успел заметить, как его язычок нервно скользнул по губам и тут же исчез.
— Хозяин, не нужно. — Тихий шепот отозвался в ушах громким набатом.
Юноша поднял голову и робко ему улыбнулся. В голубых глазах читалась спокойная, сосредоточенная решимость. Он едва заметно покачал головой, и весь поток слов, что собирался произнести герцог, застрял где-то в горле. Глаза раба просили его молчать.

«Совершенство».

Смотрю на тебя и вижу перед собой совершенство.
Красивый? Это слово слишком бледное и однотонное, чтобы описать твою внешность. Оно тебя недостойно, ты слышишь, хозяин?
Прекрасен? Нет, тоже не то. Уже ближе, но… разве может это слово выразить все то, что я перед собой вижу, все то, что заставляет меня нервно прикусывать губы, сиюминутно облизывать их, и дрожать мои пальцы, которые почти горят от желания прикоснуться к тебе?
Ни одно слово не может передать всей твоей красоты. Ни блеска серых глаз, что так сверкают, словно остро отточенная сталь, и режут по сердцу не хуже твоих виальдэ, заставляя меня таять, словно я из воска… Ни магической притягательности твоих губ, чей изгиб похож на гладкую волну, и когда ты улыбаешься, их уголки так задумчиво приподнимаются и манят, манят прикоснуться к ним. Провести по ним пальцем, осыпать их поцелуями, но разве я осмелюсь сделать это без твоего разрешения? Ни бездонной тьмы, прячущейся в твоих длинных волосах, которые хочется постоянно перебирать, трогать руками, ласкать своими губами, пропускать шелковые пряди сквозь пальцы, вдыхать их аромат… Ни нежности бледной кожи, к которой хочется прикасаться каждую минуту, водить по ней кончиками пальцев, ощущая ее шелковистость…
Если ты просто застынешь посреди комнаты, полностью обнаженный, и твои волосы будут укрывать тебя сверкающим агатовым плащом, ты станешь шедевром. Ты и есть шедевр. Может, ты знаешь, а может, и нет… Но я так люблю на тебя смотреть. Даже просто смотреть на тебя — вершина эстетического удовольствия. Гибкий, жилистый, поджарый… Ни грамма лишней массы — ты прирожденный фехтовальщик, ты мечник, а им не позволено быть несовершенными.
Когда ты танцуешь со сталью, когда ты просто стоишь у окна, когда ты сидишь в кресле, задумчиво глядя перед собой, когда ты спишь и даже когда ты ешь — ты прекрасен. Бредни влюбленного? Вижу то, что хочу? Идеализирую? Если бы… О боги, если бы это было так, но это не так!
Ты действительно то, чем ты кажешься.
Совершенство.
Лишь это слово наиболее приближено к описанию тебя. И это самое совершенство принадлежало мне всю прошлую ночь. Ты знаешь, ты помнишь… Я прикасался к тебе. Я осмелился водить пальцами по этой восхитительной бледной коже. У меня хватило наглости осквернить своими поцелуями твои губы. Я был так безрассуден, что овладел тобой.
Чувствуешь? Я до сих пор дрожу.
Слышишь? Это стучит мое неугомонное сердце.
Видишь? Я волнуюсь и краснею под твоим взглядом.
Знаешь? Что ты делаешь со мной.
Хозяин.
Смотришь… Изучающе, внимательно, пытливо, проникая своими глазами цвета дождя прямо в душу, выворачивая там все наизнанку и вытягивая наружу все мои чувства, эмоции, ощущения… Только ты можешь сделать это, только тебе это позволено, мой хозяин. Не просто слово, один лишь взгляд, и что я могу? Я и так принадлежу тебе и душой, и телом, как бы банально это ни звучало.
Только не смотри на меня вот так. Хочешь, я раскрою тебе свою душу нараспашку? Я сделаю это сотни и тысячи раз, ты ведь знаешь. Ты можешь меня разрушить, а можешь вознести на небеса. Хочешь, чтобы я ответил на твой взгляд? Но тогда я окончательно потеряю рассудок. Хочешь, чтобы я произнес какие-то слова?
Зачем? Не знаешь, о чем я думаю? Но ведь это к лучшему. Твоя власть надо мной простирается безгранично, но ты этого не знаешь. И не нужно тебе знать того, что на самом деле я о тебе думаю, как восхищаюсь, как восторгаюсь и горжусь.
Нет, я ничего не скажу, иначе я окончательно пропал. И ты ничего не говори, иначе я сойду с ума.
Как я осмелился? Почему у меня не хватило сил остановиться вовремя? Какой же я глупец. Мне не нужно было, не стоило, нельзя! Осложнять тебе жизнь еще и своей любовью. Признание, так неосторожно вырвавшееся во время лихорадки, оно помогло тебе? И это прекрасно. Если хочешь, я буду говорить тебе каждую минуту своего существования, как люблю. Но произошедшее прошлой ночью…
Я ни о чем не сожалею, нет. И как я могу об этом сожалеть? Это было самое лучшее и восхитительное в моей жизни… Любовь к тебе. Она меняет меня каждый день, и я словно на вулкане. Но я боюсь, как же я боюсь, ты слышишь, Гил? Посмотри в мои глаза и пообещай мне, что эта ночь ничего не изменит! Я не скажу ни слова, я не заикнусь, я буду молчать, только позволь мне оставаться рядом.
Вот видишь? Я говорю «не нужно». Я качаю головой. Я хочу, чтобы ты знал, я не смею ожидать от тебя чего-то взамен. Да мне и не нужно, просто позволь находиться рядом, позволь служить тебе как прежде… Одно твое присутствие делает меня счастливым. Твоя улыбка заставляет сердце петь. Твой голос посылает мурашки по коже. И случайное прикосновение — я дрожу.
Ты ведь не лишишь меня этого? Это так мало для тебя, и так много для меня. Ты позволил… Позволил мне любить тебя этой ночью, прикоснуться к совершенству, на несколько часов сделать его своим.
И поэтому, Гил, не отдаляйся от меня. А я буду молчать. Я не забуду, нет, я буду помнить каждую секунду, только знай, что я тебя люблю, не прогоняй, не отталкивай, будь моим хозяином.
И владей моим сердцем. Это все, что я могу и смею у тебя просить.

Дата добавления: 2015-08-13