Часть 1. Дерево. Страшное такое маленькое черное дерево

Дерево.
Страшное такое маленькое черное дерево. Тонкие обнаженные ветки, в эту зимнюю пору не прикрытые даже тонким слоем снега, подвязаны разноцветными ленточками в попытке хоть немного его украсить. Попытка, скажем прямо, провалилась - дерево выглядит отвратительно.
Или все же не дерево? Маленькое такое, веточки тоненькие... может, куст?
Чем вообще дерево отличается от куста? Хм... размером?
Впрочем, нет, у дерева есть ствол, а куст весь растет из земли - вот в чем разница. Значит, это все-таки дерево - ствол, не больше пяти сантиметров в диаметре, у него таки имелся. Голый такой, темно-коричневый, почти черный.
Рядом стоит стул, обычный, с металлическими ножками, соединенными сзади перекладиной, фанерной сидушкой и спинкой. На стуле ящик. Деревянный, обклеенный со всех сторон листами формата А4 с нарисованными на них кривыми разноцветными сердечками. И над всем этим убожеством висит длинный плакат из двух ватманов, с надписью в таких же идиотских сердечках «С Днем святого Валентина» на двух языках: английском и русском, для особо тупых.
Идиотство.
Кажется, за эти годы можно было бы и привыкнуть к тупой традиции празднования дня Святого Валентина в нашей школе, но я так и не осилил этой тяжелой задачи. Как назло я еще и умудрялся забывать о празднике. Вспомнил бы заранее - прогулял бы!
Впрочем, в нашей школе прогулять праздник нереально хотя бы потому, что 14 февраля праздновали целую неделю. Ну, не тупость ли? Всю ту неделю, которой не повезло - на нее выпал этот ужасный день, в фойе школы прямо напротив входа, так, что не увидеть этого убожества было невозможно, стояла дикая композиция из непонятного дерева, ящика и надписи-поздравления. Как назло, пусть и начало четверти, всю неделю отец мне прогуливать не даст. Гадство.
Старательно пытаюсь игнорировать это убожество, отворачиваюсь и поспешно иду вдоль ряда раздевалок.
У нас, как и во всех школах, выстроенных квадратом с небольшим заасфальтированным внутренним двориком, по периметру которого расположены клумбы, которые сейчас больше похожи на сугробы, раздевалки были небольшими комнатушками, закрытыми решетками по всей длине стены напротив входа. Правое крыло от входа было отдано младшей школе - с первого по третий класс. Мы, старшие, туда даже не совались - вроде и мелкие, вроде и безобидные, но, если что, того и гляди, собьют с ног и нападут всем скопом. Микробы противные.
Слева - крыло старших классов, и переход над воротами во внутренний двор школы - тоже наш. Там классы математики, русского и литературы ну и еще по мелочи.
Народ суетился вокруг, парни и девчонки поскорее стремились раздеться, переобуться и бежать в класс по расписанию. При всей суете и толкотне вокруг, меня никто ни разу даже плечом не задел. Это лестно и говорит и о моей репутации, и о заметной внешности.
Не то чтобы я был уж очень высок ростом, хотя свои сто восемьдесят с гаком набирал. Хорошо сложен и подкачан - не зря у нас дома стоит беговая дорожка и еще несколько тренажеров. Да и одет стильно, не во всякий китайский ширпотреб. Джинсы на зимних каникулах купил в Испании - стильные, с потертостями и заклепками, на каждой из которых красовался, весело ухмыляясь, смайл-черепушка. Куртяшка на мне кожаная а-ля драный рокер, а стоит немерено, да и мех на внутренней стороне отнюдь не искусственный. Футболка простецкая, прошлым летом прихватил во Франции в каком-то мелком магазинчике для неформалов: темно-зеленая в черноту с абстрактным рисунком, в котором можно было при желании увидеть и свет в конце туннеля, и глаз хищника с вертикальным зрачком в джунглях и еще черт знает что. Я же цапнул ее просто за абстракцию и ничего из вышеперечисленного при всем желании не видел и не пытался разглядеть.
Довершали мой наряд стильные аксессуары: куча жутковатых металлических перстней на всех пальцах правой руки, чтобы мой хук был еще более грозным. Очень забавно смотреть, как на чьей-нибудь уродской роже отпечатываются черепушки да другие монстры. Ключи в кармане штанов подвешены к тяжеленькой такой цепочке толщиной с палец, да и ключей там целая увесистая связка, хотя нужны от силы два-три. Это на случай, если отбиваться приходится сразу от группы отморозков, которые слов не понимают, да еще и всем скопом лезут. На шее несколько цацек без особого значения: металлическая цепочка с шипиками в виде колючей проволоки добавляет мне особый шарм. Еще несколько шнурков покороче и подлиннее с разными кулонами: металлический в виде пера (сейчас модно), а-ля этнос, который я купил у какого-то индейца, когда мы путешествовали по Америке - бусинки да узелки, но симпатично, стилистикой ловец снов напоминает, ну и еще по мелочи.
Все это добро на мне, прекрасном, смотрелось очень стильно.
Я повесил свою куртку в раздевалку десятого «А», ухмыльнувшись, когда одноклассники ринулись врассыпную с моего пути, когда я выходил. Переобуваться не стал принципиально и вместо этого подошел к зеркалу, чтобы чуть поправить находящуюся в стильном беспорядке черную шевелюру. Не зря все-таки мой стилист бабки получает - умеет, стервец, изобразить на голове классную прическу, о которой при этом еще и заботиться практически не надо - встал с постели, расчесал, если вспомнил, и можно спокойно идти на каторгу... в смысле, в школу.
В коридоре у выхода в учебное крыло дежурила наша техничка, проверяя, все ли переобулись. Я нагло ухмыльнулся и попер прямиком к ней. Очень было любопытно, как она себя поведет.
Завидев меня, чьи кроссовки оставляли грязные влажные следы на полу фойе, который она постоянно моет, женщина скривилась, но виду не подала. Я подошел вплотную, заглянул в глаза, практически нарываясь... она взяла из стоявшего рядом ведра темно-серую грязную тряпку и бросила перед собой на пол:
- Вытри ноги, пожалуйста, - сказала она, глядя в сторону.
Я только хмыкнул, но просьбу выполнил. А, что? Я зла на нее не держу. Ну, да, орала она на меня минут десять вчера, когда заметила, что я не переобуваюсь. Я как раз на урок опоздал, торчал один в раздевалке, поэтому она на меня внимание-то и обратила. Потом, правда, пришла директриса и еще минут двадцать орала уже на эту уборщицу за то, что та меня остановила. Я только хмыкнул и пошел на урок, а то мне пропуск ведь впаять могут.
Из коридора, где отчитывали уборщицу, доносились обрывки давно знакомых фраз: «Да ты знаешь, кто его отец?! Да ты хоть понимаешь?..» - и далее по тексту. Даже скучно. Я-то надеялся, что хоть кто-то из старшего поколения, так скажем, в этой школе рискнет мне противостоять. Ан, нет. Впрочем, глупо было надеяться на уборщицу. Она женщина уже бальзаковского возраста, дети, небось, на шее сидят, а на работу, очевидно, никуда не берут, раз батрачит тут за мизерную зарплату. Я ей даже сочувствую... немного.
На уроках было скучно, как всегда. Разве что мои одноклассники вели себя еще более шумно, чем обычно, обсуждая завтрашний праздник. Парни спорили, кто из них получит больше всех валентинок, а девчонки решали, кому эти самые валентинки слать. Я положил руки на парту и бухнулся на них лбом. Раздражает.
На уроках, как всегда, нифига не слушал и не записывал. Меня привычно не спрашивали, все равно все контрольные я писал на 4-5, и никто из занудных учителей меня так и не смог уличить в списывании. Потому что я и не списывал. Все выходные я вечно занимался с репетиторами, которые уже сейчас натаскивали меня на поступление в выбранный отцом ВУЗ. С ними я учился по углубленной программе, так что в школу я ходил не для того, чтобы учиться, а, как говорит отец, чтобы общаться со сверстниками не только в пафосных клубах и получить в итоге аттестат. Именно поэтому папаша запретил мне окончить школу экстерном. Он считает, что так делают только дети богатых родителей, которые не в состоянии нормально окончить школу.
На прогулы он мне тоже поставил жесткий лимит - не больше трех полных дней и четырех уроков по отдельности в месяц. Прогулы можно было накапливать, но превышать лимит - ни в коем случае, иначе мне грозили карательные меры в виде ужесточения режима, а в крайнем случае - карцера (запирания в комнате без компа, телевизора и телефона и даже возможности ходить в эту чертову школу).
Был в разгаре шестой урок, когда в кабинет математики постучали. Училка оторвалась от написания формул на доске и крикнула:
- Войдите.
- С днем Святого Валентина! - радостно воскликнул парень, закутанный поверх джинс и футболки в белую простыню. На плече у него висела сумка, а за спиной красовались белые крылья, вырезанные из ватмана. - Купидонская почта! - ухмыльнулся он и вытащил из своей сумки стопочку писем.
Я скривился и вновь рухнул на парту. Даже смотреть на эту самодеятельность противно.
Купидонами у нас в школе всегда были одиннадцатиклассники. Парни наряжались, кто во что горазд, и разносили письма, которые можно было сбросить в ящик в фойе рядом с тупым деревом. Каждому одиннадцатикласснику доставалась одна параллель, а одному самому "везучему" - все три младших класса. Младшеклассники редко слали валентинки, так что это было закономерно. Всю праздничную неделю работала "купидонская почта", а в пятницу они же устраивали дискотеку. Таким образом, если хочешь поучаствовать в устроении дискотеки или стать диджеем - шляйся купидоном всю неделю.
Тем временем "купидон" начал раздавать валентинки: перечислял имена парней и девчонок, и те спешили получить свою порцию "любви". Как я сразу и предположил, больше всего валентинок - целых три штуки - получил местный красавчик - Антон Селезнев. Каждый раз, получая очередную записочку, он ослепительно улыбался и, на публику, целовал валентинку. Хвастун.
- Ну, осталась одна валентинка... - провозгласил "купидон". - И это... для... - эффектная пауза, - Сергея Антонова!
Я завис. Нет, я четко завис. Быть такого не может.
- Хм... я правильно прочитал? Антонов Сергей? Он в вашем классе учится? Он сегодня здесь?
- Антонов, не спи! - рявкнула, не выдержав, учительница.
Я взял себя в руки, поднялся с места и прошел к "купидону". В реальность происходящего верилось все еще с трудом. Наверное, это чья-то глупая шутка. Узнаю чья - убью.
- Держи, - улыбнулся купидончик, протягивая мне конвертик из простой бумажки в клеточку.
Я все же недоверчиво глянул на валентинку. Действительно, аккуратным почерком было выведено сверху: "Антонов Сергей, 10А". Очешуеть.
Под смешки и удивленные шепотки на тему "Ему кто-то осмелился написать? Офигеть...", - я, сжимая валентинку в руке, прошел обратно на свое место. Выставив купидона за дверь, учительница продолжила урок. Я же решил все-таки вскрыть "любовное послание", ожидая увидеть в нем что-то вроде: "ты - лох, это была шутка".
Моя валентинка оказалась одной вырванной из тетрадки страничкой, сложенной странным образом, а-ля оригами, образуя конвертик. Он держался закрытым за счет того, что "крышка" помещалась внутрь небольшого кармашка. Я поспешно развернул бумажку. На внутренней стороне листа была всего одна строка, выведенная аккуратным ровным почерком:
"Ты мне нравишься".

Дата добавления: 2015-08-13