Глава 32. Эмилия была теперь настолько больна, что даже поворот головы причинял ей боль и

Эмилия была теперь настолько больна, что даже поворот головы причинял ей боль и вызывал кровотечение. Клио была вместе с Мирой, чтобы почитать сестре, дабы отвлечь её от бушующей битвы за стенами дворца. Замок становился всё более сумрачным, серым и мрачным. Клио пыталась найти хоть какой-нибудь луч надежды, но с каждым часом, с тех пор как началась осада, всё становилось только хуже.

— Пожалуйста, не плачь, — голос Эмилии сорвался. — Я же говорила тебе, ты должна быть сильной.

Клио вытерла слёзы и попыталась сосредоточиться на маленькой, потрёпанной книжке (самой любимой у Эмилии).

— А может сильный человек плакать?

— На меня ты больше слёзы тратить не должна. Я знаю, что слишком много ты пролила их по Теону.

Клио попыталась смириться с тем, что случилось, но она чувствовала свою приглушённую боль, словно та была ещё совсем свежей. Ещё слишком чувствительной. Потерять того, которого она только что полюбила — это больно, но мысль о потере Эмилии...

Клио нежно держала в своих руках тонкую руку сестры:

— Что я могу сделать, чтобы помочь тебе?

Эмилия села посреди своих многочисленных разноцветных подушек. На её ночном столике стоял огромный букет цветов, которые Клио собрала во дворе замка, насколько далеко можно было выбраться из него. Они росли в самом центре замка — большое зелёное пятно зелени из яблок, персиков и красивого ухоженного сада. Обе сестры любили там заниматься, когда на это соглашались учителя.

— Просто будь сильной, вот и всё, — сказала Эмилия. — Постарайся как можно больше времени проводить с друзьями в столь странное и противоречивое время, а не только со мной. Я не против побыть сегодня в одиночестве.

Даже в своём нынешнем состоянии будущая Королева Ораноса держалась молодцом, как и учили. Это было почти забавно, насколько обе сестры отличались друг от друга, несмотря на то, что между ними было лишь три года разницы. Эмилия была настолько зрелая, Клио же была её противоположностью.

Клио накрутила на палец прядь волос:

— Я стараюсь избегать их. Арон теперь всё время прячется в тени. Я никогда не знаю, когда он собирается выпрыгнуть прямо на меня.

Это заставило Эмилию рассмеяться:

— Хочешь сказать, что он не размахивает мечом, дабы защитить свою будущую жену?

Клио одарила её брезгливым взглядом:

— Не стоит даже шутить подобными вещами.

— Прости. Я знаю, что ты не видишь ничего смешного в такой ситуации.

— Совсем ничего, — неуверенно вздохнула Клио. — Но хватит об Ароне. Меня, прежде всего, беспокоит твоё благополучие, сестра. Когда закончится сражение, которое, я надеюсь закончиться очень скоро, я отправлю в Паэльсию стража, как и обещала.

— Чтобы отыскать Наблюдателя с его исцеляющими косточками, которые могут спасти мою жизнь.

— Да, и я не стала бы говорить с таким скептицизмом. В первую очередь, именно ты подкинула мне эту идею. Прежде, я даже в магию-то не верила.

— А теперь веришь?

— Верю. Всем сердцем.

Эмилия покачала головой:

— Нет такой магии, которая спасла бы меня сейчас, Клио. Будет лучше, если ты постараешься смириться с тем, что должно случиться.

Клио застыла:

— Никогда.

Эмилия снова засмеялась, хотя это был очень слабый звук, раздавшийся из её груди:

— Значит, ты полагаешь, что можешь противостоять судьбе и победить.

— Без сомнений, — пока Эмилия дышит, всё ещё есть надежда на спасение.

Эмилия сжала ей руки:

— Пойди, найди Миру и Ника.

— Прислать Миру к тебе чуть позже?

— Нет. Позволь ей этой ночью отдохнуть от меня. Я уверена, что у неё сейчас трудные времена, она беспокоится о том, что происходит снаружи.

— В конечном итоге, эта осада очень спокойная. Думаю, это хороший знак.

Если ей неизвестно о том ужасе, что творится снаружи, она не должна об этом даже догадываться. Звуки битвы не могут проникнуть за столь толстые стены замка.

Эмилия не улыбнулась. Она просто посмотрела устало и печально:

— Надеюсь на это.

— Завтра день будет лучше, — Клио наклонилась и поцеловала сестру в холодный лоб. — Я люблю тебя, сестрёнка.

— Я тоже тебя люблю.

Клио выскользнула из покоев Эмилии и пошлёпала по коридору. В замке стояла зловещая тишина. Все окна были забиты досками.

Здесь, находясь взаперти, у неё было много времени, чтобы думать о Теоне. Она скучала по тому времени, когда он был рядом, скучала по тому, как он следил за ней по всему замку, как бросал на неё суровые взгляды, когда она говорила или делала что-то озорное. Скучала по облечению на его лице, когда он нашел её невредимой в Паэльсии. Скучала по теплоте его взгляда, когда он сказал, что очень за неё переживал.

А потом, к удивлению, она испытала боль, когда лимерийский принц пронзил его мечом и навсегда украл его жизнь.

Она отринула слёзы, пока шла по коридорам, по которым они когда-то ходили вместе. Потеря видела у неё на сердце тяжким грузом и становилась лишь тяжелее день ото дня.

Она настолько устала, что направилась в свои покои, вместо того, чтобы разыскивать Миру и Ника. Однако она просто лежала, уставившись в потолок, но не могла уснуть.

Если бы она смола найти изгнанного Наблюдателя, всё было бы по-другому. У неё была бы возможность и средства, чтобы вернуть Эмилии здоровье и жизненные силы.

Возможно, это просто легенда. Ей стало больно от одной только мысли об этом.

Истории Эйрин подарили ей оптимизм и веру. Они были такими живыми, такими настоящими. Эйрин дала Клио надежду.

В последние дни она почти уже позабыла о старухе. Конверт с именем владельца трактира, через которого Клио планировала в благодарность отправить подарочки, лежал нетронутым и нераспечатанным.

«Удача находит тех, у кого чистое сердце, даже если кажется, что всё потеряно».

Это были прощальные слова Эйрин. Сейчас всё казалось потерянным. Она была заперта в замке, и у неё не было ни единого предположения о том, когда она сможет спокойно покинуть его снова. Сестра же тает у неё на глазах.

Клио спустила с кровати ноги, в решимости найти конверт. Даже если она не в состоянии отправить что-нибудь сейчас, она может собрать то, что нужно, пока у неё ест свободное время. В последнее время у неё много свободного времени.

На туалетном столике под кучей непрочитанных книг лежал маленький конверт. Она взяла его и сломала печать.

Она была удивлена тем, что нашла там записку и два маленьких коричневых камешка внутри.

В записке было написано:

«Принцесса, пожалуйста, примите мои искренние извинения за то, что не смогла рассказать вам правду о себе. Этот секрет я хранила много лет, о нём никто не знал, исключая саму легенду, даже моя внучка. Чистое сердце значит для меня гораздо больше золота. У вас такое сердце. Используйте эти косточки, чтобы исцелить вашу сестру, чтобы она привела Оранос в светлое будущее. Эйрин».

Клио три раза перечитала записку, прежде чем до неё начал доходить смысл написанного. Но когда она поняла, записка буквально выпала из её рук.

Эйрин увидела, что они с Ником врали по поводу того, что они из Лимероса. Она знала, что Клио — оранийская принцесса.

Даже больше того — Эйрин была изгнанным Наблюдателем. В то время как они искали её, она сама их нашла.

А Клио и понятия об этом не имела.

Она посмотрела на мелкие камешки и её глаза распахнулись. Там лежали виноградные косточки, наполненные магией земли. Всё это время они были у неё в руках.

Две косточки, которые могли исцелить того, кто находится при смерти.

Если бы она знала об этом, она могла бы спасти Теона одной из них.

Эта мысль буквально вырвала сердце из её груди. Она громко закричала от переполнявшей её боли, потом отдалась своей скорби и рухнула на пол, подтянув колени и крепко прижав их к груди.

Даже корчась от рыданий, она понимала, что у неё нет времени на слёзы и сожаление.

Ей нужно вернуться к Эмилии.

Клио заставила себя подняться с пола и бросилась к двери. Она ворвалась в коридор и тут же с кем-то столкнулась. Ник отшатнулся на несколько шагов и осторожно потер грудь.

— Ой. У тебя входит в привычку делать мне больно, Клио, — он с беспокойством изучал её красные, заплаканные глаза. — Я услышал плачь из твоей комнаты. Я подумал, ты в беде.

Её сердце трепетало как крылья у колибри:

— Я была. Я. У меня... у меня есть косточки. Эйрин... она была Наблюдателем.

Он смотрел на неё, ничего не понимая.

— Сколько вина ты сегодня выпила? Я полагаю, ты куда пьянее, чем Арон.

— Я не пьяна. Это правда, — у неё чуть не выпрыгивало сердце: — Пойдём. Нам срочно нужно в покои Эмилии.

— Ты и вправду веришь в магию? — спросил он.

— Да!

Он кивнул, и на его лице расползлась улыбка:

— Тогда пойдём спасать твою сестру.

Они поспешили в комнату Эмилии, проходя через коридор, из которого услышали обрывок разговора между двумя стражами.

— Их силы бесконечны, — сказал один. — А дворцовые стены не такие уж и неприступные.

— Они сломали стены? — резко спросил Ник, вытаскивая Клио в холл.

Стражи выглядели глуповато, словно очень не хотели, чтобы их подслушали.

— Боюсь, что так, — сказал один, степенно покачивая головой. — Но они не добрались ещё до замка.

— Откуда такая уверенность? — сказала Клио, у которой скрутило все внутренности.

Они обменялись взглядами. Ей, может быть, и шестнадцать всего, но она принцесса и они обязаны отвечать на её вопросы.

— Двери замка укреплены ведьмовским заклятием.

Она недоверчиво на него посмотрела:

— Отец никогда мне об этом не говорил.

— Заклятие ежегодно обновлялось одной и той же ведьмой, чтобы оно оставалось сильным. Но сейчас она не сильно-то нам и поможет.

— Тише, — прошипел его друг.

— Почему? — сказал Ник. — Где ведьма сейчас?

Первый охранник сжал челюсть, его взгляд перебегал с его друга на Ника и на Клио.

— Король Гай прислал её голову в ящике королю три дня назад. Но это неважно. Что бы этот ублюдок-король не пытался сейчас сделать, заклятие всё равно держится. Он же потерпит крах.

Она знала, что у короля Лимероса ужасный и кровожадный сын, но то, что она услышала сейчас, было куда хуже — как все те слухи о нём.

— Почему отец ничего мне не рассказал?

— Король хочет оградить Вас от всего плохого, что происходит.

— А зачем ты нам об этом говоришь? — спросил Ник.

— Потому что вы вправе знать, что всем нам здесь грозит опасность, — выражение его лица ожесточилось. — Король всех нас подверг риску, когда отказался сдаться.

Клио резко вздохнула:

— Думаете, он должен был?

— Это могло бы спасти гораздо больше жизней там, на поле боя. Неужели он думает, что мы можем остаться в замке навечно, с опечатанной заклятием дверью? Мы не больше, чем кролик, ждущий, когда волк разорвёт ему глотку.

Клио посмотрела на этого труса:

— Как ты смеешь говорить плохо о моём отце? Он сделал лучший выбор, чтобы Оранос оставался сильным. Но ты бы предпочёл сдаться Кровавому Королю? Ты думаешь, от этого мир стал бы лучше? Думаешь, те, кто погиб, остались бы живы?

— Да, что Вы понимаете? — мрачно спросил страж. — Вы всего лишь ребенок.

— Нет, — твёрдо сказала Клио. — Я принцесса Ораноса. И я поддерживаю любое решение моего отца. И если вы двое не хотите, чтобы ваши головы тоже оказались в ящике, вам лучше уважать вашего короля.

Во взгляде стража отражался страх, когда он склонил голову в знак уважения к ней:

— Мои извинения, Ваше Высочество.

Клио так крепко сжала зернышки в руке, что они впились ей в кожу.

— Возвращайтесь к работе, — ледяным тонов сказала она, прежде чем двинуться дальше по коридору.

— Это было блестяще, Клио, — сказал Ник. — Ты раздавила его просто словами.

Она почти весело бросила на него косой взгляд, но наморщив при этом в беспокойстве лоб.

— Там всё идёт не очень хорошо, да?

Он покачал головой, его оживление увяло:

— Нет. Не хорошо.

— Как думаешь, мы проиграем?

— У Короля Гая и Вождя Базилиуса много людей, готовых и желающих умереть за свою цель. И неважно, сколько времени это займёт.

— Мой отец не должен сдаваться.

— Если он поймёт, что у него нет выбора, ему придется.

Клио вспомнила холодные глаза принца Магнуса, когда он убивал Теона. Она не вынесет, если ей придётся опять увидеть его.

— Нет, он не станет.

— О, нет?

Она заставила себя уверенно улыбнуться, откидывая прочь мрачные воспоминания:

— Разве ты не видишь? Мы даже думать не можем о том, что проиграем — потому что мы не проиграем. Мы будем победителями и оправим этих жадных грязный свиней туда, откуда они пришли. Потом, когда всё успокоится, мы сосредоточимся на помощи тем в Паэльсии, кто её реально заслуживает, но не тем, кто хотел украсть у нас нашу землю.

— Положим, что так, я всегда верю в твою правоту.

— Я права, — Клио протянула ладонь, на которой лежали косточки. — Это всё изменит. Когда Эмилия поправится, мир станет ярче, он будет полон бесконечных возможностей.

Он кивнул:

— Тогда ведите, принцесса.

Когда они подошли к двери Эмилии, Клио не удосужилась постучать; она просто вошла. Ник задержался у двери, проявляя уважение к её сестре, которая находилась в постели. Клио бросилась к Эмилии, не в силах сдержать улыбку. Та лежала лицом к окну, она была слишком слаба, чтобы повернуть голову и увидеть, что в комнату вошла её сестра.

Клио едва сдерживала своё возбуждение.

— Эмилия! Не поверишь, что у меня есть. Косточки! Не спрашивай, как такое возможно, но это так. Они вылечат твою болезнь, я знаю, — Эмилия не ответила, но Клио продолжила. — Наблюдатели существуют... я встретила одного. Она ничем не отличалась ни от меня, ни от тебя. И ей захотелось помочь нам.

Клио взглянула через плечо на Ника, который неуверенно шагнул в комнату. Он выглядел обеспокоенным, брови сошлись вместе.

— Клио... — начал он.

— Я знаю, было трудно, — продолжила Клио, осторожно садясь на кровать. — Сначала потерять того, кого любила. Сейчас это у нас общее, так что я знаю, что ты чувствуешь. Но мы должны жить дальше и вместе встретить то, что будет. Будет нелегко, но я буду сильной. Как ты мне и говорила.

Ник положил руку ей на плечо:

— Мне очень жаль.

Она стряхнула его руку:

— Нет, она проснётся. С ней всё буде в порядке. Лучше, чем когда-либо, — она погладила медового цвета волосы сестры, рассыпавшиеся по подушке. — Эмилия, проснись. Пожалуйста.

— Она ушла, Клио, — мягко сказал Ник.

— Не говори так, — Клио начало трясти. — Пожалуйста, не говори так.

— Прости, прости.

Эмилия смотрела в окно на звёздное небо. Её кожа была холодной на ощупь, должно быть, она была мертва уже несколько часов, скорее всего с того момента, как Клио ушла от неё.

Когда Клио попыталась встать с кровати, у неё подкосились ноги. Ник успел поймать её прежде, чем она упадёт на пол. Косточки выпали из руки Клио. Всё внутри у неё было сломлено, всё за что она держалась своей надеждой. Она разрыдалась, стуча кулачками по груди Ника. На неё свалилось больше страданий, чем она могла вынести. Она умрёт от этой тяжести. Она хотела умереть.

Ответ был у неё в руках, ответ, который мог спасти жизнь её сестре. Но было слишком поздно. Она потерпела неудачу.

Эмилии больше не было.

— Мне очень жаль, — пробормотал Ник, терпеливо снося её удары. Он попытался прижать её к себе, чтобы успокоить, но она продолжала бороться.

— Косточки! — прокричала она, а потом повалилась на пол, разыскивая зернышки, которые уронила. Наконец, она нашла их и схватилась за край кровати, чтобы сесть обратно.

Лицо Эмилии было белым, как у привидения. Даже глаза её, казалось, стали бесцветными. Клио дотронулась дрожащими руками до лица сестры, открывая окровавленные губы и заталкивая в рот обе косточки. Когда они коснулись языка Эмилии, косточки вспыхнули белым светом и исчезли.

Как по волшебству.

— Пожалуйста, — слово было скорее плачем. — Пожалуйста, работайте.

Она ждала, но ничего не произошло. Ничего.

Было слишком поздно.

Клио, наконец, повернулась лицом к Нику. Его глаза наполнились слезами, когда он увидел горе на её лице. Холод, словно осколки льда, поглотил её.

— Моя сестра умерла, — она едва узнавала свой собственный голос. — Она умерла в одиночестве, глядя на звёзды.

Эмилия с Саймоном считали звёзды той романтической ночью, что они провели вместе. Он сказал ей, что они станут звёздами, когда умрут и будут присматривать за теми, кого любят. Именно поэтому лицо Эмилии было обращено к окну этой ночью. Она искала его.

Ник молча стоял рядом. Она и не ожидала, что он заговорит. Нет таких слов, которые он может произнести, чтобы стало лучше.

— Я опоздала, — сказала она. — Я опоздала. Я могла спасти её, но опоздала.

Она взяла сестру за холодную руку и села сбоку рядом с Эмилией. Она сидела так настолько долго, что начало всходить солнце. Всё это время Ник оставался с ней, сидя на полу возле окна и скрестив ноги.

— Нам нужно закрыть ей глаза, — наконец, сказал он.

Клио не могла говорить. Всё, что она смогла — кивнуть.

Ник подошел и наклонился к Эмилии, закрывая ей глаза. Так что теперь Клио могла опять обмануться и решить, что Эмилия просто спит.

— Мы должны рассказать твоему отцу, — сказал он. — Я сделаю. Не переживай. Не беспокойся. Всё будет хорошо.

Она покачала головой:

— Уже никогда не будет ничего, как прежде.

— Я знаю, тебе нелегко это слышать сейчас, но ты должна быть сильной. Ты можешь? — он взял её лицо в свои руки. — Ты можешь быть сильной?

При их последней беседе, Эмилия попросила Клио быть сильной. Только этого она хотела. И Клио сказала, что она будет сильной.

— Я могу попытаться, — прошептала она.

Ник кивнул:

— Пойдём.

Он обнял её, когда они направились к двери. Клио обернулась через плечо ещё раз взглянуть на сестру. Та выглядело очень умиротворённой в своей постели, словно она сейчас очнётся от приятного сновидения, готовая к завтраку.

Они шли по коридору, направляясь в покои отца; Ник поддерживал Клио за талию, на случай, если ноги откажут ей.

Мгновение спустя весь замок сотряс взрыв.

Дата добавления: 2015-08-09