Глава 28. Магнус понимал, что отец будет в бешенстве из-за его провала в Паэльсии

Магнус понимал, что отец будет в бешенстве из-за его провала в Паэльсии. Через неделю ожиданий он был готов встретиться со своей судьбой. Он стоял за толстыми железными перилами, пока Король Гай входил в фойе по возвращении. Король Гай не стал тратить время даром и снимал одежду для верховой езды и перчатки, пока слуга помогал ему снять забрызганный грязью плащ.

— Где Принцесса Клиона?

Магнус решительно на него посмотрел:

— Я бы предположил, что она в Ораносе.

— Ты подвёл меня? — заревел король.

— Мы попали в засаду. Мои гвардейцы были убиты. Мне самому пришлось убить телохранителя, который сопровождал принцессу, чтобы спасти свою собственную жизнь.

Лицо Короля потемнело от ярости, и он рванул к Магнусу, поднимая руку для удара. Прежде, чем он ударил, Магнус успел поймать его кулак.

— Не надо, — сказал он, голос был угрожающе низок. — Если ты посмеешь меня ещё хоть раз ударить, я убью и тебя.

— Я попросил тебя сделать одну простую вещь, а ты меня подвел.

— А я еле вернулся домой живым. Да, я потерпел неудачу в том, чтобы привезти сюда дочь Короля Корвина. С этим покончено. Тебе придётся найти другой способ заполучить то, что ты хочешь. Может, твоя собственная дочь окажет тебе в этом помощь, — его лицо напряглось. — Даже если она тебе и вовсе не дочь по крови.

Глаза короля расширились, единственный признак удивления от слов Магнуса.

— Откуда ты узнал об этом?

— Твоя любовница рассказала, прежде чем Люсия превратила её в пепел, — его губы искривились. — Есть что сказать по этому поводу?

Некоторое время рука Короля Гая была еще в тисках Магнуса, но потом он выдернул её.

— Я собирался рассказать тебе по возвращении.

— Прости, но мне трудно в это поверить.

— Верь в то, что должен, Магнус. То, о чем рассказала Сабина и твоя мать — это правда. Это ничего не меняет, — наконец, его ярость поутихла, и он медленно кивнул. — Но я-то верю в судьбу. Мы должны вступить в войну без каких-либо гарантий.

Никаких извинений за ложь на протяжении всей жизни, но Магнус другого и не ожидал. Значит и ему не стоит извиняться за провал в Паэльсии.

— А были бы у нас гарантии, если бы Принцесса Клиона оказалась бы в наших руках?

— Нет. Лишь предположения, — он изучал лицо сына. — Эта неудача стала тебе уроком, уроком того, что не стоит верить в то, что говорят уста лживой женщины. Это сделало тебя лишь сильнее, — он снова кивнул, на лице опять растянулась улыбка. — Всё к лучшему. Судьба улыбается нам, Магнус. Жди и смотри. Оранос наш.

Магнус сохранил каменное выражение лица, он не нашёл в этом ничего забавного.

— Я ощутил неожиданный порыв сокрушить всех под своими ногами.

Это лишь послужило тому, что улыбка короля стала шире.

— Распробовал вкус крови? Распробовал то чувство, когда меч разрывает плоть?

— Может быть, и так.

— Прекрасно. Ты в скором времени получишь гораздо больший опыт, я обещаю.

* * *

На следующий день, когда отец позвал его, Магнус не стал задерживаться и оставил урок по фехтованию в самой его середине. Андреас и остальные смотрели, как он уходит с едва скрываемой неприязнью.

— Прошу меня извинить, — сказал Магнус, бросив меч, которым он на прошлой неделе сломал две руки каким-то парням. Они должны считать, что им повезло, поскольку сражались они не на стальных мечах, иначе Магнус лишил бы их конечностей. — Меня ждут королевские дела.

С его новым мировоззрением всё казалось гораздо проще. Он был сыном Кровавого Короля. И он будет жить сообразно этому титулу, насколько это будет возможно.

Отец ждал у входа в Восточную Башню, где содержались заключенные, в которых король видел особый интерес.

— Пойдем со мной, — сказал король, прежде чем повести Магнуса вверх по узкой винтовой лестнице. Чёрные каменные стены были полностью покрыты инеем. В каменных башнях не было ничего, что могло бы согреть их.

Магнус не знал, что его ждет на вершине. Может быть, заключенный, которого лишат головы и рук. И Магнус станет последним, кто примет решение о судьбе убийцы или карманника. Но когда он увидел, кто был этим узником, он споткнулся.

В маленькой каменной комнатке была прикована цепями Амия, её руки были сведены вместе над головой. Возле неё покорно стояли два охранника. Лицо девушки было всё в крови. Взгляд Амии переместился на неё и глаза у неё распахнулись, потом она прикусила губу и уставилась в пол.

— Это, — сказал король, — одна из кухарок. Её поймали, когда она подслушивала у моего зала для переговоров. А тебе известно, что я думаю по поводу шпионов.

— Я не шпионка, — прошептала она.

Король прошёлся по комнате. Он взял её за подбородок и силой заставил посмотреть на него.

— Любой, кто прячась подслушивает разговоры — шпион. Вопрос в том, на кого ты шпионила, Амия?

К горлу Магнуса подступила желчь. Девчонка шпионила для него. Она внесла ценный вклад с тех пор, как он впервые заметил её. Она принесла ему в клювике очень много ценной информации.

Когда она не ответила, король наотмашь её ударил. Она всхлипнула, на губах пузырилась кровь.

Сердце выпрыгивало из груди Магнуса.

— Кажется, что она не желает говорить.

— Может, она защищает кого-то. Или, может, она просто дура. Вопрос в том, и собственно, почему я тебя сюда привёл, как ты думаешь, что я должен сделать с подобного рода проблемой? Обычно шпионов пытают, чтобы выудить из них информацию. Пока она бесполезна, но, может быть, пара часов на дыбе развяжут ей язык.

— Я... я подслушивала просто потому, что я любопытна, — у неё сорвался голос. — Я не хотела причинить никакого зла.

— Но я хочу, — сказал король. — Очень хочу делать больно глупым девицам, которые слишком любопытны. Итак, давай-ка посмотрим. Кое-кто подслушивает конфиденциальные разговоры своими ушками. Так, может быть, мне стоит отрезать их и повесить тебе на шею как ожерелье в качестве назидания всем остальным, — он протянул руку к охраннику, который вложил в неё кинжал. Она всхлипнула, когда он провел кончиком клинка по её щеке. — Но ты ведь ещё и глазами смотрела. Вырезать их прямо сейчас. Я в этом очень хорош. Ты почти ничего не почувствуешь. Как правило, те, кто с кровавыми дырками вместо глаз, быстро учатся на своих ошибках.

— Скажи ему, — требовательно сказал Магнус, выдавливая из себя слова. — Скажи, для кого ты шпионила.

«Скажи, что на меня».

У Амии перехватило дыхание, она бросила взгляд на Магнуса.

— Ни на кого. Я ни на кого не шпионила. Я просто глупая девчонка, которая подслушивает, потому что любопытна.

У Магнуса всё сжалось в груди.

Он не мог недооценивать своего отца. Король с удовольствием играл в игры с заключенными, мужчинами или женщинами. Он всегда ощущал вкус к крови, которым никогда не мог насытиться. У него это было врождённым. Дед Магнуса, который умер, когда Магнус был маленьким ребёнком, был разочарован, что его сын и наследник имел подобные садистские наклонности. Было известно, что бывший король Лимероса был добрым и мягким. Несмотря на это, даже у самого доброго и самого мягкого короля была комната пыток в подземелье замка.

— Мне скучно, — выдавил Магнус. — Я не понимаю, зачем ты оторвал меня от моих занятий по фехтованию. Девчонка просто дурочка, это очевидно. Но она безобидна. Если это её первый проступок, то она уже достаточно напугана. Если её поймают ещё раз, я собственноручно отрежу ей уши.

Король взглянул на него, уголки рта изогнулись в улыбке.

— Сам? Смогу ли я на это посмотреть?

— Буду на этом настаивать.

Король пальцами взял девушку за подбородок, достаточно крепко, чтобы остался синяк.

— Тебе очень повезло, что я согласен с сыном. Следи за своим поведением. Если ты перейдёшь черту хоть раз — будешь подслушивать или просто разобьешь тарелку, я обещаю, что ты вернешься сюда. И твои глаза станут меньшим из того, чего ты лишишься. Ты поняла?

Она ответила дрожащим голосом:

— Да, Ваше Величество.

Он погладил её по щеке:

— Умница, — потом посмотрел на стражу. — Прежде, чем вы отпустите её, чтобы она могла вернуться к работе, отсыпьте ей двадцать плетей, чтобы она запомнила.

Магнус вместе с отцом покинул башню, заставив себя не оглядываться на девушку. Её рыдания эхом отражались от стен, пока они спускались вниз.

— Сын мой, — король обнял Магнуса за плечи, — какой джентльмен. Даже по отношению к шлюшке-кухарке.

Когда он рассмеялся, Магнус поспешил к нему присоединиться.

* * *

На следующий день, когда отец уехал на охоту, Магнус отыскал Амию, растирающую безвкусный каан для ужина, пока шеф-повар разделывал полдюжины цыплят. Лицо девушки было в кровоподтёках, правый глаз заплыл.

Она напряглась, когда увидела Магнуса.

— Я ничего не сказала, — прошептала она. — Вы не вправе на меня сердиться.

— С твоей стороны было глупо взять и попасться.

Она вернулась к работе. Плечи содрогались от рыданий. Как же эта девушка выживала в лимерийском замке так долго, ему это было неизвестно. У неё внутри не было стального стержня. Не было льда. Вообще не было твёрдости. Он был откровенно удивлён, что двадцать ударов плетьми не убили такую слабую и нежную девушку. То, что она всё ещё могла стоять, поразило его.

— Я и не ожидала, что Вы замолвите за меня словечко, — тихо сказала она.

— Правильно. Даже если бы он поднес клинок к твоим глазам, я не стал бы его останавливать. Никто не может указывать отцу, что ему делать или не делать. Он поступает так, как ему угодно. Любой, кто встанет у него на пути, будет растоптан.

Амия не смотрела прямо на него.

— Мне нужно ещё многое сделать к ужину. Пожалуйста, позвольте мне вернуться к работе, Ваше Высочество.

— Нет. Здесь ты уже закончила. Навсегда.

Он схватил её за запястье и грубо потащил за собой из кухни по коридорам замка. Он прислушивался к её рыданиям. Она, вероятно, подумала, что он ведёт её обратно в башню для дальнейших издевательств, на этот раз его руками. Но даже сейчас она не сопротивлялась.

Наконец, когда они вышли на морозный вечерний воздух, он отпустил её. Амия отпрянула от него и растерянно огляделась. Её взгляд упал на повозку, стоящую неподалёку.

— Ты уезжаешь, — сказал он. — Я приказал вознице отвезли тебя дальше на восток. Там есть хорошая деревня, примерно в пятидесяти милях отсюда, которая станет тебе хорошим домом.

У неё открылся рот:

— Я не понимаю.

Магнус положил её в руки мешочек с золотом:

— Этого тебе должно хватить на несколько лет.

— Вы отсылаете меня прочь?

— Я спасаю тебе жизнь, Амия. Мой отец убьет тебя. Достаточно скоро он найдет причину, неважно насколько она будет мала или велика, а мне придется стать частью этого убийства. Мне не очень хочется смотреть на твою смерть. Так что я хочу, чтобы ты уехала и никогда не возвращалась.

Сведя брови, она смотрела на тяжелый мешочек в своих руках. На лице проступило понимание, и она посмотрела на Магнуса:

— Поедем со мной, мой принц.

Он вынужден был признать, что её ответ почти заставил его улыбнуться:

— Невозможно.

— Я знаю, что здесь Вам всё ненавистно. Я знаю, Вы презираете своего отца. Он злой, жестокий, бессердечный человек, — она приподняла подбородок, словно гордилась тем, о чём говорила. — Вам он не нравится. Он никогда Вам не будет нравиться. Вы пытаетесь это скрывать, но у Вас доброе сердце. Пойдем со мной, и мы сможем начать новую жизнь вместе. Я смогу сделать Вас счастливым.

Он взял её за руку и повёл к повозке, поднял за талию и усадил туда.

— Будь счастлива за нас обоих, — сказал он ей.

А потом он повернулся и направился обратно в замок.

* * *

Королева Лимероса улыбалась. Как... странно. Люсия недоверчиво смотрела на неё, когда они повстречались в коридоре.

— Мама, — сказала она, хотя теперь она знала, что это слово не совсем подходящее. Её беспокойство и страх заменила злость от того, что такая важная информация скрывалась от неё всю её жизнь.

— Люсия, дорогая. Как ты?

Она фыркнула. Этот звук был весьма неподобающим, королева приподняла брови.

— Мои извинения, но не припомню, когда ты последний раз интересовалась моим здоровьем.

Королева вздрогнула:

— Неужели я действительна была так безразлична?

Люсия пожала плечами:

— Теперь меня это не удивляет. Ты ведь не моя мать. Какое тебе дело?

Королева посмотрела вниз на коридор, чтобы убедиться, что они одни. Она увлекла Люсию на несколько шагов вниз в укромную нишу. Люсия ожидала, что её выражение лица станет жестоким, но всё было наоборот.

— Нужно было давно тебе об этом рассказать. Я хотела тебе рассказать.

— Хотела? — Люсия недоверчиво на неё посмотрела.

— Да, конечно. Настолько важная вещь не должна была стать для тебя шоком. Я приношу за это свои извинения.

— Да?

— Да. Это правда. Несмотря на то, что я здесь королева, я всё равно должна делать то, что говорит король. Он не хотел, чтобы ты знала. Он думал, что тебя это расстроит, если тебе рассказать правду в не совсем правильное время.

— Но я расстроена! Где моя настоящая мать? Как я могу её отыскать?

И снова королева глянула в коридор, словно опасалась, что их подслушивают. Это был секрет всё-таки. Богиня не допустит, чтобы кто-нибудь узнал, что принцесса Лимероса была рождена в Паэльсии.

— Она мертва.

У Люсии перехватило дыхание:

— Как она умерла?

Губы королевы стали тонкими:

— Её убила Сабина.

— Как она могла так ужасно поступить? — к горлу Люсии подступила тошнота.

— Потому что Сабина Маллиус была злобной сучкой, заслужившей свою судьбу.

Люсия старалась дышать спокойно, не зная во что верить. Мир вокруг неё содрогнулся и никогда не станет таким как прежде:

— Почему же отец так долго держал Сабину рядом с собой после всего того, что она сделала?

Выражение лица королевы стало ещё более угрюмым.

— Кроме её очевидного шарма? Он также видел в ней мудрого советника. Одной из тех, кто поможет ему добиться того, чего он хочет больше всего в жизни. Могущества.

— Вот почему он забрал меня ценой жизни моей матери, — у неё перехватило горло. — Потому что он думал, что я помогу ему стать более могущественным.

— Твоё рождение было предсказано звёздами. Каким-то образом Сабина узнала о том, где ты. В то же время я пыталась родить ещё одного ребенка, но у меня не получилось. Моё тело было опустошено выкидышами. Так что, когда мне принесли маленькую девочку, которую я могла вырастить как свою собственную дочь и никто не узнает об этом... ну, меня не интересовали детали. Я просто всё это приняла как есть.

Люсия почувствовала слабость, но постаралась выглядеть сильной.

— Если ты была такой счастливой от того, что у тебя появилась такая возможность воспитать меня, почему ты могла едва ли взглянуть на меня? Почему ты мне никогда и доброго слова не сказала?

— Конечно, я говорила, — но потом её брови сошлись вместе, словно она засомневалась в своих собственных словах. — Я не знаю. Я никогда не думала о том, что делаю тебе больно. Моя родная мать была жестокой и... холодной женщиной. Может, я унаследовала от неё гораздо больше, чем я... я сама осознавала. Но у меня не было такой цели, Люсия. Я люблю вас обоих — и тебя, и твоего брата.

— Он мне не брат, — тихо сказала Люсия. Она постаралась не думать о том, что произошло в покоях Магнуса. Ощущение его губ, требующих того, что она не может дать в ответ. Опустошенный взгляд, когда она оттолкнула его...

— Семья — самое важное в этом мире, — твёрдо сказала королева. — Это то, что останется, когда всё другое исчезнет. И у тебя есть семья. Твой отец так тобой гордится.

— Понятия не имею, как он может гордиться мной. Я убила Сабину, — её взгляд метнулся к королеве. — Именно поэтому ты так добра ко мне сегодня? Ты боишься того, что я умею?

Бледные голубовато-серые глаза королевы расширились:

— Я никогда не стала бы тебя бояться, дочка. Я восхищаюсь тобой. Я вижу, какой сильной и красивой женщиной ты выросла. И я удивлена твоими сегодняшними способностями.

У Люсии сжался желудок.

— Я убила её, мама. Я прижала её к стене, а потом сожгла её.

Что-то проскользнуло во взгляде королевы, что-то холодное и тёмное.

— Я рада, что она мертва. И я рада, что она страдала. Я праздную её смерть.

Её слова заставили Люсию содрогнуться:

— Смерть — это не то, что нужно праздновать.

Королева Альтея отвела взгляд и поменяла тему.

— Твой отец хотел бы увидеть тебя прямо сейчас. Я направлялась в твои покои, чтобы сказать тебе об этом. Он хочет обсудить с тобой что-то важное. Иди к нему. Не медля.

Короля вышла из ниши и пошла вниз по коридору, не оглядываясь. Люсия наблюдала, как она уходит.

А потом она направилась прямиком в зал для встреч, где в последнее время он проводил все свои рабочие часы.

— Входи, Люсия, — отозвался король, когда она толкнула большие двери. Она вошла и увидела, что отец не один. С ним был Магнус. От его присутствия в груди Люсии всё сжалось.

Он не смотрел на неё. Он стоял у стены, взгляд был сосредоточен на короле. Сейчас Магнус проводил с отцом очень много времени с тех пор, как король вернулся из Ораноса. Она понятия не имела, как отец отреагировал на поездку Магнуса, где погибли два гвардейца. Она хотела бы знать обо всём. Магнус был так расстроен, когда вернулся.

— Я знаю, что тебе всё это трудно осознать. Особенно после того, как Магнус рассказал тебе о твоём рождении.

Она старалась не смотреть на брата. Тем не менее, она чувствовала холод от его взгляда:

— Я стараюсь принять всё как можно лучше.

— Знай, ты моя дочь. Я люблю тебя больше, чем кого бы то ни было. Ты часть этой семьи сегодня, завтра и навсегда. Во всех отношениях. Ты веришь мне?

Его слова казались твёрдыми и искренними. Маленький напряженный кусочек в ней расслабился.

— Я верю тебе.

Король сел на высокий стул. Она смело взглянула на Магнуса, но он снова отвёл взгляд. Он не признавал её присутствия. Так было с того момента, когда той ночью она пришла к нему в комнату и постаралась успокоить его боль чуть больше недели назад. Каждый раз во время еды он категорически её игнорировал. Когда она попадалась ему на пути, он сторонился её. Она для него стала тенью.

Она очень глубоко его ранила. Но у неё не было выбора. Она не могла ему дать того, что он хотел.

— Тебе известны мои планы на счёт Ораноса? — спросил её король.

Она кивнула.

— Ты имеешь в виду, завоевать его совместно с вождём Паэльсии.

— Прекрасно. Как думаешь, это мудрый план?

Люсия сжала руки на коленях:

— Звучит весьма рискованно.

— Да, это и будет рискованно. Но так должно быть, — сказал он. — На моей стороне будет Магнус. Вместе мы готовы отдать наши жизни при осаде, если это принесёт силу и процветание Лимеросу.

Она обеспокоенно на него посмотрела:

— Пожалуйста, не говори так.

— Ты беспокоишься о нас, Люсия? Даже теперь, когда тебе известна правда о твоём рождении.

Она была сиротой, которую приняли в этой семье, неважно как обернулась ситуация. Без своей приёмной семья она ничто. Без имени Дамора, она была крестьянкой Паэльсии.

— Беспокоюсь.

Король кивнул.

— Я хочу, чтобы ты поехала с нами. Твоя магия была предсказана тысячелетие назад как самая могущественная магия. Твоя магия — ключ к нашему успеху. Без тебя у нас нет гарантий, что мы выживем.

Она сглотнула:

— Ты хочешь, чтобы я использовала свою магию и помогла тебе завоевать Оранос.

— Только, если в этом будет необходимость. Мы сообщим им, что у нас наготове могущественное оружие. Может быть, тогда они отступят без боя.

— Я не уверен, что это разумно, — наконец, сказал Магнус. — Пророчество всё ещё может быть ошибочным. Может быть, Люсия просто очередная обычная ведьма.

Голос Магнуса был таким холодным, таким бесстрастным, что у неё по спине пробежал холодок. В его устах это прозвучало как оскорбление. Как что-то такое, что можно легко отбросить. Она посмотрела на него, его взгляд метнулся к ней на секунду, потом он отвёл его.

Теперь он её ненавидел.

— Ты ошибаешься. Но, конечно, окончательный выбор за Люсией, — сказал король. — Я всем сердцем верю, что она ключ к нашему успеху или нашему провалу. К нашей жизни или смерти.

Любовь Люсии к Магнусу никогда не умрёт, неважно насколько холодным он хочет казаться. Она сделает всё, чтобы он был в безопасности. Даже, если он был жесток. Даже, если он ненавидит её и будет ненавидеть до своей смерти.

— Я поеду с вами, — в конце концов, сказала она после долгого молчания. — И я сделаю всё возможное, чтобы помочь вам покорить Оранос.

Дата добавления: 2015-08-09