Глава 31. Пока Йонас ждал приказа к атаке, он стоял плечом к плечу с мужчинами

Пока Йонас ждал приказа к атаке, он стоял плечом к плечу с мужчинами, которым предстояло стать его братьями по сражению — и лимерийцам, и паэльсийцам. Солнце светило прямо на них. Пот стекал по лбу и глазам, от чего их щипало.

Он верил, что король Ораноса сдастся без борьбы. Пока он и ожидал, за эти три долгих дня, которые тянулись с момента их прибытия, у всех быстро закончились пайки, кроме самых привилегированных, заставляя таких как Йонас мародёрствовать в лесу в поисках еды. Солнце нещадно палило, а у солдат не было другого укрытия, кроме линии деревьев недалеко от дворцовых стен. Он надеялся, что всё закончится без кровопролития. Надеялся, что Король Корвин пошатнется от ужаса при виде лимерийских и паэльсийских солдат, ждущих призыва к сражению.

Но этому не суждено было случиться. Кровь всё равно прольётся.

Войска были построены в том порядке, в котором приказал Король Гай, и они направились к дворцовым стенам. Им нужно было пересечь реку, покрытый зелёной травой холм и долину. Помимо этого, когда окруженный стенами дворец предстал в поле зрения Йонаса (появилось яркое золотистое свечение), у него перехватило дыхание.

У Короля Корвина тоже была огромная армия, полностью облаченная в гладкие сияющие доспехи, на головах были надеты сверкающие шлемы. Оранийский герб блестел золотом на их щитах.

Они стояли так уже в течение целого часа. Ожидая. Наблюдая. Сердце Йонаса тяжело билось в груди. Он так крепко сжал в руке тяжёлый меч, что на и без того грубой коже начали появляться мозоли.

— Ненавижу их. Я убью их всех за один только шанс жить так же как они, — сказал он вполголоса Брион, не в состоянии отвести взгляд от огромного сияющего дворца, настолько отличающегося от скромных домов Паэльсии. И эта земля, такая цветущая, такая зеленая, в то время как его собственная умирала, становясь сухой и коричневой. — Они бы забрали всё, а нас оставили страдать и умирать, даже не задумываясь.

У Бриона дёрнулись мышцы на щеке.

— Они тоже заслуживают страдания и смерть. Пусть виноградники кормят свой народ.

Йонас был готов умереть сегодня, лишь бы у его народа был шанс на лучшую жизнь завтра. Ничто никогда не было легко. И всё живое, в конце концов умрёт. Если это должно произойти сегодня, значит, пусть будет так.

Король Гай скакал на чёрном жеребце вдоль линии солдат, очень высокий в своём седле. Во взгляде сквозила решимость. Рядом с ним ехал Принц Магнус, его холодный взгляд скользил по ожидающим войскам, которые возглавит кавалерия. Боевые флаги развевались высоко, неся цвета Лимероса и слова «Сила. Вера. Мудрость».

Эти слова звучали очень правильно и продуманно. Красные флаги подтверждали репутацию Короля Гая как Кровавого Короля.

Вождя Базилиуса и его элитных телохранителей нигде не было видно. Чуть раньше Йонас прошел сквозь город из палаток на другой стороне леса. Вождь взял с собой четыре палатки, поскольку ему нужно было место для уединения, медитации и отдыха, что помогло бы ему вызвать его дремлющую магию, чтобы помочь им всем.

— Колдун проснётся, — пополз слух среди солдат. — Его магия сотрёт нашего врага в порошок.

Вождь Базилиус станет их ключом к победе.

Йонас предпочел поверить, что это правда, несмотря на все свои сомнения.

Король Гай обратился к солдатам.

— Этот день мы ждали тысячу лет. День, когда мы возьмём то, что было за пределами нашей досягаемости. Вне вашей досягаемости. Всё, что вы видите, в том королевстве принадлежит вам, каждому из вас. Ничто не сможет удержать вас, если вы сами не захотите вернуться. Воспользуйтесь той силой, что есть у вас сейчас — возьмите его и помогите мне сокрушить тех, кто будет против нас.

Солдаты начали скандировать, сначала тихо, потом гул всё нарастал, как в силе, так и в громкости.

— Кровавый Король! Кровавый Король! КРОВАВЫЙ КОРОЛЬ!

Вскоре Йонас понял, что ему нравится происходящее, он заряжался энергией и жаждой крови толпы. Но часть его знала, что Король Гай ему не король. У него не было короля.

И всё же он шёл за этим Кровавым Королём в бой и готов был отдать свою жизнь.

— Три месяца назад безвинно от рук оранийского лорда погиб паэльсийский юноша, — проревел король. — Сегодня мы отомстим за это. Мы завоюем Оранос и сбросим с трона его короля. Оранос наш!

Толпа продолжала скандировать.

— Принесите мне голову Короля Корвина, и щедро одарю вас богатствами, которых вы никогда прежде не видели, — пообещал он. — Не щадите никого. Покажите мне реки крови! Возьмите всё. Убейте их всех. — Он поднял над головой свой меч. — В атаку!

Солдаты ринулись вперёд, бегом пересекая поле. Под их ногами содрогалась земля. У реки, чуть меньше, чем в миле от дворцовых стен, оранийские силы встретили их неистовым порывом тел, мечами и щитами.

По обе стороны от Йонаса мужчины падали замертво, сражённые стальным наконечником стрелы, секирой или мечом. Падали, несмотря на той, сто сражение едва началось. Медный запах крови наполнил воздух.

Йонас прорезал и пробивал себе дорогу сквозь тела, оставаясь поблизости от Бриона. Два друга всю жизнь прикрывали друг другу спины.

Трупы лошадей тяжело падали на землю и в воду. Их всадники, падая, напарывались на вражеские мечи. Крики, полные боли, и стоны наполнили воздух, когда плоть встречалась с металлом, когда разлетались в стороны конечности.

Они сражались, пытаясь пробиться к стене. Взять дворец силой. Сейчас они были так близко, но оранийские воины были столь же свирепы и ожесточены.

От удара головой о щит Йонас рухнул на землю и оглушено остался лежать, ощущая во рту металлический привкус крови. Ястреб нарезал круги над полем битвы, беспристрастно обозревая его на расстоянии.

Над Йонасом возник оранийский рыцарь, поднимая меч, чтобы поразить тот в самое сердце.

Но первым ударил другой меч, тяжело сокрушив оранийца. С коня соскользнула фигура и молниеносно воткнула клинок поменьше в шею рыцаря, вывернув его таким образом, что и брызнула кровь.

— И долго ты собираешься валяться там, словно камушек? — рявкнул голос. — Вставай. Ты пропускаешь всё самое интересное.

Перед его лицом появилась рука в перчатке. Йонас покачал головой и заставил себя сесть, прежде чем Принц Магнус помог ему подняться на ноги.

— Не забудь оставить и для меня немного, — на губах принца играла слабая улыбка. Он забрался обратно на коня и поскакал в гущу битвы, держа в руках окровавленный меч.

Поле битвы продвинулось ближе ко дворцу, но недостаточно близко, чтобы захватить его. Всё больше полыхали пожарища. Запах смерти наполнил ноздри Йонаса. Он постарался взять себя в руки и обнаружил, что у него нет меча.

Йонас замёрз, но не осознавал этого. Как долго он пролежал там, на вытоптанной траве, окружённый телами? Он громко выругался и начал пробираться через тела в поисках другого оружия. Кто-то уже прошёлся здесь — какой-то падальщик, подбирающий оружие падших. Наконец, он отыскал топор. Сойдёт и он.

На него набросился враг — враг, левая рука которого свисала плетью после тяжелого ранения. Но в его глазах было больше ярости, чем боли.

— Паэльсийская сволочь, — прорычал он, поднимая меч. — Умри же, гнида!

Мышцы Йонаса ныли и горели, когда он замахнулся топором, чтобы тот встретился с плотью и костями. Брызги крови мёртвого врага ударили ему в лицо.

* * *

Освещаемый лишь факелами, воткнутыми в землю, и светом луны на чёрном небе, Йонас пробивался вперёд. Он поменял свой топор на пару изогнутых мечей, которые были очень похожи на те, что носили при себе личные телохранители Вождя. Они удобно лежали в руке и позволяли ему прорубаться через всё, что вставало на его пути.

Многие уже пали от этих клинков. Он сбился со счёта, сколько жизней забрал.

На самом Йонасе тоже уже были видны следы битвы, которая продолжалась без малого двенадцать часов, не ослабевая. У него текла кровь из раны на плече. Другой клинок нашел его живот, прямо под рёбрами. Он выживет, раны не смертельные, но от них он становился всё медлительнее.

— Йонас, — раздался чей-то голос из клубка тел на земле.

Йонас воткнул меч в живот оранийцу и смотрел, как свет покидает глаза человека. Потом он посмотрел налево.

Рядом, на земле, лежал мальчик, наполовину придавленный упавшей лошадью. Йонас начал прорубаться к нему.

— Я тебя знаю? — его взгляд быстро пробежался по ранам парня. Лошадь, что придавила ему ноги, проблем не вызывала. У него была глубокая рваная рана на животе, из которой наружу торчали кишки. Не лошадь тому была причиной. А острый клинок.

— Мы из одной деревни. Ты Йонас — Йонас Агаллон. Младший брат Томаса.

Теперь он узнал бледное лицо мальчишки, хотя сначала не мог припомнить его имени.

— Точно. Ты ведь Лео?

Неподалёку схватились два солдата. Один споткнулся о тело, а другой (к счастью, тот, что бы на стороне Йонаса) прикончил его. Слева от него с дворцовых стен лучники отправили в полёт град горящих стрел.

— Йонас, — сказал Лео тихим голосом, которого было почти не слышно. — Мне страшно.

— Не стоит бояться, — Йонас постарался всё своё внимание сосредоточить на мальчике. — Рана пустяковая. Ты быстро поправишься.

Он лгал. Лео не доживёт и до рассвета.

— Хорошо, — ребёнок одарил его улыбкой, полной боли, но его глаза сверкали от слёз. — Я просто отдохну тут ещё минутку, а потом выберусь отсюда.

— Отдыхай, сколько тебе нужно, — несмотря на свою рассудительность, он присел рядом с мальчиком и взял его за руку: — Сколько тебе лет?

— Одиннадцать. Недавно исполнилось.

Одиннадцать. Йонас почувствовал, как остатки кролика, съеденного раньше, подступили к горлу. Мимо просвистела стрела и вонзилась в грудь солдату. Не смертельная рана. Стрела лишь заставила солдата (лимерийца, судя по гербу на рукаве) выдернуть ее и издать хриплый крик боли и ярости.

Йонас вернулся к умирающему мальчику:

— Ты очень храбрый, раз решил выступить добровольцем.

— Ни у меня, ни у старшего брата не было особого выбора. Нам пришлось. Если я могу держать меч, я буду служить Королю Корвину.

Служить Королю Корвину.

Горячая волна ярости подступила к горлу Йонаса, он чуть не задохнулся.

— Твоя семья будет тобой гордиться.

— Оранос так красив. Такой зелёный, тёплый и... Я никогда здесь раньше не был. Если моя мама сможет жить здесь, тогда оно того стоило.

Мальчик закашлялся кровью. Йонас вытер её своим рукавом, который был уже и так заляпан кровью и бросил испытующий взгляд вокруг. Близко сражались мужчины, очень близко. Ему хотелось побыть с мальчишкой, но он не мог оставаться здесь надолго. Вот если бы он смог донести парня до лагеря, найти ему лекаря...

Мальчик ещё крепче сжал его руку:

— М-можешь сделать мне одолжение, Йонас?

— Что угодно.

— Передай маме, что я люблю её. Что я сделал это ради неё.

Йонас крепко зажмурил глаза:

— Обещаю.

Парень улыбнулся, но потом его выражение лица успокоилось, глаза затуманились.

Прежде чем подняться на ноги, Йонас посидел рядом с ним ещё немного. От гнева он закричал, глядя в небо, от несправедливости. От того, что маленький мальчик должен умереть сегодня, чтобы помочь Кровавому Королю завоевать Оранос.

А паэльсийцы, включая и его самого, помогали ему на каждом шагу, подставляя свои глотки под вражеские клинки, принося в жертву своё будущее.

Йонасу всё стало ясно, смерть мальчишки всё расставила по местам. Нет никаких гарантий, что Король Корвин сдержит те обещания, что дал. На его стороне был перевес. Его армия была огромна и хорошо обучена. Паэльсия же была не больше, чем пушечное мясо.

Он должен отступить и поговорить с Вождём. Немедленно. Сжимая в руках клинки, он отвернулся от мальчика и встретился с рукой, одетой в перчатку с шипами, летящую прямо в него. Рука просвистела мимо его лица лишь в нескольких дюймах, когда он поворачивался. Это оказался ораниец, который потерял большую часть своих доспехов, от которых осталась лишь кираса. Его уродливое лицо было всё исполосовано, волосы покрыты запёкшейся кровью. Кто-то пытался перерезать ему глотку, но он увернулся, прежде чем клинок успел оставить что-то большее, чем страшный порез.

— Прощаешься с младшим братиком? — ухмыльнулся рыцарь. Один из передних зубов был выбит. — Вот что вы получили, когда решили связаться с нами. Ты же получишь мой меч себе в кишки. Ты следующий, дикарь.

Ярость полыхала внутри Йонаса. Рыцарь бросился в атаку, полоснув мечом по воздуху, который столкнулся с клинками Йонаса настолько сильно, что у того клацнули зубы. Стрела со стальным наконечником разорвала воздух в нескольких дюймах от его уха, попав сзади в ногу одному из паэльсийских солдат.

Оранийский рыцарь был тренирован, но он был изранен от многочасовой битвы. Его усталость была преимуществом Йонаса.

— Ты проиграешь, — прошипел рыцарь. — И ты умрёшь. Мы вышвырнем вас обратно в ваши, богиней позабытые, земли. Вы должны быть нам благодарны за то, что мы топчем вас как грязных тараканов, коими вы и являетесь.

Йонасу было всё равно от того, что его назвали тараканом. Ведь те были выносливыми, сильными и изворотливыми созданиями. Всё равно, что его назвали дикарём. Его задело лишь то, что ему сказали, будто бы он проиграет.

— Ты ошибаешься. Наши страдания закончились. А ваши лишь начинаются.

Всем своим весом Йонас бросился на рыцаря, тяжело опрокидывая того на землю. Отбросив клинки в стороны, он рывком выдернул меч из его рук и прижал к горлу.

— Сдавайся, — прорычал Йонас.

— Никогда. Я сражаюсь за своего короля и своё королевство. И я не успокоюсь, пока все грязные дикари до последнего не сдохнут.

Внезапно в руке рыцаря появился клинок. Йонас ощутил пронзающую боль, когда нож вошел ему в бок. Прежде чем лезвие вошло ещё глубже, он откатился в сторону, держа меч обеими руками.

Во всей оставшейся силы Йонас поднес меч к незащищённому горлу рыцаря. Голова далеко отлетела от тела. Йонас вытер брызги крови с глаз.

Шатаясь, он поднялся на ноги. Ощущая боль, он прокладывал себе путь обратно по полю, через реку, полную крови под чернеющим небом. От раны по боку сбегала густая кровь, но он продолжал двигаться вперед. Или... назад.

Он пробирался через лес на другой стороне, где был построен городок из шатров. Сотни людей толпились возле врачебной зоны — раненые, умирающие. Вопли боли и страданий достигали его ушей.

На ослабевающих ногах Йонас продолжал двигаться. Наконец, он достиг цели — шатра Вождя. Эти палатки, принадлежащие лимерийцам, были куда больше большинства лачуг в Паэльсии. Здесь отдыхала элита и здесь они принимали пищу, которая была со щедростью приготовлена специальными поварами и слугами.

И это происходило в то время, когда в нескольких милях сражались и гибли одиннадцатилетние мальчишки.

Охранник Вождя узнал Йонаса, несмотря на то, что тот был весь покрыт кровью — свой собственной и кровью тех, кого он убил. Так что охранник не возражал, когда он прошёл через калитку, направляясь к дорогому, обставленному мебелью шатру. Вся желчь прилила к горлу Йонаса, когда он увидел такую роскошь после того, что он пережил за последние полдня.

— Йонас! — с энтузиазмом воскликнул Вождь. — Пожалуйста, входи! Присоединяйся!

Пока Йонас шел, от усталости и боли он споткнулся. Он боялся, что колени подведут его. Вождь перевёл взгляд на его раненый бок, потом на лицо, отмечая раны:

— Врача!

Лишь по одному слову появился человек и вытащил рубашку Йонаса, чтобы осмотреть раны. Позади него появился стул, и он тяжело на него опустился. Это было замечательно, поскольку у него начала кружиться голова. Кожа была холодной и липкой. Внезапно мир начал расплываться у него в глазах. Ему стоило огромного труда нормально дышать и держаться.

Врач трудился над ним, быстро очищая и перевязывая раны.

— Так расскажи мне, — с огромной улыбкой сказал Вождь. — Как продвигается сражение?

— Разве Вы не медитировали всё это время? Я подумал, может быть, Вы смотрите на нас глазами птиц? — он не понимал, зачем он это сказал. Детская сказка, как припомнил он. В которую верила мама.

Вождь кивнул, его улыбка осталась там, где была.

— Я очень хотел бы иметь этот дар. Возможно, я смогу развить его ближайшие годы.

— Я хотел бы поговорить наедине, — выдавил Йонас. Сейчас он переживал за Бриона, чувствуя вину за то, что оставил поле сражения до того, как осада оказалась успешной. Он потерял друга из вида чуть раньше. Брион может там умирать и его никто не сможет защитить на случай, если какой-нибудь ораниец попытается до него добраться. Или же шальная стрела пронзит его беззащитную плоть.

С тех пор, как погиб Томас, Брион стал ему почти братом.

Глаза вождя горели, но Йонас предпочитал думать, что это было вызвано дымом из трубки Вождя. Запах раздавленных листьев персика и ещё чего-то сладкого наполнили воздух. Йонас опознал в нём запретное растение из Запретных Гор, которое вызывает приятные галлюцинации.

— Пожалуйста, говори свободно, — отпустив врача, Вождь махнул рукой и сел за стол, за которым раньше пировали. На поверхности лежали кости козла, и стояла почти дюжина пустых бутылок из-под вина.

— У меня есть сомнения, — начал он, скрипя зубами. — По поводу этой войны.

— Война — это то, что должно восприниматься серьёзно. Да. Я думал, что ты серьёзный парень.

— Я вырос в Паэльсии, так что у меня был не такой большой выбор, не так ли? — он пытался скрыть горечь в своих словах, но у него не получилось. — Я работал на виноградниках с тех пор, как мне исполнилось восемь.

— Ты отличный парень. Твоя работа достойна одобрения, — кивнул Вождь. — Я так рад, что Лаэлия нашла тебя.

Скорее наоборот. Йонас нашёл Лаэлию. Он проводил время в её постели, выслушивая сплетни о её друзьях, рассказы о её отвратительных змеях — и всё это в попытке завоевать доверие Вождя, чтобы Йонас смог убедить того подняться против Ораноса и взять то, что принадлежит им.

Даже если бы Томаса не убили, Йонас всё равно хотел бы того же для своей страны.

Но это — это было неправильно. Где в глубине он считал, что это правда.

Но на игры времени не было. Там на поле умирали парни, отдавая свои жизни за то, чтобы приблизиться хотя бы на пару футов ближе к дворцовым стенам. Он должен сказать то, за чем пришёл сюда.

— Я не доверяю Королю Гаю.

Вождь откинулся в своём мягком кресле и с любопытством посмотрел на Йонаса:

— Почему это?

— Здесь куда больше лимерийцев, чем паэльсийцев. Репутация короля бежит впереди него — жестокость и жадность. Какова гарантия, что после того, как мы поможем ему завоевать Оранос, он не вернётся и не перебьет нас? Не поработит нас? Он же всё может оставить себе.

Вождь поджал губы и раскурил свою трубку:

— Ты и вправду так считаешь?

На Йонаса накатило разочарование. Его сердце бешено колотилось.

— Мы должны отступить. Переосмыслить, прежде чем будут большие потери. Рядом со мной умер мальчик, ему лишь одиннадцать лет. Несмотря на то, что я хочу увидеть, как падёт Оранос, я не хочу, чтобы победа была окрашена кровью детей.

Выражение лица Вождя стало серьёзным:

— Я никогда ничего не начинаю, чтобы потом отступать.

Нет, он был тем, кто что-то начинает, а потом пережидает в своём роскошном шатре, пока всё не закончится.

— Но...

— Я понимаю твоё беспокойство, но ты должен верить в меня, Йонас. Я рылся глубоко в себе в поисках ответа на мои вопросы. И ответ, увы, — война. Она не закончится, пока всё не закончится. Это моя судьба — быть с Королём Гаем. Я доверяю ему. Он принёс мне жертву на крови, в отличие от тех, кого я знал раньше, — она кивнул. — Король Гай хороший и благородный человек, который будет верен любому обещанию, которое дал мне. В этом я не сомневаюсь.

Йонас сжал по бокам кулаки.

— Если он такой хороший и благородный, где же он был, когда умирала наша земля? Когда умирал наш народ? Где была его помощь тогда?

Вождь Базилиус вздохнул:

— Прошлое в прошлом. Всё, что мы можем, смотреть в перёд в будущее, и сделаем всё от нас зависящее, чтобы оно стало лучше.

— Пожалуйста, обдумайте всё, о чём я сказал, — чем больше он говорил, тем больше убеждался, что они шли по тёмному и кровавому пути. То, что он увидел на поле битвы, лишь начало будущих страданий.

— Конечно. Я всё обдумаю. Я очень ценю твоё мнение, Йонас.

— А что на счет Вашей магии? Как думаете, Вы сможете использовать её, чтобы помочь нам?

Вождь развёл руки.

— Этого не потребуется. Король Гай рассказал мне, у него есть секретное оружие, которое поможет пройти сквозь дворцовые стены. Эта битва не будет продолжаться дни и недели — или месяцы. Всё будет кончено завтра. Я обещаю тебе.

У Йонаса во рту было так сухо, что ему хотелось, чтобы в тех бутылках осталось хоть немного вина:

— Какое секретное оружие?

Его вопрос был встречен загадочной улыбкой.

— Если я тебе расскажу, это ведь больше не будет секретом, правда? — Вождь встал и подошёл к стулу Йонаса, хлопнув того по спине. Йонас напрягся от боли, которая пронзила его от свежего ранения. — Верь мне, Йонас. Когда всё это закончится, а мы пожмём плоды того, что заслужили здесь, в Ораносе, твоя свадьба станет величайшей из тех, что когда-либо видели в Паэльсии.

Йонас покинул шатёр, сопровождаемый смехом Вождя, отдававшемся эхом. С тем же успехом он мог разговаривать с каменной стеной.

Он мрачно посмотрел на тёмное небо, покрытое пятнами сияющих звёзд с тяжёлой луной. Йонас гадал, почему же оно ни единым знаком не даёт ни намёка на грядущую бурю.

Дата добавления: 2015-08-09