После Смирницкого выступил Макеенко, самый дружественный для меня коллектив.

Мне было приятно слушать выступление Александра Григорьевича, поскольку, не смотря на некоторые непонимания в начале нашей совместной работы, потом, я до конца сотрудничества, ходил к ним, как на работу, и с большим удовольствием.

После проектировщиков выступил сам Начальник нукусского Полигона, Степанов Н.Т., и тоже с вручением адреса.

Не смотря на то, что мы с ним, иногда, очень круто разговаривали, по поводу всех его проблем в Нукусе, он не только нашёл хорошие и справедливые слова для меня, но и передал поздравления от всех моих нукусских знакомых: от начальника отдела Обкома Юры Поселова, от начальника Ресвоенкомата Кужекова А.Н., от заместителя Председателя Совета Министров ККАССР Юрица А.А., и от целого ряда, знакомых мне офицеров-шиханцев, переехавших в Нукус на службу.

Последними зачитали свой адрес мои близкие коллеги по нукусским делам, это строительная группа Начальника Управления во главе с Леонардом Калининым, которого я в шутку называл Леонардом да Винчи. С ним пришли почти все из его группы с моим соратником по Нукусу Владимиром Николаевичем Орловым.

На следующий день меня с утра пригласил к себе Малькевич, и, выйдя ко мне навстречу из-за стола с улыбкой, что с ним редко случалось, конфиденциально поздравил меня с юбилеем, пожелал мне всякого разного, поблагодарил за совместную работу и вручил поздравительную грамоту от УНХВ МО.

Я когда вернулся от Малькевича, сразу зашёл к Смирницкому и спросил:

- Вадим Васильевич, почему Малькевич вручил мне грамоту от УНХВ МО только сегодня, не знаете, случайно?

- Я так думаю, что просто элементарно забыли, а может быть захотел сделать это в неофициальной обстановке и побеседовать с Вами. Он Вам говорил что-нибудь, кроме обычных дежурных слов, обычных, в таких случаях?

- Да, он сказал, что ему было очень приятно работать со мной, и, что, он лично благодарит меня за совместную не простую работу. Он всё это время был спокоен за порученное мне дело. По-моему, это не совсем дежурные слова.

- Вы правы, такие слова обычно при официальных поздравлениях не говорят. Так что, можете работать спокойно, Вами доволен не только я, но высокое начальство.

Всю зиму, до мая 1981 года, я проработал в своём родном отделе, во вновь созданной секретной группе. Не удивляйтесь, в сверх секретном Центре, секретная группа, в армии ещё и не то бывает! Занимались мы …НЛО, да,да НЛО! К нам поступали все сведения на эту тему со всех военных округов по линии химических войск. Мы всю эту информацию систематизировали, обобщали, писали отчёты и направляли в ГШ ВС и …в Гидрометцентр СССР тов. Израэлю!? Группой руководил Валера Шамбаров, прибывший к этому времени в наш отдел из Шихан.

Потом, возможно, в начале октября, а может быть, и позже, по части пронёсся слух, что Смирницкий увольняется! До этого момента никаких предпосылок к этому не было. Я никогда не интересовался различными сплетнями, которых в нашем Центре генерировалось достаточное количество, поскольку половину сотрудников составляли гражданские лица (т.н. служащие СА), из которых 80% было женщин. Я не хочу обидеть женщин Центра, поскольку и среди офицеров с определённым складом характера, достаточно было особей, с удовольствием занимавшихся этим делом. Это мне известно совершенно достоверно. Я уже, по-моему, упоминал где-то, что это явление имеет место, обычно, в замкнутых, малоподвижных, с точки зрения должностных перемещений, коллективах. А Центр и был именно таким коллективом.

Мне неудобно было пойти к Вадиму Васильевичу и «в лоб» задать такой вопрос. Я считал это не корректным. Меня иногда «дергали» по каким-либо проблемам полигона, и поэтому приходилось заходить к Вадиму Васильевичу. Как-то зайдя к нему в очередной раз, уже после этих слухов, он посмотрел на меня с невесёлой улыбкой, и, видимо, увидев в моих глазах немой вопрос, хотя я старательно это скрывал, сказал:

- Да, Вячеслав Николаевич, это правда, я ухожу, а вернее, меня вынуждают это сделать. Зная вашу порядочность, я надеюсь, Вы не поверите тем инсинуациям, которые распространяются в отношении меня по всему Управлению и Центру. Видимо, Пикалов решил сделать из Центра филиал шиханского Института со всеми его привычками и «традициями». А интриги и «подсиживания», это образ жизни Института. Это его, если хотите, внутриструктурная сущность. Когда наш коллектив стали усиленно разбавлять шиханскими работниками, в Центре началось то же самое. Всё это делалось помимо моей воли, с моим мнением перестали считаться, а я не привык так работать. Поэтому я и ухожу. Хочу Вас по дружески предупредить, после моего ухода могут взяться и за Вас. Уже ходят слухи, что мы с Вами родственники! Мою к Вам симпатию и доверие, как к честному и порядочному человеку и офицеру, превратили в родственную связь. Это плоды в высшей степени ущербного интеллекта, другую оценку всему происходящему дать не могу. Так что, будьте ко всему готовы. Эти люди не гнушаются самыми низкими провокациями, будьте очень внимательны. Когда я уволюсь, приглашу Вас к себе домой в гости, в Сокольники, и за бутылкой хванчкары, я Вам расскажу много интересного.
- Вадим Васильевич! Я никогда не обращаю внимания на сплетни, хотя меня и стараются, иногда, вовлечь в этот процесс. Участвовать в этих «играх» считаю для себя не достойным и оскорбительным, у меня есть для этого очень веские основания, о которых я вам поведаю во время, обещанной Вами встречи, после Вашего увольнения. А то, что касается Вашего предостережения в отношении меня лично, я думаю, мне всё-таки дадут дослужить до 21 мая 1981 года, когда исполнится 30 календарных лет моей службы в кадрах ВС. В этом году мы с женой проводили отпуск в Таллине, по приглашению её знакомого эстонца, коммерческого директора одного из заводов её Министерства. Мы увидели там совсем другую жизнь, и решили, что мне пора «завязывать» с лавочкой под названием МО СССР.

Я могу предположить, кто придёт на Ваше место, кроме Евстафьева некому, а работать с этим человеком мне не хотелось бы. Я долгое время с ним сотрудничал по проблемам полигонного строительства на стадии разработки идеологии и структурного состава этого объекта, как в самом Институте, так и при поездках в Нукус. Мнение у меня о нём сложилось не в его пользу. Постоянно улыбающийся, внешне приветливый и доброжелательный, на мой взгляд, это человек малопочтенный, неискренний, я бы сказал, лживый, добивающийся своих целей любыми средствами, в том числе и теми, о которых вы упомянули выше.

- Совершенно согласен с Вами, Вячеслав Николаевич. Вы совершено точно определили кандидатуру на моё место. Подтверждаются мои предположения о перерождении Центра, не только в научном плане, но и в морально-этическом. Так что решение Вы приняли правильное. Я тоже думаю, что до мая Вас не тронут, а на всякий случай я поговорю с Юрием Станиславовичем, это единственный человек с которым здесь можно разговаривать. Кстати, он к Вам, вполне, хорошо относится.

А Евстафьев, это мальчишка, слишком рано попавший на высокую должность, видимо не без тех качеств, которые Вы перечислили. А здесь он будет марионеткой, и выполнять чужую волю, а не свою. Впрочем, меня это уже не трогает, я честно выполнил свой долг и перед Центром и перед ВС. Я ухожу со спокойной совестью. А Вам желаю благополучно дослужить намеченный срок и спокойно уволиться.

После моего получасового пребывания в кабинете Смирницкого, некоторым моим коллегам очень хотелось знать, о чём же мы столько времени беседовали. Я отвечал, что только на служебные темы. Мне, конечно, не поверили, какие могут быть служебные темы, когда человек увольняется.

Совершенно не помню момента ухода Вадима Васильевича и, сопутствующих такому случаю, торжественно-прощальных мероприятий. Подозреваю, что я опять оказался в госпитале. Выйдя на работу, встретил старого знакомого и соратника по нукусскому строительству Евстафьева И.Б. В течение 3-х, с лишнем, лет, мы часто общались на этой почве, ездили вместе в командировки в Нукус. Часто встречались, на различного рода, совещаниях. Отношения у нас были абсолютно нормальные, звали мы друг друга при личном общении по именам. Я не чувствовал с его стороны и тени неприязни из-за разности служебных положений.

Моя человеческая доверчивость и доброжелательность к людям часто подводила меня, но я ничего не мог с собою сделать. Встретил я его в коридоре при входе в Центр, подошёл поздороваться, спросил:

- Опять по полигонным делам к нам, я готов включиться в меру своей компетентности, я ведь теперь только с проектировщиками работаю. Всё остальноё распределено по отделам.

- Да нет, я теперь не в командировку, а навсегда, назначен на место Смирницкого, начальником Центра.

- Тогда поздравляю троекратно, генеральская должность, самостоятельная работа и наконец, Москва!

- Большое спасибо за поздравление, но сейчас извини, я пригласил людей для разговора, ещё успеем поговорить, кстати, и по твоему направлению тоже. Что-то проектировщики опять по тебе соскучились. Кстати, как со здоровьем?

- Спасибо, всё нормально. Это Нукус меня немного придавил, а так всё в порядке.

Дата добавления: 2015-08-18