Проблема определения критериев человечности: «кто есть человек?».

Предание гласит: когда Платона попросили дать определение человека, тот сказал: «Человек есть нелетающее животное на двух ногах, лишенное перьев». На следующий день Диоген Синопский поймал петуха, ощипал его и, явившись в Академию, бросил Платону, объявив: «Вот - твой человек!». Так, еще во времена античности был поставлен важнейший вопрос о критериях человеческой природы.

С точки зрения эволюционной антропологии основополагающими критериями принадлежности какого-либо ископаемого антропоида (человекообразного существа) именно к людям^[674] являются следующие конституционно-анатомические признаки^[675]:

· бипедализм – постоянное использование двуногого передвижения, высокий свод стопы;

· выпрямленное положение тела, развитие седалищных и икроножных мышц, S-образная изогнутость позвоночника, сильное скрепление позвоночного столба с тазом;

· полная свобода рук, увеличение первого пальца руки со сложной дифференциацией его мышц;

· редукция волосяного покрова;

· небольшие челюсти, относительно маленькие зубы (особенно клыки), покрытые толстым слоем эмали, коренные зубы с низкой коронкой, зубная дуга, имеющая форму параболы;

· вертикальное положение черепа, резкое сокращение его лицевого отдела, отсутствие гребня на черепе, развитие подбородочного выступа, характерное положение затылочного отверстия (в связи с вертикальным положением тела);

· увеличение размеров головного мозга и относительных размеров больших полушарий, активное формирование неокортекса или новой коры - области коры головного мозга, которые у низших млекопитающих только намечены, а у человека составляют основную часть коры, располагающейся в верхнем слое полушарий мозга, имеющей толщину 2-4 мм и отвечающей за высшие нервные функции — сенсорное восприятие, выполнение моторных команд, осознанное мышление, речь^[676]; собственно речевых центров (зон) Брока ^[677] и Вернике ^[678], развитие теменных и лобных долей ^[679]больших полушарий (здесь представляется крайне важным обратить внимание на то, что согласно современным представлениям, мозг человека в сравнении с головным мозгом приматов уникален не в отношении размеров, а в отношении сложности своей внутренней структурной организации ^[680]; средний объем мозга современного человека – около 1400 см³);

· особое строение хрящей ^[681] и мышц ^[682] гортани ^[683], ее относительно низкое положение ^[684].

Говоря о воссоздании облика древних людей и антропоидов по костным останкам, особенно по сохранившимся частям черепа, следует обратить внимание на два принципиальных момента. Во-первых, замечает антрополог Д. Ламберт (Lambert), «воссоздание полного облика ископаемого существа связано с б о льшей неопределенностью, чем реконструкция скелета <…>, поскольку мягкие ткани не всегда оставляют свои отметки на костях. Два скульптора, работающие с черепом одного и того же гоминида, могут в результате воссоздать две очень отличающиеся одна от другой головы, в разной степени похожие на человеческую [ курсив мой – свящ. О. М. ]. Точно так же – лишь при помощи проницательных догадок [ курсив мой – свящ. О. М. ] – можно восстановить кожу, глаза, цвет волос и волосяной покров тела»^[685]. Во-вторых, нельзя забывать о возможной широкой изменчивости и генотипа, и фенотипических признаков в отдельных популяциях древнего человечества.

Антрополог P. Фоули (Fawley) пытается связать уникальные анатомические особенности человека с фундаментальными душевно-духовными параметрами - абстрактно-образным мышлением, речью и культурой. Так, от гипотетического появления хищнических тенденций в поведении среди вымерших гоминид он переходит к объяснению масштабов новых социальных связей. Способность узнавать множество различных индивидуумов, эмоциональность соотносится, по Фоули, с развитием лицевой мимической мускулатуры. «И все же, несмотря на выразительность человеческого лица, основной способ коммуникации людей – это язык. Это свойство <…> имеет отчетливое биологическое и эволюционное происхождение, т.к. лингвистические способности человека твердо базируются на строении гортани, умелой артикуляции языка и губ, усложнении и увеличении мозга. Язык, обобщенное использование звука в качестве символа, отражается в других способах человеческого общения – музыке, живописи, литературе – и составляет фундаментальную основу человеческого поведения. Способность создавать символы в голове и в предметном мире <…> образует основания поведения и культуры современного человека», - к такому выводу приходит З. Фоули в конечном итоге^[686]. Весьма интересными, хотя и спорными в отдельных деталях, представляются пространные размышления методолога науки и философа К.Р. Поппера о способности к языку как о главном «критерии человечности»: «язык не только взаимодействует с нашим разумом, он помогает нам увидеть вещи и возможности, которых без него мы никогда бы не могли увидеть. <…> Самые ранние изобретения, такие как разжигание и поддержание огня, и - гораздо позднее - изобретение колеса (неизвестного многим народам высокой культуры), были сделаны с помощью языка: они стали возможны (в случае огня) благодаря отождествлению весьма несходных ситуаций. Без языка можно отождествить только биологические ситуации, на которые мы реагируем одинаковым образом (пища, опасность и т. п.). Есть, по крайней мере, один хороший аргумент в пользу предположения, что дескриптивный язык (англ. descriptor — дословно «описатель», «описательный элемент» - свяш. О.М) гораздо старше, чем умение поддерживать огонь: дети, лишенные языка, вряд ли могут считаться людьми^[687]. Лишение языка оказывает на них даже физическое воздействие, быть может, худшее, чем лишение какого-либо витамина, не говоря уже о сокрушительном умственном воздействии. Дети, лишенные языка, умственно ненормальны. Лишение же огня никого не делает нечеловеком, по крайней мере, в условиях теплого климата»^[688]. Современный астрофизик и мыслитель С. Хокинг также считает наличие языка главным критерием человечности: «Мы очень похожи на приматов и телом, и нашей ДНК, но небольшое отклонение нашей ДНК дало нам возможность развить язык общения. Вследствие этого мы смогли передавать информацию и накапливать опыт из поколения в поколение в устной, а потом и в письменной форме»[689].

Между тем, исследования лингвистов подвергают сомнению попытки объяснения развития языка в процессе эволюции (к чему так активно склонялся К. Поппер) на основании следующих моментов. Во-первых, оба участника коммуникационного процесса должны находиться на одинаковом уровне развития, т. е. их гены должны иметь сходные мутации, что в принципе невероятно. Во-вторых, любой язык является стройной системой, подчиняющейся правилу «все или ничего», следовательно, его случайное возникновение из сигнальных систем приматов не возможно. В-третьих, полное отсутствие языковых систем у приматов и врожденная способность к усвоению языка у людей говорят об отсутствии «промежуточных звеньев» и развития «из ничего». В-четвертых, установлено, что «естественный язык обладает гораздо более обширными возможностями, чем можно ему приписать в терминах естественного отбора»^[690]. Некоторые журналы принципиально не принимают к публикации статей по данному вопросу, хотя ряд специалистов в области лингвистики и палеопсихологии считает данную проблему в перспективе все же разрешимой[691].

Современный отечественный археолог Л.Б. Вишняцкий рассматривает феномен культуры как главный показатель завершенности антропогенеза:

«Люди, человек – это существа, специализированные к культуре, существа, для которых культура является и программой поведения, и средством адаптации, и средой <…> обитания. Гоминиды же или члены любого другого семейства, рода, вида – это просто существа, обладающие определенным набором анатомических признаков, отличающих их от прочих групп живых организмов. Культура – это то, что делает Homo, потенциальных людей, людьми действительными»^[692].

Советские антропологи, с одной стороны, следуя классическим марксистско-дарвинским схемам («труд создал человека»), с другой - так же признавали, что «основным фактором и критерием гоминизации, безусловно, является культура»^[693].

Не смотря на безусловно редукционистский, чисто биологический подход к проблеме антропогенеза, характерный как для советской, так и для западной антропологии, этот вывод, тем не менее, представляется для нас крайне важным. Все дело в том, что, хотя само понятие «культура» достаточно широкое^[694], подразумевающее разделение на материальную и духовную составляющие, тем не менее, это деление условно, искусственно, т.к. духовная и материальная культура в жизни человека и общества всегда были неразрывно связаны. Чисто археологическое понятие «культурный слой» - место, на котором в течение какого-то времени жили люди, хранящее следы их жизнедеятельности, так же неразрывно связано с понятием «человек» во всей полноте его значения^[695]. Зоология и палеонтология не используют термины «культурный слой»,«культура». Таким образом, при определении фундаментальных понятий «человек»и«культура» мы сталкиваемся с методом замкнутого герменевтического круга, в котором первое определяется через второе и наоборот. Для археологии и антропологии библейской, церковной эта методология не является «порочной». Дело в том, что человек как «образ Божий» есть существо разумное, словесное и религиозное. Материальная культура же – это не что иное, как более или менее адекватное выражение указанных трансцендентных духовных аспектов. «Большинство культур, сообразно своей этимологии (cultura есть то, что имеет развиться из cultus), было именно прорастанием зерна религии, горчичным деревом, разросшимся из семени веры», - писал свящ. Павел Флоренский (1882-1937)^[696].

Нельзя обойти вниманием тенденцию современных этологов и психологов, отмечающих, кроме анатомической, физиологической и генетической близости, также сходство многих поведенческих аспектов человека, высших приматов (шимпанзе, горилла, орангутан) и животных вообще: подсознательно-инстинктивное у людей в игровом, брачном, социальном поведении, в символике и искусстве, в том числе – сакральном, в образовании иерархических сообществ и т.п.^[697]. Выдающийся австрийский ученый, один из основоположников этологии — науки о поведении животных, лауреат Нобелевской премии по физиологии и медицине (1973 г.) К. Лоренц (Konrad Lorenz; 1903—1989) в своей книге «Кольцо царя Соломона» (1952 г.) указывает на особенность психики обезьян: это единственные животные, способные, как и человек получить серьезные телесные заболевания на почве психических страданий. Человекообразные обезьяны, находясь в неволе, особенно в одиночестве и тесной клетке могут умереть от скуки в буквальном смысле слова. Их детеныши, живущие «в семье» превосходно развиваются, но стоит их хозяевам передать животных в посредственный зоопарк, и они сразу начинают чахнуть. К. Лоренц делает следующий вывод: психическая гигиена играет не меньшую роль в поддержании здоровья наиболее человекоподобных из всех человекообразных обезьян, нежели гигиена физическая. В целом же, подчеркивает ученый, чем более интеллектуально развито животное, тем тяжелее оно переносит неволю.

В работе «Агрессия» (1966) К. Лоренц уже пытается с точки зрения этологии и зоопсихологии комментировать Декалог и даже евангельские слова Иисуса Христа - заповеди Нагорной проповеди: «А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую; и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду; и кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два». (Мф. 5:39-41). Лоренц признается, что изначально это место из Священного Писания вызывало у него неприятие, но в дальнейшем, наблюдая за поведением животных, он многократно фиксировал сцены, когда побежденный противник принимает определенную позу полной беззащитности («позу подчинения») перед победителем, включающую сдерживающий агрессию природный механизм, который препятствовал победителю убить побежденного. Человек, в отличие от многих животных, не имеющий по природе острых зубов и крепких когтей, изобретя орудия уничтожения себе подобных, нуждается в дополнительных моральных запретах. Таким образом, с точки зрения австрийского этолога не для того мы должны подставлять врагу другую щеку, чтобы он ударил нас, а для того, чтобы он не смог сделать этого! Однако данный вывод, безусловно, может быть принят лишь с оговоркой, что он относится к той низшей части человека, которая может быть соотнесена с животной природой, и ничего общего с сущностью евангельской проповеди на самом деле не имеет.

Иногда делаются попытки объяснить все многообразие духовной природы человека исключительно с естественных зоопсихологических позиций. Такой подход, безусловно, определен материалистическо-эволюционистской мировоззренческой парадигмой. В 1975 г. американский мирмеколог (специалист, изучающий муравьев), проф. Гарвардского университета Э. Уилсон (Edward Wilson; род. в 1929 г.), опубликовал книгу «Социобиология: новый синтез», а в 1979 г. - «О природе людей» (Sociobiology: The New Synthesis 1975, Harvard University Press, 1975; On Human Nature, Harvard University Press, 1979). Так зародилось направление, получившее название социобиология, - междисциплинарная наука, сформировавшаяся на стыке нескольких дисциплин: теории эволюции, генетики, зоологии, археологии, этологии, экологии, психологии, социологии. Социобиологи пытаются объяснять поведение живых существ (в первую очередь человека в контексте социума) с редукционистских позиций исключительно набором определенных преимуществ, выработавшихся в ходе исторического эволюционного развития. Многие построения, несмотря на остроумие и оригинальность, носят скорее умозрительно-теоретический характер.

Между тем, сходство человека с животными, в том числе и в поведенческом аспекте, можно понимать и совершенно в ином ключе. Человек как венец и конечная цель мироздания (Быт.1:26-28) содержит в себе «дыхание (всех) жизней» (в еврейском подлиннике Быт. 2:7 стоит множественное число: nishmat haim), которое вдохнул Господь в лицо первозданного Адама, в том смысле, что «человек действительно совокупляет в себе жизнь растений, животных и Ангелов, жизнь временную и вечную, жизнь по образу мира и по образу Божию», - поясняет святитель Филарет (Дроздов) ^[698] .

Напомним, в главе, посвященной феномену жизни, речь шла о том, что все формы живого можно разделить на несколько уровней. На низшем уровне живое слагается из трех функций: питания, роста и воспроизводства. Это вегетативная стадия жизни. На следующем уровне к вегетативной жизни добавляется сенсорная деятельность, позволяющая организму более совершенно осуществлять собственную саморегуляцию. И, наконец, на высшей, третьей ступени присутствуют разумное мышление и свобода, относящиеся к категориям уже духовной жизни. Таким образом, можно вполне определенно выявить как внутреннюю иерархичность («многоуровневое единство»)^[699] природы человека, так и «ступенчатое» устроение биосферы и всего космоса, главой и царем которого и был поставлен Богом первозданный Адам. Об этой иерархии говорил святитель Григорий Нисский, сравнивая ее с трихотомией, присутствующей в «микрокосме»-человеке:

«Ибо Слово учит нас этим, что в трех различиях усматривается жизненная и душевная сила. Одна сила – только растительная и питательная, подводящая то, что нужно для роста питаемого; она называется природной и усматривается в растениях. <…> Но кроме того есть и другой вид жизни, который включает и первый, но прибавляет к нему управляемость через чувство; он есть в природе бессловесных. Они не только питаются и растут, но имеют и чувственное действие (энергию) и восприятие. А последняя (совершенная) жизнь в теле находится в природе словесной, то есть человеческой: она и питаемая, и чувственная, и причастная слову, и управленная умом. <…> Таким образом, природа как бы из ступенек, то есть из отличительных признаков (идиом) жизни, совершает восхождение от самого малого к совершенному» ^[700]. И далее: «Говорили, человек есть микрокосм, но громким этим именем воздавая такую хвалу человеческой природе, не заметили, что почтили человека отличиями (идиомами) мошек и мышей» ^[701] .

Согласно святителю Григорию Паламе, Бог

«все видимое и невидимое произвел ради человека … небо и землю, воду, воздух и огонь, а также все, что [заключается] в них, [сиречь] разнообразные виды животных и растений, которые нам невозможно [и] перечислить по порядку… [Бог] произвел ради человека»^[702].

Таким образом, во-первых, по замыслу Творца люди имеют сходную биологическую природу с другими живыми организмами, а лучше сказать иначе: каждое животное существо «от амебы до гориллы» отражает в своей биологической природе на том или ином уровне аспекты нашего человеческого естества – от биохимии и физиологии до высшей нервной деятельности и зачатков абстрактного мышления - «вся природа, весь космос есть наше подобие»[703].

Во-вторых, природа человека после грехопадения действительно приобрела множество черт «бессловесных», о чем речь пойдет ниже, в самом последнем параграфе раздела.

В целом же уникальный статус Homo sapiens не отрицается даже сторонниками вышеизложенных зоопсихологических и социобиологических концепций^[704].

С другой стороны, не следует считать, что сама по себе «человекообразность» в поведении современных или давно вымерших антропоидных существ, проявляется ли она в изготовлении простейших орудий ^[705] или в интересе к останкам умерших собратьев, еще не есть признак человечности. Так, археолог Павел Васильевич Волков, разбирая вопрос о «культурных критериях человечности» в связи со способностью к изготовлению ископаемых каменных орудий - чопперов ^[706] и рубил ^[707], приходит к следующему выводу: «наиболее ярко отличие технологического мышления человека от мышления работавшей с камнем палеообезьяны проявляется в пространственном понимании процесса расщепления камня. <…> Только человек обладает способностью эффективно планировать процесс производства каменного инструментария и гибко адаптировать его практическую реализацию»^[708]. На основании этого критерия П.В. Волков, следуя наработкам известных археологов-аналитиков галечных артефактов Ф. Борда (François Bordes; 1919-1981) и Сергея Аристарховича Семенова, не признает изготовителей олдувайских^[709] чопперов людьми и усваивает им лишь статус «умелых обезьян»^[710]. Необходимо заметить, что некоторые современные исследователи вообще отрицают прямую связь в истории между уровнем материальной культуры и морфологическим типом древних антропоидов, считая и древнюю олдувайскую культуру человеческой^[711].

Неутилитарный интерес к останкам умерших сородичей и даже их захоронение так же в настоящее время не может считаться признаком исключительно человеческого и даже гоминидного (в широком смысле слова) поведения. Английский исследователь этологии африканских слонов И. Дуглас-Гамильтон (Douglas-Hamilton) приводит множество интереснейших примеров, подтверждающих это^[712]. Далеко идущие выводы приматологов о близости обезьян к «человечности», основанные на способности высших человекообразных в неволе воспринимать некоторые грани поведения, общения и даже мышления людей, основаны, отчасти, на подсознательном стремлении выдать желаемое за действительное: здесь в этологических и зоопсихологических исследованиях, возможно, «срабатывает» «эффект наблюдателя»– состояние, когда сам исследователь влияет на результат эксперимента. «Приобщая» высших приматов к человеческой культуре, этологи добиваются определенных результатов, но порой забывают о том, что в естественных условиях дикой природы эти поведенческие процессы никогда бы сами собой не инициировались.

Анатомические критерии в настоящий момент тоже решающими уже не являются. В первую очередь это касается бипедализма (прямохождения). Последними исследованиями установлено, например, что вымершая древняя человекообразная обезьяна Ореопитек (Oreopithecus bambolii) ^[713], обитавшая около 7-9 млн. лет назад на территории Италии, имела вертикальное положение тела и была способна к прямохождению. «Вряд ли стоит искать <…> некие анатомические критерии (вроде «мозгового Рубикона»), якобы разрешающие пресловутую «проблему грани». Во всяком случае, не стоит придавать такого рода критериям абсолютное значение», - считает археолог Л.Б. Вишняцкий^[714].

Невозможно, говоря о человеке как о биологическом виде, обойти вниманием и видовые биологические критерии. Главнейшими критериями любого вида всегда считались, среди прочих, генетический и репродуктивно-изоляционный. В настоящее время мы знаем, что гибридизация Homo sapiens и высших приматов биологически невозможна, а для сознания человека на всем протяжении истории его существования является еще и недопустимой с нравственной точки зрения. Исследуя окаменевшие останки ископаемых антропоидных существ, важно понять, что без глубокого геномного анализа видовая принадлежность, установленная лишь на основе сравнительно-анатомических исследований, несет в себе изъяны, т.к. мы до сих пор не представляем во всей полноте деталей процессов экспрессии генов, соотношения генотипов и фенотипов. Однако, как уже отмечалось выше, всегда важно объективно представлять и степень возможной внутривидовой изменчивости. Потому, следуя биологической классификации давно вымерших гоминид и представителей вида Homo sapiens, необходимо отдавать себе отчет в том, что она в целом может оказаться ошибочной^[715].

«В палеонтологии очень распространена тенденция при открытии новых ископаемых форм присваивать им высокий таксономический ранг, тенденция психологически вполне извинительная: открыть род почетнее, чем открыть вид, а семейство – почетнее, чем открыть род. Не избежали подобных увлечений и палеоантропологи. С этой точки зрения <…> родовые обозначения для отдельных локальных форм древнейших людей, в настоящее время имеющие лишь исторический интерес, - не более чем дань подобной тенденции. Подавляющее большинство серьезных современных исследователей рассматривают все без исключения известные нам формы древнейших людей в качестве представителей одного-единственного рода. <…> Есть и иная точка зрения, получившая наиболее широкое распространение в американской литературе, - считать всех без исключения ископаемых людей принадлежащими к роду Homo и объединять древнейших из них в единый вид»^[716].

С одной стороны, подобная точка зрения вступает в слишком сильное противоречие с наличием значительных морфологических расхождений между отдельными ископаемыми находками; с другой – часто замалчивается факт очевиднейших морфологических расхождений в пределах единого вида – современного человечества. Ведь для нас по ряду параметров пигмей, бушмен или австралоид морфологически куда больше отличаются от англосакса или славянина, чем древний Homo ergaster от Homo sapiens!

Таким образом, истинными и неоспоримыми «критериями человечности» для нас могут являться лишь следующие аспекты:

· религиозность;

· наличие языка, речи;

· способность к абстрактному мышлению.

Все три эти составляющие неразрывно связаны друг с другом в понятии «словесность» или «логосность», и автономно рассматриваться не могут. Термин «логосность» включает в себя и способность человека к трансценденции (лат. transcendens — «переступающий», «превосходящий», «выходящий за пределы»), которая обнаруживается и проявляется в самых различных формах символической^[717] деятельности людей (религия, нравственность, язык, мифология, искусство, право, наука и др.).

«Сапиентация - процесс возникновения современного вида человека Homo sapiens sapiens. Сопровождался как биологическими изменениями..., так и социокультурными новациями - возникновением искусства, символического поведения, техническим прогрессом, развитием языков»[718], - утверждают ученые. Таким образом, по сути, находятся точки соприкосновения между биологической антропологией и библейской археологией.

Сравнительно-анатомические критерии (прежде всего – речеобразующие факторы – строение черепа, гортани и проч.) и артефакты, говорящие о наличии обрядовых, а не случайных погребений, культовых орудий, произведений искусства, рассмотренные в комплексе, во всей своей полноте должны служить своего рода «маркерами», либо подтверждающими, либо опровергающими соответствие рассматриваемого объекта обозначенным выше фундаментальным «критериям человечности».

4. Международный проект «Геном человека»: последние открытия и новые вопросы.

Геном — это совокупность всех генов отдельного организма или вида в целом. Соответственно, под термином «геном человека» понимается геном биологического вида Homo sapiens.

Напомним, что в большинстве нормальных клеток человека содержится полный набор 46 хромосом. Из них 44 не зависят от пола. Это т.н. аутосомные хромосомы, а две — X и Y-хромосомы — определяют пол (XY — у мужчин или ХХ — у женщин). Хромосомы в общей сложности содержат приблизительно 3 миллиарда пар элементарных азотистых оснований - нуклеотидов ДНК, образующих в общей сложности до 25 тыс. генов.

Понимание строения генома человека, его секвенирование (определение последовательности нуклеотидов, составляющих ДНК, от англ. sequence — «последовательность») и идентификация 20–25 тыс. генов являются необходимыми условиями, прежде всего, для решения медико-биологических задач, в т.ч. при диагностике и лечении наследственных заболеваний, а также различных форм рака.

Проект по расшифровке генома человека («Международный проект «Геном человека»; «The Human Genome Project», HGP) стартовал в 1990 г. под руководством одного из первооткрывателей структуры молекулы ДНК, лауреата Нобелевской премии по физиологии и медицине (1962) Дж. Уотсона (James Watson; род. в 1928 г.) и эгидой Национальной организации здравоохранения США. Основной объем секвенирования был выполнен в университетах, исследовательских центрах США, Канады, Великобритании при участии генетиков из Китая, Франции, Германии и Японии. В апреле 1993 на посту руководителя проекта Дж. Уотсона заменил Ф. Коллинз (Francis Collins; род. в 1950 г.) – врач, биофизик, ученый-христианин, выпустивший впоследствии апологетическую книгу «Доказательства Бога: Аргументы ученого»[719], на страницах которой «прочитанная» нуклеотидная последовательность генома человека сравнивается с «расшифровкой божественных чертежей».

Объем затрат на реализацию проекта составил до 3 млрд. $ США. Драматизм ситуации возрос, когда в 1998 г. американский генетик, бизнесмен-организатор науки К. Вентер (Craig Venter; род. в 1946 г. (19461014)) и его фирма-проект «Celera Genomics» запустили параллельное исследование с альтернативными, более дешевыми и быстрыми технологиями секвенирования ДНК. При этом компания «Celera» анонсировала, что будет добиваться патентной защиты «интеллектуальной собственности» на «полное описание важнейших структур», без разрешения на свободное распространение или коммерческое использование своих данных. Только личное вмешательство в марте 2000-го г. президента США Билла Клинтона позволило разрешить инцидент и объединить данные, полученные как в государственном, так и в частном проектах.

В 2000 г. был опубликован рабочий черновик структуры генома, а более полная версия — в 2003 г., таким образом, проект по расшифровке генома человека был закончен на два года раньше, чем планировалось. Изначально проектом ставилась разумная, достижимая цель секвенирования 95 % ДНК. Однако исследователи не только достигли ее, но и, превзойдя собственные предсказания, смогли секвенировать 99,99 % человеческой ДНК. Проект не только превзошел все цели и выработанные ранее стандарты, но и продолжает улучшать уже достигнутые результаты.

В ходе исследований выяснилось, что человеческий геном содержит значительно меньшее число генов, нежели ожидалось – всего около 28 тыс. (при том, что начальная оценка была более чем 100 тыс. генов). Интересно, что число генов человека совсем не намного превосходит число генов у несравненно более простых организмов, например, круглого червя Caenorhabditis elegans или мухи Drosophila melanogaster. «Многих из нас ошеломила та краткость, с какой Бог высказался о человеке», - вспоминает Ф. Коллинз[720]. Этот феномен объясняется «более эффективной работой» генома человека в «многозадачном режиме», позволяющим получать несколько различных белковых цепочек с одного гена при т.н. альтернативном сплайсинге.

Понимание функций подавляющего большинства генов, их взаимодействия и регуляции пока, к сожалению, остается далеко неполным. Программа «Геном человека» не только не прекращает существование, но и интенсивно развивается, меняя ориентацию: из «структурной геномики» превращаясь в «функциональную», продвигаясь к пониманию функций генов, о которые пока мы так мало знаем.

Отрывок из книги руководителя Международного проекта «Геном человека» Френсиса Коллинза «Доказательства Бога: Аргументы ученого» (Глава V. «Расшифровка божественных чертежей. Сюрпризы генома»)[721] приводится в Приложении № 4.

Особый интерес вызывает детальное изучение расположения в геноме т.н. эндогенных ретровирусов, которые представляют собой следы древних вирусных инфекций в ДНК. Ретровирусы (такие как ВИЧ и Т-лимфотропный вирус человека, вызывающий лейкоз и лимфому) встраиваются в хромосомы клеток зараженного организма и иногда могут не проявлять себя на протяжении многих поколений, «передаваясь по наследству» вместе с копией ДНК хозяина. Ретровирусы встраиваются в геном случайным образом, вероятность независимой встройки одинаковых вирусов на одинаковые позиции у двух разных организмов пренебрежимо мала. А значит, встроенный геном одного и того же ретровируса может присутствовать у двух животных на одной и той же позиции в ДНК только в том случае, если эти животные произошли от общего предка.

Около 1 % человеческого генома занимают эндогенные ретровирусы, всего таких последовательностей в ДНК каждого человека около 30000. Некоторые из этих ретровирусов встречаются только у человека. Другие последовательности встречаются только у шимпанзе и у человека, причем в одних и тех же позициях в геноме (тем самым встает вопрос происхождения человека и шимпанзе от одного общего предка). Также есть последовательности, встречающиеся у горилл, шимпанзе и человека, у орангутанов, горилл, шимпанзе и человека, и т.д. Распределение эндогенных ретровирусов в точности соответствует эволюционному родословному филогенетическому дереву[722].

Пролить свет на родословную народов и человечества в целом позволяет исследование т.н. гаплотипов (сокр. от «гаплоидный генотип») — совокупностей аллелей (различных форм одного и того же гена), расположенных на одинаковых участках одной хромосомы, обычно наследуемых вместе, иих объединений - гаплогрупп. О результатах этих исследований, весьма важных и для естественнонаучной апологетики, речь пойдет ниже, в параграфах, посвященных происхождению современного человечества и его последующей истории[723].

Таким образом, расшифровка генома человека и других организмов представляет огромный фактологический материал, требующий детального богословского осмысления. Некоторые факты, по-видимому, замечательно соотносятся с христианским учением об уникальном статусе человека, единстве человеческого рода, другие вряд ли могут быть соотнесены с библейским повествованием и православной догматикой. Однако прежде чем перейти к осмыслению вопроса о творении человека в рамках биологической антропологии и антропологии православной, продолжим рассмотрение естественнонаучного и исторического материала, находящегося в ведении современных ученых.

---

Дата добавления: 2015-08-18