Писательская техника Флобера—романиста.

ну,там опять про объективизм, что опирается строго на факты, про детали говоришь, что они очень важны в обоих романах, про то,что в центре образ женщины, но при этом не главное, через нее вся окружающая действительность, о символике тоже(в бовари символика круга, в саламбо чудесная символика)

21. творчество Т. Готье: между романтизмом и символизмом (основные мотивы, образы, приемы)

Говоря о течении во французской литературе середины XIX века, известном под названием «искусство для искусства», в первую очередь обычно вспоминают поэта, прозаика и критика Теофиля Готье (1811—1872). В произведениях Теофиля Готье есть один сквозной мотив — сам по себе не новый, но получивший у этого писателя сугубо оригинальную разработку. Речь идет о мотиве Дома. Неутомимый путешественник, изъездивший из края вкрай весь Старый Свет — от Лондона до Каира, от алжирских пустынь до Нижнего Новгорода,—Готье в творчестве своем предпочитал представлять себя не «странствователем», а «домоседом». Домашность была для Готье формой общественного самоопределения. Писатель отвергает суету буржуазной деловитости, характерную для западной цивилизации XIX века:

На революции, происходящие на свете, он обращает внимание лишь тогда, когда пуля пробивает оконное стекло...²

Здесь под «революциями» понимаются, конечно, Июльская революция 1830 года и республиканские восстания последующего периода. Спустя Двадцать лет тот же мотив оконных стекол, служащих непрочной защитой от политических бурь, появился вновь во вступительном сонете к знаменитому поэтическому сборнику Готье «Эмали и камеи»:

Не обращая внимания на ураган,
Хлеставший в стекла моих закрытых окон,
Я писал «Эмали и камеи».

Подобно веймарскому «олимпийцу», Готье отстаивает идеал чистого, далекого от суетных забот искусства.

«Диван» из восточного стихотворного сборника превратился в предмет комнатной обстановки, несущий с собою теплую атмосферу Дома.

Дом в творчестве Готье — «оазис», замкнутое убежище человечной среды во враждебном, отталкивающем мире. Очень последовательно проведено это противопоставление в стихотворении «Славный вечерок» (сборник «Эмали и камеи»): за окном — холодная, промозглая погода, герой должен ехать на великосветский бал и заранее тяготится его фальшивой атмосферой, а здесь, в тесном мирке домашнего уюта, человек окружен привычными, ласково прикасающимися к нему вещами, любимыми книгами, искренними чувствами.Это утопия в изначальном смысле слова — «нигдешняя» область блаженства, отделенная от хаоса и неустроенности реальной жизни.
Судьба Дома таинственной связью сопрягается с судьбой личности. Роман Готье «Капитан Фракасс» (1863) начинается и заканчивается картиной Дома — сперва заброшенного и полуразрушенного Замка Нищеты, затем — восстановленного и процветающего Замка Блаженства; точно так же, от упадка и отчаяния в начале к благополучию и счастью в конце, изменяется и положение героя романа барона де Сигоньяка. Счастливый конец книги может показаться сказочным, произвольным ходом автора. Здесь и впрямь действуетсказочная логика, но никакого произвола в ней нет. В «хэппи-энде» «Капитана Фракасса» происходит не случайное возвышение удачливого человека, но восстановление в первозданной незыблемости Дома — событие отнюдь не случайное.

Наиболее грандиозное по масштабам воплощение «домашняя утопия» получает в повести Готье «Фортунио». Здесь же перед нами не дворец, а именно Дом, жилище сугубо частное, закрытое для посторонних и притом утопически «нигдешное»—во всем Париже никто не подозревает о его существовании, его как бы и нет вовсе. Это настоящее царство «интимной огражденности», разросшееся до размеровземного рая.

У Готье — и это существеннейшая черта его таланта — Дом не просто настойчиво повторяющийся и обладающий повышенной значимостью мотив. Это, если можно так выразиться, locus loquendi, «место речи»,—условная точка, в которую помещает себя сам поэт, откуда он обращается к читателям. Домашность для Готье — эстетический принцип, организующее начало его творчества и художественное оправдание «искусства для искусства», осмысленного как искусство домашнее.

В литературе французского романтизма главным фактором, придававшим личности героя эстетическую значимость и интерес, была страсть —сильное чувство, стремление, одушевляющее человека и побуждающее его к преодолению препятствий, к борьбе с другими людьми, порой даже с богом или судьбой.

Теофиль Готье принимал не очень активное участие в спорах вокруг «бесстрастного искусства», и объяснялось это тем, что для него такая проблема вообще не существовала, ибо была разрешена изначально и самым радикальным образом: в его произведениях страсть органически чужда не только автору, но и герою (во всяком случае главному герою), что обусловлено самим устройством художественного мира. Необузданная, не знающая границ страсть—любовная или гражданская — попросту не умещается в тесном, лишенном непримиримых конфликтов домашнем мирке, не находит в нем для себя сколько-нибудь убедительной основы.

Развенчание страсти—типичное явление и в художественной прозе писателя. Уже в 1833 году в повести «Эта и та» он высмеивает напускную, построенную на книжных байронических штампах страсть, которую герой повести, мистифицируя сам себя, разыгрывает по отношению к некоей даме. Сложнее критика страсти проведена в двух больших романах Готье—«Мадемуазель де Мопен» и «Капитан Фракасс»: страсть в них воплощена в образе одного из второстепенных персонажей и мотивирована недоразумением

Неистовую страсть к актрисе Изабелле испытывает и один из персонажей «Капитана Фракасса»— герцог де Валломбрез; он также идет на все, чтобы завладеть своей избранницей: сражается со своим соперником бароном де Сигоньяком, устраивает похищения, засады и т. д.,—но в конце концов обнаруживает, что домогался любви собственной сестры, будучи движим неверно понятым братским чувством.

В творчестве Готье Бодлер обнаруживает, таким образом, не страсти, а «одну-единственную страсть», которая, собственно, есть даже и не страсть как таковая,— энтузиазм, вызванный культом красоты.

Внутренне гибкий, способный к преображению герой-энтузиаст неизменно выигрывает у Готье в противоборстве с неистово-страстным героем. В «Капитане Фракассе» над высокомерным и упрямым герцогом де Валломбрезом одерживает победу барон де Сигоньяк, который ради любви пренебрег канонами дворянской чести и присоединился к труппе комедиантов, надел унизительную личину комического персонажа Капитана Фракасса.

Дата добавления: 2015-08-09