Читайте также:
|
|
Пагубная власть капитала проникает во все сферы человеческой жизни. Буржуазия подчиняет себе государство ("Темное дело", "Депутат от Арси"), хозяйничает в деревне ("Крестьяне"), распространяет свое тлетворное влияние на духовную деятельность людей - науку и искусство ("Утраченные иллюзии"). Разрушительное действие "финансового принципа", составляющего основу буржуазной системы, сказывается и в частной жизни людей. Под ядовитым действием расчета деградирует человеческая личность, распадаются родственные связи, семья, рушится любовь и дружба. Эгоизм, безгранично развивающийся на почве денежных отношений, подтачивает весь общественный организм, становится причиной человеческих страданий и потрясающих драм, скрытых под оболочкой обыденной повседневной буржуазной действительности.
Губительное воздействие денег на человеческую личность и человеческие отношения с большой художественной выразительностью показано в повести "Гобсек", «отец Горио»
повести "Евгения Гранде" (1833) Бальзак развивает и конкретизирует идеи "Гобсека". Обнаружить драму в "самых простых обстоятельствах частной жизни" и раскрыть ее источники - в этом состояла главная художественная задача повести.
"Деньги владычествуют над законами, политикой и нравами" - так формулирует автор "Евгении Гранде" главный принцип буржуазной общественной системы. Семейная жизнь людей, их личные взаимоотношения, неизбежно принимающие драматический характер, обнаруживают эту общую закономерность, что и подтверждает печальный рассказ о семье Гранде.
В «Шагреневой коже» не столько представлены язвы общества времен Реставрации, сколько выражена их убийственная суть: погоня за деньгами, за карьерой, за чувственными наслаждениями, суета, не приносящая ни достойного человеку удовлетворения, ни духовной свободы. Когда Рафаэль узнает, что стал наследником шести миллионов, и видит, что шагреневая кожа уменьшилась в размерах, Бальзак замечает: «Мир принадлежал ему, он все мог — и не хотел уже ничего».
Тема илюзорности счастья в париже. Париж, столица разрушет молодых людей (Люсьен, Растиньяк)
Тема семейной драмы
В о т р е н. Своеобразная философия Гобсека раскрывает тайну
денежного общества. Другой философ «Человеческой комедии»,
проходящий через несколько романов, — Вотрен, один из самых
значительных бальзаковских образов. Уже в «Отце Горио» в Вот-
рене проглядывает зловещая разрушительная сила; в других романах
он приобретает некие сверхчеловеческие черты и дьявольское
обаяние, окружающие его ореолом романтического элодея. Он
бросает вызов обществу, вступает в единоборство с правосудием,
меняет личины, находит выход из самых невероятных положений,
что снискало ему прозвище «Обмани-смерть». У него «желтые
глаза тигра», «как у дьявола — страсть к вербовке». Словно демон-
искуситель, встает он на пути молодых честолюбцев в минуту
нравственного выбора и' толкает их ко злу.
Но при всей гиперболичности этого образа он остается на почве
.реализма и содержит глубокое художественное обобщение. Это
образ диалектический. Вотрен олицетворяет преступность собственнического
мира и в то же время бунтует против него, как бы
взрывает его изнутри своими циническими и проницательными
суждениями; он одновременно и выразитель и обличитель буржуазной
морали.
«Стащите, на свою беду, какую-нибудь безделицу, — поучает
Вотрен Растиньяка, — вас выставят на площади Дворца правосудия,
как диковину. Украдите миллион —: и вы во всех салонах будете
ходячей добродетелью. Для поддержания такой морали вы
платите тридцать миллионов в год жандармам и суду». Вотрен
мечтает сделаться рабовладельцем в Америке. «Меня не спросят
«Кто ты такой?» — саркастически замечает он. — Я буду господин
Четыре Миллиона, гражданин Соединенных Штатов». В конце
концов Вотрен оказывается в руках правосудия, но, вместо того
чтобы покарать его, ему предлагают... поступить на службу в полицию!
Дата добавления: 2015-08-09; просмотров: 359 | Нарушение авторских прав
<== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
Судьба творческой личности в романах Бальзака «утраченные иллюзии» и «блеск и нищета куртизанок». | | | Новелистика Мериме. |