Испытание. Изнеможе, Ты же совершил ecu ю

"...Изнеможе, Ты же совершил ecu ю".

(Пс 67, 10).

В Панмакаристо по ходатайству сестры Екатерины ей дают отдельную комнату, 133. Делаются первые исследования, и намечается биопсия*. Результаты - положительные. Болезнь Ходкина в прогрессирующей стадии. Лечение
не могут начать, т. к. она сама не соглашается ни с какой терапией.

Прошел уже месяц, и о ее болезни узнали. Некоторые близкие друзья и чада ее приезжают и посещают ее. Каждый по десять минут. Прощаются. "Доброй встречи в Раю", -желает она всем. Всех утешает, но печаль их не скрыть. "Полагаю, что только я такой человек, который присутствует на своем погребении прежде смерти", - писала она сердечному другу Yehunda.

Несмотря на боли, она пребывает, как говорил наш старец отец Дионисий, видевший ее, в постоянном славословии. На ее лице виден бело-голубой отсвет. Глаза ее смотрят мимо всего и дальше всего. Она спокойна, серьезна, аккуратна. Она уходит от нас, и мы просто смотрим в замешательстве, что она удаляется от нашего берега.

"Что у вас, Геронтисса?" - "Ничего. Просто так. Слава Богу", - отвечает с мудрой улыбкой. "Что делаете?" - "Ничего, читаю на стенах комнаты весь день и всю ночь, что пишут Ангелы огромными буквами - Да будет воля Твоя, яко на Небеси и на земли".

Каждая минута, которую она переживала с немой болью, напоминала те листики, какие мы растираем в руке и делаем им боль, чтобы они благоухали. Так и она, тем испытанием, какое проходила в руке Божией, возсылала некую
"воню благоухания духовного", которое разливалось вокруг нее, даже и по холодным коридорам больницы.

Через комнату 133 проходили врачи и больничные сестры, разносчики еды и уборщики и брали ее благословение, несмотря на то, что на дверях ее было написано: "Вход запрещается". Потому что и эта ее комната стала "Комнатой
Ангелов".

9 апреля она вышла из больницы и впоследствии гостила в доме сестры Августины в Нижнем Илиуполе.

Тянутся тяжелые дни. Мы не можем смотреть, как она страдает. Лимфатические узлы на шее и около уха набухли как большой орех и причиняли ей боль. Она ничего не говорит. Ни на что не жалуется.

Конец приближается. Приближается и Пасха. Она всегда хотела уйти с "Христос воскресе..." "Вот возьмет ее Господь теперь", - думали мы.

В Великую субботу 14 апреля 1990г. мы идем в соседнюю церковь святой Параскевы. После "Воскресни, Боже..." она причащается. Возвращаемся домой. Входим в комнату, и она снимает свой платок. "Дай мне сюда твою руку", -
говорит она. Нерешительно я подаю ее. Боюсь, как бы не причинить ей боль. Боюсь притронуться и к опухоли, которая похитила ее у нас так жестоко.

Своей рукой она берет мою и направляет к месту болезни. Туда-сюда по шее, с нажимом и настойчиво. "Но что это?", - вскрикнула я. "Куда пропали железы?" Как Фома неверующий, щупаю, ощупываю... Ничего нет!!! Рак исчез во время Божественной литургии! Во мгновение ока! Поскольку так благоизволил Господь! Конечно, нет слов. Что они могут сказать, бедные?

Глас, беда, радости, славословия, благодарения, телефонные звонки друзьям... Маленькое торжество... "Изнеможе, Ты же совершил ecu ю..." Христос воскресе! Воистину воскресе!

Испытание ее продолжалось ровно 40 дней.

"... Ступай, покажи себя..."

Через несколько дней снова мы пошли в Панмакаристо. Тайну хранили. Сидим в кабинете сестры Екатерины. Она показывает ей чудо... "О, Боже мой! Слава Тебе!"

Приходит первый врач, господин П. Джорджис, которого она особенно любила. "Доктор, я пришла, чтобы вы посмотрели, как мои дела". Механически он исследует ее шею. Вдруг вижу, руки его упали, отнялись. Тихим голосом ему удается произнести: "Или вы святая, или Бог вас очень любит... Что бы там ни было, прошу, помолитесь за нас и за нашу больницу", - и сидит, наклонившись на стуле. То же самое повторилось и с директором клиники господином Анулисом и хирургом г. Пападопулосом, который ей сделал микрооперацию биопсии.

Дата добавления: 2015-08-18